***
— Вы уверены, мадам Чиррей? Кэрри дернулся от неожиданности. За дверью были слышны голоса. Он постарался не подавать виду, что проснулся, и стал старательно вслушиваться в каждое слово. — Ну так я о чем говорю! Явные следы сильного темного проклятия!.. Да я такие последствия не видела со времён работы в Мунго с мракоборцами! — Что нам с этим делать? Он же наверняка не расскажет правду, раз вам про метлу наплел. — Вот вы и разбирайтесь, вы же декан! Моя задача — поставить ребенка на ноги, и я это сделаю. Мерлин, что же перенес этот мальчик, я себе не представляю… Послышался стук каблучков. Мадам Чиррей, как выяснил Кэрри, подошла к кровати и что-то прошептала, после чего он сквозь закрытые веки снова увидел зелёное свечение. — Вставай, новичок, — сказала она, — вижу, что не спишь. Сейчас с тобой поговорит декан, и ты все ему расскажешь о своих приключениях. И молю тебя, не заставляй его применять Веритасерум. Кэрри понял одно: нужно будет много и правдоподобно врать. Нельзя было допустить, чтобы профессор Шарп вышел на Себастьяна, это могло обернуться катастрофой вплоть до заключения в Азкабан. Безусловно, Себастьян по закону этого давно заслуживал, судя по тому, как уверенно он применяет что Империо, что Круцио, но если рассуждать по справедливости — Себастьян никогда бы не причинил намеренно вреда кому-то, кто этого не заслуживает. Гоблин, собиравшийся убить Анну, заслуживал. Да и сам Кэрри… заслуживал Круциатуса. Кэрри сел на кровати и попытался принять наиболее серьезное и убедительное выражение лица. Новая легенда уже возникла в голове, но она была такой же слабой, как и версия с падением с метлы. Придется импровизировать. Как только мадам Чиррей закончила со сканированием, она ушла, оставив его с деканом Слизерина наедине. Профессор Шарп подошел к койке и с важным видом опустился на стул рядом. По его глазам можно было заранее знать, насколько серьезный будет разговор. — Итак, мистер Вайсштайн, я абсолютно понимаю, что школьную медсестру никто, включая вас, не воспринимает всерьез. Иногда такое вранье может послужить причиной отсутствия адекватного лечения, но в вашем случае — вам повезло. Боль от Пыточного проклятия, пусть и модифицированного, проходит сама через время. Но, думаю, мне вы точно врать не станете. Так, мистер Вайсштайн? — Все верно, — Кэрри нервно сглотнул. — Я… я начну. Я не стал говорить правду мадам Чиррей, потому как находился… в Запретном Лесу после отбоя. Я уже там бывал и потому знал, где находится лагерь браконьеров. Я хотел потренировать поджигающее заклинание и заодно спасти пару дириколов, поэтому… пошел туда ночью. У меня все получилось, но последний, видимо, их главарь, оказался самым сильным, и он бросил в меня какое-то проклятие, которое я не услышал, и исчез. Наверное, аппарировал. Вот и… вся история. Шарп саркастично усмехнулся. — Дириколов, значит, вот как… Студент, который находится в школе магии меньше полугода, решает сам ночью пойти в Запретный Лес, причем, не в первый раз, и применить Инсендио для устранения браконьеров. Взрослых и опытных, наверняка, волшебников, которые в своей жизни проклинали людей десятками. И с вами, стало полагать, никого не было? Кэрри за секунду перебрал все возможные варианты ответа. Сказать, что Поппи, которую браконьеры точно интересуют и все об этом знают — не поверят. Поппи, хоть и очень умело обращалась с волшебными существами, едва ли так хорошо справлялась с защитными, и более того, атакующими заклинаниями. Натти бы отлично справилась, но сказать, что Натти пошла с ним ночью в Запретный Лес по браконьерские души означало навлечь на нее кучу проблем из-за ее строгой матери. На Себастьяна привлекать внимание не стоило по понятным причинам, хотя для него выговор за посещение Леса был бы не так страшен, как для любого другого студента. Оминис был еще более бредовой идеей — он не стал бы убивать даже браконьеров и даже без использования Авады. Остальные студенты до вышеперечисленных не дотягивали по силе, и это тоже видел каждый профессор. Сказать, что его туда потащил профессор Фиг, хотя и было правдоподобным — никто не знал, где они двое пропадают сутками — но попросту некрасиво. И раньше, чем обдумать последнюю мысль, Кэрри выпалил: — Со мной был призрак Ричарда Галкрада. Шарп удивленно вскинул брови. — Объяснитесь, пожалуйста, мистер Вайсштайн. Ричард Галкрад, по-вашему, помогал сражаться с браконьерами? — Да, то есть, конечно же, не физически… — затараторил он. — Вообще, идеей Ричарда изначально было потренировать меня именно на браконьерах, он сказал, что на манекенах тренируются одни лузеры. И Запретный Лес Ричард тоже хорошо знает, поэтому провел меня обратно, когда я в плохом самочувствии не соображал, где дорога. В битве он подсказывал, с какой стороны на меня нападают, и отвлекал… — Все, хватит, — профессор устало потер лоб. — Я не знаю, каких людей или какие поступки вы своим враньем прикрываете, но беседовать с вами смысла не имеет. Я это, впрочем, подозревал. Жаль, я видел в вас вполне порядочного студента. В следующий раз, когда я к вам приду, я услышу от вас правду. Когда он ушел, Кэрри остался один. Он был в шоке и даже не подозревал, что настолько плохо врет. «Услышу от вас правду» могло означать только Веритасерум. И хотя его было вроде как запрещено применять на студентах, об этом предупредила и медсестра, и намекнул сам профессор Шарп. И что делать дальше, Кэрри себе не представлял. В одиночестве он провел половину дня. Ну, за небольшим исключением — мадам Чиррей иногда приходила, чтобы дать какое-либо зелье и просканировать, как восстанавливаются нервы. Не зная, чем больше заняться, Кэрри читал томик «Истории магии», оставленный, видимо, специально для него. И скучнее Кэрри не читал никогда и ничего. А в обед зашла Натти. — Привет! — она мило улыбнулась и села рядом. — Я зашла сразу после ЗоТИ. Ходят слухи, ты с метлы упал. Как себя чувствуешь? Голос Натти, как всегда, был мирным и успокаивающим. Кэрри нравилось с ней разговаривать, и в беседах с Натти всегда казалось, что все проблемы решаемы. Но придумывать специальную историю и для нее было неприятно, и Кэрри решил поведать только часть правды. — Спасибо, что пришла проведать, Натс, — Кэрри выдержал паузу, чтобы собраться с мыслями, и продолжил. — Слушай, я в порядке, но на самом деле ни с какой метлы не падал. Дело в том, что я кое-где нарушил школьные правила, и пришлось придумывать историю. — Опять с Пепламбами в Лесу подрался, — предположила она и засмеялась. — Главное, что с тобой все хорошо. Можешь рассказать, что случилось? — Не совсем, — осторожно начал Кэрри. — Когда-нибудь я расскажу тебе всё, обещаю, но не сейчас. У меня… небольшие проблемы. — Что случилось? Кэрри задумался. Натти выглядела обеспокоенной, и он знал, что подруга всегда поможет. Но и втягивать ее в дело, которое может дойти до разбирательств в Министерстве, не хотелось. Даже не потому что Себастьян обидится на разглашение его секрета. — Профессора не должны узнать, что на самом деле произошло, иначе будет катастрофа. А они, кажется, собираются влить в меня сыворотку правды. Натти приложила ладонь ко рту. — Как так? Неужели все настолько серьезно? Ты… нарушил не только школьные правила, правда? Что-то связанное с Руквудом? Наверняка тебе может помочь профессор Фиг. — Нет, я… — Кэрри тяжело вздохнул. Натти, как всегда, попытается узнать правду. — Профессор Фиг тут ни при чем. И мои дела никак не связаны ни с Руквудом, ни с древней магией. Тут немного приземленнее и сложнее. — Понимаю, — кажется, Натти была расстроена. — Ты не можешь мне рассказать. Но знай, что ты всегда можешь попросить меня о помощи. Ты мне уже миллион раз помогал. — Спасибо, и… прости. Это не мой секрет, чтобы рассказывать. На самом деле, ты могла бы позвать Себастьяна ко мне, если не трудно. Натти кивнула. — Себастьян Сэллоу, ты его имеешь ввиду? Я видела его на лестнице. Думала, он тоже идет к тебе, но он куда-то свернул. Наверное, хотел поговорить наедине. Я позову его. Она поднялась со стула, снова дружелюбно улыбнулась и направилась к выходу. Почему-то Кэрри чувствовал себя виноватым, и не хотел отпускать Натти на такой ноте. — Натс, как ты сама? — крикнул он ей вдогонку, когда Натти уже открыла дверь. — В порядке, Кэрри. За меня не переживай. Жду твоего выздоровления, чтобы пойти за Руквудом и Харлоу. Едва дверь закрылась, в неё тут же вошел Себастьян. Он выглядел достаточно решительно, пока их взгляды не столкнулись. — Что здесь делала гриффиндорка? — спросил он тоном, вероятно, гораздо менее раздраженным, чем планировал. Кэрри махнул головой на стул рядом со своей койкой. — Заходила меня проведать. У меня, знаешь ли, есть еще друзья, кроме тебя, — заметил он с целью подколоть и тут же об этом пожалел. Себастьян сел рядом. — И со всеми друзьями ты стоишь на лестнице на расстоянии вытянутого языка и гладишь по щекам? У Кэрри кольнуло в груди. Он до последнего надеялся, что они с Себастьяном будут делать вид, что ничего не произошло, и забудут его вчерашнюю выходку. Ему захотелось тут же провалиться под землю. — Но это неважно. Я слышал разговор. — Кэрри промолчал в ответ, вспоминая, мог ли сказать Натти что-то, чего не следует, и не успел придумать себе оправдание. — Ты ей не слишком много рассказываешь? С какой стати ты вообще посвящаешь ее в происходящее? — Я ни слова не сказал про тебя, Себ, или про то, чем мы занимались. Я просто рассказал ей про Веритасерум, которым меня собираются напоить, потому что надеюсь, что она что-то придумает. Да и вообще, она тоже моя подруга, которая не раз мне помогала. — Тебе вообще кто-нибудь помогал просто так, как это делал я? — начал раздражаться Себастьян. — Я сделал для тебя все, что ты попросил, раньше, чем ты успел как-либо мне помочь. Всем этим Натсай, Поппи, Гаррет — им всем от тебя что-то нужно. И ты как дурак прёшься выступать их телохранителем, пока они делают что им нужно, каждый ёбаный раз, и подставляют под заклинания шайки Руквуда! И ты думаешь, что кто-то из них способен сделать для тебя нечто стоящее? — Как хорошо, что тебя мне не нужно сопровождать к шайке Руквуда, чтобы подставиться под заклинание! — тут же вспылил Кэрри. — Остынь, Себ, у нас сейчас проблема побольше, чем твои попытки настроить меня против моих друзей. Себастьян злобно фыркнул, но замолчал. Он, казалось, хотел бы донести до Кэрри больше, чем произнес вслух, но Кэрри пообещал себе разобраться с этим чуть позже. Нужно было бы потратить все свое время и внимание, чтобы решить, что у них с Себастьяном. — Я понятия не имел, что говорить, и в версию с падения с метлы, как и в версию нападения на браконьеров, никто не поверил. Шарп собирается заставить меня сказать правду, потому что решил, что опаленные нервы — след модифицированного пыточного заклятия. Нам нужно либо найти противоядие от сыворотки правды, либо… — Такого не существует, — перебил Себастьян. — Разным зельеварам удавалось создать антидот, но это были редкие случаи и рецепт никто не записывал. Либо можно быть суперским окклюментом, кем ты явно не являешься. Может, существуют для этого заклинания, но мне об этом неизвестно. Оба замолчали. Никто из них не решался посмотреть другому в глаза, особенно после того, что они оба наговорили. Кэрри не хотел этого, знал, что был очень груб и задел Себастьяна, который всего лишь проявлял очевидную ревность, даже если дружескую. Кэрри и сам был на нервах в последнее время, а тот разговор с деканом его вообще выбил из колеи — он не привык к таким масштабным провалам. — Извини, — Кэрри первым прервал молчание. — Я сам виноват в том, что пришел сюда. Я так понимаю, мне бы и без зелий стало лучше. — Естественно, — фыркнул Себастьян, — она тебя обычными обезболами по три раза в день отпаивает. У нее на входе стоит вскрытый ящик, в котором уже половины нет. Слушай, если все так обстоит, мне нужно побыстрее разобраться с реликвией, как ею управлять. Не могу же я загреметь в Азкабан раньше, чем вылечу сестру. Кэрри разозлился. Сам на себя, на ситуацию, на Себастьяна, который даже не подумал о том, чтобы найти выход. — Ты не загремишь в Азкабан, Себ. У меня есть пара идей, в том числе и на крайний случай. Занимайся реликвией, но будь осторожен, а мне нужно подумать. Себастьян разочарованно кивнул — видимо, хотел закончить разговор более позитивно или вообще пока не заканчивать. Кэрри неловко отвёл взгляд в окно. Хотелось рассыпаться в извинениях, но это было совершенно не в его характере. Он знал, что больше всего другу нужно остыть и побыть одному. Когда Себастьян ушел, Кэрри решил обойти палату. Ничего интересного не находилось, но в самом углу помещения на тумбочке лежала оставленная без присмотра книга по Заклинаниям за пятый курс. Сообразив, что это ему и нужно, Кэрри принялся читать. Выписывать его собирались послезавтра, а до тех пор мадам Чиррей не подпустила бы никого к своему пациенту, тем более с Веритасерумом. Время близилось к вечеру, и белоснежные стены больничного крыла окатило багровым светом заката. Кроме медсестры, как ни странно, больше никто не заходил, и Кэрри словил себя на мысли о том, что он скучает по Себастьяну. Последний из разговор совсем не сложился, вернее, сложился неправильно, и Кэрри хотелось все обсудить с ним, извиниться и возобновить те отношения, что были у них раньше. Да и обезболивающие зелья перестали действовать, и Кэрри ощущал физическую нехватку этого упрямого грубияна, веря почему-то, что в его присутствии боль бы прекратилась. Но главное было достигнуто: Кэрри нашел решение. В котором ему без Себастьяна, конечно, было не обойтись. Оставалось дождаться момента, чтобы рассказать это.***
Темный коридор. Множество дверей вокруг. Фиолетовое свечение из-за них. Кэрри страшно. Его скоро догонят. Все двери неправильные. Каждая ведёт к гибели. И выхода нет. Неизвестно, что за ними. То, что догоняет — хуже. Нужно сбежать, выжить. Он нужен живым. Ему нельзя попасться. Стены сужаются. Нужно скорее выбрать дверь. Ещё немного — и оно настигнет Кэрри. Любой выбор будет неверным. Если так, зачем думать? Кэрри выбирает ближайшую левую и распахивает. За ней Себ. Голый, израненный. Подвешенный за запястья и щиколотки кожаными ремешками. Темные круги под глазами, потемневшие вены видны из-под кожи. Кэрри в ужасе вскрикивает. Бросается к следующей двери. За ней — газель, Кэрри знает, что это обращённая Натти. Она мертва. Натти лежит в неестественной позе в луже крови. Стены душат, готовы его раздавить. То, что гналось за ним, приближается. Третья дверь — за ней целый мир. Дверь будто в небе, а под ней — горящий Хогвартс и горящие деревни вокруг. «Кэр! Эй, проснись!» Но как? Это невозможно. Все двери неправильные. За ними страх, провал всего, к чему Кэрри стремился. Не думая больше, Кэрри распахивает четвертую дверь и заходит внутрь. За ней он сам. Ужасен. В запачканной черной мантии факультета, с горящими красным глазами. На конце палочки зелёный свет Авады, готовый вырваться. «Кэр, ты мне нужен, просыпайся!» Кэрри, тот, что с красными глазами, бросает Аваду. Зелёная вспышка — и всё. — Эй, тише, тише, дружище. Ты всё ещё в больничном крыле, — слышится шепот родного голоса совсем рядом. Кэрри открывает глаза и часто дышит. До него не сразу доходит, что он видит, когда открывает глаза: действительно больничная палата, погруженная во мрак, светящийся Люмос на конце палочки Себастьяна, сам Себастьян, сидящий на корточках рядом с кроватью. И никаких дверей, это все был кошмар. Себастьян проводит ладонью по влажному лбу Кэрри. Ладонь снова ледяная, и сейчас это как нельзя кстати — Кэрри чувствует, как все его тело горит. Ему нужно остыть, и руки Себастьяна — лучший для этого способ. — Себ… — он выдыхает и садится на кровати. — Спасибо, что разбудил. Что ты здесь делаешь? Себастьян садится на край кровати, не убирая руку со лба. Он уже совершенно не выглядит злым, и Кэрри рад, насколько он может сейчас радоваться, толком не придя в себя. — Я не мог уснуть почему-то и пришел тебя проведать, и заодно все обсудить. Мы днём не очень хорошо поговорили, и если честно, я немного переживал по этому поводу. Кэрри облегчённо улыбается. Наконец есть шанс вернуть расположение друга. Он постарается и сделает для этого все. — Спасибо. Я и сам… Не мог перестать думать о сказанном. И сделанном, — Кэрри запинается на каждой фразе и понимает, что кошмар не прошел бесследно. — Мне… Нужна минута, чтобы проснуться. Себастьян понимающе кивнул и убрал руку со лба, который уже удалось остудить. Кэрри встряхнул головой и откинул одеяло. В голове было довольно мутно, но это ощущение проходило, и спать совсем не хотелось, несмотря на полночь. Не вовремя это все происходило. Конечно, Себастьян для него был важнее всего, но и если Ранрок доберется до хранилища, пиздец наступит всем и каждому. Кэрри планировал сбежать, если его план не сработает, вместе с Себастьяном, но не знал, согласится ли вообще Себастьян или его придется насильно тащить куда-то. Да и куда? Если сбежать в мир магглов, там их слишком просто будет вычислить. У родителей тоже будут искать в первую очередь. Если не двигаться и ждать, вдруг все пройдет, то ничего не пройдет, Себастьяна запрут в Азкабане и приговорят к поцелую Дементора. — Я зря накинулся на твоих друзей, — тот начал первым, — я не должен был и понимаю, почему ты так ответил. Мне следовало быть помягче, хоть я и не перестал считать, что… Он запнулся, и Кэрри решил продолжить за него. — Что ты гораздо лучше? Безусловно, Себ. Ты мой лучший друг, и ничто этого не изменит. Я понимаю, когда мной пользуются, но что я сделаю? Иногда я единственный шанс на осуществление того, чего другие хотят. И не сказать, что их желания противоречат моим. Натсай хочет убить Харлоу и Руквуда, Поппи хочет искоренить браконьеров — и я хочу. Но это не меняет того факта, что к тебе я отношусь совсем по-иному, чем к ним. С ними у меня общее дело. С тобой… с тобой у меня… Кэрри не смог закончить мысль и ощутил, что краснеет. «С тобой у меня» что? Крепкая мужская дружба? Неразделённая влюбленность? Что он вообще мог сказать? Себастьян усмехнулся. — Я понял, о чем ты. И я догадываюсь, что у тебя ко мне нечто нездоровое. Честно признаюсь, тогда, на лестнице ты меня немного напугал, я подумал, что ты не в себе. Поэтому и зацепился за это сегодня. Но я об этом подумал и, ну… Где грань? Вот, например, я занёс тебя на руках в Скрипторий и обнимал, пока ты не пришел в себя. Ещё я тогда притронулся губами к твоему виску, чтобы… Да хрен его. Проверить пульс, температуру, ещё что-то. И при этом всем я совершенно не заигрывал. Кэрри смутился, не ожидая такой прямоты. Её, конечно, в других ситуациях, Себастьяну было не занимать. Тот продолжил. — Безусловно, нравятся мне девочки, но… Я не против размытого понятия личных границ, если ты, конечно, будешь держать себя в рамках разумного. «Замечательно, блин» — с досадой подумал Кэрри. Естественно, само собой, у них куча дел, проблем, сейчас не до отношений и прочее, но теперь оказалось, что у Кэрри нет и шанса. Могло оказаться, что Себастьян просто не думал раньше об отношениях с парнями, и Кэрри осталось это выяснить, но хотя бы отвращения, как у любого другого, у Себастьяна не возникало. — Спасибо, — ответил вместо этого всего Кэрри. — К тебе у меня действительно… Особое отношение. Я не хотел напугать тебя тогда, извини. Мне приходится бороться с собой. Но давай лучше о деле… Я знаю, что нужно делать. Силенцио. Себастьян непонимающе свёл брови. — Что ты имеешь ввиду? — Мы это будем проходить у Ронена в этом году. Заклятие немоты, Силенцио. Ты наложишь его на меня, когда я выпью сыворотку правды. Вопросительно взглянув, Себастьян указал пальцем себе в грудь, затем на Кэрри. Кэрри кивнул. — Снова? Хочешь, чтобы я продолжал на тебя что-то накладывать? — Это только второй раз. И ничего серьезного, всего лишь Силенцио, со мной ничего не произойдет. Ты будешь рядом под дезиллюминационным. Это единственный вариант. Себастьян задумчиво вздохнул. Кэрри ждал такой реакции, но надеялся, что тот поймет. — Ты при этом не знаешь, что произойдет, когда на тебя будут влиять и Силенцио, и Веритасерум? — Ну а что может произойти? — ободряюще улыбнулся Кэрри. — Это всего лишь заклинание, которое можно противопоставить сыворотке правды. К тому же, ты будешь сзади меня и все проконтролируешь. А если что-то пойдет не так, будем ориентироваться по ситуации. — Ориентироваться по ситуации, — передразнил Себастьян, подкатив глаза. — Либо эта совокупность случайно порвет тебе лицо, либо не сработает и ты все расскажешь. А дальше что? Бежать? Кэрри нервно засмеялся. Он не хотел бы рассказывать этот свой план Б так рано, потому что друг явно откажется. Сесть за решетку Кэрри ему уж точно не позволит, придется отдалять момент и немного хитрить. — Ты прав, нам нужно будет продумать все варианты. В любом случае, еще завтра меня не тронут, будет время подумать. Себастьян кивнул и взял его за руку. — Подумаем. Вроде бы, обсуждать больше нечего, но… Мне не хочется уходить. Хотелось бы разговаривать с тобой всю ночь. Мне не хватает разговоров и… поддержки, что ли. Дядя Соломон просто ёбнутый, Анна настроена на то, что лечение невозможно и боится меня, Оминис постоянно пытается меня остановить и никто не одобряет моих решений, как это делаешь ты. — Может, мы просто вдвоем ошибаемся? — Кэрри подмигнул.