— — — — —
Хет приоткрыл глаза и тут же зажмурился, не вытерпев яркого дневного света. Он натянул шелковую простыню до самой макушки и, перевернувшись на другой бок, попытался вспомнить, где он находится и как тут оказался. Судя по всему, уснул он прямо на полу. Вернее, на пушистом ковре из шкуры какого-то животного. Кажется, даже в собственной квартире, что уже неплохо. Рядом кто-то зашевелился и сонно замычал. Хет на ощупь ознакомился с источником звука и пришел к выводу, что это женщина. Ничего удивительного: он никогда не заканчивал вечеринку, не обзаведясь новыми знакомствами, которые можно было продолжить в постели. Все подобные “знакомые” были совершенно не похожими один на другого, каждое — манящее все новыми оттенками еще не пережитых наслаждений. Хету всегда нравилось купаться в брызгах их смеха и в их восхищении его харизмой и красотой. Вспомнить бы еще потом их имена… “Мгла, знатно же я напился прошлой ночью,” — Хет все-таки распахнул глаза, завернулся в простыню и проковылял по ковру, стараясь не наступить на распростертую бронзовокожую красавицу с мощными бедрами. На ее изящном запястье болтались часики, которые свидетельствовали о том, что красавице срочно нужно пополнить запас времени: у нее оставались всего лишь два солнца. Хет хотел из вежливости разбудить ее, чтобы поторопить, но споткнулся о спящего обнаженного мужчину с серебристыми волосами, удивительно похожими на волосы Юсуфа. “Юсуф… — вспомнил Хет и почесал затылок, пытаясь собраться с мыслями. — Куда он подевался? На вечеринке же его не было, да? Куда он пошел после нашей вылазки в казино?” Голова гудела. В ноздри забивались запахи алкоголя, табачного дыма и парфюма. Взгляд Хета зацепился о люстру — подарок его сиятельного брата, будь он неладен. На люстре болтались чьи-то красные трусы. — Мои, — подытожил Хет, присмотревшись. Лучи двух солнц преломлялись, отражались от разноцветных стеклянных колонн. К одной из них привалился какой-то мертвецки пьяный магистр, которого Хет тоже видел впервые в жизни. “Симпатичный,” — решил он и направился к стойке, ища взглядом зажигалку и сигареты. Пачка обнаружилась в бокале с остатками итакского вина, а вот зажигалка будто сквозь землю провалилась. Единственное, что Хет сумел вспомнить — как вчера он одолжил ее какому-то бедолаге в рабочем комбинезоне. Человеку из Риверсонга. В дверь постучали. — Не заперто, — крикнул Хет и замурлыкал себе под нос нехитрую мелодию собственного сочинения. Отчаявшись покурить, он принялся выбирать себе бокал побольше и почище. На пороге появилась высокая девушка с черными локонами, собранными в замысловатую прическу. Ее подведенные глаза, по форме похожие на кошачьи, были светло-синие, будто украденные кусочки неба. Кэс. Неизменно сосредоточенная и крайне притягательная. — Что у тебя тут случилось? Катастрофа мирового масштаба? — на ее пухлых подкрашенных губах появилась едва заметная усмешка. — Хотел бы я знать, — вздохнул Хет. — Наверное, маленькая вечеринка на… Э-э-э… пятерых магистров… Ничего не помню, если честно. — Ты в своем репертуаре, — бесцеремонно переступив через очередное спящее тело, Кэс уселась на высокий барный стул. Ее строгий костюм контрастировал с хаосом, царящим в комнате после прошлой ночи. — Можно присесть? — Так ты уже присела! Нальешь мне что-нибудь? — Я тебе что, официантка? — проворчала Кэс, но все-таки потянулась к ближайшей бутылке. — Нет-нет-нет, — затараторил Хет. — Даже не вздумай налить мне эту мочу! Я состоятельный и зажиточный магистр! И я наотрез отказываюсь пить что-либо, что стоит меньше полусотни лун! — С каких это пор “зажиточный магистр” означает “расточительный придурок, у которого нет вкуса”? — Как будто у тебя он есть! Тебе нравится мой брат, а это уже говорит о том, что твои вкусы весьма специфичны. Кэс сердито поджала губы. Она сердилась на что-то, сколько он ее знал — а знал он ее с младенчества. — К слову, то, что ты назвал мочой, является итакским вином, имеющим тонкое послевкусие с нотками ванили и спелой вишни, собранной лучшими виноделами современности. — Пусть их собирали хоть самые прелестные девственницы Цитадели, больше я эту гадость в рот не возьму! — Да брось, уж тебе-то не привыкать брать в рот всякую гадость! — Ты на что это намекаешь? — демонстративно возмутился Хет. — Лучше передай мне вон ту бутылку… Нет, вон ту… Левее… Выше… Эх, все приходится самому делать! Он нетерпеливо схватил нужные сосуды, встряхнул их пару раз и решил сделать себе двойной минойский. Этот напиток будто разливался по горлу ледяной лавой с горьковато-хвойным привкусом. “Под елкой насрали,” — так этот коктейль всегда называла Кэс. Девушка с интересом наблюдала за его приготовлениями. — Ты на работу не собираешься? — Не-а. Без меня справятся. Она закатила глаза: — Ты все-таки агент Миротворцев. Хреновый, конечно, но какой уж есть. Это не та работа, на которую ты можешь просто не прийти! Вы контролируете Отдел обеспечения безопасности, это буквально те, кто следят за законом в Урании, и не забывай, что без населения Урании мы просто вымрем как… Хет заметил валяющийся на полу коммуникатор и поднял его, проверяя, цел ли экран. С экраном все было в порядке, но вот отсутствие уведомлений вселяло смутную тревогу. Почему друг, всегда исправно присылавший ему “доброе утро” с восходом солнц, до сих пор не написал? — …Хет! — Кэс пощелкала пальцами перед его лицом и парень вздрогнул: ее ногти с длинными и острыми металлическими пластинами едва не расцарапали его крупный нос. — Я со стеной разговариваю, что ли? — Кэс, будь добра, убавь звук, — он подавил зевок. — У меня после вчерашнего голова раскалывается. — Я тебя пить не заставляла, — безжалостно заметила Кэс. — Где ты витаешь? Пять минут докричаться пытаюсь. И что там такого интересного в твоем коммуникаторе? Дела государственной важности? — Юсу… — Хет прикусил язык, поняв, что едва не сболтнул истинное имя друга. — Юю. — Он давно не выходит на связь. Боюсь, он так и остался в “Лунном ветре”. — В том людском казино? Хет кивнул и прицепил коммуникатор на запястье. — Смотрю, ты и Юю решил приобщить к своей славной традиции вляпываться во всякое дерьмо. — Почему сразу “дерьмо”? Может, у него наконец-то появилась личная жизнь! Кэс фыркнула: — В Урании? Не смеши меня. Бедолага обожает ее, но пока плохо знает. Наверняка заблудился. Или не смог разобраться в их убогом расписании дирижаблей. — Не будь такой категоричной, он наверняка подцепил кого-нибудь в казино. Юю всегда льстит внимание людей. — А чье внимание ему не льстит? Он буквально купается в обожании каждого встречного. И ты, кстати, не исключение! Коктейль уже дымился холодом, и Хет пригубил, ощущая, как ледяная жидкость вливается в пустой желудок. Восхитительно. — Я тоже купаюсь в обожании, — подмигнул он, зная, что выглядит очаровательно даже сейчас, взъерошенный и опухший со сна. — И мне тоже нравится Урания. В ней есть свой шарм… — Вроде серийного убийцы, да? Хет поперхнулся коктейлем. — Мы его ищем, — выпалил он, откашлявшись. — Ищете, — повторила Кэс, буравя его взглядом. — То есть до сих пор не нашли. Хет пожал плечами. — Да. — с вызовом признался он. — Да, мы до сих пор не нашли Зверя из Урании. Или как там еще его обзывают наши сми… “Мясника”. — И как отреагировал твой брат? Следов побоев на тебе вроде бы нет. Хет хмыкнул: — Господину Регенту необязательно знать всю правду о нашем внутреннем расследовании. Это его не интересует. Как и то, что мы вообще никак не продвинулись в этом деле. Кэс с шумом выдохнула и молчала так долго, что Хет успел допить свою порцию. — Это ужас, мой хороший, — наконец проговорила она. — Это когнитивный коллапс. Интеллектуальное дно. Закат мысли. Я не понимаю, как выживают магистры с таким уровнем умственных способностей. Как они читают и понимают документы? Как они ведут рабочую переписку? Допрос свидетелей? Странно, что они ложку мимо рта не проносят. — По-твоему, так легко найти человечка, который каким-то образом сумел убить двух магистров? И не просто убить, Кэс! А распороть живот, пригорошнями вырвать внутренности из тела, отрезать руки и ноги, расчленить тело не меньше, чем на пять кусков, и скинуть останки в Лим. — Трех. Он убил трех. — Вот значит как, — пробормотал Хет, снова смешивая коктейль. — И не забывай, я работаю в лаборатории, которая делает анализы в том числе для вашей конторы. И я, в отличие от некоторых, ответственно подхожу к своей работе. Так что я видела эти обезображенные тела на снимках и прекрасно понимаю, с чем мы имеем дело. — Я тоже не в потолок плевал весь лунный цикл, знаешь ли! К сожалению, это было неправдой. Почти каждое утро Хет укладывал густую копну своих мягких темно-каштановых волос, надевал белоснежный мундир миротворца, а затем просто сидел в кресле офиса на семидесятом этаже и перекладывал с места на место стопку документов о совершенных преступлениях. На этом его продуктивность заканчивалась. — Ничего-ничего, — Хет отсалютовал подруге бокалом. — Мы справимся. И не такое проходили. На самом деле его даже слегка восхищало то, что убийства были такими кровавыми и наглыми. Преступник будто не прятался, а напротив, кричал: “заметь меня!”. Но все равно был невидимкой, не оставляющим зацепок. И это обескураживало Хета, во всем привыкшего к легким победам. Теперь ему впервые в жизни грозило поражение, и потому он прикладывал ровно ноль усилий, чтобы раскрыть два жестоких убийства, совершенных одним-единственным человеком. “Вернее, уже три”. — А кто третий? — поинтересовался он. — Это я у тебя должна спросить! Я сама узнала об этом только пару часов назад, жертву еще не опознали, — Кэс устало потерла переносицу. — Мой хороший, вам просто нужно найти эту тварь. И надавить как следует. Нельзя хотеть быть козлом больше, чем хотеть жить. — “Просто,” — мрачно передразнил Хет. — Да, “просто”! О, Матерь богов, у вас же даже был свидетель… — Не у нас, а у человеческой полиции, у этого сраного Отдела обеспечения безопасности. Какой-то беспризорный ребенок, которого эти идиоты упустили из-за отсутствия ордера на обыск. — Хорошо. Пусть так. Но у вас есть камеры буквально в каждом уголке Урании! — Они его не засекли. Похоже, убийца искал место, где их меньше всего. Как и свидетель, кстати. Откуда беспризорный ребенок так хорошо об этом осведомлен, а? — А как же ваша сеть уличных сканеров? — Ну да, мы же знаем его имя, фамилию, адрес и идентификационный номер, как это я сразу не догадался! Возьмем да отсканируем! Но Кэс было не так просто осадить. Ее мозг всегда работал на победу или на возможность победы. — А коммуникаторы корпорации “Троя”? Ими пользуется почти каждый житель Урании, и у вас есть доступ к каждому! Сколько хранятся записи с них? Где-то пять лунных циклов, если мне не изменяет память. — Бумажная волокита, — отмахнулся Хет. — Для доступа к записям нам нужно разрешении корпорации, разрешение Совета, персональная подпись Регента. И что самое важное, население Урании сейчас составляет восемьдесят пять миллионов человек. И это только по официальным данным. По-твоему, нам нужно перебирать их всех? — Хотя бы жителей Риверсонга с третьего уровня из близлежащих районов реки Лим, где были найдены останки жертв. Как тебе такое? — Но разрешение начальника департамента… — Да подними ты уже задницу со стула и подойди к этому начальнику без всех ваших церемоний, расшаркиваний и бумажек! Ты брат Регента, первого магистра Цитадели, на минуточку. Начальник тебя целыми днями в попку целует, и не говори мне, что это не так! Конечно, он прислушается к твоему мнению. Хет изящно потянулся и зевнул. — Ладно, я у него спрошу. Уговорила. Спасибо за идею. Но сначала — Юю. Попробую все-таки отыскать его в том казино. — Опять Урания, — Кэс всплеснула руками. — Это может быть опасно! — Жить тоже смертельно опасно: от этого умирают. Я в любом случае поеду в это казино, и не уговаривай! Но ближе к вечеру… — А сейчас что? — А сейчас — отдых, — промурлыкал он. — Как насчет все-таки поработать, а? Или так и будешь отдыхать, пока этот псих убивает наших граждан? Заметь, не наш псих. А какой-то человек! — Что ж, похоже, человечки наконец обзавелись коготками. Подумать только, а мне они напоминают безобидных хомячков в колесе, — парень попытался привнести в разговор шутливый тон. Но Кэс только смерила его суровым взглядом, и он сдался: — Кэс, мне жаль их. Правда. Но выбирая между незнакомыми магистрами и собой, я поставлю в приоритет себя. — Эгоист. — И именно эгоизму я пытаюсь научить тебя уже которую луну! Всегда нужно уметь ставить в приоритет себя и заботиться о себе. — Неужели забота о себе включает безрассудную трату времени? Музицирование? Вечеринки со снобами? Воровство? Хет пожал плечами. Он прекрасно знал о своих маленьких пороках. И все равно шел на поводу у своих желаний, потому что всегда умел находить выход из любого тупика, в который они его приводили. Он нехотя выпутался из простыни и прошествовал к шкафу, бросив взгляд на свое обнаженное отражение. Присмотрелся к блестящим черным камням в пирсинге на груди и животе. С удовольствием отметил, что все еще выглядел очень привлекательно для того, чьи мышцы поддерживались в неком подобии тонуса лишь странными позами во время секса. Может, набить татуировку, пока его тело еще напоминает идеальный холст?.. — Ленивая ты жопа, — беззлобно сказала Кэс. — Не ругайся! — он набросил цветастую рубашку. — И заметь, я тебя поблагодарил. — Ага, молодец. Вручу тебе медаль, как вернешься. Только смотри, как бы вас в этом деле не опередили независимые сми. Очередной позор для миротворцев… Кстати, почему они почти ничего не печатали в новостях? Хет улыбнулся. — Потому что иногда мы все-таки делаем свою работу. Кэс понимающе кивнула: — Тайна следствия. Растущая циничность… — Оно и к лучшему. В таком деле лишняя шумиха только мешает. — Боюсь, без нее не обойтись. Когда к делу подключается Совет, иначе не бывает. Хет запрыгал на одной ноге, натягивая брюки: — А причем тут Совет [1]? — При том, что Совет неотделим от Регента. А Регент уже в курсе третьей жертвы. И сейчас он едет сюда. Хет замер, не веря своим ушам. — Да-да, твой брат едет сюда для приватной беседы, — с удовольствием подтвердила девушка. — И ты говоришь мне об этом только сейчас? Кэс ухмыльнулась: — Может, мне хотелось посмотреть, как он оторвет тебе голову и засунет в задницу. Может, хоть тогда ты зашевелишься. Хет расправил воротник и вздохнул: — Кэс, я обожаю тебя, ты мой близкий друг и все такое, но если бы был конкурс сук, то ты была бы заняла там первое место. — Думаю, мы бы с тобой поборолись за призовой фонд, — она прищурилась. — Кстати, у тебя ужасные стрелки. Будто глаз подбили. — Конечно, они же со вчерашнего дня! — Дай-ка сотру, — она потянулась к нему с салфеткой. — Не дергайся… И тут же выругалась. — Прости, — Хет улыбнулся, смешно сморщив длинный нос. — Было интересно, что будет, если дернусь. — Тебе пять лун? — Кэс закатила глаза. — Сказала же не двигаться. Она бережно протерла его веки. Хет проморгался и огляделся в поисках ланга [2], размышляя, как бы побыстрее ретироваться. — Я тогда, наверное, пойду… — Я бы на твоем месте не использовала слово “наверное”, а уже валила бы в другое измерение со скоростью света. — И то верно, — хмыкнул Хет. Подумав, он все-таки вытащил из шкафа не традиционный ланг, а более привычную для человеческих глаз красную куртку. — Ума не приложу, что тут забыла его сиятельная регентская задница. С тех пор, как его брат занял должность Регента, Хет его почти не видел. — Все просто. Он заинтересовался этими убийствами сильнее, чем ты думаешь. — Ой ли? — Можешь бегать от разговора с ним сколько угодно. Но от правды ты не убежишь. Вы сами оставили разборки с этим дерьмом на потом, и это потом наступило. — Кэс, ты не знаешь моего брата так, как знаю я! Ты правда веришь, что что-то в этом мире способно его заинтересовать? Да он как биоробот, я тебе клянусь! Он даже почти не ест! То есть у тебя не получится сказать ему что-то вроде: “Ты ешь? Я тоже ем. Хочешь, как-нибудь вместе этим займемся?” — Я не собираюсь с ним флиртовать, если ты об этом. Просто в очередной раз прикрою твою задницу. — Ты прикроешь… Эй, ты думаешь, будто я его боюсь? Да просто неохота лишний раз пересекаться с этим истеричным ботаником! Мгла побери, ты его вообще видела? У него куча нелепых амбиций, которыми он по глупости машет направо и налево. А потом воплощает их с ужасающей косорукостью! Я уже молчу о том, что его хваленое красноречие, от которого без ума весь Совет, исчезнет, если у него забрать коммуникатор. Эта штука просто озвучивает его мысли синтезированным голосом, ты в курсе? В ответ на его тираду Кэс взглянула на него едва ли не с жалостью. Как будто знала, чем для него на самом деле был брат. На самом деле, Хет, конечно, не боялся этого карлика. Просто… слегка опасался. Да, именно так. Его брат был слишком умен. Он знал болевые точки каждого в своем окружении и мог искусно дернуть за нужную нить в нужный момент. Разговор с ним напоминал азартную игру, в которой победитель известен заранее, и ты просто не можешь не раскрыть свои карты. Особенно когда видишь занесенный для удара кнут, но при этом получаешь пряник в виде мотивирующих речей и туманных обещаний. Еще в те времена, когда они не перестали общаться, Хет почти любя окрестил его “тираном”. Но когда волей Матери богов его брат получил свой недостижимый статус и его так стали называть и другие магистры, Хет решил, что дело дрянь. Парень бросил взгляд на часы, проверяя баланс драгоценных минут: неизвестно, на какую магию он вчера спьяну израсходовал час, а то и пару дней своей жизни. “Семьсот лун, пять часов, двадцать девять минут,” — безжалостно оповестил циферблат. Хет чуть за голову не схватился: куда он слил триста лун? — Я буду в казино, — сказал он, нахлобучив капюшон. — Поищу Юю. Заодно пополню свои активы, так сказать. — Скажи уж прямо: я буду красть у людей время. — Я буду красть у людей время. Она закатила глаза: — Иди уже, жулик.— — — — —
Спустя пару минут Хет спустился на лифте и вышел из Близнецовой башни. Насвистывая, он запрыгнул в каплевидный мобиль и теперь бесшумно несся по трубе, светящейся желтым неоном. — Пожалуйста, пристегните ремень, — когда мелодичный голос андроида повторил это в десятый раз, Хет нехотя подчинился. Удовлетворенный андроид затараторил: — Температура за бортом семьдесят четыре градуса по Эйджу… — Новости, — перебил Хет, мягко вдавив педаль газа. — Найдена третья жертва Зверя из Урании… — Вот тебе и независимые сми, — уныло проворчал Хет. Иногда он жалел, что его брат не запретил свободу слова и не обрушил всю мощь цензуры на этих кровопийц. Отсюда можно было разглядеть несколько десятков, если не сотен прозрачных светящихся труб, которые окольцовывали небоскребы Цитадели. Интересно, сколько магистров, проносившихся по ним в таких же мобилях, уже слышали эти новости? — По неподтвержденному сообщению анонимного источника, жертвой мог оказаться инженер Юсуф Ме… — Заткнись, — тихо велел Хет андроиду. Законодательство требовало сокрытия полного имени от каждого, кроме самых близких магистров. Многие, подобно Хету, использовали прозвища, образованные от настоящих имен. Объяснение было простым: только так ты можешь быть уверен, что никто не возьмет над тобой контроль, отдав за это какой-нибудь бешеный миллион лунных циклов. Правило можно было нарушить лишь в одном случае. Если тот, чье имя называется, уже мертв. Небо походило на огромный парус из переливчатого рыжего шелка, в который играючи задувал ветер. Звуки, запахи, цвета – от всего кружилась голова. Наплевав на возможный штраф за парковку, Хет медленно заглушил мотор и откинулся на спинку кресла. Сердце сотрясало грудную клетку. Темно-серые глаза впервые за долгое время наполнились слезами. Хет проверил коммуникатор. — Ну напиши мне хоть что-нибудь, придурок ты эдакий! Хотя бы пришли эту дебильную улыбающуюся рожицу. Ну пожалуйста. Ноль сообщений. — Столько лун... — Хет все-таки нашел зажигалку, оказавшуюся в кармане брюк, и щелкнул, уставившись на пламя. Руки ходили ходуном, и пламя дрожало. — Юсуф, ты столько лун не позволяешь мне сломаться. Всегда на моей стороне. Всегда поддержишь, найдешь нужное слово, улыбнешься этой своей милой грустной улыбочкой… Ты не можешь просто взять и исчезнуть. Тишина. Горло будто сдавила чья-то ледяная ладонь. — Ладно. Ладно. Это всего лишь анонимный источник. Ничего страшного. Все в порядке. Этим независимым сми нельзя верить, — он пытался убедить себя в том, что это ложь, но внутри все сжималось при мысли о том, что новостные сплетни могли оказаться реальностью. Хет не знал, как долго он сидел в мобиле, но паника потихоньку отступила. — Чепуха все это, — отрезал он, вытирая влагу с длинных черных ресниц. — Пока не увижу тело — не поверю. Он жив! Жив и в полном порядке! А эти лживые журналюги могут катиться во Мглу, там им самое место. По-хорошему, нужно было позвонить в офис и попросить коллегу прислать ему краткую сводку о третьей жертве, но Хет никак не мог заставить себя это сделать. Он решил отложить звонок на потом и снова завел двигатель. Мобиль зарычал диким зверем. Когда Хет долетел до одного из самых отдаленных уголков Цитадели, оба солнца уже опускались к горизонту. Он вышел из мобиля, даже не проверив, закрылась ли дверь. На уши сразу обрушился многоголосый шум района Пурсан. Хет вскинул голову, ожидая разглядеть белоснежное Око [3]. Но отсюда не было видно всеведущей резиденции Регента, парящей далеко-далеко над городом. И правильно: незачем Совету знать о том, какие дела творились в этом районе. Над головой виднелись только уходящие в небо балконы с узорчатыми решетками и буйно цветущие южные растения, оплетавшие небоскребы. Воздух полнился запахом жгучих специй. Из каждой открытой двери доносились манящие звуки джаза. В любой другой день Хет остановился бы напротив и послушал, но сегодня ему срочно нужен был крошечный закуток на углу. “Лавка ценностей,” — гласила ближайшая розовая неоновая вывеска. Хет постучал, как условились: три раза громко, три раза потише. Дверь приоткрылась, и на пороге показалась немолодая женщина с лицом черным, будто угольный агат. Ее глаза лукаво искрились. — Господин миротворец, — женщину звали Клара, и сейчас она склонилась в неком подобии поклона, который легко можно было перепутать с защемлением спинного нерва. — Что-то вы к нам зачастили. Никак зазноба у вас появилась в человеческом мире? — Бизнес, — отмахнулся Хет, проходя в лавку. Даже с его невысоким ростом ему пришлось наклониться, чтобы не задеть головой притолоку. — Мне как обычно. — Один пропуск до Урании? Хет коротко кивнул. Сегодня он не был расположен любезничать, но Клара, казалось, была настроена игриво. — А волшебное слово? — подмигнула она. Хет растянул пухлые губы в хитренькой лисьей улыбке. — Я передам ваши координаты в главный офис миротворцев, они точно заинтересуются нелегальным изготовлением документов. — Ну с волшебством вы перегнули, — обескураженно пробормотала Клара, но все-таки пошла ковыряться в допотопном компьютере. Пока она барабанила по клавиатуре, Хет успел закурить и склонил голову набок, вслушиваясь в отзвуки саксофона, долетавшие сквозь распахнутое окно. Юсуфу очень нравится джаз. Надо будет как-нибудь сводить его в этот квартал… — Ваша хорошенькая мордашка чуток смазалась, господин миротворец, — Клара придирчиво всматривалась в свежеотпечатанный пропуск. — Переделываем или так оставим? — Сойдет, — Хет сунул пропуск в карман куртки. — Сколько я вам должен? — Триста лун. Хет чуть не выронил сигарету. — Это что за грабеж такой? Вы еще два солнца назад брали меньше! — Инфляция, — Клара развела руками. — Надеюсь, экономическая реформа не за горами, как обещал наш горячо любимый Регент, да продлит Матерь богов время его правления… — Я отдаю вам триста лун из своего времени, — поспешно выпалил Хет. На сегодня ему было предостаточно речей о Регенте. Циферблат наручных часов оповестил о том, что обмен прошел успешно. Теперь у Хета оставалось всего четыреста лун: нужно было срочно добраться до казино и пополнить запас времени. Клара просияла: — Спасибо, господин миротворец! Ох, страсть как хочется взглянуть на эту вашу Уранию! Хоть одним глазком! Может, в следующий раз привезете сувенир? — Ага, — кивнул Хет. — Серийного убийцу. И магнитик на холодильник. Он любезно поклонился и вышел на улицу, ища взглядом припаркованный мобиль.— — — — —
Проход через Мглу вызвал, как всегда, трепет на кончиках пальцев, головокружение и ощущение ледяных мурашек на загривке. Голова кружилась, во рту щипало и, кажется, его пару раз стошнило. Глаза заливало жемчужно-белым туманом, и Хет быстро надел респиратор. Охрана на границе осталась далеко позади. Они даже не взглянули на одноразовый поддельный пропуск со “смазанной мордашкой”. Мгла пропускала Хета, и этого им было достаточно. Разумеется, далеко не каждый мог беспрепятственно попасть в мир людей: такой переход вызывал сильное истощение энергии и мог негативно сказаться на способности накапливать и тратить время. Более того, это строжайше запрещалось законом. Но Хет не для того просиживал задницу в кресле и потел в узком мундире миротворца, чтобы на него распространялись какие-то законы. Он не помнил дорогу до пункта назначения: просто шел прямо и прямо по выжженной земле, укутанной пеплом. — Могли бы уже организовать комфортный трансфер туда и обратно, — сказал он. Слова тонули в вязкой тишине. Иногда из тумана выплывали полуистлевшие желтые ленты с надписями “Осторожно! Радиация!”, и Хет досадливо отмахивался от них. Опасно ходить между мирами в одиночку, но магистр никогда в себе не сомневался. Все еще грезя о трансфере, он откашлялся и манерно пропищал: — “Здравствуйте, господин миротворец, мы счастливы приветствовать вас на борту! Не желаете ли шампанского? Приятной вам поездки!” Он зашагал быстрее, когда со всех сторон начали доноситься жужжащие голоса существ, находящихся по ту сторону Мглы. Людей. Он не знал, как долго брел по прямой, но белое марево резко оборвалось. Над головой простиралось вечереющее небо, такое непохожее на вечно рыжие облака Цитадели. Магистр снял респиратор. Отдышавшись, он ступил на мостовую, и его почти сразу подхватил шумный поток людей. Люди, люди, повсюду люди. Они торопились по своим делам, они толкались, суетились и переговаривались через коммуникаторы. Молодые и старые, высокие и низкие, белые и смуглые, с протезами и “чистые”, одетые по последнему писку моды и донашивающие лохмотья… Хет пока побывал только на трех уровнях Урании из семи, но уже привык к многообразию, эмоциональности и шуму людей. Он относился к ним не хуже и не лучше, чем большинство магистров. Люди — просто существа, неспособные услышать голос Времени. Их главное свойство — выработка энергии, которая питает магистров, дарует им время для долгой жизни и защитный купол для их Цитадели. Право рождения, право крови, вселенское право первородства — это все не про людей. “Зато у них вкусные шоколадные торты, — подумал Хет, еле переставляя дрожащие ноги. — А еще они отлично трахаются. У каждой расы свои преимущества”. Некоторые из людей заворачивали туда, куда лежал путь Хета. В казино, которое окружали фонтаны: писающие мальчики, стоящие на хвостах рыбы и подозрительные мутанты, исторгающие воду из самых труднодоступных мест. Казино сияло золотом прожекторов, чересчур ярких для вечно погруженного во мрак первого уровня. Свет двух солнц почти никогда не доходил до этого места. Хет легко миновал фейс-контроль на входе, несмотря на помятый вид после прохода через Мглу. Кажется, даже охранники млели от его лисьих темно-серых глаз, идеальной светлой кожи с аккуратными родинками и четко очерченного профиля. А может, они просто признали в нем постоянного клиента. Клара была права: он действительно зачастил с вылазками в Уранию. И почти всегда ноги приводили его в это казино. Где еще можно было так легко раздобыть время? Пара игр — и можно обеспечить себе роскошную жизнь. Не дожидаться ежегодной Жатвы [4], когда в процессе долгого ритуала каждый магистр получал свою порцию часов и минут от энергии, вырабатываемой людьми. А просто прийти и взять то, что и так было его по праву. Но сегодня в “Лунном ветре” будто что-то неуловимо изменилось. Музыка все так же била по ушам, между стеклянных колонн струился цветной дым, под потолком парили светящиеся сферы, а голубой неоновый свет скользил по телам игроков, сосредоточенно смотрящих на рулетку. И все-таки, все-таки… Сегодня что-то было не так. Чтобы успокоиться, Хет сразу протолкался к стойке и попросил любимый минойский коктейль. Пока новенький бармен, которого он видел впервые в жизни, с крайне унылым выражением лица колдовал над бутылками, Хет понял, что его смутило. — Матерь, как же они фальшивят, — ахнул он. — А? — бармен нервно оглянулся, едва не выронив стакан. — Ваши музыканты, — пояснил Хет. — Это просто ужас какой-то, я давно такой галиматьи не слышал! У вас что, сменился персонал? Лицо бармена сделалось еще более унылым. Устыдившись, Хет попытался загладить грубость: — Знаете, в целом, и так неплохо. Да, точно, сейчас уже вроде ничего страшного! Простите, я просто всю жизнь занимаюсь музыкой, это моя главная страсть. Вот и померещилось… Но бармен, казалось, уже не слушал его. — Ваш двойной минойский, — пробасил он и трясущимися руками придвинул стакан. После первого же глотка Хета чуть не стошнило. Это было даже хуже итакского вина. — Простите, что пристаю с вопросами, — он вымученно улыбнулся. — Но вы не видели тут вот этого парня? Он ткнул в лицо бармену коммуникатор с фотографией Юсуфа. Бармен с минуту разглядывал очаровательную физиономию в обрамлении серебристых волос. — Не-а, — наконец выдал он и отвернулся. Нет, сегодня что-то в “Лунном ветре” определенно было не так. Глотая кошмарный коктейль и борясь с желанием заткнуть уши, парень уселся за карточный стол вместе с другими игроками. Андроид попросил сделать обязательные ставки в размере пяти тысяч зентов. Его механический голос с трудом перебивал отвратительную музыку, но слова все-таки долетели до Хета, и он приложил коммуникатор к терминалу. Игра началась. Первый круг Хет намеренно проиграл, хотя ему ничего не стоило взять выигрышные карты. За такую нехитрую магию он отдал бы максимум десять минут из своего запаса. Но пока что он не хотел привлекать к своим способностям лишнее внимание. — Нижайше прошу прощения, — весело окликнул он новенького официанта, протягивая пустой бокал, — но у меня микроинфаркт от этой бурды. Нельзя ли передать бармену, чтобы он повторил, но только перед подачей не мочился в стакан? Послышались недоуменные смешки. Обычно из-за артистичного и вызывающего поведения соперники принимали Хета за несмышленого юнца, который играл ради того, чтобы слить побольше родительских денег. Это было их ошибкой. Долговязый светловолосый официант вернулся с коктейлем, который и правда был лучше предыдущего. Обжигающий, но с каким-то интересным сладковатым привкусом. Или это Хет просто уже успел слегка опьянеть? Он пил и изучал людей за столом, размышляя, кто из них останется к концу игры и кто будет достаточно в отчаянии, чтобы без раздумий поставить то, что интересовало Хета больше всего. Время. Может, та дама в золотых мехах, которая активно строила ему глазки? — Говорили мне в детстве: “Вырастешь — от девочек отбоя не будет”, — пробормотал Хет и на всякий случай послал даме улыбку размером с рекламный билборд. “Нет, не она, слишком неумелый игрок. Кто еще?” Хет мысленно перебирал каждого из соперников. Франт в обалденном пиджаке из змеиной кожи, девушка в зеленом смокинге, дедуля в старомодном цилиндре… Каждый из них мог бы отдать свое время Хету — для магии достаточно было лишь его желания. Но вмешательство в разум человека заберет у него слишком много времени и не факт, что он сам выживет после такого обмена. Другое дело — легкая карточная игра. Постоянно взвешивать и просчитывать риски, постоянно думать, как сохранить и приумножить отведенное тебе время… В этом была сложность и прелесть бытия магистром. Не магия, а танец над бездной — и Хет был неплохим танцором. После часа игры и еще одного коктейля, Хет от скуки решил завязать беседу с толстым соседом, явно потратившим не один миллион на модные протезированные конечности в попытках продлить свою молодость. — Давно играете в картишки? — Уж побольше, чем ты, — мужчина по-хозяйски развалился на стуле. Его модифицированные пальцы игриво перебирали карты. — Не пошла игра? Можешь просто сдаться. Я даже оставлю тебе пару тысяч на чай. Хет даже расхохотался от такой наглости. Его визгливый смех заставил даму в золоте испуганно подпрыгнуть и едва не перевернуть фишки. — Пожалуйста, успокойтесь, — велел андроид-крупье. — Малый блайнд сорок тысяч, большой — шестьдесят. — На зенты играть слишком скучно, — протянул Хет, казалось, больше поглощенный коктейлем, чем игрой. Зенты, на которых держалась вся экономика Урании, для него действительно означали лишь пару поддельных строчек на экране коммуникатора и пару лун, отданных за то, чтобы пускать пыль в глаза другим игрокам. Гораздо важнее было другое. Крупье выложил на стол четвертую карту. Напряжение за столом становилось все ощутимее. — Повышаю на тридцать тысяч, — усмехнулся сосед Хета, посмотрев на свои карты. Казалось, он был уверен в победе. Андроид повернулся к Хету, заметив, что тот никак не отреагировал. Магистр изо всех сил старался придать своему артистичному лицу выражение смертельно больного человека, которому осталось жить от силы пять минут. Но внутренне он ликовал: совсем скоро начнется самое интересное. — Я все равно выиграю, — мягко сказал он, рисуя в своем воображении комбинацию из четырех королей. Колдовать всегда просто, если не задумываться о цене. Секунда — и поплывший рисунок на картах сменился. Пятерка червей и туз бубен действительно превратились в королей. Хет покосился на наручные часы. Минус полчаса из запаса времени. Оно того стоило. — Любишь риск? — подначивал его толстяк. — Сыграем на все? Зрители встревоженно ахнули. — Сыграем, — подал голос Хет, не поднимая головы. У него отлично получилось замаскировать хихиканье под кашель. Крупье взял карты мужчины, демонстрируя комбинацию из двух королей и трех дам. Хет снова сделал глоток. Медленно начал открывать свои карты, и на лице его соседа появилась растерянность. А следом — отчаяние. “Нет мотива сильнее, чем отчаяние,” — с удовольствием подумал Хет. Мужчина побагровел: — Ах ты мерзкий… — Да-да, меня столько раз называли ублюдком, что я уже привык. Смотри-ка, — он улыбнулся. — Ты все-таки переоценил свои возможности. Может, признаешь свою ошибку? — Я признаю свою ошибку в том, что не послал тебя во Мглу! — Ах, какая жалость, — Хет картинно вздохнул. — А ведь ты мог бы отыграться… — Вот как? — мужчина облизнул пересохшие губы. Хет сгреб все фишки на середину стола. — Ставлю все это в обмен на… — он сделал паузу и заговорщически понизил голос. — триста сорок лун. Мужчина нахмурился. — Это такая шутка? Казалось, еще немного и зрители грохнутся со стульев. В зале послышался выкрик: “Этот парень чертовски нажрался!” Хет беззаботно осушил стакан до дна. Мол, да, нажрался, и что с того? — Я серьезен как инфаркт. Оппонент с облегчением рассмеялся. — Да забирай хоть пятьсот сорок! Хет безжалостно подмигнул: — По рукам. Добыча сама шла в его сети. Если бы только его оппонент осознавал смысл своих слов… Пятьсот сорок лун. Сорок пять лет, на которые сократится его жизнь. Кто знает, может, он отдает свой шанс поехать в кругосветное путешествие, найти хобби по душе, купить новенький мобиль, встретить любовь, завести детей, внуков, котят или хомячка? — Люди, люди, — пробормотал он. — Зачем же вы все так сильно свихнулись? Можно же было не так сильно. Возможно, он все-таки выпил больше, чем следовало. Или это было лишь следствие перехода через Мглу? Голова кружилась, и парень будто сквозь туман видел произошедшее дальше. Крупье подал команду вскрыть карты, и на столе оказалась выигрышная комбинация Хета. Его оппонент швырнул на стол свои карты и крикнул, вскочив со стула: — Забирай пятьсот сорок лун и проваливай! И, покачнувшись, упал замертво. Зал наполнился криками. Музыка резко оборвалась. Зрители повскакивали со своих мест. Кто-то бросился звонить врачу, но Хет смотрел на свои наручные часы и знал, что это бесполезно. Его время уже пополнилось, и это не изменить. Даже если бы он захотел. А Хет не хотел. Кто бы мог подумать, ровно пятьсот сорок лун оставались его оппоненту до смерти от остановки сердца! Казалось, казино быстро-быстро вращается. Кто-то подошел к нему сзади, и Хет поднял голову. Официант. — Вы… Вы это самое… Новенький? — поинтересовался Хет, чувствуя, что речь стала тише и медленнее. Будто он проваливался в сон. — Почему… Почему столько новых лиц? Когда вы… поменяли персонал, а? — За эту ночь, — сообщил официант и потянулся к его затылку. Едва ощутимый укол — и левое ухо Хета пронзила боль, и голова загудела еще сильнее. Он попытался подняться на ноги, и обнаружил, что чьи-то руки удерживают его на месте и сжимают шею. Легкие получали лишь обжигающие крохи кислорода. Он попытался сформулировать желание освободиться. Вспомнить, как творить магию. Но сознание плыло и в глазах стремительно темнело. — Кто вы? — спросил он из последних сил. — Мы — Братство, — ответил шепот, и Хет погрузился во тьму. — — — — — [1] Совет — сборище из десяти влиятельных магистров, являющихся опорой Регента. А также теми, кто может удержать его от идиотских поступков: во власти Совета наложить право вето на любое решение правителя. В истории Цитадели известны только два таких случая. Первый случился со Вторым Регентом: тот был параноиком и пожелал уничтожить весь третий уровень Урании, когда торговка зеленью на рынке начала догадываться о существовании магистров. Вторая оказия приключилась с Двенадцатым Регентом, предшественником нынешнего Тринадцатого (да продлит Матерь богов время его правления). Правитель задумал сделать себе резиденцию возле подземного пресного моря, от чего его отговаривали все магистры, мало-мальски разбирающиеся в строительстве: иссушенная почва Цитадели не предназначена для подобных извращений. Но Двенадцатый Регент ухитрился обойти запрет Совета и в итоге оказался погребен под грунтом в результате обвала. [2] Ланг — традиционная верхняя одежда магистров, приобретшая особую популярность после эпохи Реквиема. Как правило, шьется из полупрозрачной однотонной ткани и напоминает длинное пальто свободного кроя. Сейчас все больше магистров отказываются от ношения ланга, предпочитая добавлять в гардероб более простые вещи (и правильно делают: носить ланг так, чтобы он не помялся и не испачкался, — испытание не для слабонервных). [3] Око — резиденция Регента в форме воронки, расширяющейся кверху. Парит в оранжевом небе над Цитаделью, напоминая о вездесущности правителя и его Совета. Была построена к юбилею Четвертого Регента, и так полюбилась следующим носителям этого титула, что с тех пор они предпочитают обитать именно там. Остается загадкой, сколько лун отдали архитекторы, чтобы заставить взлететь огромное здание из белоснежного камня. [4] Жатва — ежегодное празднество в честь забора энергии и, соответственно, времени у ничего не подозревающих людей. Сложная церемония и запутанный ритуал включают восхождение Регента на высшую точку Цитадели, подношения Матери богов, открытие портала через Мглу и прочие пляски с бубном. Зато в результате каждый магистр получает равный отрезок времени, который волен использовать, как душе угодно (пока это не противоречит законам, разумеется. Не то нарушителем заинтересуются миротворцы).