Please, let me go…

В уши били оглушающие всплески испуганных, отчаянных, заставляющих леденеть от ужаса криков. Выли сирены и холодный диспетчерский голос из громкоговорителей отчеканивал: «Внимание всем! На территорию нашего обитания произошло вторжение! На территорию нашего обитания произошло вторжение! Сохраняйте спокойствие, остерегайтесь мобильных роботов, они являются переносчиками вражеского химически модифицирующего оружия!» Соник с бешеной скоростью лавировал через толпы визжащих, паникующих ежей, наводнивших улицы города, которые в момент тревоги оказались далеко от дома и теперь не знали, где им укрыться, пытаясь забиться в подвалы, магазины, чужие подъезды и дома. Он испуганно оглядывался по сторонам, резко мотая головой туда-сюда, боясь не заметить надвигающуюся угрозу, вспышками мотался из стороны в сторону, пытаясь обогнуть потоки несущихся куда-то ежей. За сотни лет мирного существования ежиной расы ни в одном ее населенном пункте не было ничего подобного. Конечно, среди ежей были восстания немногих недовольных низкими зарплатами и огромными трудовыми сменами работяг, выбивавшихся из огромной толпы остального населения, испокон веков привыкших работать не покладая рук, день и ночь, и считавших это абсолютной нормой, но эти восстания проходили сравнительно мирно, с транспарантами и криками. Конечно, были перепалки между сёлами и городами, но единственным оружием, которое использовалось в таких перепалках были деревянные дубинки и собственные кулаки, а также отломанные доски заборов, палки, и все, что только под руку попадётся. Конечно, у ежиной расы была техника, были простые телевизоры, радиоприемники, громкоговорители, телеграфы, заводные игрушки для детей, было даже примитивное огнестрельное оружие, на всякий пожарный случай, но в девяносто процентов случаев оно использовалось для убийства опасных диких животных и хищных птиц, позарившихся разорять пшеничные поля и овощные наделы. Ежи никогда не воевали друг с другом. Им просто не приходило в голову направить пистолет на кого-то, испокон веков они были заняты только тем, чтобы прокормить себя и семью. Не было смысла истреблять своих же собратьев, которые могли принести тебе пользу, предложить свою помощь и умения – испечь хлеб, сшить одежду, залотать дыру в ботинке, сделать ожерелье для любимой мамы или супруги. Большинство населения жило не совсем бедно, но и деньги на ветер позволить швырять себе не могло, поэтому взаимовыручка была неотъемлемой частью коммуникации между жителями планеты Мобиус. Но за несколько секунд спокойно протекающая жизнь небольшого городка превратилась в ад, и это произошло так резко и неожиданно, что какая-то часть ежонка даже думала, что это просто шутка, театральное представление, проверка связи, ложная тревога, или же ему все это снится. Он не осознавал, что это реальность, это могло быть чем угодно, только не реальностью. Его будто бы откинуло внутрь самого себя, и он смотрел на мир словно как на экран пузатого телевизора, где шёл какой-то фантастический фильм про апокалипсис. Соник не понимал до конца, что же такого произошло, что даже взрослые так сильно напуганы. Чем могут быть опасны какие-то машины? Все, с чем ассоциировались у него роботы – это был маленький железный человечек, подаренный родителями на его десятый день рождения, который был способен методично вышагивать по полу, если несколько раз прокрутить ключик, вставленный в его спину. Его детский мозг просто не хотел связывать этот образ забавной глуповатой железяки с чем-то опасным. Что такое химическое оружие он и вовсе даже близко не понимал. Поэтому он не испытывал такого дикого ужаса, который накрыл большинство взрослого населения. Однако всеобщая паника инстинктивно заставляла его тоже слегка паниковать и тревожиться. Больше всего его волновало не то, что будет с ним самим, а то, что будет с мамой и папой, которые к этому времени уже должны были возвращаться с работы. Он несся напролом потокам народа к своему дому и небольшой улочке, через которую обычно шли родители. Вдруг его оглушил вырывающий барабанные перепонки всплеск криков, послышавшийся позади него, перемешивающийся с железным звоном, хлопками и глухими звуками ударов о пол, будто бы на землю роняли мешки с картошкой. Ёжик обернулся и обомлел от ужаса. Гигантские, больше в три или четыре раза самого рослого, взрослого ежа, железные создания, выкрашенные в безжизненно бледный, грязно-жёлтый цвет и бледный красный цвет огромной кавалькадой наводнили улицу, оглядывая врассыпную убегающих и отчаянно просящих о помощи ежей своими холодно светящимися и методично поворачивающимися из стороны в сторону железными трубами-глазами. Они вышагивали также методично, как тот маленький робот из магазина игрушек, но каждый их шаг сопровождался сковывающим все нутро ужасом железным звоном, и равнялся по меньшей мере десяти ежиным шагам. Им даже не нужно было бежать, чтобы догнать и выпустить светящийся разряд из своих рук-железных обрубков, безошибочно попадающих в небольшие коричневые колючие тельца, которые тут же падали на землю, корчась от боли. Они надвигались все ближе и ближе, и шаги их были как часы, отсчитвающие последние минуты жизни ежиной расы. – СОНИК!! СОНИК, ПРОШУ, СПАСИ НАС!!... – вдруг донёсся до ушей мальчика еле слышный через гул толпы отчаянный детский вскрик. Маленький мозг выпустил в кровь мальчика удар бешеного адреналина, заставивший пульс оглушительно застучать в ушах. Он неистово начал вертеть головой из стороны в сторону, пытаясь найти источник звука, пока ему на глаза не попалась знакомая, в красно-черную клеточку рубашка, надетая на ежонка, лежащего на краю дороги, которую он еле разглядел через толпу. Ежонок схватился за ногу и прикусил губу от боли, съежившись на пыльной земле. Его бы неизбежно затоптали, если бы не девочка в оранжевом, развевающемся на ветру сарафанчике, которая храбро стояла перед ним, повернувшись вперед спиной и расставив руки звёздочкой, пытаясь таким образом защитить мальчика. «Макс и Барбара» – глухо прозвенело в мыслях Соника, узнавшего в ежатах брата и сестру семейства Зак, которые были младше его на пару-тройку лет и приходили в гости вместе со своими мамой и папой, которые были давними друзьями его родителей. Они были простыми и искренними детьми, без всяких притворств и показушничества, которое царило в его школьной компании. Они посещали дом семейства Соника чрезвычайно редко, но каждый их визит был сладок, как кусочек дорогого шоколада в золотой обертке из кондитерского магазина на Главной улице. Перед ними Соник мог быть самим с собой. Их объединяла общая любовь к рисованию – ежата ходили в художественную школу, и при каждой их встрече приносили с собой охапку листов, красивых акриловых красок и масляных мелков, часами рассказывая Сонику о том, чему их учил их художественный руководитель. Ёжик был влюблен в них всем своим юным сердцем и каждой клеточкой своего существа благодарен за то, что они просто существуют. На Макса и стоящую перед ним Барбару неизбежно надвигался таращащийся на них своими безжизненными глазами робот. Соника вдруг переполнила бешеная ярость. «Нет уж!! Я НИ ЗА ЧТО не позволю этой железной бочке навредить им, я лучше умру сам!!» Ежонок сжал зубы до скрипа, молнией метнулся к забору около какого-то не самого опрятного особняка, железные палки которого были раскачаны и еле держались на своих основаниях. Они были слегка влажными от только что прошедшего дождя. Он что есть силы схватился и рванул со всей дури, отломав длинннее его самого в несколько раз палку от основания. Адреналин, ударивший в голову, заставил его за доли секунды оказаться перед огромным роботом, уже направившим свой железный обрубок на ежат, подпрыгнуть, оттолкнувшись от мусорного бака, размахнуться и, вложив каждую частичку энергии своего маленького тела с воинственным кличем зарядить ему прямо меж железных глаз. Удар не нанёс гигантской машине практически никакого урона, за исключением расползшейся по железной голове крошечной трещины. И если бы не одна единственная капля влаги, оставшаяся на конце палки, случайно юркнувшая прямо внутрь трещины... Махина передернулась электрическим разрядом, закоротившим контакты внутри ее железного черепа, как в эпилептическом припадке, беспорядочно закрутила головой, выгибаясь и сгибаясь в своих железных суставах, и рухнула на землю с оглушительным металлическим грохотом. Соник выпустил из рук палку, упал на землю, пару секунд просто жадно вдыхая и выдыхая воздух. «Я не должен терять времени» – мальчик тут же поднялся, обернулся и поймал на себе две пары детских глаз, светящихся от самого искреннего восхищения и благодарности, которую он когда либо видел. Страх и волнение на секунду сменились разливающимся по его груди теплом. – За мной! Быстрее!! – Соник подбежал и схватил ежат за руку, собираясь уже потянуть их за собой, пока не поймал испуганно-протестующий взгляд Барбары. – Он не может! – спешно выкрикнула девочка. – Нога! Он упал! Ему наступили!! Затоптали!!.. Мальчик опустил взгляд на покрасневшую, всю в красных подтеках, бесчеловечно отдавленную спасающейся толпой, не видящей перед собой ничего, даже маленького ребенка, детскую лодыжку, за которую держался Макс, с немой просьбой о помощи в глазах глядя на Соника. – Братик, я прошу тебя, попробуй встать!! – взмолилась Барбара, приобняв ежонка за грудь и попытавшись поставить на ноги. Тот попытался перенести вес на больную ногу, но тут же громко заскулил и упал бы обратно на землю, если бы сестра не придержала его под руку. Соник оглянулся на горизонт улицы и воинственно нахмурился, увидя вдалеке ещё несколько приближающихся роботов, которые их троих, оставшихся одних на опустевшей от народа, убежавшего далеко вперёд, улице, уже явно засекли своими радарами. «Нет уж, не бывать этому!» Он быстро отстранил Барбару от мальчика и, схватив ее за руки, ловким движением перекинул ее на спину так, чтобы она крепко уцепилась ему за плечи и уперлась ногами в бока, обняв его, как коала дерево. Ее брата он поднял на руки, придерживая за спину и ноги. Слегка с трудом, конечно, ведь они были ненамного меньше его самого, но подпитываемый адреналином, он все крепко прижал к себе, выкрикнул «ДЕРЖИТЕСЬ!!» и стартанул, что только было силы, разогнавшись практически, как ему казалось, до сверхзвука, если бы не толпа, через которую приходилось лавировать. За несколько секунд он оторвался от погони и завернул во двор, где на глаза ему попалась небольшая открытая дверь подвала, рядом с которой стоял высокий ёж и воинственно кричал, запуская вовнутрь очередь из народа: – Быстрее, быстрее! Старики, женщины и дети! Сохраняем спокойствие, не поддаемся панике! Соник моментально оказался рядом с ним и опустил ежат перед собой на землю около входа. – Сэр, прошу вас, запустите их внутрь вне очереди! – выкрикнул синий ёжик, стараясь привлечь внимание мужчины. – У мальчика повреждена нога, ему нужна срочная помощь, пожалуйста! Ёж отвлекся, взглянул на окровавленную лодыжку ежонка, молча кивнул, повернулся в сторону двери и зычно крикнул куда-то вглубь помещения, одновременно с этим вытягивая руку вперед, приостонавливая текущую очередь: – Ричард, прими! Из проема появился другой ёж, быстро поднял Макса на руки, взял за руку Барбару, и собирался уже завести внутрь и Соника, но тот замотал головой, отказываясь. – Соник, а как же ты!.. – взволнованно спросила ежиха. – Не волнуйся, я буду в порядке. – ежик тепло улыбнулся, мысленно прощаясь с ней взглядом. – Спасибо тебе... – с грустной улыбкой произнесла девочка. – Ты наш герой! – добавил брат, встретившись с Соником взглядом, крепче вцепляясь в одежду держащего его мужчины. – М-мы... никогда тебя не забудем!.. – всхлипнула вдруг Барбара, и синий ежонок заметил выступившие на ее янтарных глазах трогательные слезинки. От этого «Ты наш герой», которое обычно звучало, когда его компании удавалось в очередной раз заставить его вытащить из учительской ответы, ему обычно было плохо до тошноты, но сейчас эта фраза, произнесенная Максом, стала для него глотком родниковой воды среди мутного болота лжи, в котором он обычно утопал. Его не заставляли, он по своему искреннему желанию спас тех, кто действительно был ему дорог и он хотел этого, и ему, вопреки происходящему вокруг кошмару вдруг стало так искренне хорошо, что он почувствовал прилив сил и щекочущее грудь желание броситься в бой с этими железными тварями! – Эй... – ёжик подошёл и взял девочку за плечи. – Ты чего? Все будет хорошо, вот удивишь! Я сейчас как брошусь, и как наваляю, как задам этим ржавым бочкам! Они ещё пощады у меня просить будут! – он отошел, несколько раз взмахнул кулаками, ударяя воображаемого врага и демонстрируя свою воинственность, и озорно улыбнулся, победно прищурившись, будто уже их всех одолел. – Будь осторожен, прошу... – Не задерживайте очередь! – крикнул кто-то сзади, и держащий ежат мужчина заторопился, заводя их внутрь. Соник последний раз встретился с ежатами взглядом, с задорной, искренней улыбкой приставил к виску сложенные вместе указательный и средний палец к голове, быстро отведя его от головы повторяя геройский жест, увиденный им в кино, и стартанул с места синей вспышкой. Он петлял по улицам, добираясь до дома, и грудь его разрывало ярое, искрящееся желание спасать. Его так сильно вдохновляло то, что его способности действительно приносят пользу, они спасают кому-то жизнь, они действительно полезны и нужны, их не используют просто потому, что лень дойти в школьный кабинет на другом этаже, где лежит забытый розовый пенал, а они действительно полезны, полезны, и он действительно сам хочет их так использовать, сам! И это так сильно распаляло и вдохновляло, что он не мог не отозваться на крики детей, видевших его заметную синюю шерстку издалека: «Синий ёжик!! Помоги!!» Он искренне не мог и не хотел отказывать, несколько раз вытаскивал малышей, случайно оказавшихся на улице без родителей прямо из под летящих разрядов роботов, спас даже одну сухонькую старушку-ежиху, которая, по всей видимости, под гнетом старости перестала ладить не только со слухом, но ещё и со своим же собственным мозгом, и, совершенно не замечая надвигающейся на нее машины, мило наклонилась над одуванчиком, растущим в трещине асфальта, и с бормотанием «Ой, какой хороший ты, растёшь, растёшь», неспешно втягивала его аромат носом, поглаживая лепестки. Весом она была как ребенок, совсем маленькая, чуть выше его самого ростом, и ему не составило труда пронестись синей молнией и доставить ее прямо в руки спрятавшегося за углом дедули, отчаянным шепотом пытающегося безуспешно подозвать ее к себе, за что старичок осыпал его потоком благодарностей, принимая в объятия супругу. Он бежал и бежал, вглядываясь в толпу, пытаясь нормально разглядеть среди этой мешанины хоть что-то. Он был уже буквально в паре улиц от дома, в котором должны были быть его вернувшиеся с работы родители. Как вдруг на горизонте улицы замаячила... ... до боли знакомая и родная желтая головная повязка... Вглядевшись чуть больше, он заметил такие же родные вьющиеся головные иглы, которые он так любил поглаживать по редким воскресным вечерам. А на голове рядом ему в глаза бросились коротко подстриженные, более темные иглы. Соник засиял радостной улыбкой, разгоняясь ещё больше. Он нашел их, нашел! Вот сейчас он бросится наконец к любимым маме и папе чтобы обнять их так крепко, как он только сможет, так крепко, так крепко, обнять, и никогда больше не отпускать! – Ма-а-ама-а-а-а!! Па-а-апа-а-а!! – что было силы закричал ежонок. Он спасет их, спасет от этих железяк, он не даст их в обиду, ни за что на свете! Наконец-то он сможет помочь им, быть действительно полезным, чего он никогда сделать не мог, он не мог освободить их от выматывающей работы, а им было плохо, а теперь он наконец-то сможет, сможет уберечь их от всего плохого и страшного! – Па-а-апа-а-а!! Ма-а-ама-а-а-а!! – закричал он ещё громче. Он был уже буквально в нескольких десятках метров, уже мог рассмотреть руку папы, сжимающую в своей руку мамы. Папа отчаянно вел ее за собой, осторожно, но оперативно разводя руками всех вокруг, чтобы они не задавили собой ежиху. Вот сейчас... Сейчас... Сейчас!! Нехороший, знакомый, методичный железный звон вдруг донёсся до ушей Соника. Он становился отчетливее, явно доносясь из переулка, который пересекал улицу прямо перед Соником. Из-за угла высунулся железный обрубок, направленный прямо на тот участок толпы, где были... ОНИ!!!! В груди Соника все похолодело. «Нет... Нет, пожалуйста...» Секунда. Тиканье метронома, включенного по громкоговорителям, отдающееся эхом у него в ушах. Тик- Он задохнулся воздухом. Так. Выстрел. Секунда. Ещё выстрел. – НЕ-Е-ЕТ!!! – душераздирающим, оглушительным, отчаянным детским воплем раздаётся посреди улицы.