Какой бог войны!?

Обсуждение планов. Хорошо, после того, как весь адреналин закончился, Лю Фэйянь снова застрял в постели, его тело горело в огне из-за слишком сильного напряжения, хотя он был серьезно ранен. Целитель Му-шиди был в ярости на Цзю за то, что он довел его до болезни. Конечно, он пытался объяснить этому чертовому паршивцу, что он был неправ, а на самом деле все было наоборот. Именно он чуть не сломал бедному подростку руки пополам нелепой супер силой этого тела. Если он ему не поверил, то мог просто взглянуть на синяки на руке мальчика, и он поймет, кто здесь не прав! Но нет, этот глупый ублюдок полностью проигнорировал его, предпочитая винить невиновного человека за преступление, которого он даже, черт возьми, не совершал! Он думал, что этот паршивец и так достаточно плох, но когда в комнату ворвалась целая куча тупиц, он действительно потерял дар речи. Он был в этом мире, может быть, день или два, он не был точно уверен, поскольку, по словам целителя, он был без сознания довольно долгое время. Но в любом случае ему это уже надоело. Он серьезно испытывает жалость к Цзю из-за то, что ему пришлось иметь дело с этой дурацкой компанией, которую он мог передать только несколькими молчаливыми жестами, понятными этому человеку. Серьезно, если бы не его тело не болело, он бы выгнал этих идиотов. Особенно чертову гарпию, которая, кажется, больше заинтересована в том, чтобы распускать какие-то сплетни против своего боевого брата, чем на самом деле заботиться о его благополучии. То же самое было практически со всеми остальными идиотами, включая человека, которого они звали Юэ-шисюн. Конечно, он был одним из немногих, кто действительно с искренним беспокойством спрашивал его, в порядке ли он, но это продолжалось всего несколько минут, прежде чем он начал извиняться перед ним от имени Цзю. Типа, чувак, ты вообще его слушал, черт возьми! Он сто раз говорил им, что Цзю ничего не делал и это был он! Этот человек не имел права извиняться за своего боевого брата, когда тот не послушал ни единого слова, которое мог сказать кто-либо из них. Он просто решил, что виноват Цзю, вот и все! Лю Фэйянь больше всего ненавидел таких людей! Лицемеры! Ведут себя так, будто знают все, хотя на самом деле они ни черта не знают! Лю Фэйянь не может сосчитать, сколько раз над ним издевались такие люди, как этот ублюдок. Просто потому, что он был нищим сиротой, во всем автоматически была его вина! Никто никогда не удосужился выслушать его версию истории, даже добрые учителя, которые продолжали придумывать жалкие оправдания, чтобы объяснить его несуществующие преступления! Ах, одного лишь воспоминания о лицах этих придурков было достаточно, чтобы у него взорвалась голова! И эти идиоты серьезно не помогали! В какой-то момент его терпение закончилось, и он закричал на них, чтобы они убирались к черту! К счастью, этого было достаточно, чтобы все разошлись, за исключением целителя, который продолжал жутко улыбаться ему, как будто ничего не случилось. Серьезно, что было с этим чертовым шарлатаном? Не должен ли он, как врач, выгнать их, вместо того, чтобы позволять им волновать его и ухудшать его состояние? Даже эти дерьмовые врачи в клинике были лучше, чем он. На самом деле он скорее предпочел бы сходить к ним, чем когда-либо доверить ему свое благополучие. Он попросил, чтобы они сменили целителей, потому что не знает, сможет ли он терпеть этого мальчишку дольше. К счастью, будучи главным учеником этой вершины, паршивец был очень занят и объяснил ему, что за ним будет присматривать другой целитель, пока он занят выполнением своих обычных обязанностей. Это было огромным облегчением для Лю Фэйянь. Наконец-то он смог дышать! Этот новый целитель оказался более разумным и действительно правильно с ним обращался. Она также впервые послушала его, когда он сказал, что не хочет видеть этих идиотов в своей комнате ни на секунду. Она запретила им посещать его до тех пор, пока он полностью не выздоровеет. Единственными людьми, которым было разрешено заходить в комнату, были она и Цзю, которому, как он позже узнал, этот шарлатан запретил вход в медицинское крыло. Целительница, госпожа Хуан, не испытывала неприязни по отношению к главному ученику Пика Цин Цзин, и когда Лю Фэйянь попросил её, она просто впустила его внутрь. — Я серьезно не понимаю, как можно справляться с этой ерундой каждый день, — жалуется он, ставя на стол миску с отваром, которую только что доел. — Вот почему я провожу большую часть своего времени в библиотеке. Это единственное место, где я могу обрести настоящий покой. Даже эти идиоты не настолько глупы, чтобы создавать проблемы в библиотеке Шицзуня — Цзю отпивает чай, который принес молодой целитель, он должен помочь ему смыть горький привкус лекарства, которое она приготовила для него. Она была обоснованно обеспокоена состоянием больших фиолетовых синяков на его руках и попросила должным образом его осмотреть, прежде чем лечить его. Там выяснилось, что у него небольшой перелом кости левой руки, и ему сделали гипс, который он мог носить до тех пор, пока они полностью не заживут, что должно занять всего несколько дней с учетом медицинской мази, которую она ему прописала. Воистину, логика этого волшебного мира действительно поразила Лю Фэйяня. Это было то, чего ему будет очень не хватать, когда он вернется в свой родной мир. Но обо всем по порядку: сначала ему нужно было найти способ вернуться. — Хорошо, расскажи мне больше об этом теле. Ты уже объяснил мне динамику семьи Лю и мои отношения с этой гарпией. — Он дрожит, когда вспоминает ту лисицу, которая, как сказал ему Цзю, была его кузиной. — Как насчет того, чтобы рассказать мне о главе? Ты сказал, что это какой-то лорд, верно? Цзю кивает: — Да, если быть точным, пиковый лорд. Поскольку ты, кажется, лучше знаком с торговыми терминами, я предложу тебе простое объяснение, используя их. По сути, пиковый лорд похож на менеджера, который отвечает за определенные разделы торговли, в то время как лидер секты является главой, который наблюдает за всей организацией в целом. Например, я, будущий Лорд Пика Цин Цзин, буду отвечать за управление Пиком Цин Цзин, который является частью секты, пока лидер секты несёт ответственность за всю секту в целом. — О, так что, по сути, пиковые лорды — это менеджеры, а лидер секты — что-то вроде президента или генерального директора. В этом есть смысл. — Лю Фэйянь кивает, удовлетворенный объяснением, пока не понимает… — Подожди, так вы все сейчас как вице-менеджеры, верно? Я могу понять, потому что ты умный, но как эти другие идиоты, включая это тело, получили эту должность?! Не говори мне… Подросток, кажется, уже понял, что он собирался сказать, и быстро ответил ему: — Да и нет. Технически Цан Цюн не делает различий между учениками, но хорошее семейное прошлое в целом благоприятно. Каким бы гнилым ни было это место технически Цан Цюн работает по системе, основанной на заслугах, чем больше у вас заслуг и достижений, тем больше вероятность, что вы будете выбраны на должность главного ученика. После этого это будет вопросом предпочтений наших шицзуней. — Значит, вы говорите, что это зависит от того, нравитесь вы своему менеджеру или нет в конце концов? — Лю Фэйянь догадывается. Эй, он был не совсем умным, ладно! Но даже он знает достаточно, поскольку за эти годы имел дело с таким количеством ерунды о подобных вещах. — В принципе да — кивает Цзю, слегка впечатленный тем, как этот мужчина смог продолжить разговор, несмотря на то, что он утверждал, что он неадекватен. — Я знаю, что странно говорить это, но я… я имею в виду это тело. Есть ли шанс, что оно было выбрано из-за его лица? — Лю Фэйянь сглатывает, указывая на свое лицо. — Я не могу сказать наверняка, но должен сказать, что это определенно сыграло в этом свою роль. Пиковый Лорд Ван известен своей любовью к красоте — глубоко вздыхает Цзю, подтверждая его опасения. — Ха-ха, куда бы я ни пошел, всегда хоть один чертов извращенец пускает слюни на мою задницу. Кажется, даже в другом мире я не могу убежать от своей судьбы, не так ли? — Лю Фэйянь дуется. — Кажется, быть красивым, независимо от того, в каком мире, приносит много трудностей — Цзю сочувственно смотрит на мужчину, прекрасно понимая, какие трудности может навлечь на себя внешний вид. — Да, на самом деле это приносит больше хлопот, чем пользы. Но несколько раз это лицо действительно помогало мне. По иронии судьбы, благодаря этому я смог получить несколько модельных работ здесь и там. Благодаря этому я смог оплатить больницу Най-най, незадолго до ее смерти — Лю Фэйянь грустно улыбается, его глаза почти краснеют от воспоминаний о своей покойной Най-най, которую он считал своим единственным истинным родителем. Цзю не знает, что такое модельный бизнес, но по тому, как он говорит, он догадывается, что это какая-то работа, в которой ценится внешний вид. — По твоим словам я вижу, что ты действительно был порядочным и достойным восхищения человеком, Фэйянь. Твоей семье действительно повезло, что ты у нее есть — Ментально старший мужчина не замечает легкого оттенка ревности, спрятанного Цзю в его тоне. Часть его задавалась вопросом, какой была бы его жизнь, если бы Ци-гэ… Нет, подросток быстро качает головой. Прошлое осталось в прошлом, и всё. Тот факт, что его бросили, не изменится. Просто он только желает… Лю Фэйянь не самый наблюдательный или чувствительный человек, но он может сказать, что эта тема не та, которую ему следует развивать дальше. У всех были свои шрамы, включая его. Когда он был ребенком, ему не нравилось слушать, как другие дети жалуются на своих ворчащих родителей. Все, о чем он мог думать, это то, что, по крайней мере, они достаточно заботятся о них, чтобы придираться к ним, в то время как его родителям на него наплевать. Черт, он почти уверен, что они даже не заметят, если он умрет где-нибудь в канаве в полном одиночестве… Он думал, что именно такова будет его судьба, по крайней мере, до тех пор, пока не родилась Минъянь. Именно благодаря ей он нашел цель в жизни. Если бы не она, Лю Фэйянь наверняка был бы еще одной странствующей заблудшей душой, интересующейся проблемами общества. Вот почему ему тем более нужно было вернуться. — Итак, меняя тему, на что еще мне следует обратить внимание, кроме пускающих слюни извращенцев и придурков с отсутствующими мозгами? — спрашивает Лю Фэйянь, вызвав взрыв смеха у подростка, к его большому облегчению. — Ну, во-первых, Лю Цингэ любит драться. Если он не ссорился ни с кем из секты, он был в лесу, убивая могущественных зверей и демонов. Он уже победил почти всех здесь в секте, за исключением своих Шицзуня и Юэ Цинъюаня, будущего лидера секты, поэтому большую часть года он почти всегда на охоте. Лю Фэйянь поднимает руку: — Подожди, подожди. Он же заместитель менеджера, верно? Как он мог быть таким безответственным и незрелым? Конечно, я был не лучше, когда был подростком, но он… сколько ему лет? — В этом году ему исполняется 17 — отвечает ему Джиу. — 17… Серьезно, какого черта?! Когда мне было 17, я работал в 4 смены неполный рабочий день и на работе полный рабочий день только для того, чтобы прокормить себя! А этот пацан там играл в правонарушителей! — Хотя я понимаю ваш гнев, пожалуйста, успокойтесь. Вы еще не полностью выздоровели. Вы не хотите усугублять свои раны и в конечном итоге оставаться здесь надолго, не так ли? — Цзю пытается урезонить его, и это работает, и он значительно успокаивается. — Хорошо, я боец, но я не из тех, кто начинает его без уважительной причины. Обычно я стараюсь избегать их, если могу. К тому же я знаю только некоторые приемы самообороны, и все. Я не гений военного искусства. — Фэйянь серьёзно вздыхает, не зная, что ему делать в этой ситуации. Цзю обдумывает что-то в своей голове: — Ну, мы могли бы использовать твое состояние как разумное оправдание, пока не найдем более правдоподобное. — Я знаю, что с моей стороны грубо спрашивать, особенно когда ты и так занят, но есть ли шанс, что ты сможешь найти время, чтобы научить меня, и я имею в виду не только боевые искусства, но и, ты знаешь, важным вещам? — спрашивает Лю Фэйянь. — Я тебя научу? — Цзю смотрит на него растерянными глазами, как будто он только что сбросил на него разрушительную бомбу. — Я знаю, я знаю, что прошу многого, особенно учитывая, что технически я должен быть здесь взрослым. Но я действительно ничего не знаю об этом мире. Я не знаю, как носить эти дурацкие чертовы мантии. — Он махает чертовски надоедливыми рукавами: — Я знаю, как читать китайские иероглифы, но не умею читать, тем более писать древние китайские иероглифы. Я также не разбираюсь в деньгах. Просто потому, что я теперь дворянин, это не значит, что я могу тратить деньги небрежно, да и вообще есть много вещей, которых я не знаю, и мне бы очень помогло, если бы ты меня научил. Подростки какое-то время сидят там в полной тишине, заставляя Фэйяна потеть как сумасшедшего. Он знает, что просил слишком многого, но на самом деле он не знал, на кого, кроме Цзю, он действительно может положиться. Подросток действительно выглядит умным мальчиком и был единственным порядочным человеком вне этого места. Но опять же, он был всего лишь подростком, будучи взрослым, как он мог… — Это не совсем невозможно — говорит Цзю, тревожа его мысли. — Но это будет сложно. У тебя, я имею в виду твое тело, и у меня не самые лучшие отношения. Короче говоря, я имею в виду, что твое тело ненавидит меня. — Но я думаю, что мы можем придумать предлог, чтобы нам было легче встретиться. По правде говоря, оба наших шицзуня подталкивали нас к разрешению наших разногласий. Я пытался, но… Лю Фэйянь поднимает руку: — Не нужно этого говорить. Я вполне догадываюсь, что этот придурок-владелец не облегчил тебе задачу. Я еще больше поражен, что тебе удалось терпеть его так долго, малыш. Парень смотрит вниз, чтобы скрыть огромный ужасный румянец на лице. Люди редко когда-либо сочувствовали ему в его положении. Во всем всегда была его вина, независимо от обстоятельств. Даже когда ему удалось доказать в их глазах свою невиновность, он все равно оставался злодеем. Чтобы кто-то высказался за него, а не возлагал на него вину… Прилив братских инстинктов сработал и заставил Лю Фэйяня утешить мальчика, как он делал это для своей сестры, когда она чувствовала себя подавленной. К сожалению, он не был лучшим в словах, поэтому его лучшим следующим вариантом было бы… Лю Фэйянь глубоко вздыхает, поднимает руку вверх и медленно тянется к мальчику. Цзю, полностью потерявшийся в своем мире, не заметил приближающейся руки, пока не почувствовал, как его нежно похлопали по голове. Рефлекторно он резко поддается назад и опрокидывает стул, на котором сидел, прежде чем отбросить от себя руку. Он понял, что сделал не так, только когда увидел шокированное и болезненное выражение лица своего фальшивого боевого брата. Нет, нет, нет, ему нужно было извиниться, ему нужно было… Лю Фэйянь увидел, что у ребенка началась паническая атака. Он немедленно вскочил с кровати и присел к тому месту, где Цзю сидел, свернувшись калачиком на полу: — Цзю, посмотри на меня! Все в порядке! Тебя там нет! Ты здесь! Он произносит слова, которые его сестра и Найнай сказали бы ему, когда у него случился один из эпизодов. В такие моменты он не мог терпеть, чтобы кто-то прикасался к нему, и становился агрессивным, поэтому лучшее, что можно было сделать, — это держаться на определенном расстоянии, заставляя человека смотреть на него на уровне глаз. По крайней мере, в его случае это было именно так. Он не был уверен, сработает ли это для ребенка, но ему нужно было хотя бы попытаться. — Послушай меня, Цзю, тебе нужно дышать. Раз, два, три, да, ты отлично справляешься, малыш. Так что держись.- Он повторяет эти слова постоянно снова и снова, пока ребенок, наконец, не слушает его инструкции и не следует за ним. Как только Цзю приходит в себя, он пытается прийти в себя, что, учитывая его обстоятельства, вполне удается. — Мне жаль, что я показал вам неловкий эпизод, это больше не повторится. Пожалуйста, если бы вы могли просто забыть об этом… Лю Фэйянь хмурится: — Ни в коем случае, малыш, тебе нужна помощь, я имею в виду профессиональную помощь. Я знаю, ты думаешь, что с тобой все в порядке, но это не так. Поверь мне, я был там, и конечные результаты были не очень хорошими. У меня язва. и мне повезло, что мне не сделали операцию. Сейчас эти приступы могут показаться не такими уж серьезными, но они станут еще хуже, уверяю вас, если вы продолжите все сдерживать. — Подожди, у тебя тоже были те же симптомы? — Цзю полностью игнорирует его советы, как и любой другой упрямый мул, включая его самого. — Если вы спрашиваете, было ли у меня посттравматическое стрессовое расстройство и депрессия, то да. Я долгое время не был в хорошем состоянии после всего, и технически до сих пор не в порядке. Но мне становится лучше. Я начал искать помощи и терапия действительно творит чудеса. — Лю Фэйянь нежно улыбается. — Является ли терапия своего рода лечением? — Цзю смотрит на него с любопытством, что напоминает ему: о да, существовала ли в эту эпоху терапия или консультирование? Это была довольно новая концепция даже в его старом мире, и она вызвала довольно много враждебности среди людей, особенно старшего поколения, которые смотрели на все свысока. Он также довольно предвзято относился к этой практике, полагая, что она предназначена для больных и слабых людей. Лю Фэйянь почесал затылок: — Ну, по сути, терапия — это то, куда вы идете, чтобы поговорить о своих проблемах, таких как кошмары, травмы и тому подобное. — Он делает все возможное, чтобы объяснить. Эй, он же не был чертовым медиком, верно! — Они слушают вас и предлагают вам советы, а иногда и лекарства, которые помогут вам справиться с этим. Я не хотел полагаться на лекарства, поэтому в основном выбрал первое. — Есть метод исцеления, основанный на простом разговоре? — спрашивает Цзю, с сомнением сомневаясь в действенности этой практики, что справедливо, поскольку поначалу он тоже так поступал. — Я знаю, это действительно звучит глупо, но это работает. Просто поговорить об этом и попросить кого-то выслушать вас хоть раз действительно снимает с ваших плеч большой груз, особенно если вам раньше не с кем было об этом поговорить. — Лю Фэйянь устало вздыхает. — Тебе не с кем было поговорить? Конечно, ты мог бы поговорить со своей сестрой, если не с друзьями. — Цзю указывает ему на это. Лю Фэйянь хмурится: — Как я мог говорить с ними об этом? Минъянь была моей младшей сестрой, а я был старшим братом, поэтому я должен был заботиться о ней, а не наоборот. У моих друзей были свои дела. Жизнь для них тоже не стала легче. Я подумал, что мне просто нужно смириться с этим. В конце концов, я больше не был сопляком. Цзю хотел что-то сказать ему, но пришел целитель и сообщил им, что этот проклятый паршивец придет проведать его, и что ученику Цин Цзин будет лучше ускользнуть, прежде чем они создадут еще какие-нибудь проблемы. Юный подросток кивнул и попрощался с ним, пообещав прийти и прокрасться в другой день, чтобы обсудить график учебы, как только он поговорит с их учителями. Пик Цин Цзин Шэнь Цзю молча закрыл за собой дверь. Он устанавливает барьеры молчания, а также другие наборы заклинаний, чтобы защитить свою комнату от любых потенциальных зрителей, которым бы хотелось подглядывать за ним и за каждым его действием. Как только он удовлетворен общими результатами, он залезает под кровать и открывает потайной люк под деревянной рамой. Он достает блокнот и закрывает защелку, прежде чем подняться и выбраться из-под кровати. Затем он направляется к своему столу и кладет на него раскрытый блокнот. Он тщательно измельчает чернила, как его научил шицзун, и как только он считает, что у него есть идеальное количество, он берет свою любимую кисть и макает ее внутрь. Его планы получить информацию от загадочного доверчивого духа по большей части увенчались успехом, даже с небольшими неприятностями. Всю новую информацию, которую он собрал, он записывает в свои секретные отчеты. По большей части он не мог найти в этом духе ничего подозрительного. Похоже, он был не из тех, кто умеет лгать. Судя по выражению его лица и языку тела, все, что он говорил о своей семье и этой странной медицинской практике, скорее всего, было правдой. Кулак Шэнь Цзю на мгновение сжался. Человек этот был, по его словам, не то чтобы очень умным, но далеко не глупым и в определенной степени осторожным. Просто взглянув своими острыми темными глазами, он может сказать, что этот человек за свою жизнь пережил множество невзгод в другом мире, из которого, по его словам, он пришел. Он знает достаточно, чтобы не принимать все за чистую монету, особенно когда дело касается людей. Ученый ученик усмехнулся, вспомнив, как молодой человек назвал Му Цинфана полным шарлатаном, а Ци Цинци — лисицей-гарпией. По его мнению, они, возможно, и произносят красивые слова, но все они были лицемерными нарцисстическими придурками, которые, кажется, больше заботятся о своих собственных выгодах и удовольствиях, чем о благополучии других. В любом случае, этот человек определенно не был наивно-глупым испорченным третьим молодым мастером герцогства Лю, что было наверняка. С его осторожным характером и пониманием людей он не мог понять, почему этот человек решил доверять именно ему, а не другим людям. Затем он понял, что единственная причина, по которой он был так беззащитен вокруг себя, скорее всего, заключалась в отчаянии и неуверенности в этом странном незнакомом мире, в котором ему не на кого было положиться. По его мнению, он был единственным человеком, который серьезно отнесся к его словам, что, несомненно, принесло этому человеку большое утешение. Итак, подсознательно, он считает его надежным человеком. По крайней мере, это сделало ситуацию менее хлопотной, вместо того, чтобы заставлять его действовать осторожно вокруг себя и все время быть настороже. Плюс он был вынужден признать, что по сравнению со всеми остальными идиотами из этого человека получился весьма интересный собеседник. Его знание этого другого мира очень очаровало Шэнь Цзю. Даже если он не был хорошим собеседником, он всегда старался изо всех сил объяснить, что временами было довольно забавным. Он также был по-своему довольно разумен, и когда он замечал, что Шэнь Цзю не устраивает определенные темы, он менял их. Этот человек очень заботился о своей семье, и, хотя его немного задело слышать об этом, ему нужно было найти способ разобраться в этом, если он хотел собрать больше информации об этом человеке. Юный подросток так и не смог найти в себе силы признаться, что ему нравится разговаривать с Фэйяном. Ему нравилось, как он мог говорить, как нормальный человек рядом с ним. Не нужно выставлять глупый вид или фальшивые маски, просто говорить прямо так, как он хотел, и не подвергается критике за это каждую секунду дня. Фэйянь, как и он, был реалистом, поэтому им было легче разговаривать друг с другом. Черт, Фэйянь был таким… Нет! Шэнь Цзю покачал головой. Ему нужно перестать привязываться! Разве он не усвоил урок о том, как глупо сближаться с человеком?! Разве его не бросил человек, которого он считал своим братом, чтобы он, наконец, понял, что он просто грязный мусор, не стоящий ничьего времени, а тем более сочувствия?! Ему пришлось напомнить себе, почему он пытался сблизиться с этим человеком. Он делал это ради секты! Независимо от того, какой метод ему нужен, чтобы выяснить, что заставило душу Фэйяна поменяться местами с душой Лю Цингэ. Как только он найдет причину, ему нужно будет найти способ вернуть душу зверя обратно в его тело. В конце концов, они не могли позволить себе потерять силу секты так рано, особенно когда ему не было подходящей замены. И Шэнь Цзю пообещал Фэйяну, что поможет ему вернуть его в его мир, где бы этот мир ни был. Он игнорирует тихий шепот своего сердечного демона, спрашивающего его, действительно ли он этого хотел, и продолжает выдвигать множество теорий об одержимости душой и обмене душами.