Рациональный подход

      Сухой треск огня разгонял молчание. Искры отлетали в стороны, взметаясь вверх, рассыпаясь ярким снопом, и Ир, не отрываясь, задумчиво следила за ними. Где-то по сторонам, у палаток расквартированных войск, слышались смазанные голоса и периодические взрывы смеха. Но они были поодаль, так, что не разобрать ни слова, да и командор не слишком прислушивалась, незаинтересованная в чужих разговорах. Грелась у костра недалеко от своей палатки, зябко протягивая к яркому пламени холодные руки. Это был тяжёлый и насыщенный день боёв, оказания помощи новым союзникам и перехода через каньон смерти.       Рядом, подставив к огню чешуйчатую половину, помешивал в котелке похлёбку Ланн. То и дело он кидал на Ир трудно интерпретируемые взгляды, в которых командор могла отчётливо распознать беспокойство, но молчал, не решаясь нарушить чужую задумчивость. Ир была благодарна ему за это: из всех соратников, пожалуй, монгрел оказался самым деликатным в плане уважения её личных границ.       Рыжеватые блики плясали в кроваво-алых глазах, и Ир вздохнула. Чуть подалась корпусом назад и в появившейся в последние недели привычке задумчиво погладила живот. По срокам его ещё не должно было быть видно, но едва заметная округлость слабо очерчивалась сквозь длинную тунику, отчего командор всё чаще и чаще ловила на себе любопытные взгляды солдат. Впрочем, и не только их.       Ир не скрывала, но и не афишировала свою беременность. Это просто был свершившийся факт. Да, не самый удачный в сложившееся время, но справедливости ради, последние недели затянули её в бешеный водоворот, предугадать который мог бы разве что какой-то прорицатель. Ир же пророческим даром похвастаться не могла, а потому всё, начиная от налёта на особняк её мужа и заканчивая главенством над крестовым походом, было для неё чудовищной неожиданностью.       Неожиданности, кстати, Ир ненавидела. Когда контроль ускользает сквозь пальцы, а то и вовсе теряется — благо, она всегда была достаточно рассудительна и хладнокровна, чтобы брать эмоции под контроль и мыслить рационально. В сложившейся ситуации, однако, делать это было сложно, и беременность стала меньшей из забот и проблем командора. — Ир... — Ланн окликнул её неуверенно, привлекая внимание, и женщина флегматично, спокойно посмотрела на него. — Я, хм... — он смутился, неловко почесав щёку, и командор вопросительно вскинула бровь. В этот момент к соратникам подошли Сиила и Зосиэль, и монгрел совсем сник. — Неважно, забудь, — махнул рукой и опустил глаза на картошину, возвращаясь к прерванному занятию.       Ир пожала плечами, но прищурилась, пристально всматриваясь в союзника. Тот намеренно подставил под её взгляд чешуйчатую половину лица, что не помешало командору ощутить волны неловкости и интереса, исходящие от него. Что-то не давало Ланну покоя, и судя по тому, как он в третий раз чертыхнулся, когда нож соскочил с картошины, беспокойство это не давало сосредоточиться. Плохо, ведь в дальнейшем, если не удовлетворить причину рассеянности, она могла негативно сказаться в бою или в другой ответственный момент. — Спрашивай уже, — командор хмыкнула, ловя заинтересованные взгляды паладинши и жреца, которые они переводили с неё на монгрела и наоборот. — Это личный вопрос, не уверен, что тебе будет комфортно на него отвечать, — Ланн дёрнул плечом, на что Ир резонно ответила: — Для начала задай его, а затем я решу, комфортно мне на него отвечать или нет, — на этих словах к командорскому костру подошёл Регилл, и женщина заметила, как он изогнул бровь, бросив на неё оценивающий взгляд. — Ладно-ладно, — Ланн закатил глаза, сдавшись. Бросил косой взгляд на Ир и вздохнул: — Ты ведь беременна, да? Не боишься, что все эти боевые действия плохо скажутся на твоей беременности?       На несколько мгновений у костра повисло молчание, нарушаемое лишь треском полений да взрывами хохота солдат из Кенабреса. Ир хмыкнула себе под нос: она ожидала, что кто-то поднимет этот вопрос гораздо раньше. Однако судя по осторожным взглядам Сиилы и Зосиэля и испытующему — Регилла, эта деталь беспокоила не только Ланна. — Нет, не боюсь, — в конце концов Ир равнодушно пожала плечами. — И не потому, что не сомневаюсь в том, что мне удастся отсидеться в сторонке, чтобы благополучно родить в срок, — губы её изогнулись в ироничной усмешке, и Сиила фыркнула, недовольно проворчав: — Какой там отсиживаться — ты же первой в бой рвёшься! — Это моя обязанность как командира, — веско парировала женщина. — Я не привыкла пренебрегать своими обязательствами. — Но тебе нужно позаботиться о себе и о ребёнке! — горячо возразил Зосиэль, и на этих словах к соратникам подошли Камелия с Дейраном. Девушка заинтриговано ухмыльнулась, а граф воскликнул с насмешкой: — О, так вы, дражайшие союзники, обсуждаете сплетни вокруг нашего командора! Солдаты, между прочим, делают ставки, кто же счастливый отец! — Пока что побеждает кандидатура неназванного благородного рыцаря, сгинувшего во время нападения на Кенабрес, — из-за спины Дейрана поддакнул Вольжиф, упав в опасной близости рядом с котлом, пытаясь незаметно умыкнуть морковку. Ланн, впрочем, пресёк все попытки чётким ударом по пальцам. — Как мой советник, граф, вы должны собрать имена всех умников, которые занимаются подобными вещами, и к утру жду полный список у себя на столе. Если у них слишком много свободного времени для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь, то стоит направить их энергию в более продуктивное русло, — не поведя и бровью, произнесла Ир, на что Регилл одобрительно хмыкнул, а Дейран недовольно скривился. — А что до твоих слов, Зосиэль, то ты должен понимать, что долг превыше личностных переживаний. — Но... — жрец попытался то ли возмутиться, то ли возразить, но Ир решительно прервала его: — Моя беременность — следствие закономерности. Состояние, свойственное моему телу природой. Однако я не испытываю к нему ни пиетета, ни трепета. — Почему же тогда ты сразу не избавилась от ребёнка? — заинтересованно спросила Камелия, окинув командора оценивающим взглядом, на что та также спокойно произнесла: — Во-первых, потому что это была взаимная договорённость с моим мужем. Во-вторых же, когда я попала в Кенабрес, уже было поздно. Теперь беременность может быть прервана вследствие сильного эмоционального потрясения или физического воздействия. Проще говоря, теперь может случиться выкидыш, что в перспективе может негативно сказаться на моём здоровье, поэтому инициировать его намеренно я не собираюсь. И нет, Нэнио, проверять границы моей выносливости экспериментальным путём мы тоже не будем, — заметив, как подошедшая кицунэ открыла рот, на корню пресекла её энтузиазм командор. — Но ты стремишься к нему, да? — нахмурившись, с печалью спросила Сиила. — Нет, — Ир отрицательно качнула головой. — Я не исключаю такой возможности и готова к ней, но это не значит, что я желаю её приближения. Беременность не повод отлынивать от своих обязанностей, а прерваться она вполне может и в спокойной обстановке.       Сиила нахмурилась сильнее, кажется, не удовлетворившись ответом, и на несколько мгновений невольно повисло молчание, которое разорвал вызывающий голос Дейрана: — Я один тут заинтригован новостью о том, что наша командор замужем? Я жажду знать, кто этот счастливчик, похитивший сердце нашей холодной предводительницы! — он нагло ухмыльнулся, поймав осуждающий взгляд Ланна, но сама Ир лишь хмыкнула, ничуть не задетая чужой бестактностью. — Никто, — скупо отрезала она. — Любовь — инфантильная сказка мечтателей, отказывающихся снять розовые очки и трезво взглянуть на реальность, — Зосиэль на этих словах неодобрительно покачал головой, а в испытующем взгляде Регилла показался проблеск одобрения. — Ты так юна, а уже так категорична, — басовито проворчал Ульбриг. Он и Уголёк последними присоединились к костру, и Ланн скорбно посмотрел на котелок, не рассчитанный на такую ораву голодных ртов. — Расскажи о своём муже, — обаятельно улыбаясь, попросила Камелия. — Мне интересно знать, как такая прагматичная личность вообще сумела связать себя узами брака. — Мой муж мёртв, — хладнокровно отрезала Ир. — Меня выдали за него замуж в качестве залога прочности союза между двумя крупными группировками, желавшими объединить усилия против общего врага.       Напряжённое молчание зависло над костром. Желание острить пропало даже у Дейрана, и он несколько растерянно посмотрел на командора. Во взглядах части спутников читалось неприкрытое сочувствие, и Ир с трудом подавила желание фыркнуть. Как будто её история была чем-то новым и уникальным... — Расскажи, — глухо попросила Сиила. Она явно хотела добавить что-то ещё, что-то вроде «поделись, и тебе станет легче», но, к счастью, не смогла облечь слова в правильную форму.       К костру подошли Ирабет, Аневия и Нура, и Ир устремила долгий задумчивый взгляд куда-то в ночное небо. Сегодня оно было затянуто, и ни единой цятки звёзд не было видно за плотным облачным покрывалом. Она никогда не рассказывала о своём прошлом просто потому, что её об этом не спрашивали, да и сама не чувствовала в нём чего-то особенного. Это была свершившаяся данность, обыденность, которой не стоило уделять так много внимания и наделять такой важностью. Но если соратники желали знать... — Я родом из окраин Усталава, где местные корольки постоянно грызутся за власть. Мой отец один из них — древний вампирский лорд по имени Оддр, — бесцветно начала командор. — Амбициозный тиран, желавший подчинить своей власти регион. Для достижения своих целей он не гнушался никаких средств, в том числе в лучших традициях Бафомета плодил себе потомков, стравливая их друг с другом, чтобы выбрать сильнейших, хитрейших и достойнейших, кто выполнял бы его волю, так что у меня множество сиблингов, бо́льшая часть которых, впрочем, давно гниёт в земле, — Ир позволила себе презрительно усмехнуться. — И тебя тоже заставляли биться со своими братьями и сёстрами? — печально спросила Уголёк. — Нет, — дампирша покачала головой. — Моя мать была ведьмой, от неё я унаследовала свои способности, и отец посчитал их полезными в другой сфере. Большинство его потомков такие же жестокие хаотичные безумцы, мясники похуже инкубов, садисты и манипуляторы. Я же всегда отличалась спокойным нравом и высоким интеллектом. Меня интересовали книги и познание, и если бы не мои способности и внешность, отец бы избавился от меня при первой же возможности. Но я была удобным козырем в рукаве, которым можно было воспользоваться в подходящий момент. И таким моментом стало заключение союза с моим мужем против их общего врага. — Враг моего врага... Умная тактика, — негромко прокомментировал Регилл, продолжая следить за бесстрастным выражением лица командора. — Отец прагматичная, осторожная и умная личность, — Ир пожала плечами. — Фурий, мой муж, был молодым, но перспективным вампиром, он сумел завоевать расположение многих более мелких лордов и заручился их поддержкой. Воевать против него на втором фронте было нецелесообразно, поэтому отец пошёл на опережение, предложив ему союз. Меня он отдал Фурию как залог, скрепляющий этот союз. — Он распоряжался твоей судьбой как вещью? — мрачно уточнила Аневия. — Продал тебя как рабыню? — Не удивлюсь, если так и было, — всё также равнодушно ответила командор. — Но моему мужу было не чуждо понятие уважения и определённого благородства, так что он согласился взять меня в качестве своей жены. Конечно, это был прагматичный расчёт, и никакой любви в нём не было, — Ир иронично изогнула губы, бросив беглый взгляд на Зосиэля. — Но мне было всё равно, я выполняла возложенные на меня обязательства. Да и... сбежать наконец-то из клетки тирана оказалось слишком заманчивой перспективой. — И что было дальше? — быстро шурша пером по пергаменту, нетерпеливо спросила Нура. — Между вами всё-таки вспыхнула искра? — Как я уже сказала, я не верю в любовь, — ведьма фыркнула. Опёрлась на заведённую за спину руку и бессознательно погладила живот, продолжая смотреть на огонь. — Отношения должны строиться на уважении друг друга и доверии, и в зависимости от степени этого доверия они могут быть ближе или формальнее. Пожалуй, своего мужа я бы могла назвать деловым партнёром: наш брак был формальным соглашением, наши обязательства друг перед другом были чётко обозначены и оговорены. В конце концов мы оба получали выгоду от этого союза. И да, в том числе Фурий сразу предупредил меня, что заинтересован в потомстве и желает наследников. Меня же вопросы сексуальной близости никогда не интересовали, к детям я не испытываю ни отвращения, ни трепета. Размножение — естественный процесс, к тому же вполне ожидаемый от брака, так что я не была против. Тем более что рождение ребёнка было одним из первых пунктов, который был особенно ценен для Фурия в нашем договоре. — Кошмар, ты говоришь даже хуже Рыцаря Преисподней! — картинно возмутился Дейран. — Всё так формализовано, как будто не об отношениях рассказываешь, а о военном сборе. А как же страсть! Чувства! Удовольствие! — Лишние эмоции лишают хладнокровности разума, — бесстрастно парировала Ир. — Что недопустимо и даже смертельно в условиях постоянной борьбы и кровавого противостояния. Кроме того, ни я, ни мой муж не были заинтересованы в патетике — нам было куда направлять энергию в практичное русло.       Дейран снова картинно вздохнул, а командор почувствовала на себе заинтересованный взгляд Регилла. На протяжении всего этого вечера он пристально наблюдал за ней и инспектировал, и судя по удовлетворённо приподнятым уголкам губ, ему импонировал образ мышления командора. Что ж, с таким прагматичным подходом, возможно, у пятого крестового похода всё же есть шансы стать последним в длительной череде. — Стало быть, ожидания обеих стороны оказались удовлетворены, — медленно протянул параликтор. — Что же тогда привело тебя сюда, в сердце Мировой Язвы? — он хищно прищурился, и от костра Ир перевела взгляд на гнома. Она замолчала на несколько долгих мгновений, словно размышляя, как лучше продолжить дальше, и Регилл обратил внимание, как она снова бессознательно и задумчиво погладила живот. — Союз и вправду оказался плодотворным, — в конце концов командор отрешённо продолжила рассказ. — Враг был разгромлен. И не успел затихнуть кураж боя и триумф победы, как отец направил своё оружие против моего мужа, посчитав его угрозой своей власти. Он считал, что теперь Фурий захочет напасть на него, поэтому решил нанести превентивный удар. — Его не остановило, что дочь стала его супругой, а значит, сдерживающим фактором для его возможных желаний пойти войной на тестя? — удивился Дейран и хмыкнул: — Обычно династические браки для того и заключаются. — Моему отцу всегда было плевать на своих отпрысков, — откликнулась Ир. — Не представляешь, скольких из них он разорвал собственными руками, а скольких осознанно подставил под удар, пуская в расход как скотину на убой. Ему неведома концепция родительской любви, и он не горюет по погибшим детям, всегда зная, что может найти какую-нибудь женщину и родить нового потомка. — Это омерзительно, — задохнувшись возмущением, выдавил Зосиэль, но его голос утонул в мрачном звучном требовании Ульбрига: — Продолжай. — Со стороны моего мужа было недальновидно не подготовиться к нападению, особенно тогда, когда он знал, как ненадёжен его союзник, — неприязненно произнесла Ир. — Так что удар застал нас внезапно. Отец послал своих людей, и они устроили налёт на наш особняк. Охраны было немного, с ней расправились относительно быстро. Фурий сражался с ними бок о бок, и я тоже помогала ему, хоть он и приказывал мне бежать. Но я не его вещь, — впервые в ровном голосе командора мелькнула эмоция, и этой эмоцией был гнев. Она опасно прищурилась, и отблеск пламени хищно блеснул в алых глазах. — А бегство сродни предательству. Это недопустимо, тем более что я давала клятву идти за ним пусть даже на смерть. Однако Фурий всё равно решил по-своему, и один из его придворных магов насильно выбросил меня в портал подальше от кровавой резни. Так что последнее, что я видела — как на спину моего мужа налетел какой-то упырь, вогнав серебряный клинок между лопаток, а затем цельным сильным движением оторвав ему голову. Так что теперь я вдова, ношу ребёнка мёртвого отца и по случайному стечению обстоятельств возглавляю крестовый поход против демонов, — завершение рассказа сочилось ядовитым сарказмом, и Ир с холодной насмешкой окинула притихшую компанию взглядом: — Надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство? — Что ты будешь делать теперь? — в ответ проницательно посмотрела на командора Ирабет. — Исполнять возложенный на меня долг, — хлёстко ответила Ир. — У меня есть обязательства, я несу ответственность. По какой бы причине я ни оказалась здесь и сейчас и в каком бы статусе ни шла в бой, я возглавляю крестовый поход. Солдаты верят в меня и считают символом победы. Надежда — иррациональная концепция, которой иные прикрывают свою слабость, но и её можно использовать с пользой. Долг и ответственность стоят превыше всего, и я не намерена отступать от них. Личное же второстепенно — мой отец попытается найти меня, ведь его паранойя не успокоится, пока я жива. Я не сомневаюсь, что он верит, что я захочу отомстить и бросить ему вызов, потому что это именно то, что сделал бы он сам. Я действительно отомщу ему, но эта месть проистечёт из борьбы за выживание: я не могу умереть и тем самым предать возложенные на меня ожидания. — А ребёнок? — тише спросила Аневия, и Ир вдруг устало вздохнула. — Беременность не повод отлынивать от своих обязанностей, — она повторилась. — Я по-прежнему могу идти в бой и решать проблемы. Да, чем большим будет срок, тем сложнее будет и тем больше будет ограничений, но я намерена выжать из себя максимум эффективности. Это неудобно, это несвоевременно, но это данность. Я отдаю себе полный отчёт во всех своих действиях, и я не действую безрассудно. Я готова к тому, что беременность может прерваться, но я не рассматриваю это как желанный вариант. Однако если выбор будет стоять между исполнением долга и сохранением беременности, я выберу долг, — часть присутствующих нахмурилась, посмотрев на Ир с осуждением, часть же взирала на неё с любопытством. И лишь во взгляде Регилла впервые за вечер мелькнуло уважение. — Я не чувствую никакой эмпатии к ребёнку, по крайней мере пока, но когда он родится, я приму на себя ответственность за его жизнь и безопасность. Да, мне будет сложно на всём этом пути, я понимаю и принимаю это. Пока что я всё ещё беременна — и это тоже данность, с которой я смирилась, — командор закончила жёстко, почти жестоко, и Зосиэль неодобрительно покачал головой. — И во избежание возможных недоразумений ещё раз подчеркну: я беременна, а не смертельно больна. Поэтому не унижайте ни себя, ни меня, когда в вас вдруг появится желание сдувать с меня пылинки или относиться с жалостью, — холодный жёсткий взгляд полоснул по лицам Ланна, Сиилы и Зосиэля, и со стороны Регилла послышалось одобрительное хмыканье. — Со своей стороны могу обещать трезвую оценку своего состояния и сил. Я не собираюсь прыгать выше головы, чтобы кого-нибудь впечатлить, или закрывать глаза на скверное самочувствие из чувства мнимой самоотверженности, которая лишь может привести к ухудшению состояния и подставить под удар союзников, — такой же холодный прямой взгляд переместился на параликтора, и тот удовлетворённо медленно кивнул, принимая чужие слова к сведению. — Что ж, надеюсь, теперь мы окончательно прояснили вопрос моего состояния и наконец-то можем нормально поужинать, — Ир иронично изогнула губы и первой подставила миску, давая понять, что разговор окончен.       Ланн разлил похлёбку, которой едва-едва хватило на всех желающих. После мрачных откровений командора разговаривать как-то не особо хотелось, и все неловкие попытки Дейрана и Вольжифа разрядить обстановку почти сразу гасли. Так что ужинали по большей мере молча, и также молча постепенно соратники расходились по своим палаткам.       Ир зябко повела плечами, придвинувшись ближе к огню, и прикрыла глаза, наслаждаясь теплом. В сердце Мировой Язвы погода была нестабильна, так что ни снег ранней осенью, ни почти морозный холод никого не удивлял. Сама Ир тоже довольно быстро приспособилась к местным аномалиям — она с детства отличалась высокой адаптивностью, что в том числе и помогло ей выжить в отчем доме. Однако холод, особенно по вечерам, всё ещё ощущался слишком остро, и наверно, это было ещё и побочным эффектом беременности.       В конце концов у костра, кроме командора, остался только Ланн и Регилл. Монгрел при этом копошился в стороне, отмывая посуду, в то время как гном продолжал оценивающе осматривать дампиршу. Её строгость и требовательность к себе и окружающим импонировали параликтору и вызывали уважение, которое командор подкрепляла не только громкими словами, но и практичными действиями. Да и в бою она проявила себя довольно грамотно, не подставляясь под удар, но эффективно прикрывая союзников магией. Умная и наблюдательная женщина, она предпочитала действия словам, и из такого лидера крестового похода действительно мог быть толк.       Острый цепкий взгляд полоснул по животу. Положение Ир даже после всех её слов вызывало скепсис. Всё-таки беременность на любом сроке накладывала свои ограничения, была индивидуальным, а оттого не прогнозируемым процессом. Случиться могло что угодно как в лагере, так и на поле боя, и определённые сомнения всё же закрадывались в мысли параликтора. Однако то, что Ир не акцентировала на своём положении лишнего внимания и не требовала к себе какого-то особенного отношения, вызывало уважение, и Регилл мог сказать, что всё-таки не всё потеряно.       Командор снова зябко повела плечами и расправилась, медленно поднявшись на ноги и выпрямившись, заставив гнома проследить за плавной пластикой её движений. Конечно, она заметила его испытующий интерес, но не стала акцентировать на нём внимания, позволяя параликтору самому оценить и прийти к самостоятельным выводам. И эта черта ведьмы подкупала не меньше, чем её способ мышления.       Коротко кивнув Региллу и Ланну, Ир ушла, скрывшись за пологом своей палатки. Гном провёл её задумчивым взглядом. Первое впечатление о никому не известной выскочке сложилось скорее позитивное, но в анализе всё ещё было слишком много белых пятен. И лишь время и совместные боевые действия могли показать, какая именно оценка способна закрыть их.