До следующей жизни, Костя

      Костя не мог оторвать глаз от шелковистых волос стоящего в пол оборота Локи.       — Ты снова решил их отрастить?       Хитрые глаза ласково зажмурились.       — Тебе же так нравилось.       — Очень.       Он повернулся. Костя шагнул навстречу с желанием заключить любимого в объятия. Но, коснувшись холодного и неприятного, Шульга отскочил.       — Что такое, Кость?       Костя с ужасом смотрел на располосованные запястья, с которых темными сгустками стекала кровь. Полный страха вскрик жалким стоном сорвался с губ.       — Кость, на тебе лица нет…       Руки потянулись вперед, пальцы судорожно сжали запястья, пытаясь хоть как-то остановить кровотечение. Холодная кровь заструилась по коже, облепляя безобразной массой, и Костя почувствовал шевеление. Вены вздулись, покрылись темными пятнами. Плоть начала плавиться, обнажая что-то белое…       Шульга хватанул ртом прохладный воздух и сел.       На лице скопились капельки пота. Смахнув их ладонью, Костя сжал пальцами переносицу. Пальцы мелко подрагивали. Кошмар. Дурной сон. Давно ему такая жесть не снилась — аж сердце отказывается успокоить свой ход.       Самообладание нехотя вернулось. Он потянулся к КПК. Время — ночь, минут десять назад закончился выброс. Приглушенно раздались громовые раскаты. Поднявшись на ноги, Шульга, не застегивая, натянул на себя куртку, проверил в кармане сигареты и вышел из кабинета.       Погода в Зоне капитально испортилась. Неделю шли дожди, время от времени возмущаясь грозами. Сталкеры лишний раз не высовывали нос с нагретых мест — многие надежные тропы размыло водой, и проводники если не остановили свой промысел, то задрали цену «за вредность». Да и по ливню шариться не очень приятно, особенно в дальнем рейде при полном параде, а таких «танков» в окрестностях «Юпитера» в последнее время было большинство.       Янов мирно застыл в сонном мраке — походу, гроза привела к перебоям с электричеством. Еще с древности, когда самым опасным оружием было не колкое слово, а тяжелый булыжник, в людях появилось это успокаивающее чувство защищенности во время дождей. Поддавшиеся этому инстинкту долговцы спали, изредка бубня что-то под нос. Со стороны коморки Гавайца доносились приглушенные звуки — спал ли когда-нибудь оптимистичный торговец? Проверив своих подчиненных, Шульга прошел мимо спящих вольных. Как только нога ступила в общий зал, сзади раздалось:       — Ну че ты все вошкаешься?       — Переносица чешется — покойник будет.       — Не успокоишься — самого сейчас прибью.       В щель от приоткрытой двери сверкнула молния. Подгоняемый любопытством Костя закурил и подошел ближе.       На улице бушевала строптивая стихия. Влага крупными каплями в светомузыке грозы обрушивалась на искореженную землю. Резкие тени от молний очерчивали и без того жуткие здания вблизи и вдалеке. И только стоящая посреди этого представления фигура не вписывалась в общую картину.       Костя беззвучно усмехнулся и, подперев дверь плечом, затянулся.       Мокрая насквозь майка облепила знакомую фигуру. Дождь быстро стекал по подставленному ему лицу, по волосам, скапливался в поднятых ладонях. От воды фигура светилась в блесках удаляющихся молний, напоминала что-то сказочное, что-то из детства. Подобие дождика на елке или чего-то в этом духе.       Или просто светлое воспоминание, когда похожая сцена заставила на время потерять дар речи.       И так же, как тогда, ладони медленно скользнули по лицу, волосам. Вот, как у него получается делать такое просто телодвижение так красиво?       — Простынешь, — Шульга затушил окурок.       Локи обернулся и улыбнулся. По коже Кости мурашками пробежало свежее воспоминание о приснившемся кошмаре. Но нет — свободовец был цел и невредим, и уже шагал ко входу.       — Тоже не спиться?       — Дурость всякая снилась, — уклончиво ответил Костя, пропуская перед собой Локи. — А тебя что на водные процедуры потянуло?       — Решил освежиться, — подмигнул свободовец. — Раз уж не спишь, посидим у меня?       В кабинете лидера «Свободы» уютно горела керосинка. Шульга с любопытством подошел к столу.       — Жаль, что не свечи.       Позади согласительно хмыкнул Локи. Зашелестела мокрая одежда.       — Извините, что без свеч и вина. Могу беленькой плеснуть, если хочешь. Или чаю.       — Нет, спасибо.       Пальцы задумчиво погладили накалившееся пламенем стекло.       — Помнишь, как тогда было? — улыбнулся сам себе Костя. — Сидели у тебя, при свечах. Ты все свою вонючки выкинул, новые купил. Магнитофон всю ночь работал. «Агата Кристи»… А мы сидели с тобой. Пили «Тутти-Фрутти». Всю ночь… Как же здорово было…       Ладони легли на талию. У самого уха игриво раздалось:       — Ту, конечно, не мое уютное гнездышко, но…       Бедра прижались плотнее. Локи качнулся и, коснувшись носом шеи ухмыляющегося Кости, низко промурлыкал:       — «Беги-беги, пока я не вижу, прячься-прячься, но я…»       Руки ласково огладили живот и грудь. Костя непроизвольно затаил дыхание.       — «… узнаю-знаю, всех вас узнаю и найду.»       Костя обернулся. Ухмыляющийся уже без штанов Локи нежно провел пальцами по теплой шее, замер большим пальцем на приоткрытых губах.       — «Дыши-дыши, пока я не слышу, кайся-кайся, но не надейся…»       Требовательный жест заставил Шульгу опуститься на койку. Резво стянувший с себя мокрую майку Локи навис над ним. Протянутые навстречу руки быстро зафиксировались над головой, отчего Костя усмехнулся. Губы приблизились к губам.       — «Я приду, золотой мой… Ай лав ю».       Костя было потянулся к заветным губам, но поднявшийся на руках Локи только игриво заулыбался. Обездвиженные руки недовольно сжали кулаки.       — Пройдоха…       Влажная кожа мягко светилась от огонька керосинки. Светлые глаза с любованием и обожанием забегали по обнаженному телу, и недовольство улетучилось. В ответ на проницательный взгляд в груди Локи часто-часто забилось сердце.       — Кость…       Локи неторопливо провел ладонями от запястий до чужого ремня и отпрянул. Костя медленно сел, продолжая с обожанием рассматривать матовые блики на коже. Легкое касание. Губы склонились к обнаженному плечу. Поцелуи принялись собирать остатки дождя.       — Сейчас радиации хряпнешь, — усмехнулся Локи, нежась под прикосновениями.       Поцелуй на ключице. Костя поднял глаза к смущенному лицу. Положив руки себе на плечи и подвинувшись ближе, он приобнял Локи за талию и вкрадчиво заметил:       — Ты светился еще до Зоны. Мне иногда кажется, что свечи тебе нужны были для маскировки.       — Когда кажется…       Невинный поцелуй в кончик носа. Костя улыбнулся. Потянулся ближе, с нежностью целуя губы, обнимая еще прохладное от дождя тело. Кожа сразу же покрылась мурашками, и Локи поежился.       — Говорил же, замерзнешь…       Ловко стянув с себя куртку, Костя накинул ее на голые плечи. Довольный Локи тут же прижал ворот к лицу и, вдохнув знакомый запах, пьяно ухмыльнулся:       — Миленько, но я бы предпочел тебя.       Многозначительно хмыкнув и окинув полуобнаженное тело внимательным взглядом, Костя поднялся на ноги. Пальцы нарочито медленно, дразняще принялись расстегивать разрядку. Вскоре под полный обожания взгляд, на табуретке для гостей выросла аккуратная стопка долговской униформы.       Койка тихо лязгнула, как только почувствовала тяжесть резво опустившегося на нее мужчину. Костя навис над довольным Локи, разглядывая его нагловатую улыбку, хитро прищуренные глаза. Ладони ласково скользнули вверх по сильным рукам.       — Я так балдею, когда ты раздеваешься, — игриво склонил голову Локи. — Ты так красиво это делаешь.       — Для тебя стараюсь…       Довольный комплиментом Шульга было склонился ниже, чтобы поймать долгожданный поцелуй. Губы коснулись выставленных пальцев.       — Извини, Кость. Я не подготовился.       От пальцев пахло дешевым табаком и железом. Костя притянул к себе ладонь и положил на свою колючую щеку.       — Если хочешь, можем без того обойтись.       Локи погладил большим пальцем небритую щеку и согласительно улыбнулся. Поцелуй. Вторая ладонь легла на бедро и скользнула вверх. Ухмыляющийся Костя быстро отнял ее от себя, шумно чмокнул в запястье, еле касаясь губами кожи заскользил поцелуями. Щекотно коснувшись губами локтевого сгиба, переметнулся к шее. Млеющий от нежности Локи выгнулся навстречу, провел руками по сильной спине, зарыл пальцы в непослушные волосы.       Прикусив кожу зубами, Костя неторопливо огладил напряженный живот. Сместил ладонь ниже, ловко поддел резинку белья и скользнул внутрь. Локи тихо усмехнулся, пробегая кончиками пальцев по горячему телу, оставляя потревоженные мурашки. Медленное движение рукой. С губ сорвался тихий вздох.       Вынырнув из объятий, Костя потеснился на койке и опустился ниже. Чужое белье опустилось. Локи заинтересовано приподнялся на локтях.       — Неужели Зона настолько тебя перевоспитала, что ты не боишься его в рот брать?       — Да иди ты.       Локи добродушно хохотнул. Еще тогда, в нормально жизни на Большой Земле, он пытался научить Шульгу делать минет. И почти получилось. Только в последний момент все же зубы скользнули по нежной коже. Локи мастерски скрыл появившийся дискомфорт и до последнего пытался убедить любовника в том, что все нормально. Не подействовало.       Поэтому картина склонившегося к паху напряженного Кости было чем-то удивительным.       Губы робко коснулись нежной кожи. Локи возбужденно набрал полную грудь воздуха и замер, с интересом рассматривая сосредоточенное лицо. Вниз, вверх, снова вниз, и снова вверх — губы влажно скользили по члену. Светлые глаза поднялись на чувственное лицо. Пальцы деликатно оттянули крайнюю плоть. Чуть смущенный Костя открыл рот.       С полным восхищения вздохом Локи запрокинул назад голову и зажмурился. И пусть Костя взял неглубоко, но это, черт побери, что-то крышесносное. Вернув затуманенный взгляд на возлюбленного, Локи сжал пальцами колючее шерстяное одеяло. Так осторожно, даже боязливо, тягуче неторопливо. Но чего-то не хватало…       — Кость, — пальцы ласково коснулись колючей щеки. — Иди сюда…       Продолжив ласку рукой, Костя поднялся, потянулся к раскрывшимся объятиям. Плюющий на брезгливость с высокой колокольни Локи сразу же трепетно прильнул к желанным губам. Рука быстро расправилась с преграждающими путь трусами и начала умелое движение. Костя простонал в губы, на миг открыл глаза и утонул в теплоте глаз строптивого бога.       Темп ускорился. Отпрянув от поцелуя, Локи с улыбкой и загнанным дыханием просиял:       — И не думай, что после этого ты от меня улизнешь к себе. Не отпущу, — пальцы многозначительно легли на вспотевшую кожу. — До самой смены караульных. Не, мф, не хочу тебя никуда отпускать…       — Так и не отпускай, — волнительно прикусил губу Костя. — Только скажи, и я сам останусь. Здесь, в твоих… Т-твоих руках…       — Останься… Кость, останься…       На улице вновь заиграли зарницы.