Интересные игры

У Дилюка внутри все сжимается и переворачивается с ног на голову. А в животе так сладко тянет, что хочется плакать. Но он слишком горд, чтобы встать на колени, поднять зад и скулить, требуя внимание альфы. Он будет кривить лицо и демонстративно фыркать, всем своим видом показывая, что ему это не нужно. Джинн это только на руку. Дилюк ей... не нравился. Он, конечно, довольно приятный молодой человек (если не брать во внимание его скверный характер, конечно), однако ее сердце принадлежало хитрым зеленым глазам, лукавой улыбке и нежным рукам ее горячо любимой подруге-бете Лизе. И как бы отец не пытался убедить ее в том, что вся эта глупая влюбленность скоро пройдет, стоит только повнимательнее присмотреться к плодовитой омеге, благородной крови, Джинн продолжала игнорировать омегу, полностью посвятив себя любимой. Однако, родители тоже не дураки. День, когда у любимых деток совпали гон и течка, был любезно обведен красным и обозначен, как совместный обеденный чай. То, что отпрыски будут совсем не рады столь прекрасной новости, было понятно с самого начала. Однако, им и так дали слишком уж много свободы, и вот что из этого вышло — два упрямых наследника, которые никак не могут понять, что это для их же блага и процветания. Так что в назначенный день строптивые наследники были вынуждены провести вместе. Впервые фамильный особняк Рагнвиндр казался Джинн настолько мрачным и неприветливым. Точь в точь его юный хозяин. — Я надеялся, что ты откажешься от предложения, — резко начал Дилюк, тряхнув огненной шевелюрой. Тон у него был резкий и неприятный, как и его запах. Природный аромат омеги был довольно... необычным и резким. Это были отнюдь не нежные, мягкие, цветочные ноты, это были восточные пряности, пламя и дым. Совсем не похож на родной аромат сирени, любимых духов Лизы. — Это довольно было... довольно резко, — тон у Джинн был мягким и вместе с тем суровым. Палец ей в рот, что называется, не клади — откусит. — Прошу, давайте сохранять рамки приличия. Кривая усмешка была ей ответом. — Мы прекрасно знаем, для чего отцы организовали эту встречу, — аромат острых приправ кольнул нос альфы, и она забавно чихнула на потеху хозяина дома. — У Вас, госпожа Гуннхильдр, — выплюнул Дилюк, недовольно щурясь, — скоро гон, а у меня — течка. Думаю, не нужно быть гением, чтобы понять, к чему все это. — Верно, — легко согласилась Джинн. — Однако, у меня хватает самообладания, чтобы не говорить о таких вещах вслух. Дилюк лишь хмыкнул. — Я привык называть вещи своими именами. Если Вас, госпожа Гуннхильдр, смущают естественные физиологические процессы, — его губы расплылись в неприятной улыбке, — то мне очень жаль Вашу любимую. Шпилька попала в прямо в "яблочко". Глаза альфы сверкнули гневом; аромат озона волной разлился вокруг, тяжелым грузом ложась на плечи омеги. "Подчинись мне," — кричала взбешенная альфа внутри. — Кажется, я задел Вас за живое, — с ласковым ехидством тянул Дилюк, игнорируя желание своего омеги покорно лечь и показать альфе живот, чтобы заслужить прощения и ласку. Все тело омеги обдало мелкой дрожью. — Я не хочу продолжать этот разговор, — клыки противно чесались, потребность подчинить и наказать скребла уродливым когтями по черепу. — Я поняла Вас, господин Дилюк. Она резко встает и уходит, громко хлопнув дверью. Дилюк стекает со стула, обхватывает руками живот. Ему было достаточно одно лишь строго взгляда и сдержанного пренебрежительного тона, чтобы между ног стало отвратительно влажно и мерзко. Возбуждение стрельнуло в поясницу и теплом разлилось по телу. Омега внутри него ревела.