- Кто он? – задал первый вопрос за весь её монолог Шота.
Она исказила лицо в уродливой гримасе и выплюнула:
- Всемогущий.
Шота застыл. Он смотрел на Энджи и вдруг его постигло шокирующее осознание. Она всего на пару лет была младше Всемогущего, а если учитывать всем известный факт, что она поступила в старшую школу на год раньше, то они вообще должны были быть сенпаем и кохаем. Ведь номер один и номер два учились в Академии Юэй. Вся эта драма, связанная с тем, как сильно его начальница не любит, когда её сравнивают с блондинистым героем. Вся её ненависть и боль… Господи. Что же такое натворил Всемогущий, что эта женщина так сильно на него обиделась? Подпольный герой дал ей время передохнуть. Она была измотана уже тем признанием, что было озвучено раньше. Он не был уверен, что она сможет в один момент всё выплеснуть. Её глаза были стеклянными, словно она глубоко погрузилась в себя. Но потом она вздрогнула и будто бы очнулась. Она посмотрела на Шоту осознанным взглядом, в котором читались боль и отчаяние: - Я жалкая, да? Энджи действительно считала, что вся эта история была чёртовым пережитком прошлого, не стоящего внимания. Что это была муха, раздутая до размеров слона. А потом черноволосый мужчина положил её дрожащие ладони меж своих и ответил: - Нет. Искренне. Его взгляд был спокойный, ровный, без грамма эмоций. Но он отметил про себя, что её руки были необычайно холодны. Особенно для той, чья причуда была буквально огнём. Она судорожно вдохнула и вцепилась непослушными пальцами в его ладонь, тихо прохрипев: - Я так устала, Шота… я хочу умереть. От этого признания он не просто снова застыл. Он окоченел. - Я так долго совершала ошибки, - продолжила Энджи. – Я так много боли причинила другим. Не только своей семье, - говорила она. – Я огрызалась на фанатов за то, что они спрашивали меня про него, просили сфотографироваться или дать автограф. Я случайно убивала своей причудой преступников, иногда даже тех, кто совершал мелкие преступления… Я так много людей покалечила из-за своего огня… - слова лились из женщины рекой. Мужчина словно открыл старый вентиль и его сорвало прочь, а потом вся ржавая и дурно пахнущая вода стремительным потоком начала нестись по открытому пути. - Я создавала фонды ради имиджа, а не ради помощи. Я переманивала работников, чтобы заполучить самых лучших и безжалостно увольняла тех, с кем начинала… Я сменила больше сотни помощников, потому что они не соответствовали моим стандартам. Я перехватывала дела других героев, когда думала, что они подходят мне лучше, - горько хмыкнула она. - И разве это плохо? – спросил Айзава. – Разве ты первая кто пошёл по головам? Разве плохо желать лучшее место под солнцем? - Люди страдали от этого… - Люди всегда страдают, - оборвал. – Как бы мы не старались, всегда найдётся тот, кому будет хуже. Ты можешь сегодня спасти человека от карманника, а завтра его обворуют снова, только потому что он не закрыл сумку. Если те, кого ты уволила не были достойны твоих стандартов, то значит так тому и быть. Если герой у которого ты забрала дело не смог забрать его обратно, то значит он не мог с ним справиться. Ты создала фонды ради репутации, но ты продолжаешь за ними следить, а не держать для вида. Люди, которых ты убила… Нет ни одного героя, у которого бы не было крови невинных. Никто из нас не безгрешен. Даже Всемогущий не такой уж всемогущий, список его жертв не меньше твоего, - говорил Шота. – А фанаты и репортёры… Ты человек, Энджи. Ты можешь делать ошибки, ты можешь раздражаться, ты можешь ненавидеть. Она дрожала. Почему? Почему? Почему? Почему он звучит так искренне? Почему он всё ещё так добр к ней? Почему он остался? Что с ним не так?! Как он может оставаться таким спокойным? - Энджи, - мягко позвал её он. – То, что ты чувствуешь – нормально. Тебе не нужно скрывать это или прятать. Ты не обязана оправдываться. - Как я могу быть героем, когда не могу спасти своего сына от самого себя? Как я могу жить с осознанием того, что мои действия привели к этому? – срывающимся голосом спрашивала она. - Продолжай жить, чтобы исправить свои ошибки. Будь героем, чтобы спасти других от того, что пережила ты, - ответил он. – Но это не значит, что ты должна делать это одна. Мы все рядом с тобой, ты не одинока. Она смотрела в его тёмные глаза, а внутри что-то лопнуло. Прорвало плотину, разорвало напряжение. Энджи развалилась прямо на глазах Шоты. Стоило ему сказать, что она не одна и женщина зарыдала как ребёнок. Она так устала быть одна. Она так устала переживать свои проблемы в одиночестве. Она так сильно ненавидит то, что все её оставили. Она презирает себя за то, что сама всех оттолкнула. Ей так больно и плохо. Ей так грустно. Гнев, ненависть, презрение, боль и опустошение смешались и вырвались наружу. Вина за прошлую жизнь. Вина за смерть сына, ненависть дочери, равнодушие мужа. Вина за тиранию. Вина за эту жизнь. Вина за насилие над детьми и мужем. Вина за злодейство под прикрытием героя. Женщина уткнулась лицом в ладони, свернувшись в клубочек. Всхлипывая, хрюкая и икая. Она рыдала перед человеком, которого знала меньше полугода. Перед тем, кто был ей по сути никем, кроме подчинённого. Всё, что она так тщательно скрывала и прятала даже от самой себя вырвалось на свободу. Шота просто сидел рядом и ждал пока Энджи плакала. Её трясло, голова кружилась, воздуха не хватало. Вскоре она устала плакать и заснула. Айзава сначала напрягся, не зная, что делать дальше, а потом тяжело вздохнул: - Проблемная начальница… Он подхватил её на руки и понёс в жилую часть агентства. Не стоит оставлять женщину в комнате отдыха, где на неё, заплаканную и измождённую, могут наткнуться другие. Мужчина нахмурился. Энджи лёгкая. Слишком лёгкая для своего роста и телосложения. Боже, и во что же он опять ввязался? Зачем он вообще полез к ней с душевными разговорами? Залез в чёртово гнездо шершней? Он ведь не подозревал, что раскопает такое… Шота подозревал о нестабильности психики Тодороки, но чтоб там было это… Н-да… Каяма предупреждала его о «горячих женщинах», а он как всегда пропустил мимо ушей. Расхлёбывай теперь, сам зарылся. Хотел помочь начальнице, к которой всей душой прикипел и стал называть другом, называется. Кто ж знал, что тут драма покруче «Санта Барбара»? И не отвернуться теперь, не сделать вид, что не знаешь. Всемогущий, значит… Не зря он недолюбливал его. Слишком яркий и весёлый, а ещё совершенно бестактный. Появляется везде, даже если его помощь не очень-то и требуется, создавая у других впечатление, что без него не справятся. Герой-идол. Мужчина дошёл до комнаты Энджи и беззастенчиво открыл дверь с ноги, зная, что женщина редко удосуживается запереть своё место. Пусто, удивительно пусто. Футон, стол со стопкой бумаг и стул. Когда он опустился, чтобы уложить женщину, то заметил, что на белом постельном белье, её длинные алые волосы выглядели как кровь. Учитывая болезненное состояние Энджи это не вызывало хорошие ассоциации. Шота поднялся с колен и подошёл к столу. Так и знал. Рабочие документы, большинство из которых не требуют проверки самой Энджи. Он схватил отсортированные листы из стопки и вышел из комнаты. На полпути к нужным отделам он вдруг понял. - Я, что, её заместителем внезапно стал?! - Ты только это сейчас понял? – рассмеялись ему в ответ. Откуда эти близнецы вообще выползли?!