28 августа 2008 год
Кудрявая шестилетняя девочка нервно сжимает руку матери, так как знает, что на несколько долгих месяцев ей придётся с ней попрощаться. Зачисление в школу Хогвартс стало настоящим подарком к скорому дню рождения Гермионы, однако, вплоть до прощания с родителями она не осознавала, что ей придётся с ними расстаться на столь долгое время. Впервые в жизни Гермиона не сдерживает слёз при родителях и не стесняется показаться капризным глупым ребёнком на глазах у взрослых. Ей всегда хотелось радовать родителей и, поступив в лучшее учебное заведение страны своими знаниями, а не благодаря их кошельку, она почувствовала заслуженную гордость за себя. — Дорогая, мы приедем за тобой раньше, если ты захочешь, — тихо произносит мать девочки, стараясь не расстраивать свою малышку эмоциями, что сейчас одолевают миссис Грейнджер. — Всё хорошо, мама, я вас люблю. И обязательно сделаю всё, чтобы вы мной гордились. — Золотце, мы и так всегда гордимся тобой, — целуя свою дочь в макушку, произносит мистер Грейнджер.***
30 августа 2008 год
Гермиона уже успела расположиться в комнате и подружиться со своими соседками, но мысль о библиотеке школы стала столь навязчивой, что девочка умудрилась уговорить одного из старост сопроводить её к столь манящему месту и позволить, если не прикоснуться к обители знаний, то хотя бы посмотреть на неё. Медленно направляясь туда по коридору в сопровождении старосты, сгорая от предвкушения и любопытства, Гермиона останавливается, улавливая обрывок фразы: — … наглый тупой нищеброд! Прочь с моей дороги! — Я ищу своего брата, зализанный песец, и как только я его найду, ты поплатишься за свои слова, Малфой! Гермиона переводит взгляд на старосту, который тяжко вдыхает и, что-то раскинув в своей голове, выдаёт: — Тебе нужно идти прямо, просто прямо. Ты придёшь к библиотеке, я догоню тебя через минут пятнадцать, может меньше. Не трогай ничего без меня и не входи. — А после этого парень направляется в сторону, откуда продолжают доноситься недовольные шипения и колкости. «Ох уж эти мальчики…» — думает Гермиона, приближаясь к библиотеке.***
1 сентября 2008 год
Гермиона идёт в большой зал, весело хохоча над шуткой своей соседки по комнате — Пэнси Паркинсон. Гермиона даже не знает, почему эта девочка так приятна в общении, если они с Пэнси абсолютные противоположности. «Быть может потому, что мы слишком разные, мне так интересно с Пэнси?» — проскальзывает мысль в голове у кудрявой девочки. — Посмотри на этого принца, я обязательно стану его принцессой! — вскрикивает Пэнси, ещё не умеющая контролировать свои всплески эмоций, испуганно оглядываясь по сторонам после своих слишком громких слов. Пэнси слишком привыкла к тому, что её ругают за такое, но смеющееся лицо Гермионы ни на секунду не меняется. Грейнджер продолжает смеяться, согнувшись пополам, а затем резко выпрямляется и задевает идущего сзади мальчика. — Фу, твои ужасные волосы попали мне в рот, недотёпа! — злобно шипит мальчик, и Гермиона поворачивается к нему, чтобы извиниться, но её перебивает подруга: — Я Пэнси. Пэнси Паркинсон, а ты Драко Малфой, да? Вместо ответа Малфой довольно хмыкает и, кажется, совсем забывает о том, что всего минуту назад был зол. Гермиона окидывает его взглядом и вспоминает отрывок разговора, услышанный ею по дороге в библиотеку. Несмотря на то, что Гермиона не из тех, кто судит о людях по ситуации, которую не то что не знает, но и слышала частично, желание извиняться перед мальчиком пропадает. А слова, столь грубо сказанные ей из-за случайности, лишь подтверждают, что Драко Малфой — неприятный мальчишка, с которым она не хочет иметь ничего общего.***
6 сентября 2008 год
Юная мисс Грейнджер с большим интересом слушает новую тему по математике и спешно записывает все вопросы, возникающие в её голове, чтобы в конце урока задать их учителю. — Боже, она даже спокойно слушать не может, Пэнс, — сквозь зубы произносит Драко, сидящий позади девочек. «Неужели я его настолько раздражаю, что он не может подождать до конца урока, чтобы высказать мне свои претензии?» — пролетает в голове Гермионы, но она считает ниже своего достоинства отвлекаться на Малфоя, когда есть возможность узнать что-то новое и интересное. — Заткнись, Малфой! — неожиданно кто-то вступается за неё. Девочка поворачивает голову в сторону своего рыжевласого защитника, который сидит на другом ряду с темноволосым мальчиком. Благодарно ему улыбнувшись, Гермиона решает, что хотела бы узнать поближе такого смелого юношу, который не боится защищать интересы других.***
1 сентября 2013 год. Шестой год обучения.
За окном стоит привычная серость и, несмотря на то, что солнечным лучам не удаётся пробиться сквозь тучи, настроение у Гермионы замечательное. Сегодня день распределения по факультетам, которого девушка с нетерпением ждала с первого года обучения. Мисс Грейнджер знает, что из-за её положения квотницы, её точно не распределят на Слизерин, где нужно вносить дополнительный взнос за обучение, но не чувствует печали, так как учиться с золотой молодёжью явно не входит в её планы. Однако ей интересно, учитываются ли при распределении мнения учащихся, которое они изложили в эссе перед этим знаменательным событием. Ранее девочка хотела учиться на Когтевране, но в последний момент передумала, взглянув на своих друзей, и написала в эссе о своём желании попасть в Гриффиндор. Распределение происходит на основании табеля с отметками и факультативов, которые посещают учащиеся. — Гермиона, если я дотяну до Гриффиндора, то проси с меня всё, что пожелаешь, — скромно улыбаясь шепчет Рон, явно не желающий оказаться среди «барсуков», как их называют слизеринцы. Девушка на секунду чувствует обиду за прекрасных пуффендуйцев, ведь бытует мнение, что туда попадают не самые умные ребята, хотя это, конечно, ложь. — Рон, они не глупцы. Ребята просто больше внимания уделяют социальным проектам и потому не успевают делать домашнее задание. — Тебе не за что переживать, Рональд. Ты и социальная деятельность — это явно антонимы, — озорно хихикает проходящая мимо Джинни. Младшая Уизли обгоняет компанию своего брата и скрывается за поворотом, явно не желая слышать ответ Рональда, лицо которого приобретает розовый оттенок. Гермиона решает сгладить ситуацию и, положив руку на плечо Рональду, выдаёт: — Ты прекрасный спортсмен, и я уверена, что тебя зачислят в Гриффиндор. Ты успешно списывал мои домашние задания в том году, и я уверена, что с баллами всё не так плохо, как тебе кажется. Рон улыбается девушке уголками губ, явно не уверенный в себе настолько, чтобы считать себя прекрасным спортсменом, но безумно благодарный Гермионе за поддержку. — Ты же не бросишь нас, Миона? Девочка неловко косится в сторону рыжеволосого друга, всё ещё не успев привыкнуть к прямоте последнего. — Рон, прекрати, это нечестно! — спасает ситуацию Гарри, который, в отличие от Рона, всегда считал, что девушка слишком по-матерински к ним относится и из-за этого не может уделять должное время своим интересам и хобби. — Всё в порядке, Гарри. И, нет, я буду с вами в любом случае. Вне зависимости от того, куда меня распределят. Но я записалась на пару спортивных кружков, думаю, что это учтут. На секунду воцаряется неловкая пауза. — Ого, неожиданно, Миона. И куда же ты подалась? — тараща глаза от изумления, задаёт вопрос Рональд. — Конный спорт и… — расплывчато отвечает девушка — шахматы. Лица мальчиков на секунду вытягиваются, а после продолжения они начинают громко смеяться. Гермиона не выдерживает и поддаётся веселью мальчиков, прекрасно понимая, что снова не удивила и удивила их одновременно.***
2 сентября 2013 год. Шестой год обучения.
Распределение прошло самым неожиданным образом: практически всех зачислили туда, куда ребята попросили их зачислить в эссе. За исключением Пэнси Паркинсон, которая изложила в своей работе, что хотела бы поступить на один факультет со своей подругой — Гермионой Грейнджер, вне зависимости от факультета последней. Но звёзды сложились иначе, или же желание отца Пэнси оказалось важнее мнения самой девочки. Пэнси часто ловила себя на мысли, что завидовала тем, кто, как она уверена, завидовал ей. Девочка родилась в семье с хорошим достатком, у неё было всё, о чём может мечтать девочка в её возрасте. По мнению родителей Пэнси, конечно. — Пэнс, мы не перестанем с тобой дружить из-за того, что ты попала на Слизерин, — тихонько отвлекает от размышлений подругу Гермиона, прекрасно понимая, о чём сейчас думает Пэнси. — Я знаю, Ми, но это не значит, что я смогу подружиться со своими новыми одноклассниками… — Ты уже, Пэнс. Вспомни хотя бы о Драко, — уверено заявляет Грейнджер, не желая подыгрывать безосновательным сомнениям Паркинсон. — С Драко у нас другое. Я ему нравлюсь вроде… — Ну вот и тем более! Не позволит же он обижать девушку, которая ему симпатична. А если он не сможет, то, поверь, я точно не позволю никому тебя обидеть.***
POV: Гермиона
30 августа 2018 год. Одиннадцатый год обучения.
Мне не верится, что наступил последний год моего обучения. Я даже не уверена, что готова к этому. Хотя, если быть честными, то вряд ли кто-то из нас готов к взрослению. Мои мальчики дурачатся, пытаясь на скорость съесть свои бургеры XXL размера. Такие взрослые с виду, но такие дети по сути. Мне бы хотелось задержать это мгновение, так как я не уверена, не унесёт ли с собой очередной учебный год нашу детскую непосредственность, но мне нужно встретиться с Пэнси и Тео. Я киваю Гарри и Рону в сторону выхода, и они понимают, что я отойду к «своей слизеринской компании», как называют её Поттер и Уизли. Но я не делю своих друзей на компании, скорее ребята делят меня. А жаль… у них не так много различий. Мы вполне смогли бы общаться все вместе. Правда, никому кроме меня эта мысль не кажется хорошей. Вагон изрядно потряхивает, и я старательно упираюсь руками в двери кабинок, чтобы ненароком не упасть. А в глубине вагона виднеется силуэт Пэнси, махающей руками в попытке развеять дым от своей электронной сигареты. Подруга поднимает взгляд на меня и извиняюще улыбается, на что я просто закатываю глаза, так как не одобряю это пристрастие. — Ты просто злишься, что ты одна бегаешь по ночам, чтобы покурить. — Да, а ещё я не понимаю, зачем курить сладкую вату, — тихонько отвечаю я, не желая снова углубляться в эту тему. — Я вообще не понимаю, зачем курить, дамы, ведь всегда можно занять свой рот чем-то более интересным, — внезапно открыв дверь кабинки, произносит Тео в своей кокетливой манере. Кажется, наш друг никогда не перестанет мечтать о тройничке с нами. — Хм, знаешь, а ты прав. К примеру, послать тебя — более заманчиво. Пэнси разражается смехом от моего комментария, и я даю ей пять. Ещё немного времени мы болтаем с ребятами, пока Тео не решает пойти к Блейзу, который умудрился протащить с собой виски. Как же спокойно и хорошо, ну вот почему все мои друзья не могут просто спокойно общаться друг с другом? В общении со мной у них никаких проблем не возникает. Пэнси тяжко вздыхает и выдаёт: — Забини выволок весь свой погреб, Гермиона, я серьёзно, — Пэнси делает драматичную паузу, а затем продолжает: — кажется, каждый день до конца года весь Слизерин будет напиваться в хлам. Я насмешливо приподнимаю бровь, подразумевая, что ничего не изменится в этом году, и Паркинсон задорно ухмыляется в ответ. Наступает неловкое молчание, и я вижу, что подруга явно что-то хочет рассказать, но сомневается. Интересно, в чём? В моей реакции или в том, что мне стоит знать эту информацию? — Пэнс, я не давлю, но ты если ты захочешь поделиться со мной, то я всегда буду на твоей стороне, ты же знаешь… — Знаю, — резко обрывает девушка и отводит взгляд к полу. Видимо, ещё не пришло время для откровений подруги, но ничего, я всегда буду рядом, всегда поддержу. Наверное, стоит вернуться к Гарри и Рону, дабы дать подруге время на размышления. Да и непонятно, что может прийти в голову мальчишкам за время моего отсутствия. Я беру Пэнс за руку, понимающе киваю в ответ на неготовность подруги делиться чем-то личным и целую в лоб. — Я с тобой, Пэнси. Не заморачивайся, я всегда буду готова выслушать тебя. Я пойду к Гарри и Рону. Паркинсон смущённо улыбается, в её взгляде прослеживается намёк на благодарность, и она отпускает мою ладонь лишь для того, чтобы обнять меня. Отчаянно. Боже, что такого произошло, Пэнс? Объятия подруги крепкие, долгие, жадные, будто она боится потерять меня. Но как это возможно? Я всегда буду рядом, если она сама этого захочет. Паркинсон резко отпускает меня из своего захвата и стремительно удаляется в сторону своей кабинки. Странно это всё. Я смотрю ей вслед, не уверенная в том, что поступаю правильно. Быть может стоило проявить больше участия? Возможно, происходит что-то действительно плохое в её жизни, и у неё совсем нет поддержки? Мои размышления прерывает неожиданная реплика: — Надо передать Тео, что вы уже готовы. У вас явно есть какие-то лесбийские замашки. Что? Я резко оборачиваюсь и вижу ухмыляющееся лицо Малфоя. Ну, конечно, кто ещё обладает способностью появляться там, где его не ждут со своими никому не нужными комментариями. — Напомни, с каких пор мы общаемся? — Наверное, с тех, как я решил, что мы общаемся, — нахально отвечает блондин. О Боги, дайте мне сил, ну что за заносчивая задница. Неужели он думает, что это круто? Быть может, Малфой перечитал книжек о том, как выглядеть круто в глазах девушек, которые писали мужчины, не выглядящие круто в глазах женщин? Он стоит, лениво уперевшись в дверь кабины, что, как по мне, не лучшая идея. Руки белобрысого скрещены на груди, и он явно излучает уверенность. Будто это его привычное поле действий, так, словно мы общались всю жизнь и не было едких насмешек и комментариев от него в моей адрес на протяжении одиннадцати лет. Я решаю, что самым красноречивым ответом на его слова будет отсутствие реплик с моей стороны, и направляюсь мимо. — Грейнджер, я ещё не закончил! — кричит мне в догонку Малфой, на что я стараюсь не закатить глаза. — А это уже не моя проблема, Малфой. И вижу удивлённый взгляд Гарри, направляющегося в мою сторону. Чувствую, что будет много вопросов. Ответов у меня точно нет. Очень странное начало учебного года.***
1 сентября 2018 год
Пэнси весь день ненавязчиво пытается избежать моего общества. Если выразиться точнее, то она явно не хочет оставаться со мной наедине. Неужели подруга думает, что я буду давить на неё, желая узнать правду? — Да ладно тебе, Миона, это ведь в твоём духе, — неожиданно прерывает мои размышления Рон. Младший сын семейства Уизли испуганно смотрит в сторону Гарри явно ища поддержки. Волосы Рональда растрёпаны после быстрой ходьбы, и он выглядит невероятно мило. В его глазах я вижу столько живого огня, что иногда мне кажется, будто этот огонь создан не только для того, чтобы греть, но и сжигать меня. О, нет, кажется, я пялюсь. Так, соберись, ты уже пережила период влюблённости, и, кажется, Рон что-то сказал. — Что? — рассеянно интересуюсь я. Гарри усмехается, а Рональд мученически поднимает глаза к потолку, явно недовольный тем, что ему придётся повторить сказанное ранее. Видимо, он подозревает, что мне не понравится услышанное. Мальчики стараются быть более мягкими в общении со мной. Особенно в последнее время. Но мне этого не нужно. — Ну, ты сказала, что Пэнси хотела с тобой поделиться чем-то, но передумала. И ты переживаешь из-за того, что она тебя избегает. Ну и я решил, что она может думать, будто ты можешь давить на неё. — Друг делает паузу, чтобы отдышаться после быстрой речи для того, чтобы продолжить: — но это вроде как в твоём стиле, Ми. По итогу из нас двоих горит Рональд. Кажется, ещё немного, и он убежит от меня. Я медленно перевожу взгляд с пылающего Уизли на Гарри. Поттер ободряюще улыбается и растерянно пожимает плечами. — Я не отрицаю, что это в моём стиле, но я стараюсь не давить на вас всех, правда. — Что-то внутри меня неприятно колет. Спокойно, Герм, это нормально, что тебе неприятно. И абсолютно нормально то, что друзья слишком привыкли к тому, что ты бываешь слишком настойчива. Я ведь работаю над этим, не нужно поддаваться эмоциям. После глубокого выдоха я продолжаю: — И мне не хочется, чтобы к прочим проблемам в жизни моих друзей добавлялась ещё и необходимость скрываться от меня. Мне действительно жаль. Рон берёт меня за руку, будто хочет извиниться за то, что сказал ранее, но в этом нет никакой нужды. Он видит это в моих глазах. Я понимаю. Гарри берёт меня за вторую руку и произносит: — Возможно, Пэнси избегает не тебя. Может, она даёт время себе для того, чтобы подготовиться к разговору. Глаза Рона загораются, и он начинает быстро кивать. Ох, Рон, тебе вовсе не нужно пытаться сгладить момент. Всё в порядке. Но я улыбаюсь друзьям, так как кажется, что им это сейчас нужно. Каждый из нас хочет быть хорошим другом, и мы не совсем понимаем, что это значит для наших друзей. Лично мне совсем не нужно, чтобы после правды, пусть и неприятной, ребята пытались извиняться или утешить меня. Но, кажется, для Гарри и Рона это входит в понятие «хороший друг». — Думаю, вы правы. Оба. Спасибо вам. Но мне интересно, почему ты, Рон, решил это сказать спустя полчаса моего рассказа? Гарри фыркает от смешка и крепче сжимает мою руку. — Я просто увидел Пэнси. Она уж слишком быстро направилась к выходу, — отвечает Рон. М-да. Стоит ли мне обижаться? Вряд ли. Поговорить с Паркинсон? Или дать ей возможность разобраться в себе? — Дай ей время, — шепчет темноволосый друг, тем самым ставя точку в моих сомнениях. — Спасибо, мальчики, — улыбаюсь я. Боже, у меня лучшие друзья. Спа-си-бо! — Мне надо позаниматься, может встретимся позже в гостиной, если не уснёте? — Я за! — одновременно звучит от Гарри и Рона, я начинаю смеяться и поднимаюсь со своего места. — Тогда до встречи, — через плечо бросаю я и быстром шагом направляюсь в библиотеку. Кажется, я не сильно поменялась с возрастом. Одиннадцать лет назад я так же горела нетерпением, направляясь в сторону этого места. Я сажусь на своё излюбленное место в библиотеке и удовлетворённо выдыхаю. Библиотека стала моей отдушиной, моим успокоением. Только в ней я могу найти ответы на все свои вопросы, собраться с мыслями и, если быть честной, отдохнуть от всех. Я безумно люблю ребят, но иногда мне нужно перезарядить мою социальную зарядку и, как сказал мой психолог, библиотека является тем местом, в котором я привыкла это делать. К психологу я обратилась в середине лета. Когда провалы в памяти родителей стали более масштабными. Моя тётушка Джейн взяла меня за руку и повела через не хочу. Видимо, настойчивость — это наша семейная черта. И я ей искренне благодарна за это. Мне действительно казалось, что я справляюсь. Что нет ничего такого в моих чувствах и мне не на что жаловаться, ведь все тягости по уходу за родителями легли на Джейн. Но это оказалось правда тяжело. Этим летом родители меня не узнали. Болезнь Альцгеймера поразила моих родителей практически одновременно. Всё началось с папы. Сначала я не обращала внимания на тревожные звоночки и, несмотря на то, что я появилась у родителей достаточно поздно, не подозревала, что такое может случиться с ними. Мама и папа никогда не жаловались на здоровье, они часто шутили, что я их мотиватор вести здоровый образ жизни. И, действительно, они не сетовали ни на перепады давления, ни на головокружения и слабость, что свойственно многим людям после шестидесяти. Когда начались провалы в памяти, то я решила, что это из-за перегруженности на работе. Даже подумывала всерьёз оставить обучение в пансионате и перевестись в школу поближе, но родители отговорили меня. Они сказали, что очень горды тем, что я обучаюсь в такой престижной школе и ради себя и своего будущего я должна закончить Хогвартс. Я и подумать не могла, что за год их состояние так ухудшится. Я не приехала на зимних каникулах, так как получила письмо от Джейн, в котором она писала, что поедет с родителями в Австралию. Тогда это не вызвало во мне никаких вопросов. Я была счастлива за родителей и прекрасно провела Рождество с семейством Уизли и Гарри. Спустя несколько месяцев тётя рассказала мне об истинных мотивах поездки в Австралию. Диагностика состояния родителей у более опытных специалистов в области лечения болезни Альцгеймера. В моей голове был рой вопросов. Я не понимала, как это могло произойти с моими родными, почему так рано. Но летняя поездка домой сразила меня наповал. Я поделилась с друзьями информацией о моей семье после нескольких сеансов с психологом, поскольку больше отмалчиваться не было смысла. Все ребята завалили меня письмами со словами поддержки, а Тео даже предлагал деньги для того, чтобы я свозила родителей в Швейцарию, где, как говорят, есть хорошие специалисты. Я поблагодарила всех за поддержку, но попросила временно оставить эту тему, так как мне очень хотелось отвлечься от неё. А это было крайне трудно, когда через день твои родители то совсем тебя не узнают, то узнают, но лишь на краткий промежуток времени. Таким образом тема моей семьи и состояние моих родителей стало темой табу в наших разговорах с друзьями. — Эй, Грейнджер? Ау? Ты что, спишь с открытыми глазами? — А? Что? Я пару секунд удивлённо моргаю, пока моё зрение не фокусируется на белобрысом парне. Да какого хрена ему нужно? — Фух, а я думал, ты уже с концами улетела. Мало ли, ты ведь общаешься с Полоумной… — Исчезни, хорёк. Ну уж нет, я не позволю ему так беспардонно вмешиваться в моё личное пространство да ещё и обижать моих друзей. Агрессия — это нормально, но он не тот, на кого я хочу тратить свои силы, пусть он и заслуживает всплеска моих эмоций с ярчайшими описаниями того, куда ему следует пойти. Я встаю, намереваясь найти себе новое место для раздумий и, наконец, приступить к заданиям. Но Малфой хватает меня за руку. Я в шоке останавливаюсь и смотрю на место, которого он касается. Не этот ли парень называл меня грязью? — У меня к тебе вообще-то предложение. И очень выгодное. — Малфой натягивает обворожительную улыбку и играет бровями. — Как насчёт того, чтобы пойти со мной на зимний бал? — Малфой, ты ударился?