Река печали

Ахерон устало прикрыла глаза, не понимая, как она сумела вляпаться в такую... странную ситуацию. Она забрела на Эонами забытую планету, при этом по ощущениям казалось, что её затянуло в другое пространство, сильно отличающееся от того космоса, к которому странница привыкла. Более того, сколько Ахерон не билась, она так и не смогла покинуть этот Тейват, что горчил на кончике языка, словно что-то её тут насильно удерживало. Или кто-то, думала женщина, с нахмуренным взглядом всматриваясь в тёмный небосвод, покрытый то тут, то там слепящим блеском молний. Послышались громовые раскаты, после чего на землю хрустальными каплями обрушился нестерпимый дождь. Это не тронуло Ахерон, а вот странный мальчишка, который увязался за ней, ойкнул и шарнирными пальцами вцепился в одеяния странницы. — Матушка, дождь пошёл. Нужно укрыться под навесом. Меня этому научили люди на Татарасуне. Ну же, пойдёмте скорее, матушка, я вас со всеми познакомлю, — с нежной и милой улыбкой на лице шептал Кабукимоно. — Я не твоя мать, — в энный раз ответила ему Ахерон, но вопреки всему не оттолкнула, более того, укрыла под своим алым зонтом. — Зови меня просто Ахерон, не матушкой, дитя. Сдержанная и немногословная странница, прибывшая из дальних космических краёв, завораживала невинный разум Кабукимоно, пока что не запятненный множеством предательств и злобой. Кукла смотрела на женщину не то с восхищением, не то с любовью, которая присуща всем детям по отношению к своим родителям, вот только она и впрямь не была его создательницей. Кабукимоно это, к сожалению, прекрасно понимает, но при этом чувствует своим пустым нутром какое-то странное единение с незнакомкой, будто Ахерон, именующая себя Галактическим рейнджером, и впрямь какая-то ему родня, но очень-очень дальняя. — Хорошо... Ахерон, просто у тебя такой же голос, как у Неё... — чуть поникнув головой, всё-таки ответил Кабукимоно, нарушив тишину своим шёпотом. Но юнец тут же встрепенулся, словно птенец, и, схватив незнакомку за руку, потащил в сторону деревни, которая приняла его как родного. От такого женщина чуть не выронила из рук зонт. — Мы почти пришли! Я познакомлю тебя с Нивой, Кацураги и другими. Кукла даже и не догадывалась, с наивностью младенца ведя её по тропе к деревне, что вслед за ним тащится Эманатор, несущий лишь смерть и разрушение. Женщина же, неуверенно в ответ держа мальчика за руку, и вовсе сомневалась, что ей стоит идти туда. И оказалась права. Все глядели на неё с какой-то опаской. Она выделялась не только своей странной одеждой и оружием, но и отсутствием Глаза Бога — Кабукимоно уже успел всем рассказать, что она повелевает электро силой. Но Нива, этот молодой парнишка, и правда казался Ахерон дружелюбным. — Вы с острова Наруками? — спросил он. — Нет. Хм, что это? — Фиалковая дыня, она очень вкусная, матушка, ой, то есть Ахерон, — отозвалась кукла, поспешно исправившись. — А персики есть? — Не знаю что это, — почесал затылок Нива, но при этом парень сильно удивился, когда с уст Кабукимоно сорвалось то самое слово. — Видимо, это что-то, что растёт не в Инадзуме. Кабу-кун, почему ты зовёшь госпожу Ахерон матерью? — Она похожа на Неё, — только и пролепетал он честно. Казалось, эта кукла не умеет лгать. — Я даже решил, что она пришла за мной... Ахерон, к сожалению или счастью, не тронуло его глубинное разочарование, она только с едва заметным интересом глядела на дыню. Кукла в это же время старалась быть к ней как можно ближе, пододвинувшись и постоянно кидая на неё свои улыбчивые взгляды.