~~~
Минги без понятия сколько сможет продержаться. Проходит совсем немного времени с тех пор, как Юнхо предложил вывести эту игру на новый уровень, но Минги уже чувствует, что теряет контроль. Юнхо сначала не делал ничего такого — просто продолжал гладить там же, — но даже это заставляло Минги сходить с ума. Теперь если кто-то посмотрит на них из-за непрекращающихся вздохов Минги или намеренного кашля Юнхо (чёртов ублюдок), Минги придётся притворяться, что всё в порядке. Он делает вид, что ничего не происходит и он не возбуждён до того, что мозги кипят. Это ещё не так сложно — но потом кто-то начинает говорить, и Юнхо принимает это за знак, чтобы начать трогать смелее. Он сжимает бока, царапает кожу головы, скользит пальцами ко внутренней стороне бедра и поднимается вверх. Когда Минги запинается на полуслове, уверяя кого-то, что всё нормально, Юнхо ухмыляется. Он смеётся, прячась между шеей и плечом Минги, а потом решает оставить на нежной коже несколько поцелуев. У Минги короткое замыкание; Юнхо добавляет к губам и язык. Минги чувствует, что готов сдаться. Он больше не выдержит.~~~
— Пить хочу, — вдруг объявляет Юнхо и встаёт, чтобы уйти на кухню. Он не оборачивается, но готов поклясться жизнью, что Минги провожает его долгим взглядом, раскрыв рот и сжав кулаки. Юнхо улыбается про себя. Вернувшись со стаканом воды, он видит, что Минги положил подушку на колени, чтобы скрыть стояк. Это похоже на великолепный план — все будут видеть как он исходит из себя, но ничего не узнают. — Минги! — кричит Юнхо. Все поворачиваются к ним. Минги сидит и, видимо, пародирует пожарный гидрант — настолько красное у него лицо. Он крепко сжимает подушку и дёргает ногами, боясь, что кто-то заметит, но Юнхо уверен, что никто ничего не видел. — Чё? — рвано выдыхает Минги. — Хочешь тоже попить? — ухмыляется Юнхо. Минги поднимает на него глаза и качает головой. Все возвращаются к фильму, поняв, что у них двоих там ничего интересного не происходит. В этот раз Юнхо садится подальше. Минги постоянно бросает на него взгляды, пока тот пьёт воду и наверняка думает выдержит ли Минги в этот раз. — Думаешь, они поняли? — спрашивает Юнхо. — Прекрати привлекать их внимание, ты хочешь чтобы я проиграл? — огрызается Минги. Юнхо смеётся и ставит стакан с водой на пол. — А подушка зачем? — он кивает на неё; Минги до сих пор прижимает её к себе. — Ты знаешь зачем. — Знаю, но я хочу чтобы ты это сказал, — говорит Юнхо, ложась обратно ему на колени. Он знает, что Минги заводится, когда он строит из себя равнодушного. Он, как и ожидалось, следит за каждым движением Юнхо, а потом фыркает: — Не буду. — Извини, что ты сказал? — Юнхо подносит ладонь к уху, словно не расслышал. — И это говорит мой хороший мальчик? Он знает, что прижал Минги к углу, видит его пылающие глаза и сжатую челюсть. — Чтобы спрятать мою… проблему, — шипит он сквозь стиснутые зубы. — О нет, у тебя какая-то проблема? — Юнхо наигранно удивляется. Минги заметно злится. — Как я могу помочь, малыш? — Ты можешь заткнуться. — У меня есть идея получше. Иди-ка сюда. Я помогу. Минги замирает, пытаясь понять что Юнхо имел в виду. — Ты о чём? — Я решу твою проблему. Двигайся ближе, — он хлопает по местечку рядом с собой, подзывая. Когда Минги наконец подсаживается к нему, Юнхо выдыхает и хватает за бёдра, чтобы затащить к себе на колени. — Эй! — И так уже слишком долго тянем, — еле заметно ухмыляется Юнхо, пытаясь удобно усадить Минги на себе. Удобно и беспалевно. — Мы не привлечём внимания? — тот осматривается вокруг. — Разве ты не этого хочешь? — Ты же сам говорил, что никто не должен узнать, иначе я проиграю, — возмущается Минги. — Да, но я решил тебя вознаградить. Минги смотрит ему в глаза. — Серьёзно? Значит, я хорошо себя вёл? — Лучше всех, — Юнхо сокращает расстояние, чтобы коротко поцеловать его в губы. — Мой хороший мальчик. Минги смущённо улыбается, и эта улыбка контрастирует со всем происходящим. Как бы нежен Юнхо не был сейчас, как бы не хотел плюнуть на всё и провести всю ночь поклоняясь Минги, как тот того заслужил, он знает, что им всё ещё нужно соблюдать приличия. — Ты сидишь на мне достаточно часто, чтобы никто уже не задавал вопросы. Но нужно будет вести себя тихо — сможешь, малыш? — Да, — говорит Минги. Юнхо сомневается в этом, но не может ничего поделать. Его терпение тоже уже на исходе, пусть он и не подаёт виду. — Чонхо! Можешь плед дать? Тут холодно, — зовёт Юнхо. — На тебе буквально Минги сидит. Чем не плед? — Он сел погреться. Тащи давай, — говорит Юнхо с нескрываемым раздражением. — Ясно, ладно, — Чонхо замахивается пледом, целясь, скорее всего, в Минги, но Юнхо спасает его от удара. — Накрой нас как можно лучше, — говорит он, вернувшись к шёпоту. Минги кивает и начинает налаживать плед; вскоре они оба оказываются в коконе. Юнхо проверяет их скрытность, обнимая Минги сзади. Под пледом движения заметны по минимуму, и это лучшее, что можно получить в таких обстоятельствах. — Окей, а теперь расслабься. Ты хорошо постарался. Теперь я позабочусь о тебе, — шепчет Юнхо. Минги жмётся к нему. — Но помни, что нужно быть тихим. Он быстро кивает, чуть не ударив Юнхо по подбородку. Тот не обращает внимания и тянет руку туда, где Минги её больше всего хочет; очерчивает пояс штанов. Он знает, что Минги вот-вот потеряет терпение, а сам он обещал перестать дразнить — но такую возможность упускать нельзя. Вскоре — да, Юнхо в итоге не дразнил его весь вечер, — он суёт руку под пояс и сжимает в ладони истекающий член. От первого же прикосновения Минги подскакивает и втягивает воздух так громко, что Юнхо начинает волноваться за то, смогут ли они держать себя в руках в одиннадцать часов. — Какие-то мы слишком громкие, да, малыш? — шепчет он в ухо Минги и скорее чувствует, чем слышит, как тот задерживает дыхание, втянув живот. Юнхо ухмыляется, помня как быстро Минги, оказывается, возбуждается от мысли о том, что их могут застукать. — Или ты собираешься продолжать в том же духе? Знаешь, мне кажется, ты можешь вести себя тихо. Просто не хочешь, — Минги мотает головой, отрицая. — Нет? Детка, я тебя умоляю. Мы оба знаем правду. Юнхо прекращает двигать рукой по члену. Минги пытается восстановить дыхание и наконец понимает, что Юнхо ждёт ответ. — …Ка-какую правду? Юнхо таким ответом доволен и снова кладёт руку на член. Минги рвано выдыхает, переставая соображать. — Не нужно скромничать. Или ты хочешь меня обмануть? — Юнхо сжимает член сильнее и ускоряет темп. Минги едва ли может собрать слова для ответа. — Н-нет. Прошу, я не обманываю. — Угу, — весь ответ Юнхо. Его кажущаяся незаинтересованность горит у Минги на задней стороне шеи. Юнхо продолжает двигать рукой, но потом вдруг останавливается. Минги хнычет, прося продолжить. — И всё-таки. Если ты не понимаешь о чём я, то ты, должно быть, глупенький. Это так? Минги такой глупенький, что не понимает что я имею в виду? — говорит Юнхо снисходительным тоном, от которого у Минги по спине идут восхитительные мурашки. Он энергично кивает. — Да. Я тупой, Минги тупой. Пожалуйста, пожалуйста, коснись меня, сделай что-нибудь. Не останавливайся. Только не сейчас, прошу. Юнхо довольно мычит. — Так уж и быть, малыш. Я тебе объясню, потому что я добрый. Минги напрягается всем телом, когда Юнхо медленно проходит рукой по всему члену. Он двигается ближе, так, что губы касаются чужого уха. — Правда в том, что ты тупой извращенец, который готов всему миру показать как со мной хорошо. Настолько, что ты даже при друзьях себя держать в руках не можешь, хотя они сидят в паре метров от тебя. От этих слов и последнего толчка Минги переваливается за край. Юнхо успевает это предугадать и закрывает ему рот, потому что Минги не сможет удержать рвущиеся наружу звуки. Тот выплёскивает напряжение дрожью. Он закатывает глаза, задыхаясь. Пытается собраться, потому что они всё ещё не одни, но когда после долгих дразнящих ласк Юнхо наконец дал ему то, чего он хотел, собраться сложно. Кажется, оргазм длится несколько лет — но, в конце концов, Минги возвращается к Юнхо на руки. Очнувшись, он слышит мягкий шёпот и чувствует ласкающие руки на своих боках. — Ты отлично справился, милый. Спасибо, что согласился на всё это. Минги может только сонно кивнуть. Если бы он мог орудовать словами сейчас, то сказал бы, что это глупо — думать, что Минги не согласится на что-то, если это предлагает Юнхо. Они слишком заняты друг другом, чтобы заметить что на них все смотрят. Слыша голос Сонхва, Юнхо подпрыгивает, а Минги едва ли обращает внимание. — Эй, всё в порядке? Почему Минги плачет? Тот даже не заметил, что начал плакать, — но слёзы всё ещё заливают лицо после сильного оргазма. — Ой, вы же знаете Минги, — отшучивается Юнхо. — Он постоянно ревёт на таких фильмах. Минги благодарен ему за выручку, вот только друзья почему-то смотрят на них скептически. — …Это боевик. Оу. — Ээ… — Минги роется в голове в поисках оправдания. Как бы это всё не возбуждало, на самом деле он не хочет чтобы все узнали чем они с Юнхо сейчас занимались. — Я просто подумал о гражданских. Мне так жалко их машины, которые постоянно взрывают просто потому, что они стоят рядом. А герой получает свою славу и не несёт никакой ответственности. Это несправедливо. Его брехня, похоже, работает. Он даже видит как светлеет лицо Уёна. — Хорошо подметил. Вы вообще задумывались о… Минги замолкает, а друзья начинают спорить об этической стороне, расходах и справедливости. В другой раз он тоже поучаствовал бы в подобном разговоре, но сейчас измотан и морально, и физически. Он чувствует поцелуй, перехватывающий стекающую по щеке слезу, и смущённо улыбается. — Быстро сообразил, Минги. Отличная работа, — хвалит Юнхо. Минги радостно улыбается. Юнхо покрывает его лицо поцелуями. — Какой умный малыш, — поцелуйчик, — хороший, — поцелуйчик, — идеальный для меня, — поцелуйчик. — Я так тебя люблю. Минги чувствует, что снова покраснел, как пожарный гидрант. — Я тоже тебя люблю, — он поворачивается, чтобы быстро поцеловать Юнхо в щёку. — Даже когда ты превращается в садиста и мешаешь мне смотреть фильм. — Да ладно, — фыркает Юнхо. — Как будто ты так хотел его смотреть. Я просто придумал для тебя альтернативное развлечение. Разве я не замечательный? Минги снова чмокает его — в этот раз в губы. — Ты лучший. Минги смотрит на него своими большими блестящими глазами, словно в Юнхо таятся все секреты мира, и тот не может сдержаться, чтобы не поцеловать снова. — Бу! Юнхо вздрагивает — у него на волосах попкорн. Он поднимает голову и видит, что друзья кидаются в них и шутливо ворчат о том, что эти двое опять целуются. — Припасите свои нежности на потом. — Ага, совсем уже бессовестные! — Целуются у нас под носом, как будто нас вообще тут нет. Кошмар! Юнхо смеётся и крепче прижимает к себе Минги. — Я не виноват в том, что мой парень настолько неотразим. Вы бы поняли меня, если б оказались в моей шкуре. Он осматривает Минги и встречается с его глазами, понимая, что тот думает о том же, что и сам Юнхо. Они начинают хихикать, пока друзья ворчат, потому что они постоянно отвлекается друг на друга, хотя чем они всё это время занимались на самом деле никто не знает. — Хорошее представление мы устроили, да? — спрашивает Юнхо у своего парня, не обращая внимания на остальных. Минги закатывает глаза, улыбаясь. — Ага, жалко только, что зрителей не было. Эти слова зажигают в Юнхо мысль. Возможно, не только у Минги фетиш на эксгибиционизм. — Да, очень жаль. Юнхо видит желание в чужих глазах. — Значит, нужно когда-нибудь попробовать ещё раз и лучше постараться. Взгляд Минги темнеет, и Юнхо чувствует, что у него под штанами опять твёрдо. «Да, — думает он. — Точно не только у Минги».