The Alchemy of Happiness

— Что ж, это было весьма занимательно, — нарушил молчание Алистер. Дамиан разразился хохотом, а Орион прикрыл рот рукой, пытаясь скрыть улыбку. Том закатил глаза, как и Абраксас, а Вальбурга и Друэлла просто смотрели на мальчиков в недоумении. Гарри стоял неподвижно. Он не хотел с ними разговаривать. Он не хотел их видеть. Только не с тяжелым напоминанием о том, что принесет завтрашний день. Он чувствовал, как глаза Тома прожигают в нем дыру, но не мог найти в себе силы посмотреть на него, чтобы не сказать что-нибудь такое, чего потом не сможет взять обратно. — Что это было, во имя Мерлина, Певерелл? — спросил Алистер, все еще смеясь вместе с Дамианом. — Это был Прюэтт, который вел себя как придурок, а Гарри надрал ему задницу, — поперхнулся Дамиан между приступами смеха. Гарри вздохнул. Он подумал, а если он уйдет, заметят ли они? Он начал пятиться назад, но на мгновение поймал взгляд Тома и застыл на месте. — Думаю, нам пора немного поболтать, да? — Том обратился к остальным, которые все посмотрели на Гарри. Гарри начал ерзать, не желая разговаривать с ними, но, поняв, что, скорее всего, ничего не добьется, кивнул головой. Том начал вести их прочь, вверх по лестнице на второй этаж. Гарри начал ощущать зуд в глубине мозга, раздражающий, но не невыносимый. Когда они дошли до туалета для девочек на втором этаже, зуд стал жгучим. Он ведь не вел их туда, куда думал Гарри, верно? Надежды Гарри рухнули, когда Том подошёл к входу в Тайную комнату. Гарри никак не мог успокоиться. — Какого черта мы здесь делаем, Ри..., — остановил себя Гарри, когда взгляд Тома переместился на Гарри. — Гонт? — Он исправился, но было уже поздно. Глаза Тома подозрительно сузились. Гарри посмотрел на остальных, которые, казалось, ничего не поняли. — Здесь мы любим встречаться, когда не хотим, чтобы нас беспокоили, — объясняла Вальбурга, пытаясь снять внезапно возникшее напряжение. — Том также учит нас проклятиям и заклинаниям, которые он создал здесь. Там нет никаких магических детекторов, поэтому мы можем делать практически все, что захотим. Гарри, конечно же, знал об этом, поскольку был хорошо знаком с комнатой со второго курса. Том отвел взгляд от Гарри и подошел к змеиному знаку отличия на раковине. Гарри услышал, как Том прошептал на парселтанге, и перед ним открылся вход в комнату. — Сначала дамы, — сказал он с приторно-сладкой улыбкой. Гарри чуть не захлебнулся. Друэлла и Вальбурга не были впечатлены, но все равно легли первыми. Орион последовал за Вальбургой, затем настала очередь Дамиана и Алистера, затем Абраксаса, и остались только Том и Гарри. — После вас, — жестом указал Том. Гарри не был до конца уверен в своих чувствах. Это место не вызывало у него хороших воспоминаний. И добровольно спускаться туда с альтернативной версией человека, который семь лет пытался убить Гарри? Вероятно, это было не самое разумное решение. Но никто и не говорил, что он был умным. Гарри скользнул вниз по входу, и Дамиан не дал ему упасть на задницу, когда он достиг дна. Том спустился следом, как всегда грациозный, и это заставило Гарри возненавидеть его еще больше. — Пойдемте, — пригласил он их следовать за собой. Гарри было любопытно, почему никто из них не упомянул о кровавом василиске. Впрочем, Гарри и не мог об этом упоминать, ведь он никогда не должен был бывать здесь раньше. Том вел их по тускло освещенным туннелям, и капли воды, разбрызгиваясь вокруг них, создавали тревожное ощущение. Гарри крепко сжимал свою палочку, готовый к тому, что что-то пойдет не так. Том остановился перед дверью, которую Гарри никогда раньше не видел. Она была похожа на ту, что вела в главную комнату, но вокруг нее скользили змеи поменьше, явно заколдованные, так как были ненастоящими. Гарри вошел последним, и у него пересохло во рту, когда он оглядел комнату, которая на самом деле была... уютной? Что, во имя Мерлина? — Это территория Вальпургиевых рыцарей, Певерелл. Добро пожаловать в наше убежище. — Желудок Гарри подпрыгнул, и он почувствовал, как на него нахлынуло... что-то. Комната была большой, примерно в два раза меньше большого зала. Она была оформлена в зеленых, серых и черных тонах, как и общая комната Слизерина. Здесь было множество диванов и кресел разного размера, все они выглядели довольно удобными, а в центре главной стены располагался камин, вокруг которого, казалось, вращалась вся мебель. Гарри заметил несколько тренировочных манекенов из класса Защиты от темных искусств - те, что были заколдованы, чтобы отбиваться. Также в дальнем углу комнаты стояли пять или шесть мишеней для тренировки прицеливания, а в другом углу - дуэльный ринг. — Мило, правда? — спросила Друэлла, стоя рядом с Гарри, пока тот стоял и смотрел на нее. — Том сделал его для нас на пятом курсе, когда нашел это место. — Не преуменьшай его, Дру, — сказал Дамиан, подойдя к ней. — Он открыл комнату как законный наследник и обнаружил там гребаного василиска. Он немедленно сообщил об этом Дамблдору и Диппету, но в ответ поклялся им обоим хранить тайну о комнате и разрешили Тому пользоваться ею, когда ему заблагорассудится. К тому времени, как Дамиан закончил говорить, глаза Гарри увеличились на три размера. Том... сообщил о василиске? Он не использовал его? Или не собирался его использовать? — Он знал, что некоторым из нас нужно безопасное место, подальше от посторонних глаз, — с нежностью сказала Вальбурга. Гарри посмотрел на Тома и увидел сдержанную ласку, которую несколько раз за последние несколько недель проявлял к своим друзьям. Потому что именно такими они и были - друзьями. Не последователи, не пожиратели смерти, а равные. Головная боль вернулась. Как он должен был совместить эти два понятия? Эту, казалось бы, милую версию Тома и кровавого Лорда Волдеморта. — Как твоя мама, Том? — спросил Алистер, растянувшись на изумрудно-зеленом диване перед камином. Остальные последовали его примеру и уселись, довольные компанией. — Как всегда, чертовски безумна, — сказал Том, но в его словах прозвучал некий тон, который Гарри осмелился назвать любовным. — Она великолепна, Том, — укорила Друэлла, закатив глаза. — Ну, конечно. Должен же я был откуда-то это взять, — надменно ответил он, что заставило Гарри фыркнуть от смеха. По крайней мере, в этом было одно сходство между двумя Томами. Смирение не было их сильной стороной. — Команда подготовилась к первой игре на следующей неделе, Ал? — спросил Абраксас. Ему каким-то образом удалось найти книгу, и теперь он перелистывал ее, наполовину участвуя в разговоре. — О, да. Мы выглядим чертовски блестяще, если не сказать больше. Певерелл - гений. Ты бы видел, какие трюки у него в рукаве, — восхитился Алистер. Гарри покраснел и прикусил губу, чтобы не улыбнуться. — Если под гениальностью вы подразумеваете безрассудство, то да, команда в сборе, — прокомментировала Вальбурга. — А вот трюки Адриана - это скорее попытка покончить с собой! — Она объяснила, и Гарри почувствовал себя как наказанный ребенок. Но ему даже нравилось это - забота, которой были проникнуты ее слова. — У меня было много практики, — ответил он, стараясь, чтобы это звучало немного лучше. — Мне плевать, сколько у тебя было практики! Некоторые из твоих игр просто глупы. Ты можешь серьезно пораниться. — О, поверь мне, я так и делал, — прокомментировал Гарри, вспоминая все свои казусы во время некоторых игр в квиддич. Вальбурга услышала это замечание и уставилась на Гарри. Он нахально улыбнулся ей. — Ну что ж. К делу, — сказал Орион, отвлекая свою напарницу от его взгляда. — Поджигатель, — обратился он к Гарри, используя это проклятое прозвище. — Что за чертовщина была там с Прюэтом? Все взгляды обратились к нему. Даже Абраксас отложил книгу, чтобы послушать. — Никто не сердится из-за этого, маленький лев, — сказал Дамиан с успокаивающей ноткой в голосе. Вероятно, он видел, что Гарри, несомненно, выглядит загнанным в угол животным, и хотел его успокоить. Гарри не хотел рассказывать им об этом. Ведь как он мог рассказать им обо всем, что с ним произошло? Может быть, он и начал доверять группе, но пока еще не доверял "поделиться всей историей своей жизни". Если вообще мог. — Я только что... — Гарри пытался подобрать слова. — Я был ослеплен яростью. — Он, наконец, признался, решив, что это безопасная правда. — Он проклял меня, прежде чем я успел поставить щит, и я просто вышел из себя. — Его лицо накалилось от гнева, когда он снова подумал об этом. — Его магия была слабой, как у первокурсника, если честно, и я легко стряхнул проклятие. А потом все пошло по спирали. — Что это было с твоей магией, Певви? — спросила Друэлла. Гарри нравилось это прозвище. — Когда она так распространилась по залу? Как будто это была совершенно отдельная сущность, не связанная с тобой. — Так и было. Я до сих пор им командую, — ответил он. Но это было все, что он мог сказать, потому что он не знал, что это такое. Это происходило с тех пор, как он вернулся из мертвых во время битвы. Когда эмоции брали верх, его магия просто отстранялась от Гарри. Конечно, она по-прежнему слушалась его, просто становилась собственной сущностью. — Твоя мама что-нибудь знает об этом, Том? — Это заинтересовало Гарри. Меропа Гонт была влюблённой девчонкой в том времени, где жил Гарри. Неужели здесь она была настолько другой? Очевидно, подумал он. Здесь она была жива. — Вполне возможно. Я могу навестить её в ближайшее время и немного поразмыслить. — Остальные кивали, как будто это было совершенно нормально - решать проблемы Гарри. — Ну, я считаю, что ты поступил просто великолепно, приятель, — рассмеялся Алистер. — Продолжай в том же духе. Том бросил на него взгляд. — Я умоляю тебя не обращать внимания на последнее заявление Нотта, Певерелл. Не продолжай в том же духе. Гарри услышал в словах Тома предостережение, и это, честно говоря, только раззадорило его. Гарри медленно поджал губы, и глаза Тома сузились. — Что бы ты ни думал, не делай этого. Гарри лишь пожал плечами и облегченно рассмеялся. Абраксас вернулся к своей книге, и Гарри присел рядом с ним, читая некоторые страницы вместе с ним. Том и Орион тихо разговаривали о каком-то занятии, а Дамиан и Алистер переместились на дуэльный ринг. Гарри наблюдал за ними краем глаза. Они отрабатывали некоторые из самых опасных сглазов и проклятий, но ни одно из них не попало в цель. Друэлла и Вальбурга смеялись над тем, что произошло на уроке прорицания, и называли учительницу старой сумасшедшей каргами. Это напомнило Гарри о Трелони. Как же он ненавидел эту женщину. Все это выглядело очень по-домашнему, и Гарри почувствовал себя довольным, чего он не испытывал никогда раньше, даже с Роном и Гермионой. — Ой! Маленький лев! Иди и покажи нам это мерзкое проклятие, которое ты создал! — воскликнул Дамиан со своего места на ринге. Гарри на мгновение приостановился, чувствуя, как внимание всех переключилось на него. — Не думаю, что это хорошая идея, — нерешительно ответил он. — Прекрати, Певерелл. Ты буквально ударил меня проклятием несколько недель назад, — Алистер закатил глаза, словно это был идеальный стимул научить их режущему проклятию. — Держу пари, Том научит тебя некоторым из тех, что он создал! — Алистер едва не заскулил. Мальчик напоминал ему возбужденного щенка. Гарри вздохнул, слишком легко поддавшись на уговоры. — Ладно, ладно. — Остальные были взволнованы, а Том выглядел просто слегка довольным. Гарри заметил это. Хотя этот Том испытывал целый ряд эмоций, которых никогда не было у Тома Гарри, все они были очень мягкими. Никаких крайностей он не видел. Гарри встал перед одним из манекенов, направив палочку прямо ему в грудь. — Заклинание "Сектумсемпра", — сказал Гарри, произнося его как "СЕК-тум-СЕМ-пра". Он наблюдал за тем, как остальные тихо повторяют его, затаив дыхание. Затем он показал им точное движение палочкой, после чего сделал все вместе и направил ее на манекен. Через минуту под действием проклятия манекен был разорван в клочья. Гарри вспомнил, как Малфой лежал в луже воды в туалете, и кровь окрашивала его в красный цвет. Он вздрогнул, чувствуя лишь отвращение к себе за то, что наложил на него проклятие. Он подождал, пока остальные закончат отрабатывать движение палочкой, и только потом перешёл к самому заклинанию. Весь процесс очень напоминал ему дни, когда он возглавлял ОД, и Гарри улыбнулся, легко вживаясь в эту роль. При мысли о ОД в голову Гарри пришел вопрос. — А вы все умеете использовать чары Патронуса? — спросил он. Все посмотрели на него, смущенные сменой темы. Друэлла ответила, — Все мы накладывали его хотя бы раз, но не часто используем заклинание. Гарри хмыкнул, обдумывая сказанное. — Хочешь, я научу тебя одному из своих проклятий? — Гарри вздрогнул от голоса Тома, прозвучавшего прямо у него над ухом. Он слегка повернулся налево, и Том оказался так близко к нему, что их носы почти соприкоснулись. Гарри сглотнул комок в горле и кивнул головой. Том ухмыльнулся и отошел на другой конец комнаты. — Я создал его исключительно ради забавы, — начал Том, что показалось Гарри совершенно нелепым. Чтобы создать собственное заклинание или проклятие, требовалась такая огромная сила и мастерство, а Том вел себя так, будто в этом нет ничего особенного. Что, как догадался Гарри, скорее всего, так и было. — Это проклятие, замораживающее кровь, — продолжил он. Гарри уставился на юношу, стоящего перед ним. Зачем кому-то понадобилось замораживать чужую кровь? — Фригидус Сангис, — проговорил Том, двигая палочкой вверх, вниз, затем вправо, образуя небольшой круг. Место на полу, в которое он целился, превратилось в лед, и Гарри почувствовал прохладу с того места, где стоял. — Это, конечно, заставляет кровь человека замерзнуть, но также запускает процесс переохлаждения изнутри. Гарри уставился на него. Это. Это было то, что создал бы Волдеморт. — Какого черта тебе это нужно? — Он отшатнулся назад, когда Том сделал шаг ближе. — Никогда не знаешь, когда проклятия могут пригодиться, да? — На его лице появилась озорная ухмылка. — Кроме того, вряд ли тебя можно осуждать. Ты создал режущее проклятие. — То, как Том посмотрел на него, намекнуло, что он не совсем верит в это, и он был прав. — Да, ну да... — Гарри не знал, что еще сказать. — Уже почти комендантский час, — сказала Друэлла, подойдя к ним. Остальные последовали за ней. Том кивнул головой. Все они шли обратно в дом Слизерина, и между ними царило дружелюбное молчание. Только когда Гарри лег в постель, он вспомнил, что завтра. И приятное настроение, в котором он пребывал, исчезло, осталась только душераздирающая печаль.

…

На следующий день Адриан Певерелл не явился на прогулку в Хогсмид. Не появился он и на празднике Хэллоуина, который состоялся вечером.