Мистер и Мисс

      Тонкие прутья ограды балкона подсвечены уличным фонарем. Босые ноги касаются холодного бетона, Мэри выпускает кольца дыма изо рта. Шумные и пьяные люди слоняются по территории, громко смеются и выглядят настолько счастливыми, что даже становится тошно.       — Это было неизбежно, — девушка слегка поднимает уголки губ, не отводя взгляда от силуэтов, мелькающих на улице. — Рано или поздно нам суждено было оказаться в одной кровати снова. Странно все это.       Она укутана в легкое тонкое покрывало, которое закрывает женскую фигуру от самых плеч до пяток и лениво волочится по полу, когда Кларк переминается с ноги на ногу. Лучи фонаря освещают почти половину женского лица. Вторая, та, что со шрамом, сейчас в тени. Карие глаза выглядят абсолютно по-разному из-за падающего света.       — Ничего необычного, — Эрик облокачивается локтями на металлическую конструкцию, отделяющую их от падения. — Когда я видел тебя на тренировках у Кима, был уверен, что перейдешь в Бесстрашие. И я начну слышать от тебя что-то, кроме «иди на хуй» вместо приветствия, — мужчина протягивает руку, достает сигарету и сминает пустую пачку в кулаке.       — Нам было бы тесно в одной фракции, — медленный поворот головы, Эрудитка перекидывает волосы на одну сторону, пытаясь пальцами прочесать спутанный хвост. И кладет голову на его плечо, пока парочка Дружелюбов беззастенчиво целуется, стоя под балконом.       Фантики на прикроватной тумбе ломают систему, выстроенную когда-то Мэри. Она ест конфеты без переживания, что наберет несколько лишних грамм. Это можно считать срывом? Девушку можно назвать сладкоежкой, глядя на то, с каким удовольствием она уминает шоколад. Они еще долго будут обсуждать политику, Пастернака и картины в галерее, но в этот раз без споров и фанатизма. Особое внимание уделяют осуждению нынешней системы, которая не совсем устраивает многих и позволяет слишком мало обычным жителям Чикаго. Линии на потолке кажутся девушке расплывчатыми из-за требования организма наконец-то поспать.       Вибрация «особенных» телефонов звучит прежде, чем сон накроет медленной волной их сознания. Они кидаются к ним незамедлительно. Эрудитке приходится преодолеть расстояние между комнатой и импровизированной кухней. Мэри и Эрик читают уведомления практически одновременно.       «Будь осторожней. С заботой, Лукас».       Осознание приходит мгновенно и заставляет окончательно потерять возможность уснуть. Ким никогда не пишет просто так. Уж если этот человек, переступив через гордость, снизошел до того, чтобы написать несколько слов, значит, жизни получателей находятся под угрозой. Бесстрашный вскакивает с кровати, когда Кларк подбегает и уверенно тянет руку под подушку. Настало время выбора, который она делает незамедлительно.       — Это ищешь? — Младший Лидер улыбается и щурит глаза, грубыми шагами направляется к ней, перекручивая в ладони нож.       Она выбивает из его расслабленной руки оружие, откидывая его в сторону двери, к которой никто не решается побежать. Мэри прикладывается позвоночником к косяку, разделяющему «столовую» с остальным номером, когда Эрик вцепляется пальцами в девичью шею. Воздуха не то чтобы мало, его практически нет.       — Нихуя, — девушка бьет в максимально незащищенное место — ниже пояса и, когда мужчина сгибается, ударяет его локтем в область шеи, прямо по позвонкам. Затем отскакивает в сторону стола под отборный мат.       В Кларк летит дешевая статуэтка, которая ранее покоилась на одной из полок. Задевает бровь. Капелька крови ползет по лицу, оставляя след на щеке и остром подбородке. Эрудитка не остается в долгу, швыряя в Бесстрашного печатный томик стихов, так кстати валяющийся неподалеку. Эрик успевает пройтись по женскому лицу, костяшками пальцев разбивая нижнюю губу, прежде чем Мэри схватит с круглого стола почти пустую бутылку вина и разобьет ее о ближайший стул, а Эрик стащит кухонный нож. Кларк успевает отвесить ему звонкую оплеуху.       Зубчатый метал тупого ножа холодит красную кожу. Эрудитка не остается в долгу: прямо около кадыка стекло разбитой бутылки. Они стоят друг напротив друга. Снова. Но в этой близости нет романтики или страсти. Нет ничего, кроме страха и сбившегося дыхания.       — Ты хочешь убить меня куском стекла? — мужчина усмехается, глядя в глаза Мэри.       — У меня хватит сил. Надавить посильнее просто придется. Не в том ты положении, чтобы высмеивать, — Кларк врезается глазами в его глаза и в подтверждение своих слов чуть сильнее давит на осколок. Острый край неприятно упирается в кожу.       — А ведь у нас с тобой мог быть хэппи-энд. Неплохой роман с редкими встречами, — Эрик впервые разговаривает с целью перед осуществлением заказа. И не находит здравого объяснения, зачем ему это надо.       — Хэппи-энд оставляет чувство незавершенности, — девушка выплевывает фразу, обнажая в улыбке зубы, пальцы слегка подрагивают.       Мужчина оценивает ситуацию: каждый из них мог бы уже давно убить другого, но почему-то никто не стремится завершить начатое. Нет названия и логического объяснения для взаимоотношений, которыми они связаны. Так повелось с самого начала. Их тянуло друг к другу. Один день они соперники, другой — друзья, в редких случаях — друзья с привилегиями. Менялись только место, год и причина встречи. А потом каждый из них все отрицал, будто не было ничего.       — Иди на хуй, Эрик, я не могу, — Мэри отшвыривает «оружие» в сторону, и Бесстрашный с облегчением выдыхает, заливаясь смехом. Просто потому, что он тоже не может. Кухонный нож падает на пол с грохотом. Стремно это все для них, лучших в своем выпуске.       Кларк сидит на стуле, вытаскивая из ступни осколки, по которым успела пройтись. Шипит и матерится, потому что во время драки не заметила, что вообще-то ноги способны чувствовать боль. Девушка не уверена в правильности принятого решения и не знает на сто процентов — да чего там, даже на пятьдесят, — что мужчина не убьет ее через несколько минут. Эрудитка хочет понять, кому и чем помешало ее существование. Поэтому, не церемонясь, задает вопрос сидящему на полу Эрику.       — Ты же знаешь, они не называют имен, — звучит в ответ, Мэри закатывает глаза от очевидности произнесенной Бесстрашным фразы. — Он был в шляпе.       — И в маске? — она перестает лить крепкий алкоголь, ранее взятый из мини-бара, на ступню для дезинфекции и поворачивается.       Глупые игры в «кошки-мышки», где каждый из них считал себя больше хищником, чем добычей, затуманили разум. По факту они оба крысы, на которых вели охоту. Интересный сюжет, который мог бы лечь в основу какого-нибудь дешевого романа, продаваемого в межфракционном книжном. Как же легко было наебать двух лучших киллеров Чикаго. И это бесит Мэри. Эрика, кстати, это тоже взбесило, когда Эрудитка вылила на его голову информацию, что их друг другу заказал один и тот же человек.       — Меня смущает, что за твою жизнь ценник назначили почти в два раза больше, — девушка кривит лицо, произнося эту фразу, и только сейчас задумывается, насколько цинично и абсурдно это звучит.       Сколько стоит жизнь? Кларк никогда не размышляла всерьез над этим. Ценник назначал заказчик. Чем сложнее цель, тем выше сумма. Сейчас девушка впервые осознала, что существование — это бесценная данность. Только взращенные с раннего возраста и поменянные местами «что такое плохо» и «что такое хорошо» мешали воспринять новую истину.       Бесстрашный и Эрудитка не могут убить друг друга, а это значит, что у них появляется новая общая цель. А именно заказчик. Если его жизнь не оборвать, то он запросто может заказать их любому другому действующему наемному убийце. А умирать молодыми и красивыми не входит в их планы. Уж лучше старыми и морщинистыми на берегу какого-то заново открытого города. Поэтому Кларк занимается обзвоном тех киллеров, с которыми общается достаточно близко, чтобы доверять им. Нужно собрать информацию про всех. В том числе про старикашку и Лукаса.       Пазл складывается в единую картинку достаточно быстро. Эрик узнает от одного из Бесстрашных, который ранее также обучался у Кима, что последний теряет авторитет на рынке убийц из-за своих же учеников. Мэри получает информацию, что «учитель» нелицеприятно отзывается обо всех своих «выпускниках», которые стали работать самостоятельно и вылезли из-под его крыла. Сюда же они добавляют одновременно направленные сообщения с предупреждением.       Младший Лидер внезапно понимает, что смерть Олива прошлой зимой была не случайностью, а прямым заказом Лукаса, недовольного положением вещей в подпольном «бизнесе», основателем которого он сам же и является. Эрудитка присаживается рядом с Эриком на пол, упираясь лопатками в стену. Бровь болит, на лице застывший красный подтек.       — Есть идеи, что нам делать? — девушка обводит пальцами красное пятно на его скуле, отмечая, что правая рука все же восстановилась полностью после старого перелома. Удар получился хорошим.       — Ты составляешь план, который я постараюсь не нарушить, — мужчина улыбается, запрокидывая голову назад: шея болит.       Кларк обязательно продумает план завтра, когда выспится, а Эрик предоставит ей чуть больше информации про Кима. А пока что стук в дверь номера заставляет их переглянуться. Эрудитка открывает, забывая про свой внешний вид.       — У вас все в порядке? — администратор комплекса стремится заглянуть в комнату поверх ее головы, прямо на сбитую картину, валяющуюся на полу.       — Да, все в порядке, — девушка улыбается, открывая дверь чуть шире.       — Точно? Люди жалуются на шум.       — Да, — Эрик появляется позади Мэри, укладывая руку на женское тело, и притягивает ее к себе. — Мы тут парочку предметов разбили. У нас было бурное прошлое. Встретились спустя много лет. Ну вы понимаете? Все оплатим, — Бесстрашный улыбается.       — Он оплатит, — Мэри пихает его локтем в бок. — Ты же джентльмен, милый, забыл?       Администратор понимающе кивает и чувствует себя весьма неловко. Разворачивается на пятках, удаляясь от комнаты. Кларк и Лидер прыскают со смеху, стоит только хлопнуть дверью и задвинуть щеколду обратно.