….
В понедельник после матча Гарри сидел на своих уроках с зажмуренными глазами. Слизеринцы решили устроить вечеринку в честь своей победы, а Гарри все еще не оправился от последствий слишком большого количества огневиски. — Ты выглядишь ужасно, — сказал ему Диггори, когда Гарри сел рядом с ним на урок. Слизнорт еще не подошел к ним, поэтому Гарри опустил голову и глубоко вздохнул. — Я слышал, что вечеринки Слизерина - это весело, но, может быть, немного чересчур? — Диггори рассмеялся, когда Гарри сделал ему в ответ грубый жест рукой. В конце концов, Гарри достаточно оправился, чтобы уделять внимание урокам, но, наскоро поужинав на кухне, сразу же отправился спать. Он по-прежнему избегал других слизеринцев. Он не мог выбросить из головы то, что сказал Том. С чего бы им волноваться? Может быть, из-за фамилии Певерелл. Точно так же, как люди заботились о нем из-за его имени в его временной шкале. Да, наверное, так оно и есть. Иначе они не знали Гарри достаточно хорошо. Конечно, они провели вместе несколько недель, и Гарри уже хотел назвать их друзьями, но потом, за неделю до годовщины, он практически разорвал с ними отношения, а этого времени было недостаточно, чтобы они так сильно переживали. Он вздохнул, укладываясь в постель, задернул шторы и наложил чары молчания. Его магия чувствовалась... полной. Он чувствовал, как она накапливается. С тех пор как он приехал в Хогвартс, он почти не практиковал темные искусства, только те заклинания, которые были доступны в Тайной комнате. Он решил, что завтра отправится в Выручай-комнату и возобновит практику. У него было несколько книг, которые еще предстояло прочитать, и он возьмет их туда. Он ненадолго задумался о комнате и о том, как семеро помогут ему и будут тренироваться вместе с ним, но быстро отбросил эту мысль. Ему не нужна была их помощь, не нужна была компания. Он был уверен, что они и так заняты собой. Кажется, они перестали следить за ним, после того как Том загнал его в угол на прошлой неделе. Он не мог сказать, что за странную боль вызывала мысль о том, что им больше нет до него дела. Только то, что она была нежелательной.….
Утро, к счастью, наступило без кошмаров. Гарри первым поднялся от своих соседей по общежитию и воспользовался экстравагантной ванной комнатой. Он пожелал доброго утра Шиве, которая шипела на него, и направился в большой зал на завтрак. В то утро у него первым делом была защита, и он с нетерпением ждал ее. В другом времени это был его любимый предмет, но это было до Мерритоут. После того первого дня она стала недолюбливать Гарри. Он не знал, почему. После этого он стал примерным учеником, никогда больше не произносил столь обидных проклятий, но она по-прежнему относилась к нему настороженно. Он решил, что ничего не может поделать. Он хорошо учился в классе, и это было все, что ему было нужно. Кроме того, он уже знал весь материал. Не то чтобы он рассчитывал на нее в сдаче экзаменов ЖАБА. — Доброе утро, Адриан! — Вальбурга поприветствовала его, когда он вошел в общую комнату. Она была там единственной, все остальные, похоже, еще спали. Это удивило Гарри. Слизеринцы были маленькими амбициозными ублюдками. Он не думал, что сон им подходит. — Доброе утро, Вальбурга, — вежливо ответил он. Эта девушка всегда была счастлива. Как и в случае с Томом, Гарри было очень трудно соотнести женщину, стоящую перед ним, с той, которую он знал по рассказам Сириуса и тому ужасному портрету на Гриммоулд Плейс. — Я подумала, что мы могли бы позавтракать вместе, прежде чем отправиться на защиту? — с надеждой спросила она, встав перед Гарри. Он посмотрел на девушку, пытаясь найти в ее предложении хоть какой-то злой умысел, но, как обычно, не нашел. Они все были такими любезными! Гарри подумал, что ненавидит эту любезность. Ради Мерлина, это были Пожиратели смерти. Люди, которые использовали непростительных для развлечения! Не позволяйте мыслям вашего разума мешать желаниям вашего сердца. Гарри собирался закричать. Ему не нужно было еще одно напоминание о том, что это не те же самые люди из его временной шкалы. Слова Смерти и так постоянно крутились у него в голове. Добавление слов кентавра только сведет его с ума. Не было такой вселенной, где эти люди не были бы злыми. А разве не было? Похоже, ты сейчас находишься в одной из них, раздался в глубине его сознания тоненький голосок. Он решил согласиться с приглашением Вальбурги. — Мы волновались за тебя, на прошлой неделе, я имею в виду, — тихо сказала она, когда они шли по коридорам Хогвартса. У него не было сил ругаться с Вальбургой, как это было с Томом. Вместо этого он сказал, — Я знаю. Прости, что беспокоил тебя. Я не думал, что это так важно. Она, казалось, задумалась над его словами. — Я знаю, что мы не так давно знакомы с тобой, Адриан, как и ты с нами, но мы бы очень хотели стать твоими друзьями. Он пытался найти в ее словах хоть какую-то нечестность, но серые глаза светились правдой. Его горло внезапно перехватило от эмоций. — Почему? — Это было все, что он смог спросить. Он всегда считал, что большинство людей из его временной шкалы хотят быть его друзьями из-за того, кем он был. Сколько бы времени ни прошло, это сомнение всегда оставалось. Конечно, он знал, что Гермиона и Рон были другими, но сейчас их здесь не было. Он не был уверен, что когда-нибудь увидит их снова. Вальбурга весело посмотрела на него. — Что значит "почему"? — Выражение ее лица было прищуренным, словно она не понимала, о чем он спрашивает. — Я имею в виду, почему ты хочешь быть моим другом? Понимание промелькнуло в ее чертах, а взгляд наполнился теплом. — В тебе есть что-то такое, Хэдди, — она смотрела на него нежно, и прозвище легко слетало с ее губ. — Нас тянет к тебе так, как мы тянулись друг к другу в тот первый год. Как будто узнаем друг друга, да? Он обдумал ее слова. Что она имела в виду? Конечно, у них было не так уж много общего. — Полагаю, да, — сказал он через мгновение, Большой зал был пуст, если не считать трех рейвенкловцев. Как рано? подумал он про себя. Они сели вместе на свои обычные места, и Гарри налил им обоим чай, прежде чем приступить к еде. Вальбурга поблагодарила его, тихонько вздохнув, когда теплый напиток коснулся ее губ. — Не хочешь ли ты прийти в комнату сегодня вечером? — спросила она после минуты дружелюбного молчания. Гарри как раз думал об этом вчера вечером, уговаривая себя не проводить время с семерыми, даже если на самом деле ему это и нужно. — Я..., — хотел он сказать "да". Но он просто не мог выбросить из головы мысль о том, что разочарует своих родителей. Что бы они подумали, если бы увидели, что он хочет дружить с Волдемортом и его последователями? Другая, меньшая часть его сознания напомнила ему, что их там не было. Они никогда не были частью жизни Гарри, так что, какое ему дело до того, что они подумают? Он быстро выкинул эти мысли из головы. — Я не могу, — вот и всё, что он сказал. У него не было оправдания, но, к счастью, Вальбурга не стала его требовать. Большую часть трапезы было тихо, пока в большой зал не начали просачиваться ученики. Орион пришел первым и наклонился, чтобы поцеловать Вальбургу в лоб. Она слегка покраснела и положила свою руку на его. Гарри хотел спросить, но не был уверен, что это сочтут невежливым. Но он все равно это сделал. "Вы женаты? Вы оба носите фамилию Блэк, и я полагаю, что вы не родные брат и сестра", - намекнул он, смеясь над собственной шуткой. Он знал, что чистокровные известны кровосмешением в своих семьях. Гарри стало тошно при мысли об этом. Но, насколько он знал, Вальбурга и Орион не были родственниками. — Да. Мы поженились, когда нам исполнилось шестнадцать, — ответила Вальбурга. Она не стала вдаваться в подробности, почему они поженились так рано, и Гарри решил, что это их личная история. Он не стал допытываться. Вскоре к ним присоединились остальные, и все они были удивлены, увидев Гарри. Он не понимал, почему, пока не вспомнил, что большую часть еды принимал на кухнях с эльфами, чтобы избежать их. — Певерелл! — взволнованно сказал Алистер, последним присоединившись к группе. — Рад тебя видеть. — Ты видишь меня каждый день на уроках, Нотт, — закатил глаза Гарри, но на его губах играла улыбка. — Верно, верно. Но вне уроков я вижу тебя только на тренировках по квиддичу, а там я должен быть главным, да? Это время для друзей, — он жестом указал на стол. Дамиан фыркнул и потрепал Алистера по голове. — Не будь несносным. Все семеро непринуждённо беседовали, а Гарри наблюдал за ними. Это было похоже на те первые несколько недель, когда он знакомился с ними, наслаждаясь их обществом. Он понял, что они ему действительно нравятся. Но он продолжал стоять на своём пути. Он не знал, как забыть о своем прошлом, как избавиться от предрассудков. Он знал, что неправильно приписывать им чужие недостатки. Потому что, что бы ни говорил ему разум, в глубине души он знал, что это не те люди, которых он знал в своем времени. Он ворчал про себя, считая, что еще слишком рано для откровений, меняющих жизнь. На протяжении всей трапезы Гарри чувствовал на себе пристальный взгляд Тома. Но вместо того, чтобы огрызнуться, как он обычно делал в таких случаях, Гарри поднял голову и улыбнулся другому мальчику. Глаза Тома на секунду расширились от шока, но затем он быстро овладел собой и кивнул Гарри в знак приветствия. — Ты придешь, сегодня в комнату, Певви? — спросила Друэлла, наклонившись, чтобы поговорить с Гарри на ухо, чтобы никто больше не мог их услышать. Он повернулся к ней, и их колени соприкоснулись. — Нет. Я занят этим вечером. Вальбурга уже попросила. Удача, которую он испытывал с Вальбургой, закончилась, когда Друэлла спросила — О? Чем? Он попытался быстро придумать ответ, но в итоге промямлил, — Просто дела". Потому что это не звучало как отговорка. Она бросила на него скептический взгляд, который говорил о том, что она на это не купится, но не стала настаивать.….
Следующие несколько дней прошли по схожему сценарию. Гарри просыпался раньше всех, и Вальбурга ждала его в общей комнате. Они шли в большой зал, он наливал им чай, а затем она спрашивала, не хочет ли он пойти в комнату вечером. Каждый раз он отказывался. Поэтому он не знал, что на него нашло, когда она снова спросила об этом утром. — Конечно. — Это все, что он сказал, но она вела себя так, словно он достал луну. Она подпрыгивала на своем месте, когда к ним присоединились остальные, и сказала, что Гарри присоединится к ним на ночь в комнате. Он обнаружил, что день проходит очень медленно, когда он чего-то с нетерпением ждет. Занятия казались затянутыми, а минуты текли медленно. Но вот, наконец, наступила половина седьмого, и Гарри зашагал к туалету для девочек на втором этаже. Было странно, что его не преследует Миртл. За время учебы в Хогвартсе он успел привыкнуть к этому сопящему призраку. Но было приятно, что в этом времени она жива. Он открыл палату, не обращая внимания на то чувство ужаса, которое всегда возникало при мысли об этом. Это был просто остаток его прошлого. Остальные уже были там, оживленно разговаривали и смеялись, похоже, попивая огневиски. Гарри поморщился. Он все еще не отошел от выходных. Он не думал, что снова начнет пить еще какое-то время. — Певерелл! Ты сделал это! — сказал Алистер, поднимая свой бокал в знак одобрения. — Привет, — сказал Гарри, садясь. Он чувствовал себя немного не в своей тарелке: он сидел по одну сторону камина, а остальные - по другую. Том, Дамиан и Орион сидели на большом изумрудно-зеленом диване, а Друэлла, Вальбурга и Алистер расположились перед ним. Абраксас, как обычно, прислонился к камню сбоку от камина с раскрытой книгой на коленях. Все сидели и смотрели друг на друга, а Алистер фыркнул и отхлебнул остатки своего напитка. — Ну, мы, очевидно, не очень хорошо знаем друг друга, хм? Почему бы нам не изменить это? Гарри не был уверен в этом предложении. Он не знал, насколько ему хочется рассказывать им о себе, но полагал, что узнать их получше не помешает. — Конечно, — кивнул он. — Отлично! Я предлагаю игру с напитками. Если вы не хотите отвечать на вопрос, который вам задали, выпейте! — Алистер передал Гарри бокал, затем наполнил бокалы остальных. — Ну что ж. Я буду первым! — Алистер широко улыбался. — Певерелл, какой твой любимый цвет? — Гарри рассмеялся, а остальные застонали. — Сколько нас, пятеро, Ал? — заметил Дамиан. — Я хочу знать! — Зеленый, — ответил Гарри. — Большой шок. Я мог бы и сам догадаться, — проворчал Алистер. Гарри пожал плечами, покрутив в руках свой бокал. — Ты спросил. — Хорошо, у меня есть один, — проговорил Абраксас, откладывая книгу на колени. — От чего у тебя шрамы, Адриан? Улыбка Гарри застыла, медленно сползая с его лица. От каких? Он хотел спросить. На его теле было так много шрамов. Но он явно знал, что Абраксас спрашивает о самых заметных: на лбу, на руке и на предплечье. Он не мог ответить на этот вопрос, не раскрывая своего прошлого, в которое, он был уверен, они не поверят. Да он и не хотел им рассказывать. Но он не мог отделаться от мысли, что это было бы облегчением - рассказать кому-то об этом. Он знал, что это опасно, и неизвестно, можно ли доверять им семерым. — Мой лоб - последствия проклятия безумца, рука - от кровавого пера, а предплечье - от укуса змеи. — Он не стал вдаваться в подробности, но остальные внимательно наблюдали за ним, ожидая, не расширит ли он свое объяснение. Он не стал. — Ладно, — сказал он, — моя очередь. — Все они неохотно двинулись дальше, и он догадался, что это не последний раз, когда он слышит об этом. — Какие у вас планы после ЖАБА? — Ему было очень любопытно. У них явно не было тех же целей, что у людей из его временной шкалы, поэтому ему было интересно, куда они направляются. Ему было интересно, куда направляется он сам. — Орион уже управляет наследством своей семьи, и через несколько лет у нас должен появиться наследник, — сказала Вальбурга, но в ее голосе не было обиды. Когда она смотрела на Ориона, в ее взгляде были только любовь и тоска. То же самое отражалось и в глазах Ориона. Гарри ненадолго задумался, будет ли у него возможность узнать Сириуса в этой временной шкале. Как странно было бы наблюдать за его ростом? Мерлин! А как странно было бы увидеть его родителей? Он знал, что Флимонт, его дедушка, сейчас учится в здесь, хотя и на год младше их, и Гарри избегал его, потому что не хотел, чтобы люди задавали слишком много вопросов о том, почему они так похожи. Он вернулся к разговору, когда Абраксас ответил, — Я приму наследство от своего отца. Я официально приму титул лорда, и я займу его место в Визенгамоте. Я должен буду когда-нибудь жениться, произвести на свет своего наследника, все это чистокровное дерьмо. — В его голосе звучало недовольство, но Гарри знал, что он не станет слушать никаких советов. Абраксас был таким же упрямым засранцем, как и его внук. — Меня завербовали Осы, — гордо заявил Алистер. — Мой отец - тот еще урод, но, поскольку я второй сын, он не так беспокоится о моем выборе профессии. В конце концов, мне придется остепениться, помогать брату и все такое, но он согласился, чтобы я подписал пятилетний контракт. Гарри был рад за Алистера. Для него это прозвучало очень свободно, и его друзья тоже выглядели счастливыми, если судить по их лицам. — Наши родители гораздо более спокойны, чем эти жалкие придурки, — поддразнил Дамиан. — Мы с Дру планируем попутешествовать, прежде чем принимать какие-то конкретные решения относительно своей жизни. — Близнецы посмотрели друг на друга и улыбнулись, а Друэлла положила голову на колено Дамиана. Оставался Том, и Гарри больше всего волновался за его ответ. Его Том начал впадать в безумие, когда начал путешествовать после Хогвартса. Произойдет ли это и в этой вселенной? — Ну, меня уже попросили занять место профессора Защиты, — сказал Том, — но, скорее всего, я займусь политикой. — У Гарри свело желудок. Неужели этот Том придерживается тех же фанатичных убеждений, что и другой? Прежде чем Гарри успел подумать об этом, он проговорил, — И я полагаю, ты веришь, в превосходство крови и хочешь избавиться от магглорожденных, верно? — Он выплюнул. Он тут же пожалел о своих словах, увидев выражение ужаса на их лицах. Глаза Тома сузились до щелей, когда он наблюдал за Гарри. — Какого черта ты говоришь, Певерелл? — обвинил Том. Гарри резко вдохнул. — Ничего. Прости меня. — Но он не сожалел. Может быть, ему было стыдно за свою вспышку, но он не жалел, что спросил. Ему нужно было знать, действительно ли этот Том другой. — Я не верю в главенство крови, Певерелл. Это архаичный образ мышления, с которым согласны только очень старые семьи. Ни одна из которых не находится в этой комнате. Однако я верю в отделение мира волшебников от его маггловского аналога. — Сердце Гарри учащенно билось, а разум повторял ложь, ложь, ложь. — Я считаю, что маглы опасны для волшебников. Они плюют на различия. Посмотрите, как они живут! Они считают, что цвет кожи влияет на ценность человека, а гомосексуальность - это неправильно. Как ты думаешь, что они сделают, если узнают о нашем существовании? Они развязывали войны и за меньшее. — Том был в ярости, его глаза пылали красным, а кулаки были сжаты так крепко, что побелели. — Так что нет, я не считаю, что мы должны избавиться от магглорожденных, но я считаю, что мы должны вмешиваться в их жизнь гораздо раньше, чем начнется их обучение в Хогвартсе. Их семьи должны поклясться в тайне, а наши миры должны оставаться полностью разделенными. Гнев Гарри улетучился к концу объяснений Тома, и его не покидало чувство вины. — Мне очень жаль, Том, — Гарри назвал его по имени, надеясь, что его слова прозвучали так же искренне, как и его чувства. — Я хочу знать, откуда взялось это обвинение? Я, конечно же, не делал ничего такого, что могло бы послужить поводом для такого мерзкого дерьма в мой адрес. Ты был подозрителен, и избегал меня с тех пор, как познакомились со мной, да и вообще со всеми нами. Так что я спрошу еще раз, Певерелл, в чем, блядь, твоя проблема? Гарри не знал, что сказать. Он застыл на месте, пытаясь придумать что-нибудь... что угодно, чтобы исправить ситуацию. Но Гарри никогда не умел хранить секреты. Самым большим секретом, который он когда-либо скрывал от Рона и Гермионы, было то, что он был несчастен. Поэтому Гарри сделал единственное, что мог. Он сказал правду. — Мое настоящее имя не Адриан Певерелл. Я родился Гарри Джеймсом Поттером в альтернативном времени, а сюда меня послал Лорд Смерть, для которого я являюсь Мастером.