Матерный словарь сэра Макса

Перед сном Макс по привычке сказал, что хочет увидеться с Лойсо, и только потом понял, что, возможно, совершил грубую ошибку. Он вновь попал на холм, покрытый сухой жёсткой травой, с одним-единственным камнем и человеком в белом, сидящем на этом самом камне. Лойсо. Когда это имя стало вызывать у Макса мурашки по позвоночнику и румянец на щеках, он не понимал. Также он не понимал, что ему с этим делать: признаться и быть обречённым на возможные насмешки, или же держать всё в тайне и мастурбировать, снова и снова выстанывая Его имя. Лойсо. Только это и занимало мысли Макса, когда он стоял и смотрел на хитрый прищур и длинные светлые волосы Лойсо. Лойсо. Ещё он не понимал, чего именно он хочет: намотать эти волосы на кулак или чтобы они щекотали ему спину. Он чувствовал себя неловким пятиклассником, который не может признаться девочке из параллели. В голове эхом раздался сладкий голос: – За чем пожаловал, Макс? И он решил: пан или пропал. – Кажется, вы мне нравитесь. Сказав это, Макс сел, спрятав лицо в колени, чтобы не показывать краснеющие от подступающих слёз глаза. Почему это происходило так, Макс не понимал. Столько раз уже упоминалось это слово, что кажется, стоит подвести итог: на данный момент Макс не понимал значительно ничего. Он не услышал, как к нему подошли и погладили по голове, запустив руку в волосы. Лойсо. Макс поднял глаза и взглянул на него, удивлённого и немного обеспокоенного. – Что вы на меня так смотрите? Я сказал, что мне скорее всего кажется, потому что я плохо различаю любопытство, скуку, дружескую привязанность, сексуальное напряжение, потребность в тактильности и желание получить по ебалу. Понятно вам? – Макс, знал бы ты, как я рад, что ты сейчас не сидишь передо мной в Мантии Смерти, а я уже не Великий Магистр Ордена Водяной Вороны. – Лойсо сел перед Максом, положив руку ему на колено. – А то была бы совсем уж очаровательная картина: смерть во плоти плачет из-за того, что не хочет признать влюблённость в Магистра агрессивно настроенного ордена. Макс на это лишь всхлипнул; чувство, обозначаемое уже противным словом "влюбленность", сделало его слишком чувствительным. Лойсо спросил: – А по ебалу это..? – По лицу, – вновь всхлипнул Макс. – Хах, ясно, – усмехнулся старший. – И как ты сам думаешь, что из перечисленного тобой движет? – Да не знаю я! Сам же сказал!! Лойсо опешил, а затем наклонился к Максу и прошептал, почти касаясь его губ своими: – Ну тише, Макс, я же слышу тебя. Табун мурашек пронёсся по всему телу Макса, и, кажется, через их едва касающиеся губы передался самому Лойсо, ожидавшему от второго хоть каких-то действий. И он дождался. Макс закрыл глаза и прильнул к губам Лойсо в умоляющем поцелуе – тот, в свою очередь, повалил Макса на землю, а руками полез под скабу. Тёплые ладони скользили по бёдрам и сжимали их до синяков. Оторвавшись от губ Макса, Лойсо прильнул к его шее, кусая и зализывая, ставя расцветающие багровым засосы, выбивая из младшего всё новые и новые стоны. Макс до крови прикусил губу и попытался свести ноги, но его остановили: – Ну уж нет, сам напросился, – зарычал Лойсо и наконец прикоснулся к члену Макса, сразу же начиная его ласкать. У младшего в голове до сих пор было только одно: Лойсо. Макс стонал его имя так громко, что, кажется, сорвал голос, потому что стоны перешли в хрипы, а хрипы – в скулёж. Перед глазами плыло от удовольствия, жары и яркого солнца. Он чувствовал, что уже вот-вот дойдёт до пика от этих восхитительных рук, и Лойсо, которому эти руки принадлежали, тоже это понимал. Он начал набирать темп и буквально за секунду до того, как Макса накрыл оргазм, поймал последний протяжный стон своими губами, сминая чужие. Лойсо. Пока ещё не пришедший в себя после оргазма Макс лежал на земле, тяжело дыша, старший взял его на руки и начал спускаться с холма. Лойсо. С этой мыслью Макс проснулся в собственной постели. Второй мыслью было:"А не сон ли это?" И чтобы это проверить, Максу выпутался из одеяла с такой скоростью, что, если бы он был в мире Паука, то точно бы свалился с кровати и набил себе пару синяков. – Кстати о птичках... – Макс остановился посреди комнаты и стал изворачиваться, задирая подол скабы, чтобы увидеть полосы синяков на своих бёдрах. Но ему нужен был ещё один аргумент. Он таки добежал до зеркала, и, заглянув в него, обнаружил вполне ожидаемую картину: припухшие от множества поцелуев губы и испещренная засосами и укусами шея. Лойсо. Это был не просто сон. Но чтобы понять это окончательно, ему нужно дождаться следующей ночи, и перед сном снова прошептать: Хочу увидеться с Лойсо.