merry christmas, daddy!

Парни были так рады! Их господин разрешил им повеселиться… Пока хёны договаривались и умоляли разрешения, их младшие пытались вытерпеть. Ведь очень сложно сидеть вдвоем и смотреть, как мемберы соблазняют лидера. Феликс жалобно застонал. - Боже, когда они придут, у меня уже голова кружится.- Он прикрыл глаза и начал рвано дышать. - Я надеюсь они смогут уломать Чана..- Джисон был в таком же состоянии. Пока они ждали, успели частично снять с себя какие то элементы одежды. Но вот они видят, как хёны перестают разговаривать, и Чан снова вернулся к Чонину. Хенджин и Минхо обернулись на младших и буквально встали в ступор от их вида. Два их любимых мальчика, сидят на полу, опираясь на кресло или на руки, затуманенными взглядами смотрели на своих возлюленных. От искр, желания и азарта, читаемых в этих глазах, по коже пробегали мурашки. В упор смотря в эти глаза, парни приближались к своим жертвам. Член Хёнджина одобрительно дрогнул, когда Ликс окольцевал руками его шею, притянул к себе и впился в его губы требовательным поцелуем. В отличие от Феликса, у которого еще мозг окончательно не отключился и не поддался порыву, мозг Джисона перестал работать еще в самом начале, и он позволил Минхо управлять процессом, как бы он не хотел сегодня быть главным. Минхо, словно кот подполз к младшему на четвереньках и, воспользовавшись моментом, начал оставлять на его шее легкие поцелуи, переходившие в более мокрые и грязные. Джисон от такой сладкой пытки лишь тихо постанывал и все сильнее сжимал волосы на затылке старшего. - Господи блять, почему ты такой…мгх…-Джисон не сумел договорить, как его рот заткнули поцелуем и начали высасывать все соки. Минхо одной рукой сжимал талию Джисона, другой же ласкал соски, каждому уделяя внимание. Феликс решил взять инициативу на себя и, не разрывая поцелуй, поменял их с Хенджином местами, оседлав его. Старший сразу же схватился за бедра Ликса и сжимал их, оставляя лишь надежды на синяки. Перемещая руки с бедер на округлую задницу, он позволял Феликсу делать все, что тот захочет. Ликс знал, что Хенджин любит, когда он оставляет себя нерастяннутым и отдает ему на время ведущую роль. Мемберы подготовились и заранее разбросали по комнате тюбики смазки и презервативы. Многие любят и без защиты, но на всякий случай их тоже положили. Хенджин, пока Феликс занят другим, залез холодными руками под футболку и, чуствуя мелкую дрожь, полностью снял ее. Короткие шорты так неприятно натирали кожу, и Ликс заерзал, создавая трение. Слыша снизу тихий вдох, он встал и полностью снял их. Вернувшись на место, он заметил в чужих руках смазку и закусил губу. Старший размазал по пальцам смазку и приставил ко входу. Аккуратно проникая одним пальцем, он внимательно смотрел на эмоции, возникающие на этом мягком и чуствительном лице. Феликс прикрыл глаза и блаженно свел брови. Он оперся руками в широкие плечи Хенджина и уткнулся носом в его шею, вдыхая аромат чужого одеколона. Вводя второй палец, Хенджин пытался отвлечь его от возможной боли, которой и в помине не было из-за недавней растяжки. Эти поглаживания спины только больше заводили. Хенджин продолжал вводить по пальцу, пока в Ликсе свободно не двигались 4 пальца. Минхо на несколько секунд оторвался от этих пухлых губ, обняв за спину и положил его на пол, вновь целуя и залез рукой под кресло в поисках смазки. - Не это ищешь?- Хенджин протянул свободную руку с тюбиком. - Благодарю за помощь,-с ухмылкой ответил Минхо и забрал предмет.- Я смотрю ты отдыхаешь. - Живучий паренек попался,- ответил Хенджин и искренне улыбнулся, зачарованно смотря на лицо Феликса. Ликс же такими же влюбленными глазами неотрываясь смотрел в глаза напротив. Минхо умилился с этих двух и вернулся к парню под собой. Выдавив на пальцы лубрикант и приставив к входу он вскинул в удивлении брови. - Когда успел? - У меня было мало времени,-с легкой наигранностью ответил Хан,- но я все же успел лишить тебя удовольствия растянуть меня. - Каков хитрец,- тем же тоном сказал Минхо и приблизился к лицу напротив, оставляя всего лишь пару сантиметров между их носами,- но так даже лучше, у нас будет больше времени. Они были давно без верха, но Минхо до сих пор как то терпел неприятную узость в штанах. Отстранившись, он быстро скинул с себя их вместе с бельем и почти лег обратно, как его силой притянули и уткнулись губами в шею, кусая и засасывая нежную кожу. Минхо, явно не ожидая такого напора, на секунду застанился, но сразу же оживился и руками начал обводить точеные линии этого рельефного тела. Он подставил головку ко входу и, слыша рваный вдох, вошел совсем чуть чуть и сразу вышел. Джисон разочарованно выдохнул, но тут же пожалел об этом. Минхо без предупреждения вошел сразу на половину. Он буквально задохнулся от переизбытка ощущений. Джисон застыл с широко открытыми от неожиданности глазами и не мог больше дышать. Минхо начал медленно двигаться, входя все глубже и глубже. Хан вспомнил, что ему, как человеку, необходимо получать в легкие воздух и, словно восстав из мертвых, начал активно вдыхать кислород, которого в комнате от восьми возбужденных мужчин почти не осталось. Войдя до шлепка, Минхо остановился, смотря на лицо под ним и пытаясь уловить боль на нем. Но ее не было. На нем читалось лишь удовольствие, льющееся за края. Уши ласкали громкие стоны. Джисон впивался ногтями в плечи, оставляя за собой только полумесяцы. Длинные пальцы активно двигались внутри Ликса. Тот извивался, терся пахом об чужой и умоляюще заглядывал в глаза. Хенджин все понял. Он вытащил пальцы и оставил все на Феликсе. Тому не нравилось ощущение ткани под руками, он не удержался и начал снимать рубашку старшего зубами. Начав с верхней пуговицы, он тянул ткань на себя, освобождая участки кожи, сразу же вылизывая их. Хенджин пытался смотреть на него, но это было настолько вызывающе и приятно, что он откидывал голову и прикрывал глаза. Закончив с пуговицами и сняв рубашку, Феликс опускался все ниже и дойдя до паха, заглянул в глаза над собой. И, не спрашивая разрешение, насадился ртом на член. От неожиданности Хенджин сразу протрезвел, но потом вернулся в то состояние, из которого вышел. Он запустил пальцы в блондинестые волосы Феликса и сжал, заставляя насаживаться глубже. Ликс отлично его принимал, заглатывая по самые яйца и, подавляя рвотный рефлекс, глотал слюну и громко мычал, пуская по члену сильные вибрации. От этого у Хенджина поехала крыша. Он очень старался не оттянуть эту голову, не обездвижить ее, не начать вбиваться в горло до хрипов, выдавливая из этих прекрасных глаз еще больше слез. Но он знал, что до этого не далеко. Хвану стоило огромного труда не сорваться. Особенно когда Феликс втягивал щеки, не двигаясь секунд 10, одновременно смотря своими мокрыми от слез глазками, так и просящие, чтобы его горло таранили большим членом всю жизнь. Но Хенджин хотел, чтобы Ликс сделал все сам. Он любил, когда тот брал на себя инициативу. Он любил, когда тот его обездвиживает и трахает его своей задницей. Он любил все, что делал Феликс.