Новые земли

Никто не успел даже выдохнуть, как в воздухе за спиной Поггина, словно сплетаясь из лунного света, стала возникать призрачная белая фигура прекрасной величественной женщины в длинном пышном платье, которое казалось сотканным из снежинок. Белоснежная рука легонько коснулась головы гнома: — Спасибо тебе, друг мой! Королева Ива вскочила на ноги: — Спасайтесь! Это Колдунья!! — закричала она. Женщины, стоящие на утесе, попятились к мосту. Толпа на мосту заволновалась, но отходить было некуда — в задних рядах наседали охотники. Король Коль обнажил меч с головой льва на рукояти. — Прочь из моей страны, ведьма! — крикнул он и бросился на Колдунью. Трое стражников двинулось следом за ним. Нолл поймала за рубаху размахивающего мечом Дара, Липа толкнула Стрекозу в сторону моста: «беги к маме, дурочка!» — и обнажила меч. Белая женщина не испугалась, не отступила, лишь величественно воздела руку в запрещающем жесте. С кончиков ее пальцев сорвался снежный вихрь и на мгновение окутал мечников… Раздался звон — шесть мечей одновременно упали на камни. Колдовская метель рассеялась. Не понимая, что произошло, Коль бросил взгляд на руки и увидел, что его кисти превратились в кошачьи лапы — незапятнанно-белые кошачьи лапы с пухлыми розовыми подушечками… Сзади испуганно пискнул Дар, Коль обернулся и увидел полосатые ушки на голове сына и длинные кошачьи усы под детским носиком. Нолл разжала руку и в ужасе открыла рот. Дар кинулся к Колю. Люди в толпе словно окаменели. — Разве можно нападать на беззащитную женщину, Коль? Франциск и Елена, видно, совсем состарились, что тебя так плохо учили! — нежный голос Колдуньи перекрыл даже детский плач. Она повернула к орландцам лицо, такое прекрасное в свете луны, что пара детей за мостом даже орать перестала. — Я не враг вам, орладнцы! Я пришла с миром. Пришла поговорить и уйду, если мои слова придутся вам не по нраву! Ваши друзья великаны — знают меня. Там на Севере мы охотимся вместе. И ваши чудесные дети, — она указала на Сына и мальчишек, застывших у оставшегося от Яблони пня, — знают меня, знают, что я им друг. Я друг всем вольным народам, которые хотят охотиться и жить своей волей. Друг всем смельчакам, которые не боятся неведомого. Это я помогла великанам создать их царство. Это я храню Север для вольной и свободной жизни. Жизни, к которой вы всегда стремились, мои северные странники. Колдунья повернулась к охотникам: — Разве вы не мечтали вольно охотиться в своей стране? Разве не мечтали о меховых плащах и ложах устланных шкурами? О копченых окорока в подвале и мясном супе на столе? Все это может сбыться! И далеко не только это! Вы называете меня колдуньей, и мое волшебство может создать многое для тех, кто не побоится назваться моим другом. Здесь, в этой теплой прекрасной стране мы с вами могли бы возвести город, которого свет не видывал. Высокие просторные дома, дворцы… Колдунья вновь взмахнула рукой и белая метель закружилась над поселком. — Узрите чудеса, о народ Орландии! — воскликнула Колдунья. Люди невольно обернулись назад и все как один охнули. Деревня и огороды сияли так, словно в Орландию забрело и спустилось с неба северное сияние. Из разноцветных огней — розовых, голубых, зеленых — стали вырисовываться силуэты зданий. Изящные колонны, купола, башни… В самом центре величественный громадный дворец, украшенный немыслимой резьбой; на месте кузницы поггиновского семейства словно сотканная из кружева башня… Орландцы оглядывались с восторгом и изумлением, а Колдунья уже стояла рядом с Мэри, которая держала на руках Нэйна, все еще заходящегося от плача. Маленькая Нэлли, держащая Мэри за платье, испуганно попятилась. — Радость моя, ну что ты? — произнесла Колдунья, наклонившись к Нэйну и делая ему «козу». — Смотри-ка, что есть у тети! Прямо перед испуганной Мэри возникла высокая колыбель, с переливающимися подвесными игрушками: мишками, дракончиками, лисичками, северными оленями… Колдунья дотронулась до игрушек, они закачались с тихим мелодичным звоном — словно хрустальные колокольчики. Слезы мальчика мгновенно высохли. Он заулыбался, потянулся к сверкающему тюленю и снова захныкал, не доставая до игрушки. Мэри судорожно прижала малыша к себе. — Не мучай ребеночка, смешная ты женщина! — Колдунья даже руками всплеснула, — Пусть поиграет! — Конечно, Мэри, положи ребенка в колыбельку! Он чуть не надорвался от плача! — зашептали стоящие вокруг женщины. Ошеломленная Мэри опустила Нэйна в колыбельку, и тот немедленно вцепился правой ручкой в мишку, а левой — в лисичку. — Что… Что вы делаете? — подбежала к ним перепуганная Ива. Нэйн приветствовал мать радостным агуканьем, и та в смятении застыла у колыбели. Колдунья же вновь обращалась к орландцам: — Какие драгоценности мы с вами сможем создать! — она взмахнула рукой, и орландцы ахнули, увидев, как мост и сами скалы засверкали от усыпавших их драгоценных камней… — Зачем вы слушаете ее, люди! — Коль наконец обрел дар речи. — Все это ложь! Ложь от первого до последнего слова!... Колдунья обернулась к Колю и улыбнулась самой нежной улыбкой: — Конечно, то, что я показываю сейчас, это видения. Но не тебе, мальчик с кошачьими лапками, сомневаться, что в моих силах все это претворить в жизнь. И тех, кто был мне верен, я одарю по-настоящему уже сейчас. Колдунья повернулась к топтавшимся возле нее мальчишкам: — Смотрите все, — воскликнула Колдунья, — как я награждаю своих друзей! На стенах замка появились и сами собой зажглись факелы, осветив мальчишек. Енот ахнул, глядя на свои темно-синие с ярко рыжими «глазками» шелковые рукава выглядывающие из алого отороченного мехом и расшитого золотыми енотиками кафтана. Лумин и Лум открыли рты, глядя друг на друга — оба оказались в бело-алых полосатых одеяниях: по белым полосам бежали серебряные гирлянды, а по алым — золотые. Потом мальчики увидели Стрекозу, и словно молния пронзила сердце каждого: такой гордой и блистательной красоты не видели ни Орландия, ни Нарния, ни Север с начала времен! Рыжие волосы были собраны в высокую прическу и перевиты жемчужными нитями, по мшистому бархату платья, пурпурному, словно драгоценнейшее из вин, вились шитые серебром змеи и ветви с цветами и яблоками, таинственно рдели рубиновые лепестки и глаза; рукава платья от локтей были разрезаны, обнажая белые — белее снега — руки, украшенные широкими серебряными браслетами, на которых, словно капли крови пылали гранаты. Но стоило орландцам перевести взгляд на Сына, как они вовсе лишились дара речи: золотая одежда облекала мальчика, точно сверкающий водопад, по золотой ткани золотыми нитями были вышиты созвездия, украшенные огромными алмазами. Казалось, вышивка превращает одежду в броню. Голову золотистым сиянием окутывает легкая ткань, скрепленная на лбу роскошным изумрудом. Над ним покачиваются павлиньи перья. На плечах пурпурный плащ, отороченный горностаем. По пурпуру, словно на тигриной шкуре, змеятся черные полосы. Сын словно стал выше ростом, карие глаза метали молнии, он сиял в ночи словно солнце и, кажется, блеском своим мог бы затмить и самого Аслана! Мальчишки невольно отступили назад и склонили головы, словно признавая Сына Ветра своим властителем — Подойди, друг мой, — обратилась к Сыну Колдунья. — Для тебя у меня есть особый дар. Ты помог мне обрести свободу, и я отныне буду охранять свободу твою. Свободному человеку необходимо оружие. Так прими же меч, достойный тебя. В руках Колдуньи появился длинный изогнутый клинок с костяной рукоятью без гарды, в ножнах, на которых переплелись два крылатых змия — один вышитый жемчугом, второй — бирюзовый. Сын Ветра опустился на одно колено, принял оружие, затем, вскочив, выхватил ятаган из ножен и воскликнул: «Пусть твои враги боятся моего клинка, Белая Госпожа!». Степенные гномы аж привстали на цыпочки, разглядывая узорчатую сталь. Мальчишки же с восторгом уставились на золотые звезды и драконов извивающихся на лезвии рядом с рукоятью. Сын стал неловко засовывать меч за алый широкий пояс, а Колдунья обернулась к Поггину. Его голубой колпачок превратился в берет из голубого бархата с длинным хвостом, свешивавшимся ему на плечо, а простенькая стеганная курточка — в роскошный изумрудный камзол с вышитыми золотыми наковальнями и серебряными молотами… — Я боюсь оскорбить сына Земли, подарив ему оружие или драгоценности, но я могу показать тебе южные горы, в которых они сокрыты. А пока... — Колдунья протянула белую руку, прикоснулась к секире гнома, по лезвию побежали яркие искры. — Я сделаю так, чтобы она никогда не затупилась! Ну, а теперь… Колдунья взмахнула рукой и на утесе возникли длинные столы, устланные белоснежными парчовыми скатертями. Раздался тонкий серебристый звон, и на столах неспешно, одно за другим начали возникать огромные блюда — золотые и серебряные. Аппетитный пар курился над кабаньим боком, рядом гнул изящную шею жареный лебедь, у молочного поросенка задорно торчал изо рта пучок петрушки. В блюде размером с лодку среди колотого льда стояли ведра — самые настоящие, только серебряные — наполненные янтарной икрой, искрящейся в свете огней. Мясные пироги, уже разрезанные, с тоненьким слоем теста, с разными сортами маринованного мяса — оленины, рябчиками, утятиной, зайчатиной, медвежатиной… Из золотой корзинки к жирненьким жаренным сарделькам жадно тянут хищные клешни огромные красные раки. За ними возникают крутобокие манящие кувшины: из красной, из белой глины, из металла, стеклянные... Эль? Вина? И то и другое было сейчас более чем кстати! У проведших весь день в седле охотников заурчало в животах, а младший братишка Дэна закричал: — Мамочка, пил! Пил! — Угощайтесь, дорогие орландцы! — с видом радушной хозяйки улыбнулась Колдунья, — Я приглашаю на пир всех, кто хочет стать моим другом! — Не слушайте ее! Уходите! — послышался голос Ивы — такой ломкий и слабый по сравнению с голосом Колдуньи. — Мы оскорбим Аслана, оскорбим Нарнию! — подхватил Коль. Колдунья покачала головой, глядя на них: — Коль, Ива, вы можете не пировать с нами, если не хотите, но зачем мешаете? Это в конце концов неучтиво! Колдунья вздохнула, простерла к Колю белую руку, сияющую, словно серебро, в свете луны: — Бедный слабый мальчик! Зачем ты ушел из дома? Зачем отправился в чужую страну? Зачем возглавил людей, которые сильнее и храбрее тебя? Она повернулась к людям, на мосту и воскликнула голосом, который был звонче тысячи колоколов: — Разве такой король нужен вольному народу? Это же какая-то насмешка… — она вновь обернулась к Колю, — Ты нарниец, мальчик! Возвращайся в Нарнию! Возвращайся к отцу. Возвращайся вместе с твоими людьми, оставь нас! — Это мой народ и я не отдам его тебе! — Коль топнул ногой и сжал в кулаки свои белые лапы. — Куда тебе народ, мальчик? Наверное, твой сын и тот выглядел бы взрослее, достанься ему трон… Как тебя зовут, принц Орландии? — голос Колдуньи смягчился. — Вначале верни моему отцу руки, ведьма! — громко ответил Дар из-за спины отца. Колдунья рассмеялась. — Ах, нет, кажется, я ошиблась — конечно, у котика и родились котята... Что же делать с этими упрямцами? — Колдунья вздохнула и обвела взглядом толпу. Орландцы смущенно поглядывали на Коля и его людей, не решаясь приблизиться к ломящимся столам рядом с которыми уже стояли удобные широкие скамьи с резными спинками и множеством пышных подушек… Колдунья обернулась к Сыну Ветра: — Как ты думаешь, милый? Утром можно будет посадить их всех на телегу и послать ко льву, но сейчас они мешают нам веселиться… — Может быть закроем их где-нибудь? — Сын неуверенно посмотрел вначале на домики рядом с замком, потом на поселок... — Прекрасная мысль, милый! Прекрасная! — Колдунья вновь взмахнула рукой, снежная метель на мгновение скрыла Коля и Дара, затем окутала стражников, Нолл с ее родственниками, и наконец перенеслась на край утеса, где возле колыбели стояли Ива и придворные дамы. Когда метель рассеялась, вокруг рук Коля и его людей уже затягивались веревки. Дар, всхлипнув, прижался к отцу. Ревекка, племянница Нолл, и Иволга — жена стражника Тома, завизжали. — Ну, ну, не надо расстраиваться! — качая головой, с укором произнесла Колдунья. — Это для вашего же блага! Мы просто не будем друг другу мешать, а утром каждый пойдет тем путем, который выбрал… Впрочем… — Колдунья внимательно посмотрела на пленников. — Может быть кто-то из вас хочет присоединиться к нам? Только скажите! Мэри, Иволга, вы наверное голодны с дороги? Идите к столу, позовите мужей… Вы ведь столько лет прожили бок о бок с охотниками! Тран, Липа, отбросьте страхи, оставайтесь с нами! Нет?.. А вы, маленькие принцессы? Лилн, хочешь такое же платье, как у Стрекозы? Лиззи? Где вы, девочки? Играете со мной, да? Вылезайте, вылезайте, я вас вижу! Разве можно со связанными руками спускаться с утеса? Упадете же!.. Охотницы помогли принцессам и троим их подружкам подняться обратно на скалу. Испуганные лица девочек покраснели. — Она что и сквозь скалы видит? — тихо всхлипнула Гвендолен — дочка Мэри и Перидана. Задумавшая этот побег Лиззи прикусила губу. — Идите ко мне, милые, — позвала Колдунья, но девочки только прижались к Иволге и Мэри, беспомощно стоящим на краю утеса. — Нет? А вы, воины? Перидан, Том, вам не надоело стоять с лапками? Одно ваше слово — и я расколдую вас! Пленники понурили головы. То один, то другой внезапно начинали оглядывать собравшихся, но никто не решался вмешиваться… Белая дама, вздохнув, подошла к Нолл и ее родственницам. — Мне очень жаль, дорогие мои, — сказала она. — Мне очень жаль. Лум, будь так добр, чуть позже отнеси дедушку к нему в дом. Утром мы похороним его с почестями. А сейчас… — А сейчас отойди от нас, гнусная тварь! — гневно сверкнула глазами Нолл. Колдунья снова вздохнула, печально качая головой: — Ах, Нолл, я понимаю, у вас такое горе… Надеюсь только, что со временем вы передумаете… А теперь… — Колдунья повернулась к мальчикам. — Подберите мечи. Не гоже благородному оружию вот так валяться… Лум, Лумин, принесите мне меч Трана! Медвежонок с вцепившимися в него Енотом и Дэном не тронулись с места, а остальные мальчики подошли к связанному королю и стражникам. Олвин густо покраснел. Зар и Томас прятали глаза. — Дядь Тран, мы эта… Отдадим потом… — пробормотал Лумин и чуть не стукнулся лбом с братом, наклонившись за мечом, который обычному человеку и как двуручник был бы тяжел. Тран, ошеломленный происходящим, только головой кивнул. Стрекоза тем временем подошла вплотную к Колдунье и тихо спросила: — Госпожа, а можно и мне меч? Белая Дама понимающе улыбнулась, поправила жемчужную нить в прическе девочки и едва слышно ответила: — Не сегодня, дорогая моя. Сегодня ни я, ни ты оружия обнажать не будем. Пусть люди привыкнут к новым королевам. А затем… О, затем я многое открою тебе, моя дорогая… — Что, барашек, пообломали тебе рога, — хмыкнул Роббин подбирая меч Перидана. — Смотри не порежься, козленочек, — прошипел в ответ Перидан. Дик поднял меч Дара и хихикнул, показывая принцу язык: — Пойдет вместо ножика! — Зар, ты меч Коля бери, — распорядился Сын. Олвин с Томасом подобрали мечи Тома и Липы. Лум с Лумином почтительно подали меч колдунье. Та взялась за рукоять двумя руками и дунула на лезвие. Меч задрожал так, что на мгновение показалось что Колдунья его вот-вот выронит… Неожиданно ведьма развела руки — в каждой было по великаньему мечу. — Возьмите, — улыбнулась она обалдевшим братьям, а затем обратилась ко всем мальчикам: — Утром не забудьте вернуть мечи их владельцам. Мы с вами потом выкуем новые. А сейчас, прошу вас, отведите Коля и его людей в амбар и закройте там. Колдунья вновь взмахнула рукой, и колдовская метель снова соткала веревку, связавшую пленников между собой. Рывок и Коля, Дара, стражников и Нолл с девушками отбросило к краю утеса, выстроив пленников в шеренгу. Вскрикнула Ива, которую откинуло от колыбели… Часть пленников попыталась подвинуться поближе к Нэйну, но Тран, Иволга и племянницы Нолл застопорились, не успев понять, что происходит. Все потеряли равновесие, многие едва не упали. Мужчины пытались поддержать женщин, но руки их были связаны, а из-за общей веревки любые резкие движения только дергали остальных… Тем временем Колдунья подошла к пленникам, сочувственно вздохнула и произнесла голосом полным печали: — Деточек маленьких жалко в амбар сажать... Ива, скажи нам, кому из орландок вы готовы оставить… — Нет, нет! — дриада забилась в путах — Ты не можешь!.. Пусть дети останутся со мной!.. Скажите ей!... Сын Ветра… Поггин! Ради ваших матерей попросите … Подошедшие было к пленникам мальчишки смутились и попятились. — Ну, как можно! Всего одна ночь. И даже не у меня… Нельзя же быть настолько жестокой к собственным малышам, если уж не хватило ума отправить их в Нарнию… — Колдунья укоризненно покачала головой — Уведите скорее это бестолковое семейство! Смотреть на них не могу! Охотницы, кто из вас посидит с детками?.. Колдунья подошла к колыбельке и легко сняла кроватку с Нэйном с высоких ножек. Малыш тихонько посапывал, на его щечках, точно звездочки, вспыхивали отсветы от игрушек. Ива лишилась дара речи. Маленькая Нэлли испуганно таращившаяся на высокую незнакомую тетку, внезапно выпустила платье Мэри и шагнула к брату. — Нэлли, нет! — хором закричали перепуганные Мэри, Лиззи и Лилн. Стоящая рядом Иволга низко опустила голову боясь дышать — под ее юбкой прятался пятилетний Снегирек — ровесник Нэлли... — Полно! Чего вы боитесь? Я не ем деток! — в голосе Колдуньи смешались печаль и укор. — Позвольте я возьму в дом принцессу и принца, — тихо попросила Сова, мать Енота и Медвежонка. Обернувшись к застывшей в немом отчаяние Иве, она добавила: — Ваше величество, я пригляжу, чтобы с ними ничего не случилось...