Этапы

День первый

С первыми проблесками утреннего света Санджи проснулся, медленно открыв глаза; неяркие лучи, проникающие через иллюминатор на потолке, создавали некоторые блики. Он прислушался к приятному шуму волн, бьющихся о корпус Санни. Лежа в умиротворяющей тишине под легкое покачивание корабля, он почувствовал, как вновь стал погружаться в сон, пока его спокойствие не было нарушено пронзительным криком чайки. С приглушенным стоном Санджи поднялся и вылез из гамака, стараясь не разбудить остальную команду, надел обувь, взял пиджак и направился к выходу из мужской каюты. Он достал из кармана пачку сигарет. Небрежно щелкнув по пачке, чтобы одна из них выскочила, Санджи зажал ее между губами, одной рукой убрал пачку в карман, а другой прикурил от зажигалки. После первой великолепной затяжки, Санджи наконец бросил взгляд на восход солнца — неяркие персиковые тона тянулись вдоль горизонта и сливались со все еще темным небом над головой, что обещало великолепный, полный солнца день. Развернувшись, Санджи прошел через палубу и неспеша направился на камбуз, наслаждаясь одиночеством утреннего дыма. Он рассеянно заметил чайку, сидевшую на перилах Санни, — вероятно, ту самую, которая прервала его идиллию своим пронзительным криком, — и отогнал ее, прежде чем направиться к трапу. Войдя в камбуз и направившись на кухню, Санджи оглянулся, когда дверь лазарета приоткрылась и оттуда выскользнул Чоппер. Санджи мельком взглянул на лежащего в постели мечника. Его охватило беспокойство, когда он понял, что Зоро все еще находился в отключке — вчерашние события еще держались в его памяти. Как только Чоппер занялся Зоро, Санджи вернулся, чтобы помочь команде закончить топить корабль дозорных и увезти Санни как можно дальше от этого места. Нами убедилась, что они взяли правильный курс к следующему острову, прежде чем все собрались на камбузе. Они ужинали, пока Чоппер латал их вечно раненого мечника — все полагали, что к утру Зоро отлежится, что бы с ним не случилось. — Доброе утро, Санджи, — поздоровался Чоппер, зевая. — Мне показалось, что я услышал, как ты вошел. Вырванный из своих мыслей, Санджи перевел взгляд на Чоппера и рассеянно потушил сигарету в пепельнице на стойке. Он оглядел маленького врача. Судя по взъерошенному меху и мешкам под глазами, он всю ночь просидел с Зоро. — Утро, — пробормотал Санджи. — Кофе? Чоппер кивнул. Схватив чайник, Санджи поставил его в раковину и открыл кран, а затем спросил: — Ну и как поживает этот дерьмовый мох? Вопрос прозвучал со странной нерешительностью. Санджи оглянулся через плечо и застыл, увидев Чоппера, который напряженно стоял на камбузе, робко постукивая копытами. Его плечи подрагивали. Когда Чоппер поднял голову, в уголках его глаз заблестели слезы. — Не… — Чоппер поперхнулся, — не хорошо… Я не… Санджи быстро пришел в себя и подошел к олененку, присел на корточки и, положив руку на плюшевую шапочку доктора, несколько раз похлопал по ней, вынудив его поднять взгляд. — Хэй, все будет хорошо, — Санджи одобряюще улыбнулся маленькому врачу. — Когда этот тупица позволял чему-нибудь победить себя? Зоро мог проспать все, что угодно. Даже когда он принял на себя боль Луффи, то вскоре встал на ноги. Когда они расстались в Сабаоди, он еще не до конца исцелился, но в конце концов Зоро выстоял. Не должно быть ничего такого, что не смог бы преодолеть упрямый мечник. — Когда команда придет на завтрак, мы что-нибудь придумаем, — заверил его Санджи, но Чоппер не выглядел до конца убежденным, поэтому он поспешил добавить: — Я сделаю тебе кофе. Чоппер кивнул и отвернулся. — Пойду умоюсь. — Не торопись, — ласково приказал Санджи и, дождавшись, пока Чоппер выйдет из камбуза, вернулся к своему занятию. У раковины Санджи выключил воду, которая все еще текла, и вылил из чайника остатки. Он вытер его и поставил на плиту кипятиться. Санджи как раз приступил к измельчению бобов, когда дверь камбуза открылась. — Доброе утро, Санджи, — поприветствовал Усопп с приятной улыбкой и вялой походкой. — Как дела у Зоро? Санджи взглянул на лазарет, а затем тихо заговорил. Он не хотел, чтобы мечник его услышал: — Не очень хорошо, а у Чоппера стресс. — Ох, — лицо Усоппа опустилось. — Не думал, что все так плохо. — Я тоже. — Он понял, что произошло? — Усопп опустился на табурет, а Санджи покачал головой: — Ты сказал вчера вечером, что не видел, как он получил удар. — Верно. Я даже осмотрел его. Санджи вновь и вновь воспроизводил в памяти моменты, предшествовавшие тому, как Зоро рухнул на палубу, все еще не понимая, что тогда произошло. Руки Санджи сжались, когда он вспомнил о явном запахе крови у того изо рта. Отгоняя это воспоминание, он начал высыпать кофейные зерна во френч-пресс. — Что бы это ни было, оно внутри. В этот момент дверь камбуза открылась, и они оба обернулись, чтобы увидеть вошедшую Робин; Санджи радостно помахал рукой: — Доброе утро, мой сочный цветок. Робин мило улыбнулся. — Но что тогда могло с ним случится? — Не обращая внимания на воркование Санджи, Усопп продолжил, покачав головой: — Может у кого-то была способность дьявольского фрукта… — Которая разрушает органы человека изнутри? — Подсказала Робин. — Спасибо за этот ужасающий образ, — неприятно поджал губы Усопп, — но, да, возможно. — Я никого не заметил поблизости. — Когда кофе закипел, Санджи начал доставать продукты из холодильника, чтобы начать готовить завтрак, бормоча при этом: — И никто к нему не прикасался. — Ну, это мог быть фруктовик дальнего боя. — Может, но мы потопили их корабль — любое воздействие закончились бы, как только они оказались в океане. — Верно, — рассеянно потер подбородок Усопп. — Странно… Дверь камбуза снова распахнулась, но на этот раз с гораздо большей силой: Луффи весело вбежал внутрь, а Брук следовал за ним — он был таким же, как обычно, хихикающим и счастливым, — но после нервного срыва Чоппера Санджи казалось это неуместным. Санджи решил пока ничего не говорить. Главное — накормить всех досыта, прежде чем придется сообщать плохие новости. — Зоро! — Крикнул Луффи в сторону лазарета, уже мчась к нему: — Теперь тебе уже лучше, да?! — Луффи! — Усопп сделал шикающее движение. — Он все еще спит. — Ой, — хихикая, Луффи скользнул на место за столом и прошептал: — Упс. Усопп подошел к столу, продолжая отчитывать его. Шум разговоров быстро заполнил камбуз, когда все собрались за завтраком — Санджи подал кофе, а затем и еду. Вскоре к ним присоединился Чоппер, но он почти ничего не ел. Никто, кроме Усоппа, казалось, этого не замечал. После того, как Санджи убрал со стола, все расслабились — некоторые наслаждались второй чашкой кофе — и тут Нами проницательно заметила: — Ну, как там Зоро? Постепенно разговор затих, пока все не уставились на Чоппера. Прочистив горло, Чоппер постарался сохранить профессиональный тон, но было очевидно, что он говорил скорее для себя, чем для них… Сосредоточившись на фактах, он сказал: — Состояние Зоро ухудшилось за ночь… — Ч-что случилось? — Я… — на этот раз Чоппер был гораздо более взволнован, — я не уверен… я не видел ничего подобного раньше. Я… минуту. Поспешив в лазарет под обеспокоенные взгляды и переглядки накама, олененок совсем скоро вернулся, скрипя за собой тяжелой дверью. Чоппер запрыгнул обратно на свое место, положив прозрачный пакет на стол. Команда наклонилась, чтобы получше разглядеть, что принес маленький врач — это был какой-то цветок. — Я нашел это в его горле. Великолепный темно-синий цветок с извилистыми изумрудными листьями и опасно острыми шипами — на нем все еще были видны следы крови. — Вот почему он так много кашлял кровью, — продолжил Чоппер. — Шипы сильно повредили его трахею. — Почему Зоро проглотил цветок? — Ну… он не глотал его, — немного озадаченно поправил его Чоппер. — Потребовалось время, чтобы извлечь цветок, потому что корни вросли в пищевод. Насколько я могу судить, в легких их больше, просто этот разросся дальше, чем другие. — Подожди, подожди, подожди. — Размахивая руками, Санджи осознал иронию ситуации, и его опасения по поводу травм и внутреннего кровотечения отошли на второй план. — Ты хочешь сказать, что голова-трава буквально выращивает в себе растения? — Как такое могло произойти? — Я… я не знаю, — тихо прошептал Чоппер. — Я никогда раньше не видел ничего подобного. За этим признанием последовало настороженное молчание. — Робин? — Обратилась Нами к знающей женщине. Робин молча пожала плечами. Тревожная реальность ситуации начала укореняться среди команды, поскольку Чоппер редко не знал, как вылечить какую-либо болезнь, и еще более неестественно и страшно, что Робин ничего не могла сказать по этому поводу. Громко барабаня пальцами по столу, Брук наклонился вперед и спросил: — А ты не можешь их просто убрать? — Это… — Чоппер нервно покачал головой, — потребуется очень сложная операция. Насколько я могу судить, цветок сросся с легкими Зоро. Неизвестно, какой вред можно нанести, если попытаться их удалить. Последовала леденящая душу тишина. — Могу я взглянуть на это? Указав на цветок, Усопп подождал, пока Чоппер передаст ему растение, и внимательно осмотрел его. Он поднес его к свету. Затем перевернул его и, наконец, пробормотал вслух: — Он похож на мутировавшую форму гортензии, но у него есть шипы, и тычинки другие. Странный вид растения, но навряд ли заразен. — Что было бы более типичным? — Грибки и плесень, возможно, но… Подняв руку, Санджи обвел взглядом комнату: — Неужели никто больше не понимает, насколько смешон этот разговор? Санджи был проигнорирован. — Обычно гортензия прорастает в течении двух недель, а этот цветок, судя по его темпу роста, проросся примерно за шесть, — Усопп неуверенно покачал головой. — Должно быть, он рос в нем какое-то время. — И, конечно, этот идиот ничего не сказал. — Приложив руку ко лбу, Нами фыркнула: — Типично. — Возможно, мы тоже заражены, — пробормотала Робин. Усопп вздрогнул: — Пожалуйста, прекрати это. — Ни у кого ведь нет проблем с дыханием, верно? — Нами оглядела камбуз. — Ничего необычного? Все дружно покачали головами. — Отлично, тогда давайте сосредоточимся на Зоро. — Нами повернулась к Чопперу: — Чем мы можем помочь? Чоппер вздохнул. — Нам нужно выяснить, что это такое. В библиотеке есть огромная коллекция феноменов и болезней Гранд Лайна. С этого стоит начать. — Спокойствие Чоппера вселяло уверенность. — Я могу провести несколько тестов на цветке. — Ладно. — Хлопнув в ладоши, Нами встала и обратилась к команде: — Чем больше людей, тем лучше; мы все можем помочь в библиотеке. Джимбей может остаться у штурвала и следить за тем, чтобы мы держались курса к ближайшему острову. Я поднимусь наверх, чтобы убедиться, что мы не попадем в непогоду, которая может помешать исследованиям. Под общий ропот согласия команда встала и начала выходить из камбуза, пока Санджи убирал со стола всю посуду. Он вымоет ее позже. Он уже собирался последовать за накама, когда Чоппер заговорил: — Вообще-то, Санджи… — Хм? — Ты универсальный донор, — деликатно произнес Чоппер, — а Зоро прошлой ночью потерял гораздо больше крови, чем ожидалось… Не мог бы ты… Не в силах отказать маленькому врачу, Санджи кивнул: — Конечно, Чоппер.

~Х~

Сидя рядом с мечником, Санджи безучастно наблюдал за тем, как ритмично поднимается и опускается его грудь при каждом затрудненном вдохе. Он видел Зоро в таком состоянии лишь несколько раз. И эти несколько раз сбивали с толку, так же, как и этот. Зоро приоткрыл глаз. — Хэ-эй, — усмехнулся Санджи. — Смотрите, чья ленивая задница наконец-то соизволила проснуться. После некоторого замешательства, в течение которого Зоро пытался сориентироваться, он заметил Санджи и нахмурился. Кок ответил ему ровным взглядом. Растерянность исказила черты лица Зоро, но когда он открыл рот, из него вырвалось только хриплое мычание. — Не-не, — шикнул Санджи. — Никаких разговоров — таковы правила Чоппера. Зоро прищурился. Санджи не смог сдержать улыбку. Несмотря на то, что Зоро не любил слушать Санджи и даже не воспринимал всерьез медицинские советы, они оба знали, что он ужасно слаб, когда дело касалось Чоппера. Он имел привычку срывать повязки при первой же возможности, но, как правило, прислушивался, когда ситуация была серьезной. То, что Зоро действительно прислушался к угрозе, свидетельствовало о том, насколько плохо он себя чувствовал. Зоро растерянно нахмурился и посмотрел на Санджи. — Что? Зоро окинул его серьезным взглядом. — Точно. Рассеянно кивнув, Санджи понял, что Зоро не мог отвечать, что в обычной ситуации было бы идеально, но невероятно скучно, учитывая, что они остались наедине. На столе Чоппера Санджи заметил открытый блокнот, на котором уже было написано несколько строк беспорядочными каракулями Зоро. Санджи взял его и протянул Зоро вместе с ручкой. Положив блокнот на колени, Зоро очень вяло провел рукой по странице, медленно записывая ответ. Он с трудом поднимал руку. Наблюдая за этим, Санджи стал полностью понимать беспокойство Чоппера — он никогда раньше не видел мечника таким слабым. Через минуту Зоро, наконец, опустил ручку, и Санджи наклонился вперед, чтобы посмотреть, что тот написал: что случилось? Судя по простым ответам, которые Зоро ранее нацарапал Чопперу в блокноте, у маленького доктора не было времени объяснить, что именно происходит, пока он пытался стабилизировать состояние мечника. — Чоппер обнаружил цветы в твоих легких. — Пока Зоро хмурился в усталом замешательстве, Санджи усмехнулся: — И… я конечно знал, что ты растение, но никогда не ожидал, что ты действительно начнешь их выращивать. Подняв слабую руку, Зоро отмахнулся от него. — Как ты не заметил? выкашлял несколько лепестков и листьев. — Ты просто решил, что это пройдет? — усмехнулся Санджи: — Ты идиот? Зоро пренебрежительно пожал плечами. — А как насчет того, что у тебя в горле начал расти цветок; ты не думал, что трудности с дыханием — это повод для беспокойства? — Монотонно протянул Санджи. Он старался поддерживать их игривое подтрунивание, но не мог удержаться от язвительного тона — иногда мечник был удивительно небрежен в отношении своего здоровья. — Твое горло разорвано в клочья — глотать стекло было бы лучше. Слабая улыбка тронула губы Зоро, и он нацарапал ответ: лезвия и яд Нахмурившись, Санджи подумал, что, может быть, потеря крови и впрямь доконала Зоро, а потом вспомнил об обеде, который он приготовил для мечника на Панк-Хазарде. Он с легким испугом посмотрел на него: — Ты же не ел это на самом деле?! Зоро кивнул, хрипло посмеиваясь. — Почему? не мог тратить еду впустую Санджи почувствовал, что его щеки потеплели, но быстро подавил это чувство. Больше, чем когда-либо, Санджи отчаянно захотелось закурить, но он знал, что не может курить в присутствии мечника, когда у него и без того было достаточно проблем с дыханием. Когда молчание Санджи не было встречено дополнительными комментариями, он поднял глаза и увидел, что Зоро снова спит; он тяжело вздохнул. Ему было неприятно видеть мечника в таком состоянии. Слабость перед другим не была частью их отношений, и Санджи было не по себе — чем скорее они это исправят, тем лучше. — Поправляйся, хорошо? Мне нужно… — Санджи сделал паузу, прежде чем сказать что-то слегка сентиментальное. — С кем еще мне препираться?

~Х~

После того, как Чоппер освободил его от обязанностей, Санджи сварил еще одну чашку кофе, а затем отправился к команде, чтобы помочь в исследовании болезни Зоро. Они занимались этим уже несколько часов. В стороне была сложена приличная стопка книг, но пока им не везло. Санджи как раз вернулся на свое место с новой книгой, когда это случилось. По его телу пробежал холод, он вскинул голову, и Луффи с Усоппом сделали то же самое — все они в ужасе переглянулись. Присутствие Зоро внезапно исчезло. Книги разлетелись в разные стороны, когда Санджи выскочил из-за стола; Луффи, последовавший за ним, перепрыгивая через стол, нес за собой еще больший ураган, под взболомученные выкрики остальной команды, которая, опешив, последовала за ними. Санджи первым добрался до двери. Распахнув ее, он перемахнул через перила, а Луффи пролетел мимо них, сделав из резиновых рук рогатку, и они оба спрыгнули на палубу внизу. Из-за паники Санджи не слышал даже собственного дыхания, не говоря уже о растерянных возгласах остальных накама. Луффи и Санджи одновременно достигли двери камбуза. Забежав внутрь, Санджи первым добрался до лазарета и в ужасе остановился, увидев открывшееся ему зрелище. Тело Зоро лежало на кровати в лазарете с ужасающей неподвижностью. Время остановилось, пока Санджи наблюдал, как Чоппер продолжал делать массаж грудной клетки, но это было бесполезно — в Зоро не было жизненной силы. Что-то толкнуло Санджи в плечо, и он в оцепенении повернулся: Луффи выбежал из камбуза, бросив шляпу на пол, а Усопп в шоке упал рядом с ней. Робин в ужасе прикрыла рот рукой и стояла рядом с рыдающим Фрэнки. Выражение лица Брука было не разобрать, но его плач был очевиден. А Нами упала на руку Санджи и безудержно рыдала у него на плече. Медленно обернувшись, Санджи уставился на неподвижного мечника. Он тщетно искал хоть что-нибудь, что могло бы доказать, что его чувства ошибаются. Вдалеке Санджи услышал крик Луффи, за которым последовал взрывной удар по океану, заставивший Санни подпрыгнуть на волнах — все это казалось таким далеким после их потери. — Я… — тихо проворчал Джимбей, — пойду проверю, как там Луффи.

~Х~

В камбузе повисла жуткая тишина, на контрасте с напряжением, царившим этим утром: когда стало известно о болезни Зоро, нервозность усиливалась с каждым вздохом. После смерти Зоро все стало холодным и ужасным. Энергичная надежда сменилась непроницаемой пустотой. Редкие всхлипывания быстро сменились сдавленными вздохами, а затем еще большими воплями отчаяния. Многие члены команды сидели за кухонным столом, охваченные горем, некоторые лежали на полу. Луффи оставил свою шляпу у Нами и мрачно сидел у стены, низко опустив голову, — его боль была видна в напряженных плечах. Санджи стоял на кухне, скрестив руки на груди, и ждал, пока заварится чай. Потрясение сдерживало слезы и сделало его внутренне опустошенным, — чем больше команда разбивалась и плакала, тем больше Санджи чувствовал себя ответственным за то, чтобы оставаться балластом, о который может разбиться их горе. Учитывая его отношения с мечником, было вполне уместно, что он сохранил эту непоколебимую стабильность для всех остальных. Это было самое малое, что он мог сделать вместо Зоро. Убедившись, что чай распределен должным образом, Санджи неспешно направился к лазарету и вошел внутрь. При виде мечника у него екнуло сердце. Он лежал на кровати в лазарете в одних штанах и харамаки. Вот он. Настоящий. И мертвый. Смотреть на Зоро, пытаясь смириться с тем, что это не он, — не совсем он, — без дыхания его тело стало меньше и хрупче. Все, что делало его тем, кем он был, исчезло, и осталась лишь оболочка, совсем не похожая на того мечника, которого он знал, — было нереально больно. На глаза Зоро была накинута тряпка — она держала его единственный глаз закрытым. Чоппер не двигался — просто сидел рядом с мечником и сдержанно всхлипывал. Несмотря на то, что Чоппер снова и снова твердил команде, что это его обязанность, Санджи видел, что олененок был не в силах начать процесс. Горе лишило его сил. Санджи ни за что не допустит, чтобы ему пришлось пройти через это. — Дай мне простыню. — Я… это м–мой долг, как корабельного врача… Санджи положил руку на шляпу Чоппера, останавливая его сдавленные слова. — Я вырос на корабле. Санджи протянул руку, чтобы взять простыню у Чоппера, тот не успел опомниться, как полотно проскользнуло между его копыт. Санджи взял ее в руки и пояснил: — Мне не впервой это делать. Как только бремя было снято, Чоппер совсем сломался — запрокинул голову и громко безудержно зарыдал — все его мучения, наконец, выплеснулись наружу. Санджи даже не мог себе представить, насколько сильно олененок винил себя. Отложив простыню и взяв на руки маленького олененка, Санджи пробормотал тихие банальности, которые, как он знал, никто не услышит. Выведя Чоппера из лазарета, Санджи передал врача Робин, которая нежно прижала его к себе и слабо улыбнулась Санджи. Он быстро огляделся — никто еще не притронулся к чаю. Вернувшись в лазарет, он тихо прикрыл дверь, чтобы не заставлять команду смотреть на тело Зоро дольше, чем нужно. Подобрав отброшенную простыню, Санджи принялся за работу. Пришлось немного повозиться, чтобы уложить тело Зоро на простыню, но, как и в случае с чаем, возможность работать отвлекала Санджи от нездоровых мыслей о том, что он работает с трупом своего друга. Уложив тело, Санджи начал зашивать полотно кетгутом, чтобы оно прочно держалось на месте. Начав с ног и медленно продвигаясь вверх, он сосредоточился на задаче, чтобы не обращать внимания на происходящее. Дойдя до верхней части тела, он остановился, глядя на мечника, и обнаружил, что ткань сползла, обнажив его лицо и призрачно бледный глаз. При виде этого зрелища Санджи почувствовал прилив горя. В этой пустоте, глядящей на него, не было ничего, кроме смерти. Когда-то это был глаз Зоро, но теперь это было ничто. Это был не Зоро. Все, что было в мечнике, даровавшее ему жизнь, отсутствовало… Санджи даже не узнал лица, смотревшего на него. Ни угрюмости, ни ухмылки, ничего. Даже шрам был более мелким и менее реальным. Было почти невозможно поверить, что это тот же самый человек, который несколько часов назад смотрел на него с такой силой, которая могла бы заставить сдаться и более слабого человека. Та неукротимая сила исчезла — превратилась в воспоминание и холодную оболочку. Не в силах больше смотреть, Санджи протянул руку, чтобы снова осторожно закрыть глаз Зоро, и накрыл их тканью так, чтобы та больше не соскользнула. После этого он вернулся к первоначальному делу, продолжая выводить стежок за стежком. Он работал до тех пор, пока ткань полностью не скрыла мечника, и последний стежок не был закончен. Отбросив иглу, Санджи опустился на стул рядом с больничной койкой, от усталости, не связанной с его физическим состоянием, он обмяк, положив голову на руки. Санджи уперся ладонями в лоб, пытаясь физически загнать горе обратно внутрь. Не желая сдаваться сейчас, он должен был держать себя в руках ради всех остальных. По крайней мере, так он говорил себе. Вновь и вновь. До позднего вечера, пока завернутый труп Зоро не упал в холодные волны, и даже после.

~Х~

— …и он пытался отрезать себе ноги! — Нами застонала в свою кружку, ее смех представлял собой странную смесь грусти и печали: — Было так много крови… Он был таким идиотом. Алкоголь смягчил горечь утраты, а дружеское общение породило счастливые воспоминания, которые невозможно было запятнать: на палубе Санни до поздней ночи сидели и говорили о мечнике. Многие из команды делились историями о том, что было до того, как к ним присоединились остальные. В данный момент они рассказывали о своих приключениях в Литл Гарде ,— в те времена, когда все было легче. Пока Усопп рассказывал сквозь собственные рыдания, Санджи наблюдал, как Робин заканчивает прикреплять серьги Зоро к металлической пластине на рогах Чоппера. Без сомнения, пройдет несколько дней, прежде чем кто-нибудь из них сможет прикоснуться к вещам мечника, но серьги были единственной вещью, которую сняли с его тела перед тем, как завернуть. Успокаивающе проведя рукой по спине Чоппера, — его нос был сырым, а глаза красными от бесконечных слез, — Робин подняла взгляд, встречаясь взглядом с Санджи, и он заставил себя слегка улыбнуться. Она снова обратила внимание на команду. Санджи сделал то же самое, но ему было ужасно трудно. Потягивая напиток, слушая истории и смех, Санджи не мог больше сдерживаться, собственное горе начало невыносимо давить на грудь. Ему нужно было побыть одному. Уйти от команды, пока он не разрушил то настроение, которое они успели создать. Оправдываясь тем, что ему нужно принести еще напитков, Санджи медленно поднялся по винтовой лестнице и прошел на камбуз — свое убежище, место, которое обычно приносило непоколебимое спокойствие. В этот раз такого не было. Вместо этого оно вместило в себя всю утрату, которой был пронизан этот вечер, — слишком много воспоминаний пронеслось у него перед глазами. За этим столом команда проводила бесконечные трапезы в кругу своей необычной семьи, отмечая все — от самых незначительных достижений до величайших приключений. Теперь это было нарушено. Одно место будет пустовать. Санджи казалось невозможным смотреть на эту комнату прежним взглядом, и ему захотелось проклясть проклятого мечника за то, что тот сделал его любимое место на корабле невыносимым. Долгие часы сдерживания своего горя привели к тому, что внутри него нарастало болезненное напряжение. Когда дверь захлопнулась, Санджи прислонился к ней спиной и сделал глубокий вдох — ему показалось, что он уже целую вечность не дышал как следует. Он задержал дыхание, а затем резко выдохнул. Это мало что изменило, но он почувствовал, что уже не на грани печали, и даже капельку горя удалось изгнать с этим выдохом. Прислонившись к двери, Санджи позволил кораблю на мгновение удержать его вес, пока события дня не улеглись в его затуманенном алкоголем мозгу. Он выдержал это. Он смог. Но смириться с тем, что отныне все будет именно так, что это станет частью их истории, было непосильной ношей. Через несколько минут Санджи наконец нашел в себе силы подняться и направился в кладовую, но остановился у стойки. Санджи взглянул на барную стойку — перед ним промелькнул образ Зоро, сидящего там. Этот дурак пил и приставал к нему, пока он пытался приготовить ужин. И так было не один раз — таких было много. Санджи и не подозревал, как много мелочей, которые делал Зоро, стали для них обыденностью. Отставив пустую кружку, Санджи подошел к буфету и окинул взглядом стену с бутылками вина, после чего выбрал одну из них в левом нижнем углу, как всегда делал Зоро, — туда Санджи специально припрятывал его любимые. Он никогда не признавался в этом и всегда все отрицал, но все равно делал. Осторожно держа бутылку и поглаживая этикетку, Санджи медленно вышел из кладовки, откупоривая ее. Опустившись на кухонный стол в камбузе, он задумался о бесчисленных случаях, когда они вместе выпивали за этим столом, играя в карты до поздней ночи. Эта невысказанная связь, несмотря на их слабости. Санджи пил до тех пор, пока спиртное не закончилось, но воспоминания оставались свежими. В конце концов, он заснул.