Несколько лет назад.
В начале июля Антуанетта устроилась на работу официанткой в ресторане «Elena», владельцем которого был Альфонсо Беллини – талантливый человек, горящий своим делом. В детстве Альфонсо мечтал только о двух вещах: совершить кругосветное путешествие и открыть ресторан оригинальной кухни. Он жаждал экспериментов, ему хотелось попробовать необычные сочетания в блюдах и составить уникальное меню. И если кругосветное путешествие для Альфонсо не осуществилось, то проект с рестораном реализовался. Заведение стало достаточно популярным среди местных и туристов. Впрочем, Антуанетту впечатлил не только успех Альфонсо, но и то, каким человек он являлся. Менеджер заведения рассказала девушке о самых ранних этапах развития ресторана, о всех трудностях и провалах. Упомянула она и том, как Альфонсо постоянно упирался, даже не думая бросать свое нелегкое дело: «Да пусть я банкротом стану, но от своей мечты ни за что не откажусь!» Ресторан получил название «Elena» в честь возлюбленной Альфонсо, белорусской женщины, приехавшей в Италию для участия в крупном вокальном конкурсе. Елена выступала по вечерам в ресторане Альфонсо, но, став лауреатом и получив всеобщее признание, начала давать концерты по всему миру. Антуанетта не раз поражалась, каких удивительных людей смог собрать вокруг себя Альфонсо. Они все были яркими личностями, стремящимися к новым знаниям и достижениям. Хотя и среди них нашлось одно исключение. А звали это исключение Моника Сандерс. Она приходилась племянницей Альфонсо и часто заглядывала в ресторан. Моника всегда занимала один и тот же столик в дальнем углу, подальше от шумного входа. Она всегда заказывала одни и те же блюда и находилась в компании ноутбука, кучи конспектов и заданий по университету. Как выяснилось позже, Моника училась на юридическом факультете и посвящала учебе все время. Антуанетта сразу заметила, что Моника отличается от Альфонсо. В то время как ее дядя был веселым, энергичным человеком, Моника выглядела раздражительной или, наоборот, удивительно апатичной. И эти два состояния постоянно колебались. Она походила на рычажные весы – никто не знал, что взбредет ей в голову, и в пользу чего склонится чаша. Но ни то, ни другое состояние никогда не предвещало ничего хорошего. В первый рабочий день Моника устроила Антуанетте своеобразную проверку. Она улыбнулась, чего прежде, как говорил Томас, работающий здесь официантом несколько месяцев, не случалось. – Что бы ты порекомендовала? – спросила Моника, надеясь проверить компетентность новой работницы. Антуанетта не поддалась на столь очевидную провокацию. Она с трудом сдерживала смех – до чего абсурдная ситуация! – У нас есть вкуснейший салат «Зазнайка» с ананасами и острейшей курицей, приготовленной по-занудски. Одно из самых продаваемых блюд. «Специально для зануд», – хотелось добавить, но трудовая этика не позволяла. Томас, обслуживающий соседний столик, не сдержавшись, прыснул со смеху. Моника недовольно покосилась на него, но ничего не сказала. – В него еще входит перец чили, – продолжила Антуанетта. – Подходит для любителей острых ощущений. – У меня аллергия на чили, – отмахнулась девушка и повторила свой обычный заказ. С тех пор Моника сохранила к Антуанетте особую неприязнь. Ей не нравилось, что новая сотрудница так быстро сблизилась с Альфонсо. Получив удар в спину от дорогих людей, Моника боялась вступать в искренние отношения и постоянно ожидала подвоха. Единственным, кто протянул ей руку помощи, был дядя, и она цеплялась за него изо всех сил. Потому что, если он уйдет, кому она тогда будет нужна?.. Другие работники ресторана радушно относились к Антуанетте. Уж таким она была человеком – светлым, способным озарить целую планету. Антуанетту нельзя было назвать особенной. Нет. В ней были все те же качества, которые имелись и у других. Но то, как они смешивались, какую комбинацию составляли, разумеется, отличалось и образовывало ее истинное «я». Антуанетта была собой, и Моника завидовала, что ее так легко принимали. Она считала Антуанетту наивной девчонкой, у которой нет проблем. Как же она ошибалась! Моника раньше не допустила бы и мысли, что между ней и Антуанеттой однажды возникнут крепкие узы. Но жизнь – штука смешная и непредсказуемая: всего одно случайное обстоятельство послужило началом переосмысления и дружбы. Тогда Антуанетта закончила рабочую смену и уже собиралась уходить, как ее подозвал Альфонсо. – Антуанетта, – аккуратно, словно кот, выслеживающий добычу, начал он. – Можно тебя на минутку? – и строго добавил: – Наедине. Девушка кивнула и последовала за начальником в кабинет. – О чем ты хотел поговорить? – устало спросила она, рухнув на первый попавшийся стул. Смена сегодня выдалась тяжелой. Альфонсо сцепил руки в замок за спиной. Задумчиво прошелся туда-сюда по кабинету. – Могу я попросить тебя об одном одолжении? Антуанетта нахмурилась. В фильмах после такой фразы все обычно шло через задницу. – Если тебе нужны деньги в долг, то у меня их нет, – выдала первую догадку девушка. – Я вообще-то студентка. Альфонсо изумился. Казалось, его мозг на время завис, совершил путешествие в космос и только спустя несколько долгих мгновений вернулся обратно. Он обиженно фыркнул: – Я что, похож на старика, который вымогает у детей деньги? – Я не ребенок. – А я не старик. И денег у меня предостаточно. Почему тебе это вообще в голову пришло? – Да так, смотрела вчера один детективный сериал. – Ладно, проехали. Я не об этом хотел поговорить. Помнишь Монику? Мою племянницу. Антуанетта усмехнулась. Моника была известна всему заведению своим эксцентричным поведением. – А ее можно забыть? Альфонсо сразу как-то стушевался. Наверное, рассчитывал, что беседа пойдет немного в другое русло. – Да, она порой бывает грубой, – подтвердил он. – Но на самом деле у нее очень ранимое сердце. У нас, видишь ли, сложная ситуация в семье, и я... Антуанетта так резко вскочила на ноги, что ножка стула прошлась по кафелю, издав невыносимый скрип. – Нет, пожалуйста, только не втягивай меня в семейные разборки. Мне и своих хватает. – Нет-нет, я не собираюсь выливать на тебя всю подноготную нашей семьи. Я просто хочу... Вернее, я подумал, что, может быть, ты была бы не против подружиться с Моникой. Хотя бы попробовать. Она почти ни с кем не общается. Сосредоточилась на учебе. Это, конечно, похвально. Но она просто специально всех отталкивает. Его слова вдруг пошатнули уверенность Антуанетты в том, кем на самом деле является Альфонсо. Заботливым дядей или глупцом, нагло возомнившим себя героем? – Тебе не кажется, что ты не в праве решать за нее? – А я и не решаю. Просто подталкиваю, направляю. Иначе она сама себя погубит. Прошу, поговори с ней. Всего один раз. Если ничего не получится, я оставлю эту затею. Клянусь. Хочешь я удвою тебе зарплату? Антуанетта словно ошпарилась о горячий чайник. – Ты, извини меня, сдурел? Ты за кого меня принимаешь? – грозно выпалила она. – Не раскидывайся деньгами попусту. А знаешь, что? Хорошо. Я поговорю с ней. Мне ведь не сложно. Но ты, – она разочарованно покачала головой, – ты потерял все мое уважение. И надеюсь, до твоей пустой башки дойдет, что у тебя нет абсолютно никакого права так бесцеремонно менять чужую жизнь. Антуанетта покинула кабинет Альфонсо разгневанной. Пыл постепенно утих, но неприятный осадок на душе все равно остался. Она правда собиралась поговорить с Моникой. И дело тут было далеко не в просьбе Альфонсо. У девушки имелась на то своя причина. Однако выловить Монику оказалось труднее, чем можно было предположить. Да и у Антуанетты выдалась загруженная неделя, так что времени на это попросту не нашлось. В пятницу Антуанетта возвращалась домой уставшей. Она решила пройтись через любимый парк и немного отдохнуть от суматошного дня. Каково было ее удивление, когда она встретила там Монику! Девушка расположилась на пледе около озера и, судя по названию учебников, разбирала гражданское право. Неподалеку Антуанетта заприметила фургон с мороженым. Пастельно-розовый с абстрактными рисунками, он напомнил ей о тех детских годах, когда, стесняясь незнакомцев, она гуляла с родителями в парке, держась за руки, и неловко просила два шарика мороженого с шоколадной посыпкой. Антуанетта еще раз окинула Монику взглядом, отчего-то тепло улыбнулась и неспешно направилась к мороженщику. – Добрый вечер! – она достала из сумки кошелек. – Одно ванильное и одно шоколадное, пожалуйста. Оплата картой. Продавец ловко разложил шарики мороженого по рожкам и протянул девушке. – Приятного аппетита! – Спасибо! Хорошего дня! – И тебе! Сильный ветер играл с Моникой, заставляя постоянно стряхивать с лица растрепавшиеся светлые пряди и недовольно поджимать губы при очередной перевернутой странице. Антуанетта остановилась рядом с ней, наслаждаясь прохладой, исходившей от озера. – Привет! Моника никак не отреагировала. Несмотря на внешние раздражители, она была погружена в учебу. – Моника, привет! – повторила Антуанетта чуть громче. И только тогда девушка поняла, что обращались к ней. Она вынула из ушей наушники, в которых тихо играла расслабляющая музыка, и удивленно моргнула. – Ты что здесь делаешь? Антуанетта присела к ней на плед и вручила мороженое. – Я не знала, какое ты любишь, поэтому взяла шоколадное. Я не встречала ни одного человека, который бы не любил шоколад. Кроме аллергиков, конечно. Надеюсь, у тебя нет аллергии. Нет же? – повторила она, и только когда Моника неопределенно покачала головой, продолжила. – Но сама я предпочитаю ваниль. А тебе какое нравится? Моника тупо уставилась на рожок в своих руках. А потом в голове зашевелились шестеренки, и до нее дошла роковая мысль. – Тебя Альфонсо попросил? Антуанетта слегка смутилась, но врать не стала. – Вообще да. Но мороженое уж точно не его идея. Моника резко захлопнула книгу и начала собирать вещи. – Я ухожу. Сколько раз я говорила ему прекратить эти жалкие попытки!.. Антуанетта пожала плечами. – Он желает тебе всего самого лучшего. Но его методы кажутся мне неправильными. – Тогда зачем пришла? – М-м... Полюбоваться небом, покормить птичек, а может... Из-за слов Антуанетты Моника только сильнее разозлилась, раздраженно цокнула языком и с большим усилием начала складывать вещи в рюкзак. – Ладно, тупая шутка, – согласилась Антуанетта с молчаливым протестом собеседницы. – Просто мне показалось, что мы с тобой похожи. Мы боимся одного и того же. – Я ничего не боюсь, – смело заявила Моника, борясь с неподатливой молнией рюкзака. – Ага, как же! Все чего-то бояться. Вспомни котят, смело запрыгивающих на деревья, а потом боящихся спуститься. У людей так же. Ты можешь отрицать это, всем своим видом показывать, что не согласна со мной. Но правда остается правдой. Ты ставишь себя на первое место, говоришь, что тебе никто не нужен, не потому что ты себя любишь. Нет. Ты боишься, что люди, с которыми ты успеешь сблизиться, вдруг станут тебя ненавидеть. Как это было с твоей семьей. – Альфонсо тебе и о моей семье растрепал?! – взревела Моника. – Да какого хрена?! – Нет, он ничего не говорил. – Тогда как ты поняла? – Я же говорю: мы похожи. У меня тоже конфликт в семье, поэтому я могу предположить, как ты себя чувствуешь. Страх, боль и непонимание, почему все так сложилось, – ты ведь это испытываешь, да? Я понимаю. В ее словах не было лжи – только горькая правда. И эту правду Моника могла бы заметить раньше, если бы заглянула за красочную обложку личности. Ведь красив не тот, кто в модной одежде или с дорогим маникюром. Красив тот, в чьих глазах отражается душа, чуткая и невообразимая. И тогда Моника осознала: Антуанетта действительно ее понимает. Она села обратно на плед, откусила мороженое и, все еще хмурясь, сказала: – Мне больше нравится клубничное. Антуанетта громко рассмеялась, вынуждая слегка улыбнуться и Монику. Они обе до безумия странные. Две чудачки, почти что незнакомки, ели вместе мороженое в парке пятничным вечером. Какая нелепость!Мы похожи
18 апреля 2024 г. в 00:22