4. Связанные судьбы.
9 апреля 2024 г. в 12:13
Я лежал на диванчике и смотрел в потолок, размышляя о своём. Оливер не спешил что-либо спрашивать, ожидая, когда я сам заговорю.
— Это была самая странная течка в моей жизни, — выдохнул я, прикрывая глаза. — С папой всё в порядке, кстати, операция прошла успешно.
— Ты добрался до убежища? — наконец, Хайд подал голос. Я неопределённо махнул рукой. — Тебя поймали?
— Меня почти поймал какой-то упырь, а потом меня неожиданно спасли. Я провёл течку в чужом доме, но ко мне не прикоснулись. Более того, обо мне позаботились, дали все нужные лекарства и… Я никогда не был в такой безопасности, — признаваться было странным.
— Что это? Я слышу разочарование в твоём голосе? — Оливер не насмехался, он был искренне удивлён. — Тебе повезло, а ты недоволен. Кто он? Омега?
— Нет, он не омега. Он красив, добр, умён. Даже узнав все обстоятельства моей жизни, он не смотрел с презрением или жалостью. Оказав помощь тогда, он предложил помощь мне и в следующий раз. А ещё я скоро сведу свои метки. Мне это было бы не по карману, но он искренне желает помочь, и я не нашёл аргументов отказаться. Мне кажется, я вообще не могу ему отказать, — я замолчал. — Оказавшись дома я понял, что хочу общаться с ним.
— Ты нашёл понимающего бету, ты же этого давно хотел, но что тебя пугает?
— Он альфа. Но мой феромон впервые не проблема. Не та проблема, которая делает меня жертвой, — уточнил я под громкий удивлённый вздох психолога. — Меня пугает, что во мне впервые есть надежда. На что-то… большее.
— То, что он оказал тебе помощь и не накинулся, не обязывает его испытывать к тебе чувства. Тебе он нравится лишь тем, что он не такой, как остальные? Что он… бракованный? Вряд ли так можно говорить об альфе, который не стал насильником, но в твоих обстоятельствах… Что ты к нему чувствуешь?
Я задумался. Что я ощущал к Рамону?
— Благодарность, само собой. А ещё уважение и интерес. Как к личности. Да, он красив и охеренно пахнет, но всё это не так важно. Мне ли не знать, как приятный аромат может загубить всё, — я тихо рассмеялся. — Я… Я бы хотел встретиться с ним при иных обстоятельствах. Без моей болезни, без своего прошлого. Ему наверняка не очень приятно то, сколько у меня было альф, по моей ли воле или нет, но ведь всем это важно. И всё же он вёл себя так, будто ему и правда… всё равно. Да и если я позволю в своей голове зародиться мысли, жалкой возможности, мечте, что мы бы с ним смогли бы быть вместе… Что это изменит для меня? Сколько продержатся отношения с таким, как я? До первого промаха, когда меня опять поймают и изнасилуют? До второго?
— Если ты хочешь найти отговорки, чтобы отступить, ты их найдёшь. Но ответь себе: ты правда этого хочешь? — Оливер, как всегда, был проницательным.
У меня было время подумать. Дома я занялся уборкой. Проверив записи на приём на следующей неделе, перенёс пару на один из дней, загрузив их полностью. Морально я буду выжат, но у меня будет время на анализы для предстоящей операции по сведению меток. Так же я не стал записывать никого на неделю восстановления. Одного клиента я перенаправил к Оливеру насовсем, второму лишь посоветовал сменить меня на другого специалиста, ведь прогресса я уже давно не наблюдал. Но вот ещё одного клиента пришлось забрать уже у Оливера. Он изначально обратился к нему и уже какое-то время с ним работал, но всё же тот рассудил, что у меня с жертвами насилия куда больше опыта. Посмотрим, пойдёт ли такая перестановка нам всем на пользу.
Папу должны были выписать уже на следующей неделе. Я навестил его вечером, заверил, что всё в полном порядке, чтобы он не волновался, после чего вышел на прогулку. Далеко уйти не удалось, ноги сами привели меня к той лавочке, на которой я сидел не так давно. Ребро уже не болело, рентген показал, что там даже трещины не было, просто ушиб. Я посидел пару минут, глядя на темнеющее небо. Просидел бы может и дольше, но рядом кто-то решил присесть, привлекая к себе внимание.
— Какая приятная встреча, — обаятельно улыбнулся альфа, чем вызвал у меня ответную реакцию — уголки губ сами поползли вверх.
— И правда, приятная, — ответил я, встретившись с глазами цвета моря. — Прогуливаетесь?
— Да вот, собирался ехать уже, вышел с работы и увидел тебя. Не смог просто пройти мимо. Я работаю в этой клинике, — и Рамон указал на ту самую, где сейчас всё ещё лежал папа.
— У меня там папа лежит после операции. Я как раз его навещал, — признался я. — Так значит ты работаешь здесь. Забавно.
— Да, — протянул Рамон. Некоторое время мы просто сидели рядом, глядя на проезжающие мимо машины. — Ты голоден?
— Это приглашение? Если да, то я склонен его принять, — улыбнулся. — Но давайте я вас угощу.
— Я был бы рад воспользоваться твоим расположением, но дело в том, что у меня встреча кое с кем в ресторане неподалёку, и я хотел, чтобы ты присоединился к нам. А угощать нас будет мой братец, он мне задолжал. Однако, стоит признаться, что я хотел тобой воспользоваться, — эта милая улыбка не позволила ни одному сомнению зародиться в моей голове, ведь даже возможный грязный смысл тут абсолютно не уместен.
— И как же?
— Брат, пусть и двоюродный, очень печётся о моей жизни. После смерти моего мужа он названивает каждый день, будто я маленький ребёнок, за которым нужно проследить. И он настойчиво требует, чтобы я нашёл себе омегу, ведь прошло уже больше года. Ты уже догадался, наверное, что я хотел бы представить тебя своим парнем, чтобы получить немного передышки от его заботы. Ну, или хотя бы просто другом, если первое будет слишком, для тебя. Уверен, это должно сработать, — Рамон выглядел немного виновато.
— А вас устроил бы такой омега, как я? — я запоздало прикусил язык. Ну и зачем, спрашивается, я это ляпнул? Ещё таким тоном, будто на что-то надеюсь. Внутренний голос ехидно отметил, что очень даже надеюсь.
— Ты… Не переживай, я тебя и пальцем не трону. Ты мне симпатичен, я хотел бы узнать тебя ближе, но, поверь мне, я правда тебя не трону. Но, если бы мы стали друзьями, я был бы очень рад, — Рамон был мягок и безопасен. А ещё, я ему симпатичен. Симпатичен. Я. Ему.
Улыбка против воли снова коснулась моих губ, и я отвернулся, не в силах её подавить. Кажется, у меня покраснели уши. Мне казалось, я уже давно разучился смущаться.
— Вы мне тоже, — тихо, но вполне слышимо, сказал я. — Если хотите, можете представлять парнем. Можете даже не врать… Если вы этого хотите, — от волнения я часто переходил на «вы», хотя Рамон ещё у себя дома попросил обращаться на «ты».
— Ты… — Рамон замолчал, подбирая слова. — Рейнар, ты уверен?
— А вы? — с вызовом взглянул ему в глаза в порыве смелости. Была не была, и к черту сомнения. — Вы знаете мою историю, вы можете догадываться, как прошла моя жизнь. Вам нужен такой омега? Пленительный аромат, истинный для всех, которого придётся все время прятать и оберегать, но не факт, что каждый раз получится защитить. Больной и… и грязный, — на последнем слове я сбился. Было больно признавать такое даже самому себе. Но как ещё назвать того, кто был пойман одиннадцать раз? У кого шесть меток? Как, если не грязным?
— Ты сильный, смелый, искренний и понимающий. Ты не грязный, Рейнар, никогда так не говори. Мне не всё равно, что с тобой было, но, если я хоть мыслью бы упрекнул или принизил тебя за твою историю, грош мне цена. Но я такой же как они, Рейнар, я альфа, и если бы я чувствовал… Ты должен это помнить. Не идеализировать меня за сдержанность, а опасаться. Как любого альфу в твоей жизни, ты должен опасаться и никогда не доверять до конца. Поэтому я спрошу в последний раз. Ты уверен, что ты хочешь попробовать быть моим?
Рамон говорил, а я смотрел в его глаза. Яркие, искренние, открытые. Он был прав во многом, но кое в чем ошибался. Он был лучше многих. Он уважал меня любым. Напуганным, сломленным, сильным, решительным, огрызающимся. Он видел многие стороны меня, он знал, но всё равно хотел быть ближе.
— Я хочу, — пересохшими губами прошептал я, и отвернулся, ощущая как горят уши и щеки. — Я буду помнить твои слова, но я не хочу бояться.
— Хорошо, — Рамон накрыл мою ладонь своей, чуть сжав пальцы. — Может это не лучшее первое свидание, но я надеюсь, ты позволишь мне исправить всё чуть позже.
Рамон проводил меня до машины, открыл передо мной дверь, и мы направились в сторону ресторана. Ехать было совсем недалеко, проще было прогуляться, но Рамон уже устал за свой рабочий день, чтобы тащиться потом до машины обратно после ужина. Ресторан, к слову, был одним из самых популярных. Не слишком дорогой, но с вкусным разнообразным меню. Столики сюда бронировали за пару недель, а то и за месяц.
— Мой брат бывает… экстравагантен и смел на выражения, — предупредил Рамон, провожая меня к столику. На мягком диванчике уже лежала небольшая кожаная сумка. Я присел к окну, не без удовольствия отметив, что альфа сел рядом. — А вот и он, — я оторвался от созерцания вечернего города за панорамными окнами и встретился взглядом с омегой. Подведённые толстой, но очень красивой, стрелкой глаза распахнулись, позволяя считать все эмоции, что отразились на белокожем лице.