День сороковой
Санджи резко открыл глаза. Его встретил тот же шум волн, слишком знакомый, а вскоре раздалась и тревожная трель чайки, возвестившая о начале очередного утра, которое он пережил уже множество раз. На самом деле, сорок. Сорок раз он видел, как умирал Зоро, заворачивал его для погребения и помогал донести тело до края палубы Санни, позволяя трупу упасть в темную воду. С шумом выбравшись из гамака, Санджи проделал тот же тихий путь, который проделывал уже несколько недель: поднялся по лестнице и направился в библиотеку. Подойдя к ближайшей стене, Санджи прошелся пальцами по переплетам книг, убеждаясь, что те уже прочитаны; вытащив их, он отбросил книги в одну кучу, и принялся просматривать те, которые еще предстояло прочитать. Команда нашла его не сразу, обычно Санджи всегда можно было отыскать на камбузе, где он готовил завтрак, — он делал это настолько часто, что сейчас просто не хотелось, вместо этого он предпочел заняться более важными вещами и не тратить время попусту, — в этот раз его там не было, и им пришлось попотеть, чтобы отыскать своего кока, который находился в весьма необычной ситуации. После недоумения, что Санджи делал тут, а не на кухне, и рассказа Чоппера о состоянии Зоро, накама приступили к своим задачам. Джибей и Фрэнки пошли на свои места на корабле, чтобы как можно быстрее добраться до ближайшего порта, пока остальная команда присоединялась к Санджи с исследованиями в библиотеке. Санджи вернулся к полкам, понимая, что сбросил не все прочитанные книги. Пробормотав себе под нос, Санджи, как одержимый, начал громить библиотеку, валя ненужные книги на пол к куче других. Этого было достаточно, чтобы накама остановились, так и застыв над полками. — Э-э, Санджи… — деликатно начала Нами, — что ты делаешь? — Это не те книги. — Откуда ты знаешь? — Просто поверь мне. Команда явно насторожилась, но Санджи не хотел тратить больше времени, чем нужно, он собирался сделать все возможное, чтобы спасти Зоро. Он верил что здесь есть что-то, что могло помочь. Он даже думать не собирался, что от болезни мечника нет лекарства — признать это означало бы принять гораздо худший исход. Пока оставались книги, у него оставалась надежда. Убедившись, что все книги, которые они прочли, больше не стояли на полках, Санджи взял первую попавшуюся и сел за стол, начиная читать. Он прочитает несколько страниц и отправится сдавать кровь. Несмотря на замешательство команды, большинство из них сели вслед за Санджи, принимаясь изучать содержимое. Прошло несколько часов, пока Санджи перелистывал страницу за страницей, когда Робин заговорила: — Кажется, я что-то нашла. Все повернулись к Робин, но Санджи застыл на месте, когда слова, которые он надеялся услышать уже несколько недель — и уже потерял надежду когда-либо услышать, — наконец были произнесены. На лицах всех присутствующих читалось волнение, но Санджи все еще не мог прийти в себя от волнения, он не хотел обнадеживать себя, ведь это было едва ли не впервые. — Деспондефлос, также известный, как цветок отчаяния или цветок отторжения, — тихо произнесла Робин, водя пальцами по старому выцветшему тексту, — это редкая паразитическая спора, которой требуется организм-хозяин, чтобы начать прорастание. Она может неделями находиться в спящем состоянии, пока необходимые условия не будут соблюдены, прежде чем пустить корни в легких и расти, пока неизбежно не убьет хозяина. После последних слов Робин, наступила леденящая душу тишина, но Санджи не был застигнут врасплох. От головокружительного облегчения у него голова пошла кругом, а руки онемели — это был первый раз, когда они нашли что-то хотя бы отдаленно похожее. — Похоже на то, что происходит с Зоро, — размышляла Нами, — но где он мог соприкоснуться со спорой? — Может, в Дресс Розе? — Нахмурился Усопп. — Тот остров был покрыт странными цветами и растениями, и это совпадает со сроками роста цветка… но что означает «условия»? Почему мы не заражены? Робин продолжила читать про себя, а потом пробормотала: — Деспондефлос может пустить корни только в тех, кто страдает от разбитого сердца. Последовало тихое замешательство. — Откуда цветок может это знать? — Воскликнул Усопп. — То есть, я знаю, что разговоры с зеленью помогают им расти лучше, но… — Вероятно, в организме происходит очень специфический выброс химических веществ при общении с чем-то подобным, — Робин посмотрела на Чоппера. — Что думаешь? — Это… мягко говоря, нетрадиционно, но различные химические вещества могут вызывать всевозможные изменения в организме, — тихо размышлял Чоппер, — повышенный стресс может повлиять на иммунную систему, так что, не так уж сложно предположить, что определенный химический дисбаланс может повлиять на споры. — Но Зоро? — Нами покачала головой. — Трудно поверить, что у него может быть разбитое сердце. У этого человека на уме только мечи. — Похоже, что нет, — рассеянно задумалась Робин, — наш мечник все-таки человек — Здесь упоминается лекарство? Все повернулись к Санджи. В том, как они обращались к нему, чувствовалась настороженность. Он знал, что его поведение того заслуживает. Робин кивнула и положила книгу на середину стола, чтобы все могли посмотреть. — В ней упоминаются некоторые лечебные травы, которые должны убить паразита, но, судя по всему, распространенным побочным эффектом является локальная амнезия — он полностью забудет о том, что позволило паразиту пустить корни. — Думаю, это не так плохо, — размышлял Усопп. Нами взглянула на снайпера: — Что ты имеешь в виду? — Забыть о том, что причиняет ему боль… может, это и к лучшему. — Что, если это его мечта? — Нет Все повернулись к Санджи. — Это не та… — Санджи взволнованно потер губы и уставился в книгу, а затем покачал головой: он знал мечника, знал, что его стремление к пути величайшего мечника в истории, не приносило ему ничего, кроме счастья. И даже если есть что-то еще, это не имело значения. Ведь самая главная мечта останется с ним. Это не была бы большая жертва, чтобы продолжить жить и гнаться за действительно настоящей мечтой. Санджи взволнованно указал на книгу и спросил: — Как скоро ты сможешь это сделать? — Э-э… несколько часов? — Сделай это, — Санджи опустил взгляд на книгу — его и Зоро спасение. — Он умрет, если ты этого не сделаешь. Он снова посмотрел в глаза Чопперу и увидел, что доктор его понимает. Несмотря на то, что то утро в этой реальности не наступило, Чоппер все равно провел ночь у постели Зоро, понимая, что его состояние только ухудшается. Даже если бы он не рассказал об этом Санджи, они оба знали. — Я начну немедленно, — кивнул Чоппер. — Робин, я бы хотел, чтобы ты помогла, если можешь — чем больше рук, тем лучше и Санджи, я… Санджи уже закатал рукава: — Просто скажи мне, сколько крови тебе нужно, чтобы сохранить ему жизнь до тех пор.~Х~
Снаружи камбуза Санджи зажег еще одну сигарету — пачка опасно опустела — и сделал пьянящую затяжку, прежде чем взволнованно щелкнул фильтром. Ему нужно было чем-то заняться. Все, что он знал последние несколько недель — это бесконечное движение, и теперь, когда жизнь Зоро висела на волоске, ему приходилось сидеть на месте — это было сродни пытке. После сдачи крови, пока Чоппер собирал нужные травы с помощью Робин, Санджи освободили от обязанностей, пока вводили противоядие. Санджи вышел покурить, пока команда с тревогой ждала на камбузе. Они старались не слушать ужасающие звуки, издаваемые Зоро. Он захлебывался кровью и рвотой, сипло кашляя, когда из его тела извлекали цветок-паразит. Казалось, это продолжалось вечно. В конце концов, послышался звук открываемой двери лазарета, и Чоппер воскликнул: — Он в порядке! Облокотившись на перила, Санджи с облегчением прижал ладонь ко лбу, стараясь держать сигарету подальше от челки. Его тело дрожало. В голове все звенело от осознания того, что Чоппер только что сказал, — что все это наконец-то закончилось, и ему больше не придется видеть смерть Зоро. С силой затянувшись, Санджи выбросил недокуренную сигарету за борт и, подтянувшись, направился обратно на камбуз. Он задержался в дверях, наблюдая за радостной сценой, развернувшейся перед ним. Команда ввалилась в лазарет впервые, казалось, за целую вечность собираясь в радости, а не в трауре. На губах Санджи заиграла горько-сладкая улыбка, он был измотан, но счастлив. Направляясь на кухню, Санджи не спеша налил в тарелку суп, который он оставил готовиться для мечника — тот не ел со вчерашнего обеда… несколько недель назад. Санджи двигался медленно. Слушая радостные разговоры, доносящиеся из лазарета, он словно исцелял свою измученную душу. — Ты заставил нас поволноваться, придурок! — Нами с нежностью ругала мечника: — Мы думали, ты умрешь! Хриплый ответ Зоро был неразборчив, даже без цветов его горло все еще заживало. — Да, если бы сегодня утром Санджи не отсортировал для нас книги, не думаю, что мы смогли бы вовремя успеть, — фырнула Нами. — Даже страшно подумать, что могло бы случиться. Последовала пауза, прежде чем Зоро растерянно пробормотал: — Что? — Ты был на волосок от смерти, — поджала губы Нами. — Задница. — Нет, — протянул Зоро, — я имею в виду, кто… — Привет, маримо, — ухмыльнулся Санджи, входя в лазарет: — Приготовил тебе суп. Стальной взгляд критически оглядел Санджи — без враждебности, просто с любопытством, пока между ними разыгрывалась странная патовая ситуация. Санджи привык к взглядам мечника, но за ними всегда скрывалось тепло, что-то вроде дразнящей связи. А сейчас этого не было; во взгляде Зоро читалась тревожная холодность и безразличие. — Кто ты?~Х~
Как и во время многих других бдений по Зоро, на которых ему приходилось присутствовать, Санджи сидел у мачты и с облегчением наблюдал, как они празднуют по гораздо более приятному поводу. Они пили и смеялись, на лицах команды читалось счастье — никто из них не знал, какой участи им удалось избежать. Та ужасная альтернатива этому дню, которую они наконец преодолели, но за которую пришлось заплатить. Санджи не ожидал, что это будет так больно, как оказалось. Прикурив новую сигарету, Санджи поднял взгляд к небу и принялся праздно рассматривать звезды, пытаясь убедить себя в том, что все не так уж плохо. Все будет хорошо. Пройдет несколько недель, и все вернется на круги своя. Они будут раздражать друг друга так же, как и при первой встрече, и снова вцепятся в глотки друг дружке. Только у Зоро будет значительно меньше возможностей для того, чтобы бросаться на Санджи. Он не слишком расстроился из-за того, что Зоро забыл некоторые вещи, но были те, которые Санджи хотел, чтобы тот помнил, никогда не забывал… — Привет. Знакомый голос отвлек Санджи от созерцания звезд — нервозность сдавила ему грудь, он медленно опустил взгляд и увидел Зоро, стоящего перед ним с кружкой пива в руке. Затянувшись сигаретой, Санджи ответил: — Привет. Коротко кивнув, Зоро присел рядом с Санджи, но, потягивая свой напиток, не стал больше ничего говорить. Санджи регулярно поглядывал на мечника краем глаза, и ему оставалось только догадываться, о чем тот думает. Самым очевидным была жалость. В конце концов, им удалось убедить Зоро, что Санджи действительно был частью команды, просто он забыл о нем; но каждый раз, когда Санджи встречался взглядом с мечником, ему казалось, что это он умирает, а не Зоро. Санджи ненавидел это. Не только потому, что ему было неприятно, что мечник смотрит на него свысока, но и потому, что он этого не заслуживал. — Послушай, — пробормотал Зоро, явно испытывая неловкость, — я так… — Не нужно. Прервав Зоро еще до того, как тот успел начать, Санджи подавил неприятную дрожь от мысли, что извинения вообще могут вырваться из уст Зоро. Особенно ему не понравилось чувство жалости, которое это вызвало. Во всей этой безумной ситуации мечник был единственным, кто был вынужден почти умереть и потерять память из-за Санджи — если уж на то пошло, то это было самое меньшее, что Санджи считал своим долгом. Возможно, именно поэтому все это и произошло… — Да… — промычал Зоро, а затем усмехнулся. — Как только я попробовал, сразу почувствовал себя не в своей тарелке. Это вызвало у Санджи легкий смешок, заставший его врасплох. Он попытался прикрыть улыбку ладонью. На мгновение он затянулся сигаретой, прежде чем признаться: — Ты, конечно, не такой… и уж тем более по отношению ко мне. — Нами говорит, что мы были друзьями, но я могу сказать, когда она лжет. — У нас были… — Санджи вздохнул, — сложные отношения. Зоро усмехнулся: — Что, черт возьми, это значит? — Это значит, что мы были близки, но не ладили, не так, как ты и остальные. — И что же мы делали? — В основном, дрались, — Санджи щелкнул фильтром и пожал плечами: — Иногда выпивали и играли в карты. — Это похоже на дружбу, — пробормотал Зоро. — Хотя ты немного раздражаешь. — Да пошел ты, — рассмеялся Санджи, и на этот раз, когда он посмотрел на Зоро, улыбка была искренней, и он сардонически поддразнил: — Ты даже не знаешь меня. — Не знаю. Но просто чувствую, — Зоро, подражая тону Санджи, вновь натянул свою очаровательную улыбку. — То, как ты вертишься вокруг Нами и Робин, уже раздражает. — Ухаживать за женщинам — это не преступление! — Смеясь, Санджи толкнул Зоро плечом. — Тебе стоит как-нибудь попробовать… Зоро ухмыльнулся. — Ты идиот, — пробормотал он. Сделав глоток из своего стакана, он опустил его и вновь посмотрел на Санджи со странным выражением лица. Это было не чувство вины, но что-то близкое к нему. — Еще раз, как тебя зовут? Это было похоже на удар под дых. На какое-то мгновение Санджи забыл, что перед ним не его Зоро — этот Зоро не помнил, кто такой Санджи, их связь исчезла. Санджи старательно натягивал на себя маску контроля и безразличия. Дав себе время убедиться, что голос не выдаст его, он пробормотал: — Санджи. Зоро кивнул: — Точно. Санджи захотелось броситься в океан. Едкий вкус фильтра заполнил рот, и Санджи выкинул сигарету в стоящую рядом пепельницу, в которой он уже успел сделать приличную кучку окурков, и достал новую. Он немного агрессивно прикурил. Санджи ненавидел то, что это его так сильно задевало… Он должен был радоваться, что они наконец-то спасли Зоро, а не расстраиваться. Не быть эгоистом. Затянувшись новой сигаретой, Санджи был благодарен Зоро за то, что тот оказался не таким разговорчивым, как многие, и решил просто подождать, пока у мечника не закончится выпивка и он не вернется к костру. Он попытался сосредоточиться на том, чтобы насладиться моментом. Все были счастливы, по палубе Санни эхом разносился смех, а не рыдания и сожаления. Вскоре Зоро допил свой напиток, но вместо того, чтобы уйти, он отставил кружку в сторону и, наконец, спросил то, что явно было у него на уме с самого начала: — Почему я забыл только тебя? Санджи замер. Его тело заледенело от неизбежности разговора, которого он надеялся избежать. Очевидно, что Зоро хотел получить ответы, но Санджи был последним человеком, который хотел их дать. Если бы не он, Зоро никогда бы не оказался в такой ситуации. — Что-то случилось; я помню, как мне было плохо… умирал… Я знал это, но теперь все было как в тумане… как будто некоторые куски стерлись. — Замолчав, Зоро перевел взгляд на команду и пробормотал: — Никто мне ничего не рассказывает, но я уверен, что они что-то знают, но скрывают это, знают, почему ты единственный, кого я забыл. Прижав сигарету ко рту, Санджи молился, чтобы она скрыла его ложь: — Я не знаю. Зоро пристально посмотрел на Санджи. — Может, я и не знаю тебя, но я все равно могу распознать ложь, когда слышу ее… Практиковался на Усоппе. Встретить непоколебимый взгляд Зоро было сокрушительно — просто видеть эти ясные, незамутненные надвигающейся смертью глаза было и так тяжело, а уж искренность в них была просто разрешительной. Санджи отвел взгляд. Он раздраженно затянулся сигаретой, ненавидя себя за то, что именно он должен сообщить эту новость, но зная, что это правильно. Санджи со вздохом выпустил струю дыма: — Ты любил меня. Зоро молчал. Пугающе молчал, пока не спросил тоном, который говорил о том, что он уже знал ответ: — А ты меня любил? Санджи несколько минут пристально смотрел на темный океан, прежде чем, наконец, набрался смелости. — Нет. Обернувшись к Зоро, Санджи увидел, что мечник спокойно наблюдал за ним. Вся боль, которая могла бы возникнуть, если бы он все еще любил Санджи, исчезла, сменившись спокойным любопытством. Санджи ненавидел себя за то, что его укололо это. Это было эгоистично — расстраиваться из-за отсутствия эмоций у Зоро, когда по его вине этот проклятый цветок убил старпома. — Я даже не знал, пока тебя не вылечили. Зоро кивнул, принимая это сказанное. — Каким-то образом цветы в твоих легких были связаны с твоими чувствами ко мне, и как только их удалили, — Санджи сделал удручающее движение рукой. — Пуф. Все исчезло. — И не было другого выхода? Санджи замолчал — в его голове прокручивались все возможные варианты развития событий. — Нет… Ты бы умер, — пробормотал Санджи, затем сурово посмотрел на Зоро. — Если выбирать между твоей смертью и тем, чтобы забыть меня, я всегда выберу последнее. На лице Зоро мелькнуло что-то, чего Санджи не смог определить, а потом оно исчезло. Он поднялся на ноги и вяло потянулся. Долго и лениво. Опустив руку на мечи, Зоро двинулся вперед, но тут же оглянулся на Санджи. — Ну, спасибо… — Зоро сделал паузу, указал на Санджи и сказал с легким колебанием: — Санджи? Санджи вздрогнул, услышав свое имя в устах Зоро. — Да, но ты меня так не называл, звал либо поварешка, либо завитушка, — поправил Санджи, а затем ехидно добавил: — А иногда и другими прозвищами… На лице Зоро снова что-то мелькнуло, после чего он совершенно серьезно заявил: — У меня нет прозвищ для остальной команды. — Нет… — пробормотал Санджи. — Только для меня. — Ага. — В его утверждении прозвучало любопытство, и на лбу появилась задумчивая складка; он отвернулся. — Хорошо. Догадаться о том, что Зоро совершил скачок в своем мышлении, было несложно, и как только Санджи произнес это вслух, он понял, насколько все очевидно. Он чувствовал себя ужасно невежественным в отношении ситуации Зоро. Все это время эта грандиозная вещь была прямо перед ним, а он так и не остановился, чтобы осознать ее. Даже если Зоро ничего не помнил, Санджи не мог не чувствовать себя ответственным за то, в каком состоянии сейчас находится Зоро… Он даже не имел права расстроиться из-за того, что Зоро больше не помнил его. Все это было его виной. Он сам виноват в этих безответных чувствах, и любая последующая боль с этого момента была его бременем; Зоро нес это достаточно долго. — Как ты меня называешь? Санджи сделал паузу, прежде чем пробормотать: — По-разному, но чаще всего голова-трава. Зоро медленно кивнул, обдумывая прозвище, а затем протянул: — Оригинально. — А «повар» нет? — Усмехнулся Санджи. — Это буквально то, чем я занимаюсь. — Ну, как ты сказал, я был влюблен в тебя, — Зоро сделал паузу и изогнул бровь, — а у тебя какое оправдание? Щеки Санджи покраснели, и он начал возмущенно заикаться. — Расслабься, — ухмыльнулся Зоро, — я просто прикалываюсь над тобой. Затем он повернулся и ушел к команде, оставив Санджи у мачты с невыносимой болью, скручивающей его грудь из-за отсутствия прозвища. Он не знал, смеяться ему или плакать. Сидеть здесь и чувствовать такое уныние только потому, что этот дерьмовый мечник не стал его оскорблять. Затушив сигарету, Санджи поднялся на ноги и направился к остальным у костра, стараясь присоединиться к празднику и привыкнуть к новым отношениям с Зоро. Санджи взял напиток, предложенный ему Фрэнки, и, поймав взгляд Зоро, который наклонил стакан в товарищеском жесте, ответил тем же, напоминая себе, что это ничего не значило. Дело было не в нем, и не в его чувствах. Все, что имело значение — это то, что Зоро жив, и эта дурацкая петля времени закончится.