Голос

Антон сидел напротив меня, он держал в руках тюбик с какой-то мазью, выдавив немного содержимого себе на палец, он поднëс руку к моему лицу. На коже ощутилась приятная прохлада и появилась неприятная, слабая боль от чужих прикосновений. Антон повторил эту процедуру дважды. - Всë, я закончил. Отек скоро спадëт. Потом ещë помажу, чтобы синяк прошëл. - Спасибо, Тоха, помог прям. - Чай хочешь? - О, наливай. Горячий чай вскоре оказался в кружках. Антон достал из шкафчика печенье и положил его на стол. Я взял одну печеньку и откусил от неё половину, запивая всë чаем. Тоха сделал все в точности так же. Отпив немного чая, я спросил, есть ли кто-нибудь ещë в доме. В ответ я получил, что Оля в садике, а мама с папой на работе и придут они только вечером. Время было в районе четырëх. Я точно не знал. Мы сидели в комнате на втором этаже и играли в карты. Оказывается, что Тоха неплохо умеет играть в переводного. Кажется у него всегда есть все карты в двух экземплярах. Играть с ним было очень интересно. Пока играли, мы то разговаривали, то наоборот не поняли не слова, полностью сосредотачиваясь на игре. На фоне шумел телевизор, который мы изначально сели смотреть, но вскоре он был забыт. Карты были намного веселее. Снизу раздался шум, Антон встал посмотреть, кто пришëл, я сделал то же самое. Это была мама Антона, Карина, а с ней была сестра Антона Оля. — Здравствуйте. — Коротко поздоровался я. — Здравствуй. Антон, ты почему не сказал, что у нас гости? — Поинтересовалась женщина. — Так получилось. — Они бы и дальше продолжили говорить на эту тему, если бы не Оля, встрявшая в разговор. — Тоша, это твой друг? — С любопытством спросила девочка, подбегая ко мне. Не дождавшись ответа, она спросила: — А как тебя зовут? — Рома. — Я протянул руку своей маленькой, теперь уже знакомой. — А меня Оля зовут. Пошлите все вместе играть. — Она схватила меня за рукав кофты и потянула в комнату. Следом за нами последовал Антон. Зайдя в комнату, Оля увидела разбросанные на полу карты. — Вы тут без меня играли? — Оля показательно поставила руки на бока. — Ну, мы совсем немного, — сказал Тоха. — А как в это играть? — Хочешь, научу, это легко, — предложил я, Тоха посмотрел на меня неодобрительным взглядом. — Ой, да ладно тебе, ты же играть умеешь. — Ладно, учи. — Мы все сели на пол, я собрал карты, растусовал их и раздал по шесть каждому. — Предлагаю первый кон в открытую, объяснять по ходу буду. — Оля внимательно рассматривала свои карты. — Смотри, есть четыре масти: черви, буби, пики и крести, если карта, которую ты собираешься крыть, будет, к примеру, крести, то крыть надо будет той же мастью, только большим номиналом. — Проверив, слушает ли меня Оля, я продолжил: — Карты идут в следующем порядке: от шести до десяти, а дальше идут валюты, дамы, короли, тузы. Запомнила? — Да, всё, всё, всё запомнила. — А, я ещё забыл, есть козырь. Козырем можно крыть любую карту, если карта той же масти, что и козырь, то крыть можно только картой большего номинала. К примеру, если козырь — буби, а карта, которую нужно крыть, — валет буби, то её можно покрыть либо дамой, либо королём, либо тузом. После объяснения у нас начался первый кон, хотя, скорее всего, уже второй. Пока я учил Олю играть, время пролетело очень быстро, почти мгновенно. Я и не заметил, как настал поздний вечер. Антон предложил остаться мне с ночевой, тётя Карина его поддержала. Они постелили мне на раскладушке. Мы ещё посидели, но, как только стало слишком поздно, Антон уснул. Я тоже лёг, одному делать нечего, тем более ночью. Меня разбудил нарастающий гул ветра, доносившийся сквозь стены, казалось, что он может выбить окно. Я встал с раскладушки, на улице была метель. Похоже, утром все дороги будут уже засыпаны. Ели покачивались, издавая скрип, который был слышен даже через завывания. Смотря вдаль, не было видно лунного света, что уж там говорить про верхушки ёлок. Сон всё никак не приходил, я лег обратно, послышался звонкий скрип. Глаза начали бегать по стенам комнаты, цепляясь за удары на обоях, моментами прерываясь на мебель. Взор зацепил спящего Антона. В темноте было очень плохо видно, только его волосы бросались в глаза, выделяясь в полумраке. Лицо, которое обычно закрывали очки, было полностью обнаженным. Мирно закрытые глаза и тихое сопение. Почему-то мне захотелось подойти к нему, прижаться всем телом, я быстро отсек подобные мысли. Но его образ стоял перед глазами до самого утра. Оно наступило довольно быстро. Я не заметил, как недавно спящий дом наполнился жизнью. Послышались звуки с первого этажа, метель утихла, отдавая бразды правления птицам. Луна, которую было не видно ночью, всё равно спряталась при первом свете солнца. Антон тоже уже проснулся, он отправил меня первым умываться, а после на кухню, сказав, что скоро подойдёт. Я сидел за столом и ждал его, опять ждал за тем же столом, как и вчера. Тётя Карина уже ушла на работу, захватив Олю. Сегодня нам ко второму, англичанка заболела. Позавтракав, мы ушли в школу. Бяша поделился со мной учебниками. Школьный день закончился, мы отправились гулять, но когда гулянка закончилась, встал вопрос, где мне ночевать? Ответ был очевиден. - Бях, я сегодня к тебе, не против? - Базара ноль, на, прошу. - Он показал жестом в сторону своего дома. И вот я уже у Бяхи. Мы лежали, я уже собрался засыпать, но меня отвлëк Бяша. - Слыш, а у вас, эт, с Тохой тëрки какие-то? - Чë за вопросы такие? - Да ты с него глаз не сводишь, вот и подумал, может чëт натворил. - А ты не думай, не твоë это. - Эээ, мне интересно вообще то. - Ой, да не бери ты в голову, показалась тебе. Я чë педик что ли, на пацанов засматриваться. - После этого разговор не продолжился. Я всë лежал и думал над сказанным, я смотрел на него? Этот вопрос не давал мне покоя. Я не мог! Кричало что-то внутри меня. Я вспомнил прошлую ночь. Как я смотрел на него ночью. Вспомнил непонятный порыв желания прижаться как можно плотнее друг к другу. Нет, нет, нет, это неправда. Мне этого не хотелось, я просто устал, вот и взбрело в голову что ни попадя. Стоп, почему я сейчас думаю о нëм, опять о нëм. А если Бяша прав? Что, если я и правда смотрю на него куда больше, чем на остальных? Что тогда? Долбанный Бяша, нахуй он вообще об этом заговорил, ему-то какое дело. Пошла вторая по счету бессонная ночь. Которая наверняка отразится на завтрашнем дне. Остается только надеяться, что это не будет очень заметно.