Он не понимает

Вернулась обратно. Все, как в тот раз. Фотку мою, кстати, он так и не лайкнул. Я даже не знаю, видел ли или просто пролистал в общей ленте. Зачем позвал прийти на следующей неделе? В прошлом семестре ему было вообще плевать, хожу я или нет. Теперь видимо нет. Но раз не ответил на вопрос про девушку, значит должно быть все равно. Если она все же есть. С одной стороны, скорее всего есть, но именно сейчас он не хочет об этом говорить. Может, просто, чтобы типа не обидеть, может, чтобы подождать, пока я скажу ему о том, что влюбилась, и тогда будет более приятно смеяться надо мной, как над собственной победой. А если ответ нет? Такого варианта я не предполагала. Но все же. Я почему-то не знаю, но кажется, что точно кто-то есть. Только пока неясно, в каком они сейчас статусе. Может, они просто в ссоре, и он несмотря на это все равно считает их парой. Хотя все же. Если ответ нет, то это оттягивание с информацией для того, чтобы не раскрывать всех секретов. Или потому что не доверяет. Может, он не уверен в том факте, что нравится мне, и думает, что я расскажу всей группе. От него ни одного сообщения. Ни одного, потому что физкультуру отменили. И все из-за нашей старосты, которая представляет интересы всей нашей группы. *** Неделя пролетела слишком быстро. Настолько, что я даже не успела вовремя вспомнить про этот доклад. Вечером мы пошли в гости к бабушке. А у неё уже все, что только могут бабушки предложить - чай, печенье, только в одном, известном ей месте, купленные пряники, салаты, суп и все, что полезно и здорово. — ой, я же почту не забрала, — бабушка поставила на стол чашки и схввтилась за голову, — там же квитанции должны были прийти. — я схожу. — говорю я и иду в коридор за своими любимыми кроссовками. Даже здесь я с ними. — недолго только, — предупредила бабушка и отдала мне мой телефон со стола. Киваю, выбегаю в коридор и спускаюсь по лестнице вниз. Девятиэтажка. И бабушка с дедом живёт на девятом этаже. Почему-то я очегь люблю спускаться пешком, поэтому и сейчас не отказываюсь от этого и иду вниз по лестнице. На лестничной площадке меня окликает знакомый голос. Знакомый настолько, что я сразу понимаю, кто это. И даже не задаюсь вопросом, почему он здесь. Долго не оборачиваюсь, потому что полагаю, что мне это только кажется, но это скорее всего по настоящему. Оборачивюсь. Смотрит. Опять улыбается. Ему видимо никогда не надоест. — и снова здравствуй, — делает затяжку и в этот раз не закашливается а всего лишь как обычно, но с какой-то сексуальностью, выдыхает дым в подъездное открытое окно. Опять этот приятный запах сладкого фруктового дыма. Спросила бы, что за фрукт, но тогда он подумает, что меня много чего интересует, связанного с ним. — виноград. — отвечает, хотя я не спрашивала. Мысли читает? — классно, — не знаю зачем оставляю свои комментарии про его сигареты. Может, в следующий раз, когда захочет покурить при мне, купит эту же заправку для картриджа. — что ты здесь делаешь? — опять задаю вопрос, на который может быть нету ответа. Он молчит. А потом поднимает взгляд на меня. — то же, что и ты?.. — неуверенно, но с долей надежды в голосе. — что я по твоему здесь делаю? Смотрит на меня и улыбается. — а я? — опять отвечает вопросом на вопрос. Но он даже не знает, почему я здесь. Почему говорит, что по той же причине? Этот диалог, наверное, ничем бы не закончился. Но он сменил тему. — что с докладом? — убирает электронку в карман спортивных штанов и тянет за край своей футболки, чтобы поправить её. — а что с ним? — теперь я буду говорить, как он. Вопросом на вопрос, чтобы ни на один вопрос не было ответа. Вздыхает. Видимо, понял все мои планы по сегодняшнему разговору. — доделала? — снова достаёт эту сигарету и делает одну затяжку, а после ещё одну но уже более короткую, —закончилась.. — тихо выругался, убрав в карман. — что делать будешь? —знаю, что наверное звучит глупо. Выкинет и купит новую, очевидно. — зарядить надо будет, — вот этого я не знала. Потом до меня дошло, что они же электронные. Даже немного смешно. — так я все ещё не узнал, что с твоим докладом. — опять смотрит на меня с любопытством. — не сделала ещё. Вечером буду искать. —отвечаю, посмотрев в окно. Опять я почти раздета, а на улице всего лишь плюс десять. И в подъезде соответственно тоже. Замечает, куда я смотрю, и задаёт вопрос. — холодно? — уже тянется, чтобы закрыть форточку, но я мотаю головой. — нет, наоборот нормально. Его глаза округляются. Он стоит в футболке и в толстовке сверху, а я в топе. Мне не холодно. — сумасшедшая. — пожимает плечами, невинно улыбаясь, — ты, кстати, куда шла? Я уже и сама забыла. — за почтой, на второй этаж. Он кивает и спускается вниз. —ты куда? Смеётся. — туда же, куда и ты... Пошли. Иду за ним. Спускаться с девятого этажа кажется чем-то совершенно другим. Не таким же, как с седьмого. Хотя мы спускаемся не на первый, а на второй. Мы идём уже больше минуты. Бесконечно длинные этажи тянутся вниз своими синими стенами. На каждом новые двери, где-то они открыты, где-то нет. Вечер. Почти ночь. А лампочки горят не все. Какая-то отдельная романтика. Вместе в трешовом тёмном подъезде без света. Кажется, что в этом доме все какие-то странные, кроме тех, что живут на девятом. Этих людей ниже последнего этажа, я совсем не знаю и не помню. Романтика, когда вдвоем в страшном подъезде ночью вы идёте за почтой, но никому из вас не страшно. Этажи никак не заканчиваются. Бесконечная лестница. Бесконечный дом. Кажется, что не их не девять, а точно шестнадцать. Ноги переступают с одной ступени на другую. Я иду рядом с ним, иногда немного отставая из-за того, что он быстрее вперёд меня переходит на другую лестничную площадку. Наконец, он говорит, что это уже второй этаж, и указывает пальцем на почтовый ящик. — какой? — спрашивает про номер. — сто восьмой. Замечаю его удивленный взгляд. — тут не сто семь квартир? Мотаю головой. Теперь понимаю, о чем он. Обычно сто семь квартир, но здесь сто восемь. Такое необычное строение дома. Пожимает плечами, открывает ящик и после протягивает мне газету, которую каждую неделю выписывает моя бабушка. — обратно? — вопросительно смотрит на меня, а когда я киваю, он начинает спускаться на первый, видимо к лифту. Хватаю его за запястье и тяну на себя под недовольный вздох. — только не говори, что лифт не работает, — обречённо разворачивается ко мне назад, не выхватывая своего запястья из моей руки. — работает. — замечаю на его лице облегчение и радость, — Просто мы пешком, — делает глубокий вдох и смотрит наверх. На лестницу. Считает, сколько этажей на идти. —ладно, пошли. Даже не поспорил, а просто согласился. Обречённо и недовольно, но согласился. Обратно идём пешком. Сейчас этажи не кажутся настолько бесконечными, потому что теперь мы поднимаемся и считаем. Считаем, потому что подниматься это не спускаться. Даже смешно. Как от одной смены направления меняется взгляд на жизнь. Когда мы спускались, этажи я даже не считала. Все равно было легко и просто. Вниз. А сейчас единственное желание это быстрее дойти до своего, чтобы больше о них не вспоминать. Идём. Всё так же бесконечно. Какой это этаж? Четвёртый или седьмой? Уже никакой разницы, потому что конца все равно не видно. Слышу недовольный вздох слева. Он идёт со мной в ногу, но дышит тяжело, с одышкой. Спортсмен хренов. — хочешь, подожду? — поворачиваюсь к нему, но он мотает головой. — нет, пошли дальше, — на голосе его одышка никак не отразилась. Может быть, мне послышалось. Это все потому что он курит. Хах, как будто я бабушка какая-то. Это вообще все от другого. Все, что только есть плохое, все от компьютера. Так уже точно, как сказала бы самая настоящая бабушка. Даже смешно. Наконец вижу свет с бабушкиного этажа. Тусклый и не яркий, но за лампочкой заметно начальные первые ступени чердачной лестницы. А за ней и сам чердак. — пока? — спрашивает, хотя по интонации не понятно, рад он или нет. Вместо слов подхожу к нему и обнимаю. Знаю, что он мне не ответит, но все равно делаю то, что хочу. Всё таки смыкает руки на моих плечах и утыкается носиком в волосы, оставляя невинный поцелуй возле виска. — значит до завтра. — заключает он, и я знаю, что он улыбается.