***
Серовато-лавандовый песок приятно покалывал пятки, словно массажируя их вбирал в свои крупицы усталость от вечного Ада, что грешников не покидал. Судя по одежде Аластора и Рози, те купаться не собирались, им было достаточно и приятного солнечного дня. Женщина придерживала свою шляпу с широкими полями, пока ее спутник нес общий зонт над их головами. Улыбки отражали белое солнце. Остальные были настроены на море до легкого тремора рук. Ниффти, как победительницу забега до номеров, отправили вперед искать хорошее место для расположения большой компании. Она разносила крохотными ножками ворохи песка, заставляя окружающих отряхиваться на каждом третьем шаге. Маленькая грешница перебегала от одного пляжного места к другому, пытаясь углядеть лучшее. Наконец, бег сменился вертикальными прыжками, и малиновая шевелюра стала сигналом к тому, что поиски завершены. Пледы постелены, сумки сложены, большой навес, купленный Вэгги еще на кольце Гордости, развешан. – Кто последний забежит в воду, тот лошара! – Энджел с дрожащей суетой снимал футболку, одновременно сбрасывая яркие розовые шорты. – И без забега ясно, что лошарой буду я, – кот наблюдал за путаницей четырех рук в ткани и уже тянулся к сумке за дегустацией своих комнатных сувениров. – Я даже торопиться не буду, чтобы не терять звание. – Давай, Хаск, то, что мы лохи в одном, не значит, что лохи во всем! – Энджел схватил грешника за лапу, которая почти подцепила маленькую бутылочку с наркозом от реальности, и уж было направился с кошачьей ношей в сторону манящего моря, но мягкое подталкивание прервалось язвительной фразой: – Вас обоих обставил маленький таракан на лестнице, смиритесь и признайте, что в беготне вы оба точно лузеры, – Вэгги похлопала грешников по спинам и рванула к воде. Жажда глупой победы над ангелом взыграла в грешнике и тот, уже не церемонясь, подхватил свою ношу под мышку и со всей прытью рванул к морской волне. – Я быстрее, быстрее! – Чарли не бежала, она танцевала по песку, оставляя на сыпучей поверхности дуговые линии от раздвоенных копыт. Ниффти петляла по этим дугам, как поезд по намеченной траектории. Игра увлекла циклопа, и лидерство в забеге было потеряно. Шансы на победу возросли у остальных. Вперед вырвалась Черри, используя свои методы устранения конкурентов: – Жрите песок, лохи! – в грешников летели наскоро слепленные из мокрого песка шарики. Имя свое грешница оправдывала, находя материал для бомбочек в любой местности. Наблюдающие за балаганом Рози и Аластор уютно расположились на покрывале в теневой вуали навеса. Вода их не прельщала, а вот развернувшаяся на глазах шоу-программа – вполне. Особенно их порадовала игра в перетягивание кошачьей тушки прямо у линии соприкосновения воды и песка. Хаск тянул крепко держащего его лапу Энджела от моря, легонько помогая себе крыльями. Паук не сдавался и применил все четыре руки, вереща что-то вроде: «Ты не кот, ты старый дед, будь мужиком и нырни, твою ж кошачью мать!». Аластор не расслышал точно, но, кажется, суть была такая. Чарли говорила, что помощь другу – основа хороших отношений. Что ж, радиоведущий хоть и был демоном, но доброта внезапно взыграла в нем своим собственным характером. Он слегка изменил вес одной стороны в этих качелях, когда теневой бес подтолкнул крылатого грешника в сторону воды. Размытые фигуры вдалеке рухнули на мокрый песок. – Аластор, ну какой же проказник, – женщина потянулась к корзинке, принесенной с собой, и достала оттуда бумажный сверток. – Зачем же ты так зло шутишь над мальчиками? – Это все на благо. На чье именно благо грешник уточнять не стал. Рози протянула соседу по пледу раскрытый бумажный сверток, из которого тот достал ломтик вяленой оленины. Опрокинутые грешники кое-как встали. Белая шерсть Энджела пропиталась влагой от песка, а частички рассыпались по спине, как веснушки. Слитный купальник в вертикальную полоску так же не избежал серовытых крупиц. Хаск слегка намочил нижние перья. Краем глаза подметил исчезнувшую рогатую тень и инстинктивно оглянулся на пляжное покрывало. Нахмуренные брови встретила растущая в пакости улыбка. – Колдун ебучий, – буркнул кот, отряхивая трусы от песка. – Ты в норме? Извини, что прижал тебя. – Вообще без проблем, мне не привыкать быть прижатым таким сильным мужчиной, – Энджел подмигнул и наклонился к кошачьей морде. Пушистые ноги обоих поглотила набегающая волна и паукообразный грешник ощутил приятную прохладу. Все же без стискивающих ноги сапог было действительно легче, а на ненавистные ступни поглядывал лишь он сам. – Ой, уймись, – легкое отмахивание когтистой лапой по белоснежному лицу, несмотря на характер слов, было пропитано улыбкой. Тихий смех приглушался шумом волн и визгами со стороны глубины. Ниффти забиралась на голову Пентиуса и тот откидывал ее с себя, раскрывая капюшон. Этот трамплин очень увлек грешников. Черри подплывала ко всем, едва показываясь на фиолетовой глади, и тянула под воду, при этом всплывавших вновь топила и хохотала, когда в ответ топили ее. Чарли раскинулась на поверхности воды, всматриваясь в небо. Рядом плавала Вэгги, проверяя, насколько глубока вода ближе к такому далекому горизонту. Хаск смотрел на эти игры и, вздохнув, присел. Вода лизала кошачьи лапы, заставляя вставшую вечным дыбом шерсть плавно ложиться на ноги, даря покалывающий озноб. Энджел присел рядом, обхватив колени руками. – Ты реально боишься воды, как кот? – Я не настолько кот, – уши дернулись от новой мазнувшей по пальцам волны. – Просто если намочусь, меня на дно как камень утянет. Энджел перевел яркие глаза на красно-серое перьевое полотнище за спиной собеседника. Он вспоминал, как смешно барахтались намоченные в луже сизые голуби и как они не могли взлететь, оставаясь легкой мишенью для местных котов. Прямо сейчас Хаск мог стать тем самым голубем, которого пожрала бы глубина. И все же море манило, пыталось отключить здравый смысл и просчеты на будущее с мыслями типа «А сушиться как? А идти как?». Хаску хотелось поплавать, но понимание своего мокрого будущего положения перечеркивало эти хотелки. – Иди купаться, малой. Я в норме. Помочу ноги, да и хватит. – Ты такой дед, знаешь? Ответом была тихая усмешка. Покинув собеседника, паук прошел в воде чуть дальше. Он обернулся, ловя взглядом поднятый вверх большой палец кошачьей лапы. Немного усмирившееся этим действием волнение позволило вернуться к желанию окунуться в сиреневую воду. Длинные ноги в два шага доставили стройное тело на глубину, а четыре руки придали скорости на плаву. Ткань купальника потемнела, вбирая в себя соленую влагу. Белая короткая шерсть, как маленькие водоросли, колыхалась при погружении в виду. Энджел впервые за многие годы почувствовал, как вода уносит те тяготы, что дарила земля. Словно волна набегом прошлась по телу и мягким импульсом перенесла в другое мироощущение, где есть лишь это соприкосновение со стихией, а берега нет и вовсе. – Почему Хас-ск не плавает с нами? Паук не заметил, как доплыл то играющих сэра Пентиуса и Ниффти. Змей держал грешницу на руках, явно собираясь вновь расположить ее на своем капюшоне. – Он… Ему неудобно плавать с крыльями. Энджел с грустью посмотрел на темный крылатый силуэт вдалеке: «Жаль нет чего-то плавающего, чтобы он на нем хотя бы сидел, будто сам плывет». Мысли мешали наслаждаться приятной прохладой волн полноценно. Цепкий паучий взгляд, однако, отвлекся на кончик змеиного хвоста. Взгляд проследил за змеиным телом и остановился на плавательных очках, которых на змее не было, когда все шли на пляж. За резво плывущим телом мысли вернулись к суетливости, недавно произошедшей в отеле, когда все переносили свои вещи в номера. Не теряя удачной нити подозрений он окликнул грешника: – Пентиус, ты говорил, что предусмотрел все… А чего-то надувного для бассейна у тебя, случайно, не завалялось? – Разумеетс-с-я есть! За мной! Змей передал разгоряченную прыжками Ниффти в руки паука и направился в сторону берега. Энджел всучил перевозбужденную грешницу так удачно проплывавшей мимо Черри: – Вишенка моя, Ниффти на тебе! – Че? И что я должна делать с этой вертлявой? – не церемонясь, девушка отбросила маленькую грешницу куда-то за спину. Не успев войти в раздраженное состояние по отношению к своему другу возле циклопа, резко обдав ту волной, оказалась минуту назад отброшенная «вертлявая». Черри нашла себе новое развлечение. Хаск недоуменно разглядывал суетливо спешащего змея и, заметив запыхавшегося паука, спросил: – Ему что, поссать приспичило? – Нет, – Энджел знал цель грешника, на которую сам же его и направил, но не мог упустить возможность отшутиться. – Не думаю, что он настолько законопослушный гражданин. Сэр Пентиус прополз мимо пирующих Аластора и Рози к своей сумке, в которой вполне мог уместиться Энджел, если бы согнулся пару раз. Он выгружал на свет сумочку поменьше, в прозрачной ткани которой виднелись тюбики с кремом, дополнительные купальники, пара «крутых» кепок, несколько старомодных пистолетов и чем дольше он копался, тем больше округлялись глаза у сидевших на берегу грешников. Теперь слова о том, что изобретатель старался предусмотреть абсолютно все, не казались просто оборотом речи. Энджел даже слегка позавидовал подобной мнительности, считая, что это в его повседневном клатче есть все. Как оказалось, в этом деле его переиграл новый друг по отелю. Наконец, когда торс змея полностью погрузился в бездонное вместилище, послышался шепелявый возглас. На серый песок была выброшена новая упаковка ярко-голубого цвета. Выбравшись из сумки, Пентиус подхватил найденную вещь и, разорвав ту с ярким предвкушением, развернул перед товарищами полотнище из мягкой резины. Никто не удивился принту в виде хаотично расположенных яичниц, но у одного из них оставался вопрос о природе этой вещи. – И это?.. – Надувной плот! Я не был уверен в его покупке, но решил, что он пригодится в том с-случае, если вдруг мы поедем на экскурсию по морю, и кто-то окажетс-с-ся за бортом. Хаск удержался от комментария о том, что пока спаситель на борту будет надувать плот, тонувший уже подохнет от ожидания. Энджел же подбежал к полотнищу и стал искать отверстие для надувания, при этом восхищенно осыпая змея комплиментами: – Пентиус, ты просто золото, а не попутчик! – изобретатель счастливо улыбнулся, выпячивая грудную клетку вперед. – А насос есть? – А зачем он тебе? Не ты ли хвалился своей дыхалкой? – едкий комментарий наблюдающего за суетой кота заставил паука обернуться и ответить с тем же уровнем едкости. – За несколько месяцев без тренировок дыхалочка то сбилась, – грешник наклонился, слегка виляя бедрами и увидев побежденный смешок от собеседника, вернулся в разогнутое положение. – Завались, пока я тут стараюсь. Для тебя же, между прочим. Как оказалось, и насос у Пентиуса был. Небольшой, но рабочий, а потому два энтузиаста принялись создавать креативный способ поплавать на море для своего друга. Уши дернулись, от них отскочило какое-то итальянское слово, предположительно по интонации бранного характера. Пока редкая ругань перекликалась со свистящими звуками насоса, кошачья морда развернулась к морю. Ниффти нашла себе нового компаньона в плавании в виде Черри, которая не легонько откидывала маленькое тельце, а швыряла в ближайшую набегающую волну. Задорный смех утопал в морском шуме, а недовольные брызгами отдыхающие пытались пресечь это полуспортивное занятие, но, столкнувшись с резкими матерными доводами взрывного циклопа, с пассивным недовольством просто отплывали дальше. Некоторые, уплывая от агрессии, натыкались на чрезмерно приветливую Чарли, которая старалась расспросить всех здешних сирен об актуальных экскурсиях. Попытки послать принцессу разбивались об острый одноглазый взгляд из-под воды. Наконец, позади грешника раздались не маты, а радостные возгласы. Хаск обернулся, на морду упали голубые солнечные зайчики и немного проморгавшись, тот увидел плот, так удачно купленный Пентиусом несколько дней назад. Приспособление было среднего размера, на одного пассажира. Крылья на таком не раскинуть. Глядя на дурашливо счастливые лица тех, кто создал этот способ Хаску плыть, грешник не мог не быть им благодарным за такой своеобразный выход из положения. Однако залезать на плот он не спешил. – И куда мы на этом завтраке поплывем? – Мочить твои трусы! На свою беду опешивший демон решил уточнить: – Погоди, я их намочу от страха или потому что меня скинут в море? – А на какой вид стыда у тебя быстрее встанет? Сквашенные в напускном недовольстве лица напротив вызвали у паука смех и он, немного отдышавшись, продолжил: – Просто испытаем его, для начала. Заплывем и проверим, насколько это вообще была реальная идея. Сэр Пентиус согласно кивнул, помогая перевернуть плот для удобной хватки: – В магазине сказали, что он хорош-ш-шего качества! – змей отпустил плот, гордо подняв вверх указательный палец, как бы показывая, что он «На сто процентов, нет, на триста процентов уверен в прочности дешевенького надувного плота, купленного впопыхах просто потому что». Грешники обменялись скептическими взглядами, но товарища разочаровывать в честности персонала не стали. Хаск потер переносицу, чувствуя вибрацией от песка как плот понесли к берегу и опустили в воду. А после был всплеск. От сэра Пентиуса был виден лишь кончик хвоста, но и тот вскоре скрылся в фиолетовой глади морской воды. Зрачок Хаска сузился, предчувствие было странным. Это была смесь детского предвкушения и страха, что скребущейся кошкой пытался заполонить его так тщательно вычищенную черепную коробочку. Непонятен был лишь характер этого страха. «Страшно, потому что непривычно, или страшно, потому что я все-таки наебнусь на нем?» – голова кипела ведьминским котлом, уши так некстати передавали все волнение, не давая и крохи возможности скрыть, казалось, такие детские чувства. – Ну? Попробуешь? Энджел присел, вода скрывала часть его купальника. Одной парой рук он удерживал плот. Хаск перевел взгляд с рисунка яичницы на паука. Тот улыбнулся, крепче сжимая полупрозрачный резиновый бортик. – Я буду рядом, – он кивнул в сторону моря. – Считай, что я сегодня твой бармен, страхующий от моря всякой хуйни. Только на этот раз буквально. – Тут если я наебнусь никакая страховка не поможет, – кот прошел ближе к плоту, садясь на корточки для оценки материала поближе. Резина была тонковата. – А я тебя на себе потащу, у меня тело выносливое. – Знаю, малой, знаю, – Энджел надеялся, что это знание пришло к Хаску не через его слова о выносливости в сексе, а с действий общих заварушек, когда паук плавно делая сальто назад откидывал стройное тело, спеша на помощь одному из яичных приспешников. Как оказалось, надежда оправдалась со следующей фразой. – Ты сильный боец. Плот прогнулся под весом пернатого кота и под регулировку четырех паучьих конечностей пустился вплавь. Глубина была небольшой для Энджела, вода доходила ему до тазовых костей. Хаск настороженно сидел на своем легком средстве передвижения, не решаясь опустить ноги в воду. «Я точно наебнусь» – подобно мантре в голове проносились слова о, казалось, неминуемом потоплении из-за инициативности двух грешных дурачков, которые решили оказать другу услугу. Лишь бы она не оказалась медвежьей.***
Энджел заметил крики позади себя и увидел, как местные обитатели с резкой прытью уплывали от знакомой розовой лохматой макушки. Пакость была считана и паучье тело уж было направилось на возмездие, но еще более ужасный звук раздался с той стороны, где Энджел оставил Хаска на пару минут, проверяя глубину: – Энджел, твою ж вдовью мать! Паникующий Хаск звучал слишком инородно. Будто слуховая галлюцинация, вызываемая сиренами из легенд, что тянули на верную смерть. Но кошачий рык и желтоватая точка на месте радужки не была похожа на визуальную фантазию. Все выглядело так реально, что не верилось. Воды было пауку по грудь. Стройное тело рывком понеслось к неестественно статичному крылатому силуэту. В пару взмахов преодолев разделяющее их расстояние, грешник подплыл к голубому плоту: – Что, что стряслось? Я был совсем рядом, что там? В воде что-то толкнуло? Со стороны эти вопросы могли казаться насмешкой, но Энджел перерос подобную язвительность. Особенно когда видел в глазах напротив тип того же неизбежного страха, какой замечал не так давно в зеркале своей гримерки. – Я проткнул эту хрень когтями, она сдувается. Теперь Энджел заметил, что плот действительно немного убавил в толщине и теперь была понятна причина того крика. – Бля, я так и знал, что наебнусь. «Это вопрос времени, когда я стану гребанным утопленным котенком…» – мысли в кошачьей голове менялись с той же частотой, как уши дергались от волнения. Вода медленно подбиралась к темной шерсти, грозя укутать своей прохладой и без того тяжелые крылья. Хаск посмотрел на Энджела, который шарил глазами по всей голубой поверхности. Видимо, пытаясь отыскать проколы. Злости на паука не было, не тогда, когда тот сейчас был в том же обескураже, как и он. Бросив бесполезный поиск проколов, паукообразный грешник всматривался в паникующего, дерганного кота, осознавая природу его страха. Среднего размера пушистая туша с парой больших крыльев – лакомый кусочек для безжалостной морской глубины. Энджел не видел такой паники в глазах напротив даже при нападении ангелов. Казалось, будто у крылатого грешника в глазах проносятся ужасы прошлой жизни, причиной которых стала вода. Уйти в дебри надуманностей помешал звук трепещущих на легком бризе крыльев и все такой же хрипловатый голос: – Ну и что будем делать, страховщик? – Хаск покрепче ухватился за плот, стараясь не двигаться лишний раз. Энджел в дерганной нарастающей панике обернулся на морское пространство, глазами пытаясь отыскать хоть кого-то большого или крылатого. Но в поле зрения, на контрасте с фиолетовой волной, мелькнули блондинистая шевелюра. – Попридержи мысли и себя, я сейчас. Грешник доплыл до блаженствующей принцессы: – Эй, Чарли, можешь ебануть нам надувной плот? – Плот? О, хотите полежать? Может лучше надувной круг? – Да-да, что угодно, только побыстрее! – Тогда может в виде пончика? Или единорога? – Чарли, просто что-то резиновое, чтобы было удобно пернатой жопе! – Энджел ухватил верхней парой рук девичьи плечи, а средней, в паническом раздражении, указывал на застывшего Хаска, который вцепился в постепенно сдувающийся плот посреди моря. – Ой, а! Я поняла, секунду! На сиреневой глади материализовался надувной круг, отбрасывая под глубь воды красные блики от своей поверхности. Зная принцессу, Энджел ожидал плот в виде раннеупомянутого единорога, но фантазия принцессы ушла дальше, создавая большого резинового утенка с демоническими рожками. Кровь и вправду не водица. Быстро поблагодарив принцессу и подхватив приспособление, тонкая фигура двинулась к медленно тонущему плоту с неудачливым пассажиром на нем. Хаск прекрасно понял, что это, и задумку Энджела он тоже понял. Но ради приличия все же поинтересовался: – И что это? – Это твой новый безопасный способ поплавать. Давай, шевелись! – игнорируя всевозможные шипения, кот был воткнут в надувной круг в виде алого утенка. Если на плоту Хаск просто лежал с возможностью барахтаться на такой манящей морской воде, то круг давал возможность соприкасаться с ней и плыть. Пусть не совсем полноценно, ныряя с головой, но все же часть тела ощущала обволакивающую каждую шерстинку воду. Отправленный по волнам утенок с регулировщиком в виде полосатых рук, плавно скользил на фиолетовой глади. – А если я и этот проткну? – Наша куколка умеет делать надувные штучки покрепче, чем дешевый плот из подворотни. Она как-то создала воздушные шары на мой первый день в отеле, так они месяц летали, их ничем было не проткнуть. – Это не особо сильный аргумент, Энджел. Паук отплыл от хвоста резинового утенка и оказался возле кошачьей морды. – Хаск, я обещаю, что этот ты точно не проткнешь. Поверь мне, пожалуйста, как я верю в магию Чарли, – секундное молчание с последующим признанием. – С недавних событий. Яркие глаза всматривались в желтую радужку, подмечая, как та вновь разрастается по темному пространству глаза. «Он успокаивается» – Энджел вздохнул с облегчением. – Мы можем просто доплыть до берега, без приключений на твои крылья, – полосатая рука указала на берег, где мутными силуэтами виднелись наслаждающиеся солнцем каннибалы. – Как тебе хочется? Крылатый грешник смотрел в такие честные и обеспокоенные глаза напротив и думал о том, как он оказался в такой ситуации. Хаска раздражало, когда влезали в его личное пространство, когда насильно тянули делать то, что ему не по душе. То есть, его раздражало практически все в этом мире. Он мог терпеть, и вполне долго, но переходя границу, люди получали ушат непрошенной, больной истины себе на лицо, и та стекала по вискам, охлаждая наглеца. Хаска раздражали затеи Аластора, до тошноты позитивная концепция Чарли, резкая в своей правоте Вэгги. Но Хаска не раздражал Энджел. По крайней мере, так было с некоторых пор. Инициатива, направленная на растормошение скрюченного грешника, ощущалась иначе. Будто его не заставляют, хотя по всем признакам так оно и было: его подбивали на покупку ненужных вещей, тянули в места, которые предвещали будущий дискомфорт, продолжали переворачивать слова в пошлое русло юморной реки. Отчего такое снисхождение к тому, кто забирался под кожу, принося страх одним своим присутствием, как настоящий паук? Возможно, потому что подсознательно Хаск желал всех тех действий, которые совершал Энджел, но также совершить их, а уж тем более признать, не хватало сил. Приобретение новой одежды было свежим кирпичиком в старой поросшей страхами дороге, жажда морской воды была утолена, пусть и своеобразным способом, а к юмору он уже привык, считая фишкой своего товарища. В конце концов, у каждого в компании должен быть друг-пошляк, а Ниффти с извращенным пониманием в эту категорию не попадала. Уровень ее пошлого юмора был за пределами шутки. Хаск не терпел выходки Энджела, он их принимал, точно так же, как Энджел принимал перманентную угрюмость и ворчание Хаска. «Как там Энджел говорил? Плыть по течению, принимая жизненный хаос?» – кошачьи усы дернулись от ветра. Хаск вздохнул, опуская голову на мягкую резину. Он верил Энджелу. Верил, а потому мог перебороть небольшой страх за смерть своего нового средства передвижения. – Ладно, хрен с тобой, верю. Давай страдать фигней на море, но поближе к берегу. – Я знал, что ты не устоишь перед моими доводами. Особенно, когда они подкреплены моим сказочным обаянием, – Энджел улыбнулся, поправляя слегка влажную челку. Когтистая лапа с силой надавила на паучью голову, заставляя ее хозяина ненадолго уйти под воду. Челка окончательно намокла, ложась на лоб плоской белой массой. – О да, ты прямо тонешь в этом обаянии. На морской волне оседал смех. Энджел вернулся на место позади Хаска и начал плыть, удерживая надувной круг. Хаск лениво перебирал ногами под водой, наконец ощущая едва заметный вкус земных поездок на отдых. Крылья слегка подобраны, перья обволакивает приятный ветер. Разворачиваясь к капитану своего кораблика, демон-кот спросил: – И куда мы намылились на этот раз? – Мы с тобой плывем к Черри. Она всех под водой тянет на дно и кусает, хочу ей отплатить той же монетой. – А я в этом уравнении каким боком нужен? – уши дернулись. Яркое пятно уткообразной формы остановилось. – Ты приманка для отвлечения внимания, – паук вытащил верхнюю пару рук из воды и сложил их на краю приспособления. – Пока она целится на твои пушистые лапы, я ее цапну за жопу. – Если она меня утянет, то сушить все вот это, – белый коготь указал на слегка трепещущие под воздействием бриза алые перья. – Будешь самолично, понял? – Договорились, я с собой даже фен взял. Все, а теперь заткни ебальник и приготовься к гонке. Сейчас мы отомстим вишенке за все уже надкусанные жопы этого побережья. И пока Хаск задумался, на кой черт Энджел взял с собой фен на пляж, паучьи ноги со всей силы разрезали воду, позволяя резиновому утенку стать не пятном, а алой линией. К скоростному заплыву на полном ходу присоединилась Ниффти, запрыгивая на и так не самого спокойного грешника сверху. Рози и Аластор на берегу искренне наслаждались тяжелыми кошачьими воплями и хрипловатым смехом, переходящим в крик.