Смертный грех

— Нанами, ты мне нужен прямо сейчас! — Сугуру нервно лупил кулаком в чужие двери. — Гето, который сейчас час? — Сонный, в домашней пижаме с леопардовым принтом, Кэнто выглядел довольно, кхм, необычно. — Пять утра! Сугуру, что случилось? — Ты должен меня исповедовать, это срочно! — Настолько срочно, что не могло подождать до утра? Мне за сверхурочные оттуда не доплачивают. — Нанами жестом показал куда-то вверх, а потом все же чуть сдвинулся пропуская незваного гостя внутрь. — Что у тебя стряслось? — На вчерашней службе у меня встал. — Господь всемогущий, не на меня надеюсь? Или… Сугуру, я конечно знал, что ты любишь Бога, но чтоб настолько, — прыснул Нанами, пытаясь сдержать смешок, он ничего не мог поделать, сарказм сам сочился из его уст, походу исповедь и ему не помешает. — Поставь чайник, мне нужно пять минут чтобы собраться. Собравшись на скорую руку и выпив по дороге стакан терпкого кофе, который заботливо приготовил Сугуру, Нанами, закрывая за собой дверь, уселся поудобнее в исповедальной кабинке. — Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь, — буднично проговорил священник, оповещая человека о начале исповеди, — Господь да будет в сердце твоём, чтобы искренно исповедовать свои грехи от последней исповеди. — Моя последняя исповедь была неделю назад… С тех пор мои грехи таковы: я возжелал человека, поддался похоти своей, что привело к дальнейшему рукоблудству, — Сугуру был несказанно рад, что не видит в этот момент лицо Кэнто, которое скрывала темная плотная перегородка, но мог поклясться, что того явно перекосило от такого признания, — это все мои грехи, святой отец. После тяжелого вздоха и недолгого раздумья Нанами заговорил как можно более беспристрастно, свои эмоции, как священник он должен откинуть, не ему судить. На данный момент он всего лишь проводник господень и говорить должен от его лица. От своего собственного он вполне может сказать всё вне этой кабинки, если Гето потребуется дружеский совет. — Я рад, что ты пришел ко мне, сын мой, и разум твой взял верх над низменными похотями, но тело это лишь сосуд души твоей, временное пристанище, не стоит обращать внимание на желания его, они от лукавого, молись усерднее, Господь прощает тебя, аминь. — Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного. — Протараторил Сугуру, вообще, он недолюбливал все эти формальности, они казались какими-то неискренними. Вряд ли Богу в действительности были интересны все эти заученные слова. — Бог, Отец милосердия, смертью и воскресением Сына своего примиривший мир с Собою и ниспославший Духа Святого для отпущения грехов, посредством Церкви Своей пусть дарует тебе прощение и мир. И я отпускаю тебе грехи во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Господь простил тебя. Иди с миром. Оба перекрестились завершая «официальную часть» покаяния. — Пойдем домой, Сугуру, позавтракаем, — поднявшись со скамьи, позвал Нанами. — Теперь я хочу услышать неофициальную версию твоего грехопадения. Сидя на кухне Нанами, они за обе щеки уплетали яичницу, приготовленную Гето. — Слушай, ну это странно, я уже лет пять здесь службы веду, приход конечно не весь знаю, но основной костяк плюс-минус один. По твоему описанию никого вспомнить не могу, — Нанами отправил очередной кусочек глазуньи в рот, запивая соком, — возможно, какой-то залетный пацан и больше мы его не увидим. В любом случае, Сугуру, не переживай раньше времени. — Твои слова да Богу в уши, Нанами. Хотелось бы надеяться. И Бог словно услышал Гето, потому что на следующей воскресной службе, которую вел Кусакабэ, никакого беловолосого парня с крышесносным запахом Сугуру не наблюдал. Кэнто, как его личная группа поддержки, держался рядом, на всякий случай. Хотя, ну какого всякого случая он опасался? Что Гето словно тигр набросится на парня среди толпы людей? Нет конечно, хотя где-то глубоко в душе его альфа этого очень хотел.

***

Переезд Сугуру намечен как раз на этот понедельник, дом его был готов еще на прошлой неделе. Пожитков у Гето немного — две рясы, основная и сменная, несколько пар обуви, небольшой набор повседневной одежды, средства личной гигиены, ноутбук и пару коробок книг. Этого вполне хватало Сугуру для комфортной жизни, он не любил обременять себя лишним хламом. У Нанами он решил помощи не просить, тот и так с ним носился, как с писанной торбой всю неделю, поэтому, вызвав такси и загрузив в багажник скромные три коробки, Гето отправился по новому адресу. Подъезжая к месту, Сугуру обратил внимание на обволакивающее чувство спокойствия. На прямых улицах располагались домики с припаркованными у ворот пикапами и минивенами, вдоль росли взрослые деревья, так же на районе имелись сады, тропинки для прогулок, велодорожки и прочие мелочи для хорошей жизни. Классический семейный спальный район, обещающий поселившимся здесь покой, умиротворение и барбекю с соседями по субботам. Его дом небольшой, самое то что надо для вечного холостяка, судьбу которого он сам выбрал. Отделка из белого кирпича, рыжая черепица на крыше, маленький гараж — когда-нибудь Гето обзаведется собственным мотоциклом, всегда мечтал о нём. Скорость очень заводила Сугуру, за неимением большего, это единственные адреналиновые качели, которые он мог себе позволить. Еще во времена учебы в семинарии, в собственный выходной он мог арендовать черный кавасаки и весь день гонять по улицам Токио. Внутри дом выглядел довольно скромно — совмещенная столовая с гостиной на первом этаже, гостевая уборная, на втором — спальня и ванная. Мебели по минимуму, ровно столько, чтоб хватило для жизни, все необходимое. Весь оставшийся день Сугуру занимался обустройством личного пространства — хорошенько все отмыл, разложил книги по полкам, развесил одежду, уже ближе к вечеру вспомнил, что по факту, кроме пары кружек кофе ничего во рту у него сегодня не было. Открыв ноут и загуглив ближайшую доставку, он заказал на свой адрес рамэн и стал ждать, откинувшись в кресле, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Спустя минут двадцать от силы, дверной звонок раздался треском. «Быстро они, нужно доставщику чаевые оставить», пронеслось в голосе у Сугуру перед тем, как он открыл дверь и застыл в недоумении. На пороге, улыбаясь во все тридцать два стоял высокий блондин в кепке, домашних штанах и черном худи, протягивая нечто упакованное в десять слоев фольги. Сугуру проморгался не веря своим глазам. Он? Сердце заколотилось, чувствуя необоснованную тревогу. Гето прищурившись осмотрел парня, втянул воздух полной грудью не чуя никаких омежьих феромонов, немного успокоился, но все же поглядывал с опаской. «Не он наверное, мало ли блондинов в Иокогаме.» Из сложного мыслительного процесса Сугуру вырвал низкий голос человека, который все еще стоял у него на пороге. — Эм, я Годжо Сатору и я принес приветственный пирог, можно войти? — А, да, конечно, прошу вас, — Гето сделал шаг в сторону, пропуская нового знакомого в дом. — Видел, как ты сегодня коробки из такси таскал, вот и решил, что ты тоже только переехал сюда, — Сатору, сунув сверток из фольги в сугуровские руки, по-свойски плюхнулся в кресло, на котором еще пару минут назад сидел Гето, закидывая ногу на ногу, — как ты говоришь тебя зовут? — Гето Сугуру, — вежливо представился хозяин дома, подметив, как быстро перешел на ты его сосед. — Су-гу-ру, красиво звучит, — Годжо промурлыкал его имя, словно пробуя на вкус, от этого стало как-то непонятно тепло внутри. — Может кофе? — Сугуру чувствовал себя слегка неловко от того, что кто-то вторгался так бесцеремонно в его личное пространство, хоть и с пирогом. — Не, от кофе я потом не усну, а вот от чая не отказался бы. Гето набрал воды и поставил чайник на плиту, сам взялся разворачивать принесенный пирог, который умопомрачительно пах даже через все слои упаковки. — Сам пёк? — Сугуру улыбнулся внешней неказистости пирога, на котором автор пытался изобразить улыбающуюся рожицу, разложив тесто сверху, но после запекания оно решило принять немного иную форму, гримасничая. — Ага, — автор был явно доволен своим творением. Отрезав по куску и разложив на блюдца, Сугуру сделал два шага, протягивая одно из них парню в кресле, чьи пальцы, абсолютно случайно, мимолетно прошлись по его собственным. Вспышка! Это ощутилось так, как будто его коротнуло, а мир на мгновение заиграл яркими красками, так ярко, так красиво, так правильно, так по-другому, словно до этого момента Сугуру и не жил вовсе, а сидел в каком-то пузыре. В глазах напротив стояло похожее удивление, значит, он не один это почувствовал. Они пялились друг на друга не решаясь пошевелиться. Напряжение в воздухе ощущалось как скопившиеся положительно заряженные ионы, готовые вот-вот разразиться грозой. С громким свистом на плите закипал чайник, возвращая их в реальность. — Эм, прости, Годжо, тебе пора, я дико устал, мне срочно нужно прилечь, — затараторил Сугуру, быстрыми шагами направляясь к двери и безапелляционно открывая ее, не оставляя право голоса. Сатору открыл было рот, чтоб что-то возразить, но он был на чужой территории и это было, как минимум не вежливо, поэтому просто поднялся, оставляя блюдце с пирогом на столе и зашагал на выход. — Пока, Су-гу-ру, еще увидимся, — Годжо хитро улыбнулся на прощание, чуть не столкнувшись с курьером доставки в дверях. Закрыв дверь на ключ и оставшись наконец один на один с собой, Гето закрыл глаза, растирая их кулаками, словно пытаясь прийти в себя. Соседи! Они оказались соседями, а его истинный омега живет в десяти метрах от него. Гето аж прыскнул от переполняющего его сарказма и сюрреалистичности ситуации. Это все равно, что поселить в одну клетку волка с ягненком и наблюдать. Его Бог явно любил черный юмор, раз позволил Сугуру оказаться здесь и сейчас, именно в этом городе, именно в этот момент. Размышляя, он отправил в рот первый кусочек пирога. Яблочный, с корицей. Никогда в жизни Гето еще так жадно не поглощал еду, словно у него сейчас отнимут, проглатывая, почти не жуя. Как будто этот пирог ему жизненно необходим, как воздух, как вода. Отбросив все приборы, тарелки, они казались ему ненужными, отправлял в рот кусок за куском, облизывая липкие сладкие пальцы, языком собирая с них яблочный сок. Это ощущалось так дико, так первобытно и так правильно. Опять его тело проиграло разуму. Нанами завтра прийдется выслушать новую исповедь о чревоугодии.