Прошутто Мелон

      — Вы будете выполнять это задание в парах, так что скооперируйтесь и начинайте! — Учительница хлопнула в ладоши перед классом.       По всей комнате животные начали объединяться в пары с друзьями и соседями. По крайней мере, большинство из них.       — Э-э, простите? — Сидевшая неподалеку пара девочек, лемур и коза, наклонилась в его сторону. — Не хотите ли составить с нами трио? — Вынужденные улыбки, напряжённые плечи, вежливость, лицемерие.       — Нет, спасибо. Я буду работать один. — Он улыбнулся в их сторону. Вернее, наклонил голову на одну сторону с закрытыми глазами. Маска мешала выразить много эмоций, но это всё равно было не так уж и искренне.       — О, хорошо. — Их плечи опустились, когда напряжение покинуло их, что было явным облегчением.       Зачем спрашивать? Чтобы выглядеть хорошо или чтобы удовлетворить свою совесть? Мелон задумался над этим вопросом лишь на несколько секунд, прежде чем отбросить его. Ему было плевать. На них, на задание, на всё это грёбаное место. Он пролистал записи, записал что-то и притворился, что делает вид, будто что-то делает. Это было легко, когда ты знал, как.       Он закончил всё задание задолго до того, как все остальные перестали болтать, чтобы заняться работой. У него оставалось достаточно времени, чтобы наблюдать. Не то чтобы ему не было на это насрать, но это было хоть что-то, верно?       — Значит, завтра ты собираешься признаться? — Девушек, находившиеся неподалеку, услышать было легче всего.       — Думаю, да… — Очевидно, козочка влюбилась. Грустно. — Он довольно милый, но что, если он скажет «нет»?       — Я понимаю, о чём ты… Но ты такая милая! Я уверена, что он скажет «да»!       — Ты так думаешь?       — Да!       Разве вы обе не оживились? В погоне за полётами подростковой фантазии. Мелон почувствовал, как дёрнулось его собственное ухо, и сузил глаза. Раньше это был рефлекс, но теперь, когда ему указали на это, трудно было не заметить.       — Кто же он такой? Ты уже можешь сказать мне?       — Это тот, что в третьем классе.       — Баран?       — Да! Я знаю, что мы не совсем похожи, но…       — Достаточно близко. Не то чтобы… Ну, знаешь…       Ему не нужно было смотреть, он и так знал, о чём она, или о ком.       Мелон отодвинул стул и поднялся на ноги. Девушки вздрогнули от неожиданного шума, но он даже не посмотрел в их сторону. Взяв в руки сумку, он поднял полусмятую работу и бросил её на стол учительницы, наслаждаясь тем, как она вздрогнула.       — Что ты…?       — Мне нужно в кабинет медсестры. Но я уже закончил. — Мелон окинул её тяжёлым взглядом. Ну же, скажи что-нибудь. Рискни.       — Х-хорошо. Иди.       Как всегда, в классе было тихо, когда он выходил, но как только дверь захлопнулась, послышалось бормотание.       Болтайте. Только осторожно, не подавитесь собственными языками. У него дёрнулось ухо, но он постарался не обращать на это внимания и пошёл по коридору с прямой спиной. Но даже тогда сквозь маску в него проникали самые разные запахи тех, кто ранее проходил здесь.       К каждому запаху он ощущал разные чувства. Колючий страх от запаха бенгальского тигра, жажда крови от запаха маленькой косули, непреодолимое отвращение от запаха самки леопарда…       Он встряхнулся и выскочил в первую попавшуюся дверь - в данном случае на пожарную лестницу, откуда практически бегом спустился по ступенькам, спрыгнув на землю внизу. Запахи здесь рассеивались сильнее, и большинство было в классе. Никто не стал бы спорить с его присутствие на улице.       Мелон просто хотел оказаться подальше от главных зданий, поэтому он ускорился и наконец достиг одного из травянистых, слегка заросших лесом участков во внешней части кампуса. Оказавшись там, он опустился на землю, чтобы нахмуриться и посмотреть на ненавистное небо. Трудно было сдержать презрение к миру в целом, как можно сдержать гнев, если ты сам ходячие противоречие?       Его не переставало удивлять, что каждое утро он просыпался целым и невредимым. Казалось, что он может разорвать себя на части, две противоположные половинки пытаются оторваться друг от друга, но насильно скованные вместе, не в силах разъединиться.       К чёрту всё это. Мелон сел, огляделся по сторонам, а затем полез в сумку. Он делал это редко, но иногда это было необходимо. Впервые за несколько месяцев он достал зажигалку и маленькую пачку, которую держал глубоко в сумке.       Сунув сигарету в рот и прикурив, он вдохнул, ощутив великолепный никотиновый удар, когда дым проник в легкие. Повесив маску на шею, он прислонился к дереву, наслаждаясь этими ощущениями. Он не часто мог приобрести их, поэтому приберегал их для самых тяжёлых дней.       Например, когда ему казалось, что голова сейчас разорвётся, когда дёргались когти, когда бешено колотилось сердце, когда хотелось потакать каждому невозможному инстинкту в своём поганом теле. Сигареты давали непреодолимый прилив чего-то другого.       Даже когда он услышал далёкий звонок, возвещающий о начале следующего урока, он не сдвинулся с места. Да и на кой чёрт ему было идти сегодня ещё на какой-нибудь урок. Нахождение рядом с другими животными только сильнее разозлит его. Сегодня он курит.       Конечно, для него это было нормально. Всё остальное было не так. Он был в порядке. Его ухо начало подёргиваться, но он не обращал на это внимания.       Ты облажался, да?       Я ни хрена не сделал.       Тебе не насрать.       Мне плевать.       Нет.       Отъебись.       Тебе не всё равно, а его нет рядом, и ты совсем один.       Заткнись, блядь.       Почему ты беспокоишься? Ты ведь что-то сделал?       Нет.       Но ты думаешь об этом. Тебя избегают.       Нет.       Да! Что с тобой не так? Неудивительно, что единственный зверь, к которому ты привязался, ненавидит тебя.       Я ни к чему не привязываюсь.       Лжец.       Мелон вдавил всё ещё светящийся окурок в бедро, и ощущение горящей плоти сквозь брюки заставило его вскочить, а грудь вздыматься, когда он начать задыхаться.       Отъебись. Отъебись. Отъебись. ОТЪЕБИСЬ.       Оглядывая ожог с безучастным выражением лица, он чувствовал боль, восхитительную, чудесную, пронизывающую боль. Это научит его быть чертовски тихим.       Когда дыхание выровнялось, он сделал последний вдох, надел маску и встал. Боль от ожога, касающегося ткани - единственное, что ему было нужно.

***

      Только вечером он вновь появился в своей спальне, желудок почти кричал от голода. Голод был его постоянным спутником, которого он хорошо знал. Как же раздражало то, что ему постоянно приходилось есть.       Мелон, как мог, избегал окружающих, пока шёл в столовую. Сегодняшний день был похож на день тяжёлых тарелок, и он наложил себе побольше, прежде чем сбежать на улицу.       Это было то, чего делать не следовало, но он был уверен, что персонал не будет возражать, никто не захочет есть, глядя на него. Кроме одного… но об этом он не думал.       Мелон нашёл тихий уголок, где можно было без помех запихнуть еду в рот. Это, конечно, насыщало его, но не приносило никакого удовлетворения: если всё это на вкус как песок, как можно получать удовольствие? Он всегда выглядел раздражённым после каждого укуса, после каждого разочарования. Почему он вообще удивлялся?       Его недовольство только усилилось, когда он почувствовал запах на ветру. Он застыл, ожидая, что он пойдёт дальше, как это было всю проклятую неделю. Он вцепился в руку и изо всех сил впился в неё слабыми когтями, стараясь сосредоточиться на боли, это должно было заставить всё это замолчать.       Сегодня, конечно же, должен был быть день, когда запах приблизился к нему. Его ухо постоянно дёргалось, поэтому он просто пытался запихнуть в себя побольше еды.       Заполнить дыру.       Заполнить пустоту.       Игнорировать.       — С-семпай? — Когда раздался этот нерешительный, неохотный, слабый голос, он отказался оглянуться. — Мелон-семпай?       — Что? — Чего ты хочешь? Почему ты здесь?       — Могу я… Эм… То есть… Мне нужно с тобой поговорить.       — Круто. — Мне всё равно.       Не всё равно.       Заткнись, блядь.       — …Мы можем поговорить? — Он знал, что Легоси, вероятно, жестикулирует своим обычным неуклюжим способом, даже не глядя на него.       — Мне нужно идти. Есть дела. — В этот момент он даже оставил еду.       Лжец.       — Но…       — До свидания.       Да. Убегай. Это точно поможет.       Поднявшись на ноги, Мелон почувствовал, как на его запястье надавили, потянув назад. Он наконец повернулся и увидел этот внушительный взгляд: большой серый волк смотрел ему в душу. Хищный. Опасный. И держал его слишком крепко.       — Ах, прости! Я… эм…! — О да. Это был не обычный плотоядный. Это был огромный грёбаный идиот. Легоси выглядел взволнованным, но он всё ещё держал.       Крепче…       Нет. Не крепче.       Да. Крепче. Ближе.       Нет. Заткнись!       — Семпай? — Их взгляды снова встретились. — Я просто хотел сказать, что я не… то есть, я не хотел…       — Избегать меня? Так ты избегал, да?       Конечно, избегал. Это же ты.       — Нет! Да! Это не… Это не ты! Просто у меня… что-то случилось.       — Что?       Легоси вздрогнул.       — Я не могу сказать. Но мне очень жаль! Могу я загладить свою вину? — Так искренне. Так прямолинейно.       Обними меня.       Порежь меня.       Трахни меня.       Мелон почувствовал, как всё его тело дёрнулось, и он знал, что Легоси тоже это почувствовал.       — Семпай?       — Какого хрена ты вообще со мной об этом говоришь? Мне плевать, что ты делаешь.       Не плевать.       Заткнись!       — Потому что мне плохо! Я видел, что ты… Что ты, наверное, знаешь.       — Так ты просто избегал меня?       — Эм… — Чувство вины. Такое сильное, что он чувствовал его запах.       — Если тебе не нравится, что тебя видят со мной, то отвали. — Мелон попытался отстраниться, но рука лишь крепче сжала его.       — Я хочу быть рядом с тобой! Ты мне очень нравишься! Ты мне… очень нравишься. — Он видел, как Легоси отвёл глаза. Но Мелон не обращал внимание… он был слишком занят тем, что пытался справиться с противоречивыми чувствами в своей груди.       — Я тебе очень нравлюсь.       Это должно было быть ложью. Но Легоси начал безудержно кивать.       — Да! Я не могу сказать тебе…       — Ты не скажешь мне, почему ты избегал меня?       — Н-нет.       — Скажи мне. — Докажи, что ты не неискренен.       Он наблюдал за тем, как на лице молодого волка проступает ужас и как опускаются его плечи. Что может быть такого плохого в том, чтобы признаться?       Как бы ты ни старался не заставлять себя думать, мозг обычно действовал сам по себе. Беспокоиться. Думает. Спрашивает.       Что случилось?       Почему ты так поступил?       Что я сделал не так?       Почему ты продолжаешь так на меня смотреть?       Что, чёрт возьми, со мной не так?       — У меня был… — Легоси, казалось, размышлял над этим, пока, наконец, не выпустил всё наружу. — Мне приснился странный сон, и я чувствовал себя странно, находясь рядом с тобой.       …       Сон?       Серьёзно?       — Я тебе теперь снюсь? Настолько сильно одержим? — Он наблюдал за тем, как Легоси чуть ли не замкнулся в себе       Мне нравится, когда ты выглядишь смущённым.       — Это была просто одна из тех вещей! Н-но это всё!       — Приятно знать, что я преследую твои сны.       — Я… я чувствую себя плохим другом, а ты мне небезразличен. Очень. Так что… Не… не ненавидь меня. — Увидев это лицо, этот умоляющий взгляд, Мелон почувствовал, как в животе у него всё закрутилось.       — Если ты принесёшь мне немного моти. И немного торта. Сейчас же.       Легоси замер на целых десять секунд.       — Хорошо! Я сейчас вернусь, так что жди здесь!       Его рука всё ещё ощущала призрак руки Легоси в том месте, где он схватил его, и он наблюдал, как молодой волк чуть не споткнулся в своём порыве добраться до столовой. Чтобы получить то, что хотел Мелон.       Только когда Легоси ушёл, Мелон опустился на своё место, глядя на исчезающий впереди силуэт. Он уткнулся лицом в ладони, он попытался отдышаться.       Головокружительная смесь эмоций в его голове была слишком сильна. Чертовски много. Что это вообще было?       Большинство животных оставляли его в покое, большинство не доверяли ему, боялись его и ненавидели. Это нормально, верно? Это был единственный способ реагировать на такого, как он. Он был неправильным, ошибкой, уродом. Никто не должен был принимать это.       Но Легоси принял.       Все попытки показать ему, кто он такой, показать, что он натворил, как он испорчен, просто не срабатывали. Он упорствовал. Ему было не всё равно.       Почему? Это не имело смысла.       Но больше всего…       Он начал избегать его, как и положено. Он наконец-то вёл себя нормально. Так какого хрена Мелону было на это так не наплевать?       Всё правильно.       Так и должно быть.       Но он не мог просто принять это или смириться с этим. В голове постоянно звучал этот дурацкий голос, повторяющий снова и снова.       Легоси.       Легоси.       Легоси.       Чёртов Легоси!       И снова он вернулся. Он извинился. И снова Мелон почувствовал, что вот-вот сойдёт с ума.       Мысль о том, чтобы оттолкнуть его, становилась всё менее желанной по мере того, как всё продолжалось. Разве он не хотел, чтобы он был искренним? Разве он не хотел поверить, что кто-то не сдастся? Но животным нельзя доверять. Лучше было спрятаться. Или плеваться ядом в каждого, кто подойдёт слишком близко.       Так почему же ему захотелось схватить этого грёбаного идиота? Может быть, прижать его к земле. А может, и самому оказаться прижатым. Это было бессмысленно. Это было полное дерьмо.       Забудь об этом. Это не имеет значения.       Его ухо повернулось, чтобы уловить звук быстро приближающихся шагов. Он выпрямился и увидел, как Легоси появился снова, запыхавшийся от бега и с охапкой маленьких пакетиков.       — У меня есть моти с красной фасолью, зеленый чай и клубничный торт! И немного арбуза! — Он протянул маленький пакетик с двумя треугольными ломтиками арбуза. — Он не свежий, но… тебе всё равно нравится, да?       Он смотрел на него с таким нетерпением. С таким желанием угодить. Так искренне.       — Давай сюда. — Легоси даже не выглядел обиженным, когда Мелон схватил еду и больше ничего не сказал. Он только дико завилял хвостом.       — Хочешь, чтобы я ушёл? — …Ушёл…? — Я могу, если хочешь… — Не думая, Мелон протянул руку и вцепился в рубашку Легоси. Даже он сам был ошеломлён своими действиями. — Эм…       — Делай, что хочешь. — Мелон не мог даже посмотреть на него. Он просто начал поглощать моти.       Ты даже не можешь признаться, в том чего хочешь.       — Я останусь! — Легоси сидел рядом с ним, от его тела исходило тепло, как от какой-то счастливой печки.       Крупный волк-самец. Плотоядный. Инстинкт подсказывал ему, что нужно бежать. Но его инстинкты всегда были погаными. Например, желание оставаться рядом с чем-то, что может поглотить его. Или, может быть, он сам будет тем кто поглотит…       — Ты прощаешь меня?       — Да. — И снова он отреагировал, не подумав.       Если ты будешь давить на него слишком сильно, то можешь потерять.       Меня это не волнует.       Волнует.       — Ура, я очень рад. — Легоси улыбнулся ему.       — Но если ты заботишься о своём друге, не делай так больше, чёрт возьми. — Он тут же возненавидел себя за эти слова. Он почувствовал, как Легоси сдвинулся с места, а затем большая рука легла ему на плечо.       — Я… я не буду. Больше никогда. — Ему потребовался каждый дюйм самоконтроля, чтобы не наклониться ещё ближе, сохраняя неподвижность. — И-извини…       — Ты же знаешь, как я ненавижу твои извинения. — Это раздражало его. Это казалось таким фальшивым. Даже если это было не так.       — Из…! — Но ему нравилось, когда это делал Легоси. Это было даже забавно…       Такой слабохарактерный. Такой робкий для такого большого существа. И Мелон запихнул в рот Легоси целый моти.       Он думал только о том, как смеялся, глядя на возмущенного Легоси. Больше ничего.       Даже то, как что-то шевельнулось в нём, когда этот глупый волк выглядел возмущённым и смущения.