Семейные узы

Прохладный ветерок пронёсся мимо меня, слегка обдув лысину и взметнув небольшое количество сухих листьев, что упали с деревьев, растущих вдоль дороги. И хотя многие из них по-прежнему держались за своих маленьких деток, их жёлтые и оранжевые цвета красноречиво намекали на судьбу, которая их ждёт. Во дворе дома, у которого я остановился, рос красивый молодой клён с красной верхушкой, что должна была продержаться ещё как минимум несколько недель, чтобы затем тоже облысеть. «Ничего, приятель, мне это знакомо», – мысленно усмехнулся я, потрогав свою голову, после чего посмотрел в сторону двухэтажного коттеджа за деревом, который был намного старше большинства домов на этой улице. И хотя само здание пока ещё не обветшало, оно всё равно сильно выделялось на фоне окружающих его современных построек. На всякий случай я достал телефон, чтобы открыть Фейсбуп и ещё раз уточнить адрес: 1792 Паккард Стрит. Да, всё верно. Это то самое место. Сунув телефон обратно в карман, я достал с заднего сиденья своей машины 12-баночную упаковку «Агри-Колы» и крепко обхватил её руками. У меня было не так уж много времени, чтобы подготовиться к предстоящему обеду, а потому я не успел приобрести что-нибудь изысканное. К тому же я должен был держать эту поездку от Люси втайне, а значит, не мог написать ей и попросить приготовить что-нибудь вкусное. Так что мой выбор остановился на упаковке сладкой газировки, которую я купил на ближайшей заправке по дороге сюда. Надеюсь, этого будет достаточно. Поднявшись по бетонным ступеням, соединяющим тротуар с небольшим крыльцом, я остановился возле закрытой двери и сделал глубокий вдох, чтобы справиться с волнением, которое меня охватило. И хотя я мысленно понимаю, что с Ридом проблем быть не должно, учитывая нашу недавнюю беседу в супермаркете, встреча с Триш… честно говоря, меня немного пугает. Ведь мы с ней долгое время были на ножах и закончили наше общение не самым лучшим образом. – Ох, уверен, она будет не в восторге, когда меня увидит. Но я должен пройти через это и постараться сделать всё правильно. Ради Люси. Ради нас, – твёрдо говорю я себе и, собравшись с духом, протягиваю руку и легонько жму на кнопку дверного звонка. В глубине дома раздается звон колокольчика. Я слышу приглушённый женский голос и стремительно приближающиеся шаги. Инстинктивно я отступаю назад, чтобы не получить удар дверью, но, к счастью, она открывается внутрь, и я вижу перед собой знакомого фиолетового трицератопса невысокого роста. В её фиолетовых глазах появляется знакомый мне расчётливый взгляд, которым она внимательно осматривает моё лицо, быстро двигая зрачками, словно сканируя меня и прогоняя полученные результаты через внутреннюю базу данных, чтобы затем определить мою инопланетную форму. Проходит несколько секунд неловкого молчания, пока мы двое стоим друг напротив друга, разделённые лишь порогом и тремя годами нашей жизни. Чтобы хоть как-то преодолеть возникший между нами невидимый барьер, я приподнимаю руку и с улыбкой говорю ей: – Привет, Триш. – А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! *Хлоп!* Возникший из-за внезапно закрывшейся двери ветер слегка оттолкнул меня назад. Среди всех приветствий, которые я ожидал получить здесь, такого точно не было. Пока я смущённо качаю головой, пытаясь понять, что же я сделал не так, чтобы заслужить подобную реакцию, с той стороны двери раздаётся крик: – РИД! СЕЙЧАС ЖЕ ТАЩИ СЮДА СВОЮ ЗАДНИЦУ! У НАС ТАМ ПРИЗРАК ЗА ДВЕРЬЮ! РАПТОР ИИСУСЕ, Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!!! После этого послышался звук шагов, неторопливо спускающихся по внутренней лестнице, и до меня донёсся приглушённый мужской голос. И хотя я не смог разобрать слов, их быстро прервал ещё один громкий крик: – ЧТО ЗНАЧИТ, «ТЫ ЖДАЛ ЕГО»?! И КОГДА ТЫ СОБИРАЛАСЬ МНЕ ОБ ЭТОМ СКАЗАТЬ?! У МЕНЯ ЧУТЬ СЕРДЦЕ НЕ ОСТАНОВИЛОСЬ!!! Затем раздалось ещё несколько приглушённых слов, парочка отчётливых извинений, и дверь снова открылась, но на этот раз я увидел перед собой Рида. Он смотрел на меня привычным расслабленным взглядом и непринужденно улыбался. – Эй, чё как, Анон? Заходи! Я с недоверием посмотрел на него, неуверенный стоит ли мне это делать, поскольку за его спиной стояла Триш, всё ещё внимательно рассматривающая меня и пытающаяся понять, действительно ли я материален. Однако через несколько секунд она всё же решила, что я жив и дышу, а значит, вполне могу присоединиться к ним за обедом. Раздражённо хмыкнув и бросив жёсткий взгляд в сторону Рида, Триш разворачивается и уходит вглубь дома, бормоча себе под нос приглушённые ругательства. Я поворачиваюсь к Риду, который слегка кивает и делает жест рукой, приглашая меня войти. Как только я захожу в дом, и он закрывает за мной дверь, я шёпотом говорю: – Эм, разве ты не советовал мне быть осторожным с нашими жёнушками? В ответ на это он подмигивает и хлопает меня по плечу: – Ха, поверь мне, брат, всё идёт по плану. Не боись, я знаю, что делаю. Давай, пошли. Сейчас я устрою тебе экскурсию по нашему дому. Он ведёт меня из прихожей в смежную гостиную и усаживает на диван. Да уж, это был грандиозный тур. Целых три секунды! – Итак, Анон, как поживает… Но не успевает он закончить фразу, как его прерывает голос Триш, доносящийся из соседней комнаты: – Рид, дорогой, не мог бы ты подойти ко мне на минутку и помочь кое с чем на кухне? Несмотря на будничный тон, я отчётливо уловил сердитые нотки в её словах. Рид закатил глаза и улыбнулся, медленно поднимаясь с дивана. – Чувствуй себя как дома, бро. О, и спасибо, что принёс это! Ты не должен был ничего покупать, но я никогда не откажусь от прохладной и освежающей «Агри-Колы». Давай-ка я закину её в холодильник. Я протянул Риду газировку, и он отправился с ней на кухню. Между звуками открываемого холодильника и шкворчанием готовящейся еды стали раздаваться приглушённые голоса. Я не смог разобрать, о чём они говорят. Да и зачем? Всё равно я не смогу ни на что повлиять. А потому мне остаётся лишь надеяться, что Рид… эх… не влипнет из-за меня в какое-нибудь дерьмо. Решив отвлечься, я начал разглядывать гостиную, изучая различные рамки с фотографиями и украшения, пока не понял, что за мной кто-то наблюдает. Слегка испугавшись, я повернул голову и заметил два огромных фиолетовых глаза, которые смотрели на меня из манежа. Обладательница этих сверкающих глаз, держалась своими крохотными ручками за бортик манежа, и, приподнявшись на цыпочках, уверенно балансировала, уставившись на меня. Её кустистый рыжий хвост энергично раскачивался, помогая маленькому фиолетовому трицератопсу, сохранять равновесие. Я встал с дивана и подошёл ближе, опустив руки на колени, чтобы уменьшить огромную разницу между нашими ростами. – Ну, привет, малышка! Как тебя зовут? – вежливо спросил я. Маленькая девочка слегка наморщила носик и, не прекращая смотреть на меня, глубоко задумалась, пытаясь решить, как ей лучше всего ответить такому странному существу как я, после чего набравшись смелости и кивнув, громко произнесла: – Аба-аба-аба-ба! – Ух ты, какое красивое имя у такого чудесного ребёнка! – со смешком сказал я. В ответ на мои слова её лицо озарила улыбка. Она издала радостный визг и энергично начала раскачиваться на носочках, пока в какой-то момент не потеряла хватку за стенку манежа и с тихим стуком приземлилась на попку. На секунду её охватил шок, но она быстро подняла на меня глаза и стала радостно хихикать с широкой улыбкой на лице. В этот момент из дверного проёма, ведущего на кухню, раздался знакомый хрипловатый голос: – Ха, ты ей нравишься, чувак. Рид подошёл к манежу и взял малышку на руки. – Наша Пэтти очень радостная и весёлая девчушка, но обычно она побаивается незнакомых людей. Однако ты ей пришёлся по душе. Похоже, ты умеешь обращаться с детьми, амиго. Пока Рид держал на руках хихикающую крошку, она несколько раз легонько шлёпнула его по носу. Сквозь её лепет я почти что расслышал слова «Да-да». – Ха. Возможно, ты прав, Рид. Надеюсь, когда-нибудь из меня получится хороший отец, – невольно произнёс я и тут же почувствовал, как мои уши слегка покраснели, а в животе образовалась знакомая тяжесть. Ну вот, опять! А я-то думал, что "детская лихорадка" бывает только у женщин. – Что ж, в таком случае тебе стоит немного попрактиковаться! – с ухмылкой сказал раптор и, прежде чем я успел ему возразить, переложил Пэтти мне на руки. Я быстро подхватил крошечного трицератопса и поначалу держал её на расстоянии вытянутых рук, подсунув обе ладони ей под мышки. Её маленькие ножки тут же замерли в подвешенном состоянии. Даже хвост и тот висел неподвижно, пока она смотрела на меня своими колоссально большими глазками. «Ладно, Анон. Ты сможешь это сделать. Ты служил в армии. Ты видел смерть и пережил взрыв ракеты. Разве может быть что-то сложного в том, чтобы держать ребёнка на руках?» Я прижал Пэтти к груди, садясь в стоящее рядом кресло и засунув одну руку ей под попку, чтобы удержать вес, пока другая моя рука легла малышке на спину. Как только я прижал её к себе, девочка начала громко хихикать от восторга. Улыбнувшись мне самой очаровательной детской улыбкой, которую я когда-либо видел, она протянула свою крошечную ручку к моему носу. Её пальцы начали трогать этот странный чужеродный отросток, а на лице появился любопытный взгляд пока она осматривала меня, словно врач, оценивающий своего пациента. Возможно, я был первым человеком, с которым она находилась в столь тесном контакте, или же она искала удлинённое рыло или рог на месте моего мясистого носа, который затем слабо сжала. Завершив анализ моей внешности, она легонько шлёпнула меня по щеке и выразила своё одобрение, надув ртом пузырь. Рид, сидевший на соседнем диване, прикрыл глаза и одобрительно произнёс: – Да, я был прав. Судя по тому, что я вижу, ты будешь отличным отцом. Я улыбнулся, аккуратно усаживая Пэтти к себе на колени, убаюканный чувством комфорта и её радостным хихиканьем. Обратив внимание на покрытый перьями ярко-красный хвост малышки, плавно покачивающийся туда-сюда, я задумчиво прищурился. – Блин, она такая красивая, но её хвост выглядит очень странно. Неужели все дети динозавров рождаются с такими особенностями? Рид пожал плечами: – Нет, если родители одного вида. Максимум, что их дети могут унаследовать, это незначительные внешние отличия, вроде цвета глаз, роста или чего-то в этом духе. Мои мысли тут же перенеслись к Люси – дочери двух птеродактилей, которая явно получила большую часть своей внешности от мамы, а глаза и рост ей достались от отца. Рид же тем временем продолжил: – Однако когда речь заходит о смешанных парах, особенно если скрещиваются травоядные и хищники, можно увидеть больше маленьких благословений, таких как хвост Патпат. Услышав своё милое прозвище, Пэтти поглядела на Рида и запустила в его сторону большой пузырь слюны. Я с улыбкой покачал ребёнка на коленях, после чего повернулся к Риду и заметил, что его взгляд стал немного отстранённым и грустным. Раптор громко вздохнул: – Конечно, не всё так просто и всегда есть вероятность… некоторых проблем. Мы с Триш никогда не делали никакие тесты на жизнеспособность, да и маленькая Патпат, если честно, стала для нас настоящим сюрпризом, но мы безумно рады, что она родилась у нас здоровой. И всё же… Тут он повернулся и посмотрел на меня серьёзным взглядом. Такое выражение лица я видел у него нечасто, что меня немного удивило. – …если вы с Клык всерьёз решите завести детей, обязательно пройдите эти тесты. Прислушайтесь к советам специалистов. Сделайте всё возможное, чтобы у вас родился полностью здоровый малыш. Не бросайте кости, как это сделали мы с Триш. Мне бы не хотелось ну… ты знаешь… – закончил он, нерешительно пожав плечами и кивнув в мою сторону. Я понимаю, на что он намекает. Зачать ребёнка от человека и динозавра будет гораздо рискованнее, чем от двух динозавров пусть и разного вида. – Да, я догадываюсь, к чему ты клонишь, Рид. И очень ценю твоё беспокойство. Обещаю, что когда мы будем готовы сделать шаг в этом направлении, то поступим правильно. А если всё будет плохо… – я с улыбкой посмотрел на Пэтти, которая уже потеряла ко мне всякий интерес и теперь задумчиво глядела в окно, – …я всегда могу взять твоего ребёнка к себе домой! Я наклонился к лицу Пэтти и начал строить ей рожицы. Её глаза тут же расширились, и она радостно захихикала. Рид присоединился к её смеху. Пока я беззаботно кривлялся перед восторженным ребёнком, в дверном проёме появилась Триш. Её внимание быстро переключилось на меня, и я, подняв вверх голову, посмотрел на неё с дурашливым выражением лица. Прежде чем она успела сказать что-нибудь о том, что пещерный человек ведёт себя глупо с её ребёнком, Рид перевёл свой полуприкрытый взгляд в сторону супруги и сказал: – Эй, Триш! Анон только что познакомился с Патпат и сразу же с ней подружился. Он очень хорошо ладит с детьми. Трицератопс хмуро посмотрела на Рида, и, хотя она ничего ему не ответила, у меня невольно возникло ощущение, что она сейчас мысленно отмечает этот момент в своей памяти, чтобы потом поспорить с ним. Наконец она снова повернулась в мою сторону и сказала: – Обед готов. Рид, не мог бы ты взять Пэтти и посадить её за стол? – Для тебя всё, что угодно, моя милая жёнушка, – с улыбкой отвечает ей Рид, поднимаясь со своего места и протягивая руки, чтобы забрать у меня Пэтти. Пока он поднимает ребёнка и поворачивается к кухне, её глаза по-прежнему смотрят на меня, а на лице сияет широкая улыбка. «Возможно, когда-нибудь я стану хорошим отцом», – посещает меня внезапная мысль, пока я следую за Ридом в столовую и сажусь за обеденный стол. Триш вновь направляется на кухню и ставит на стол три тарелки: две с беконом, картофельным пюре и нарезанными овощами и одну – с аналогичным блюдом, но уже без бекона. Рид усаживает Пэтти на высокий детский стульчик в конце стола, на приставном белом подносе которого стоит небольшая миска с детским пюре и мелко нарезанными овощами. Малышка тут же набрасывается на овощи, ловко хватая их руками и засовывая к себе в рот. Рид берёт лежащую рядом салфетку, чтобы осторожно вытереть слюни, стекающие по подбородку маленького трицератопса, в то время как Триш возвращается к нам с тремя банками «Агри-Колы» и чашкой-непроливайкой для Пэтти. – Спасибо, что купил нам газировку, – сказала она, ставя по одной банке на место каждого взрослого за столом. – О… без проблем. Благодарю за обед! – весело отзываюсь я, однако, несмотря на урчание в животе, не спешу начинать есть, пока хозяева дома не занимают свои места. Сев за стул, Триш тут же устремляет свой взгляд в центр стола и неловко произносит: – Да и… прости, что накричала на тебя у двери. Её глаза продолжают смотреть в середину стола, а щёки пылают от смущения. Я переглядываюсь с Ридом, который едва заметно кивает мне. – Да ладно, мне не привыкать. С моей профессией это обычное дело, когда смертные пугаются меня, – с улыбкой говорю я, заставляя Триш поднять глаза и недоумённо посмотреть на меня. – Что? – спрашивает она. – Ну я же призрак. И меня должны все бояться. Кстати, не знаешь, есть ли поблизости какой-нибудь жуткий особняк или старое кладбище, где берут на работу привидений? В комнате наступила тишина. Даже Пэтти прекратила жевать, чтобы молча посмотреть на маму, которая внезапно разразилась громким фырканьем, перерастающим в хихиканье, а после и вовсе начала хохотать. Триш смеялась так громко и искренне, что это стало заразным. Вскоре раздалось фирменное раскатистое хихиканье Рида, и я не смог удержаться и тоже присоединился к их смеху. Даже Пэтти и та начала хихикать вместе со всеми, хоть и не понимала, из-за чего смеются взрослые, но это быстро разрядило неловкую обстановку в комнате. Через несколько минут Триш наконец успокоилась и произнесла несколько слов, всё ещё задыхаясь от смеха: – Боже мой… Анон. Три года прошло… три года, которые ты провёл в армии… а ты всё такой же придурок! Я довольно улыбнулся. Несмотря на сказанное в мой адрес оскорбление, я понимаю, что она это не всерьёз, и невольно вспоминаю те счастливые времена, когда мы были старшеклассниками, сидящими в аудитории, и беззаботно смеялись над моими безвкусными шуточками или историями Рида о чём-то ужасно неловком, что сделал мистер Карлдевски на уроке математики. Эх, столько времени прошло, а кажется будто это было только вчера. Я опять вспомнил счастливые беззаботные года нашей юности, когда мы были все вместе. Наконец веселье утихает, и все мы берём из пачки салфетки, чтобы вытереть слёзы, после чего приступаем к трапезе. Рид позволяет Триш вести большую часть разговора – вежливый жест с его стороны, поскольку он и так о многом мне рассказал во время нашей встречи в супермаркете. Она рассказывает мне о своей жизни за последние три года: как они с Ридом оказались вместе, несмотря на то, что никогда не думали друг о друге в школе, о чуде, которым стала малышка Пэтти, и о своей работе парикмахером на полставки. Пока я слушал Триш, в моей голове невольно появилось несколько вопросов, которые я собирался ей задать, но этот последний рассказ заставил меня задуматься. «Парикмахер на полставки? Ого, как же они…» – Что? Удивляешься, как мы смогли позволить себе это место на зарплату парикмахера и фасовщика таблеток, да? – с ухмылкой опережает меня Рид. Какого хрена?! У меня что установлена на лбу чёртова цифровая панель, которая транслирует мои мысли всему миру?! – Э-э-э… да… то есть, не подумай, что я хочу показаться грубым, просто… – неуверенно говорю я. Рид равнодушно взмахнул рукой. – Не парься, брат. По правде говоря, это место уже полностью оплачено. Мой бизнес на полставки в школе был довольно прибыльным, и я откладывал всё до последнего пенни. И когда пришло время, купил нам этот дом и обручальное кольцо Триш за твёрдую, хрустящую наличность. При этих словах Триш широко улыбнулась и, вытянув вперёд левую руку, продемонстрировала мне… вот это да! Кольцо с большим камнем! Как, чёрт возьми, она вообще подняла руку?! Стряхнув с себя оцепенение, вызванное сиянием дорого бриллианта, я спросил: – Скажи-ка, Рид, тебе всё ещё нужен деловой партнёр в твоём бизнесе? А то я бы не отказался от дополнительного заработка. Рид весело хихикнул. – Прости, амиго. Предложение давно истекло. Да и нет у меня больше никакого бизнеса. Как я уже говорил, теперь я легален. Вышел из дела, так сказать, пока дядя Сэм не стал слишком сильно присматриваться к моему пахучему занятию. Кстати, о пахучих… Он встал и сделал шаг в сторону Пэтти. Когда он поднял её с сиденья, раздался едва слышный хлюпающий звук, за которым последовала ужасающая волна токсичного воздуха. Вау! Какой вонючий ребёнок! Триш издала возмущённый стон: – Рид, ты что, накормил её беконом? Рид пожал плечами. – Ну да. Она очень хотела попробовать кусочек. А кто я такой, чтобы отказывать своей дочери в чудесном вкусе бекона? – Что ж, тогда тебе её и переодевать. И приготовь второй подгузник. Очень скоро она повторит это на бис. Рид закатывает глаза и выносит Пэтти из комнаты. Она хихикает всю дорогу, явно гордясь тем военным преступлением, которое только что совершила в своём подгузнике. Я поворачиваюсь и смотрю на Триш, которая стискивает переносицу, после чего со вздохом продолжает обедать. – Значит, несмотря на то, что Рид – хищник, Пэтти не может есть мясо? – через несколько секунд спрашиваю я. – О, она может. Но это чревато проблемами. Например, если я попробую съесть мясо, то на несколько дней окажусь прикована к постели. Для Пэтти же это может закончиться болью в животе или вонючей какашкой. Когда она подрастёт, ей придётся самой решать, стоит ли мясо таких проблем. Я киваю и делаю глоток газировки. На несколько секунд в комнате воцаряется тишина, которую вскоре нарушает Триш: – Знаешь, хоть я и была удивлена, увидев тебя сегодня… я… рада, что ты пришёл. Я очень скучала по всему этому. По нашей старой компании. По тебе, по группе, по… Клык. Эх, надеюсь, у неё сейчас всё хорошо. Думаю, пришло время сказать ей правду. В конце концов, эта тема должна была всплыть. – Вообще-то, мы с Люси теперь женаты. Я сделал ей предложение почти сразу же как вернулся домой. Свадьба была несколько недель назад. Триш никак на это не отреагировала. Её глаза вновь были устремлены в середину стола, но я заметил как они быстро двигаются, словно обрабатывая полученную информацию. – Да. Я так и поняла. В смысле, это же так очевидно. Я сижу тут и болтаю, а ты даже словом не обмолвился о том, как у тебя идут дела. Я… наверное, я давно это знала, просто отказывалась верить. – Триш, я… Но прежде чем я успел вымолвить ещё одно слово, Триш подняла руку. Опустив голову, она плотно закрыла глаза, погрузившись в размышления. Я отчаянно хотел вмешаться. Сказать, что прощаю её, что готов к тому, чтобы мы снова стали друзьями, и что я хочу вернуть Люси в нашу старую компанию, но не делаю этого. Почему-то мне вспомнился момент, когда мы с Люси сидели на крыше школы, а она называла себя Клык. Я молча слушал, как она рассказывала мне о себе: о своём гневе, своих страхах, боли и печали. Мне очень хотелось её прервать и, обняв, сказать, что всё будет хорошо и что я буду рядом, чтобы поддержать её. Но я этого не делал. В нашей жизни порой наступает время, когда нужно начать говорить. Но это было не оно. Как и в тот раз, сейчас было время молчать и слушать. Наконец Триш подняла глаза, и её взгляд впился в меня с таким заметным напряжением, что при любых других обстоятельствах я бы забеспокоился, что она сейчас попробует вонзить свои острые рога мне в грудь. Но нет, она не хочет причинить мне вред. Я увидел в её глазах не ярость, а холодную решимость. – Знаешь, когда мы учились в школе, я совершила немало отвратительных поступков, – тихо произнесла она. – Я раскрыла твоё прошлое перед выпускным классом. Я приставала к Клы… то есть Люси, пока она не заблокировала мой номер. Я обманула её и тебя, устроив выступление группы на выпускном. Я… я думала, что это волшебным образом исправит всё, как в грёбаном телесериале «Друзья». Я верила, что каждый мой шаг был правильным, и думала, что во всём виноват ты. Я винила тебя. Считала, что ты пришёл, чтобы разрушить всё, над чем я так долго и упорно работала. Боялась, что ты причинишь боль Люси, но… я не понимала, что проблема была не в тебе… а во мне. Триш сжала кулаки. По её глазам я понял, что она отчаянно хочет отвести взгляд, но не сделала этого и, упрямо уставившись на меня, продолжила: – Боже, я была такой дурой в школе! Я всё испортила! Почему я не могла просто оставить всё как есть?! Почему не дала Люси время, чтобы она разобралась со своими проблемами?! Я давила на неё, старалась быть тем, в ком она не нуждалась! Я… я так боялась потерять подругу. Боялась, что ты отнимешь её у меня. Мне казалось, что она станет тем, кем не хочет быть. Я говорила ей ужасные вещи. Что она будет жить в трейлере, воспитывать кучу детей и ежедневно подвергаться избиениям с твоей стороны. О чём, мать твою, я думала?! Неужели я не понимала, как она на это отреагирует?! Слёзы стали наворачиваться у неё на глазах. Она на секунду отвела от меня взгляд и несколько раз моргнула, чтобы сдержать их. Я ничего не сказал, давая ей возможность выговориться. – Я думала, что всегда была права. Что всё, что я говорила и делала, было верным. Я думала, что поощряя её быть небинарной, в итоге сделаю счастливой. Мне казалось, что её игра на бас-гитаре превратит нашу группу во что-то великое. Я была уверена, что ты оказываешь на неё дурное влияние… но я ошибалась. Ошибалась во всём и никак не хотела понять это. Она снова подняла на меня глаза. – Я бы очень хотела вернуться назад и сделать всё по-другому. Но боюсь, что это невозможно. И теперь я вынуждена расплачиваться за свои решения, слова и ущерб, который они нанесли вам двоим. Я знаю, что ты не примешь мои извинения, но я всё равно хочу сказать тебе: мне… мне очень жаль. Прости меня за то, кем я была в школе, и за то, что я сделала с тобой и Люси. Я действительно хотела для неё лучшего… но всё, что я делала, было неправильным. Мне… мне так жаль. Наконец попытка Триш сдержать слёзы провалилась, и она принялась громко рыдать, выплёскивая наружу ту боль, которую держала в себе все эти годы. В одно мгновение я встал из-за стола и, обогнув его, обхватил её руками, заключив в объятия. Она тут же прижалась ко мне, выплёскивая на моё плечо море слёз и периодически втягивая носом воздух между приглушёнными всхлипываниями. Подождав некоторое время, я наконец решил, что пришла пора говорить: – Я прощаю тебя, Триш. Прощаю за всё. А ещё я тоже сожалею. Прости меня за то, что был засранцем в школе и не воспринимал твои чувства всерьёз. Я был так сосредоточен на Люси, что отодвинул все мысли о тебе на задний план. Я относился к тебе как к запасному колесу, как к лишнему багажу, который был у неё до того, как я приехал, чтобы стать её рыцарем в сияющих доспехах. И это было ужасно эгоистично и глупо с моей стороны. Я должен был всё уладить, должен был стать тебе лучшим другом, но я этого не сделал и теперь очень об этом сожалею. Мы провели в объятиях несколько минут, во время которых Триш тихо всхлипывала, а я поглаживал её по плечам. Наконец она подняла голову и решительно отстранилась. Её фиолетовые глаза были опухшими от слёз, но она выглядела намного лучше. Словно со спины у неё сняли непосильную ношу. С улыбкой посмотрев на меня, она тут же опустила взгляд. – Спасибо тебе, Анон. За всё. О боже, твоя рубашка! Я посмотрел на свою грудь. Мокрый массивный силуэт украшал мою некогда отглаженную белоснежную рубашку, а пятна тёмно-фиолетового макияжа на ней оставили искажённый контур в виде лица трицератопса, который из-за слёз превратился в расплывчатую карикатуру. Если бы этот силуэт вздумали поместить в рамку в галерее, то некоторые наверняка бы подумали, что это знаменитая работа Пабло Птекассо. Триш в ужасе уставилась на пятно, в то время как я безразлично пожал плечами. – Ай, не переживай. Мой коллега частенько рыдает у меня на плече, когда его бросает очередная интернет-подружка. Так что этой рубашке не привыкать. Триш весело фыркнула, и мы оба разразились хохотом. После чего она взяла горсть салфеток и безрезультатно попыталась оттереть пятно с моей одежды. Вскоре в столовую вошёл Рид, держащий на руках Пэтти. Я уверен, что он уже давно закончил её переодевать, но решил остаться в коридоре, чтобы не мешать нам изливать друг другу душу. Усадив Пэтти обратно на её стульчик, он улыбнулся мне. – Эй, амиго, сколько времени у тебя осталось до конца обеденного перерыва? А то давненько я не надирал тебе задницу в «Рок Ринге». Услышав это, я приподнял бровь и обвиняюще ткнул в него пальцем. – Ха, ты?! Не неси ерунды, Рид! В школе я всегда побеждал тебя, и ты это знаешь! Так что не надейся отнять у меня чемпионский титул. Я легко тебя одолею, дай только… Я посмотрел на часы, висящие на стене. – Хотя если подумать, придётся с этим повременить. Мне уже пора возвращаться на работу. Так что в другой раз, чувак. Большое спасибо за вкусный обед, Триш. И за ваше гостеприимство. – Не за что, Анон. Спасибо тебе, что позволил мне выговориться, – сказала Триш, когда я встал на ноги. – И, пожалуйста, передай Люси, что мне… Я мягко поднял руку, чтобы её прервать. – Ну уж нет. Я хочу, чтобы ты сама всё ей передала. Ты же помнишь нашу последнюю встречу на выпускном? Я сказал тебе, что однажды наступит день, когда вы сможете всё уладить, и я по-прежнему в это верю. Просто ей нужно немного времени для преодоления своих страхов. И я делаю всё возможное, чтобы помочь с этим, но… в конце концов, именно она должна будет захотеть встретиться с вами. В ответ на это Триш слегка улыбается и кивает. Она понимает, что мы ещё не до конца преодолели старые проблемы. Чтобы собраться вместе нужно согласие Люси. Той, кто больше всех пострадал от случившегося. Именно она должна стать судьей, которая решит, удастся ли нам восстановить нашу дружбу или она навсегда останется раздробленной. Поправив на себе рубашку, я направился к выходу из дома, но перед этим решил сделать прощальный подарок для Пэтти: протянул указательный палец и легонько коснулся им её маленького носика. Девочка тут же прищурила глазки и весело захихикала, издавая удивлённое «Аба-аба-аба!». Триш тоже хихикнула и помахала мне на прощание, пока я шёл к двери вместе с Ридом. Выйдя из дома, раптор закрыл за собой дверь, оказавшись вместе со мной на пороге. Бросив взгляд на фиолетовое пятно на моей рубашке, он посмотрел на меня и слегка приподнял одну бровь. Я быстро понял подтекст. – О нет, это не то, что ты подумал, Рид! Между нами ничего не было! Триш просто… Однако Риду не удалось слишком долго сохранять серьёзное лицо, и он начал громко смеяться своим хрипловатым смехом. – Ха-ха, расслабься. Я просто прикалываюсь над тобой, чувак. Я знаю, я слышал, о чём вы говорили. Я смутно припомнил, как он однажды подслушал наш разговор с Триш ещё в школе. Некоторые вещи действительно не меняются. Рид же тем временем продолжил: – Триш долгое время держала это в себе. И я знал, что если предупрежу её, что ты приедешь, она начнёт сомневаться в себе и откажется от встречи. Вот почему я решил, что лучше сорвать этот пластырь одним быстрым движением. – Он опустил руку мне на плечо и кивнул. – Спасибо тебе за то, что позволил ей выговориться и принял её извинения. Она была сильно опустошена, и ей наверняка стало бы хуже, если бы ты и дальше её ненавидел. Я пожал плечами. – Как я уже говорил, мой топор войны давно зарыт и заржавел. Мне ужасно жаль, что ей пришлось страдать из-за этого так долго. Рид слегка опустил голову, словно на кончике его носа находились очки, сквозь которые он смотрел на меня. – А что насчёт Люси? Я сделал глубокий вдох. – Не знаю. С ней не получится так просто сорвать этот пластырь. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы подготовить её к встрече с вами. Рид улыбнулся и протянул мне руку. – Хорошо, Анон. Я в тебя верю. Мы с Триш верим. Я улыбнулся и пожал ему руку. – Спасибо, Рид. Надеюсь, мы ещё увидимся. Я направился к своей машине, припаркованной на обочине. Подойдя к ней, я в последний раз обернулся и увидел, как Рид с улыбкой помахал мне на прощание, после чего зашёл в дом. Забравшись на водительское сиденье, я издал вздох облегчения. Мне было очень не по себе, когда я снова встретился с Триш, но я рад, что она смогла разобраться со своими проблемами и доверилась мне. А ещё что мы сумели восстановить нашу шаткую дружбу. Теперь мне осталось только помочь Люси справиться с её внутренними демонами и подтолкнуть к тому, чтобы она вновь захотела встретиться со своими старыми друзьями. – Ах, Люси, как же я хочу, чтобы ты была счастлива, – тихо говорю я себе и бросаю взгляд на фиолетовое пятно на рубашке, которое наверняка покажется ей странным и быстро меня раскроет. Слава Раптору Иисусу, у меня в багажнике есть спортивная сумка, где лежит запасная одежда.