Холод

Величественная дама на пристани, впечатляет умы, оснащенная всеми достижениями техники. К восхвалению этой мечты от компании «Уайт Стар» и главного инженера Томаса Эндрюса приложила свой писательский талант Джоанн Рокар и теперь восходила на борт по трапу, предназначенному для первого класса. Над портом апрельское солнце, им залит весь Саутгемптон - провожающие и зеваки, работники верфи. Джоанн Рокар в чёрном и её настроение ужасно, она хотела уехать в Нью-Йорк раньше, но забастовка угольщиков. Выжидала в гостинице, взяв билет на корабль-мечту. Жизнь Джоанн Рокар словно двигатель в заданном ей ритме, а тут пришлось останавливаться. Впереди долгое плавание, четырёхцилиндровые паровые машины и паровая турбина могли развивать такую мощность, которая позволяла идти кораблю со скоростью до 25 узлов. Претендент на скоростной рекорд «Голубую ленту Атлантики». Это успокаивало мало, целых семь дней плавания, светских сплетен и окружения, в котором интерес вызвал только Томас Эндрюс - конструктор, знавший как бежит кровь по артериям, достигая корабельного сердца, и котельные, и детали декоративной отделки. Человек, вызывающий восхищение. А другие…Джоанн Рокар остановилась и посмотрела по сторонам - певичка Веллингтон-Уэлси и ее толстый американский продюсер в ужасной шубе. За опереточной дивой следовали поклонники - раздавала приветствия манерными жестами, розовое платье и белокурые локоны. Мисс Веллингтон ускорила свой шаг и поравнялась с Джоанн Рокар, пытаясь завязать беседу. Маленькая брюнетка в черном поздоровалась и попыталась ринуться вперед, но была перехвачена уверенной рукой: - Чудесное утро! Ваши слова в газетах о корабле правда, мисс Рокар… Вдохновенность витает в воздухе… я предчувствую… Джоанн Рокар вновь попыталась выпутаться, пожала плечами, окинула недовольным взглядом. Принялась рыться в сумочке в поисках портсигара. - Это будет незабываемое путешествие… - пропела сладким голосом мисс Веллингтон, - Каковы ваши думы, мисс Рокар? Прикурила сигарету. Захлопнула портсигар. Выпустила дым. - Мисс Веллингтон, вы имеете ко мне дело? - Вы известны на двух континентах, властвуете над умами, как сейчас этот прочный стальной гиг… - Простите, хотела бы сделать серию фотографий… исторический момент, первый рейс - указала на сумку с пресс-камерой, - Переговорим в путешествии? Джоанн Рокар высвободилась от захвата своей удушающей очаровательностью бывшей аристократки миссис Фрэнсис Уэлси, нынешней звезды лондонской сцены Фанни Веллингтон. «Этой артистке стоило выбрать не оперу, а пантомиму или популярный фарс. Мисс Веллингтон слишком много, в ее голове сквозняк - не задерживается ничего, даже слова выходят наружу образуясь во рту, а не в мозге. Упитанный американский продюсер делит со звездой кровать, ничего нового и примечательного. Общество из продающихся и покупающих их. Мисс Веллингтон подошла бы корона на голову, а лучше нимб…». Достала пресс-камеру, принялась выбирать ракурсы. Пристань и пассажиры. Наигрывает оркестр. Брюс Исмей приглаживает усы. Сделала пару портретов, пошла в поисках кадров дальше по прогулочной палубе. Джоанн Рокар пыталась отогнать от себя мысли о таких, как певичка Веллингтон - пустота посредственности, наглости, выученные манеры перемешаны с бездумной похотью. В то время, когда сэр Уэлси занимал должность в парламенте и интересовался науками, ездил в дипломатические миссии по Индии и провинциям, его жена Фрэнсис развлекалась - яхты, громкие светские приемы, меняла любовников. Талантливый инженер Мёрфи из Королевского горного колледжа был в числе многих. Джоанн Рокар была лично знакома с Генри Уэлси - один возраст, один круг, думающий, достойный, десять был терпелив или слишком любил. К тридцати двум бывшая аристократка получила развод и превратилась из Фрэнсис Уэлси в звезду оперной сцены Фанни Веллингтон. Джоанн Рокар не нашла времени на лондонскую оперу и сомневалась в том, что эта звезда умела петь. Поклонникам часто хватает лица и манер. Если бы Джоанн Рокар имела другие принципы, то могла бы получить себе такого, как Генри Уэлси в мужья - верного, любящего и внимательного. В объективе множество счастливых лиц пассажиров. Еще одна фотография. Высокий брюнет, на лице страх и растерянность. Вспышка. Опустила пресс-камеру. Бенджамин Кроу посмотрел на женщину с камерой. Больше тридцати. Невысокая брюнетка. Не в его вкусе. Женщина повернула голову в профиль и Бенджамин Кроу вспомнил, где видел это лицо. Дом Артуа в Лондоне. Восемь лет назад, знакомство с другой, а эта присутствовала за столом как гостья и не проронила ни слова. Обед был короткий, как все прощупывания Чарльзом Кроу невест с родословной. Мисс Артуа - приятная на лицо блондинка, имеющая свои суждения и готовая их отстаивать. В то время Бен Кроу предпочитал приглашать на променад и в кровать других - веселых, музыкальных и бесконечно обожающих его. Вкус на женщин имеющих интеллект и суждения пришел позже, во время внутреннего разлома, в двадцать семь. Помолвка не состоялась, Чарльз Кроу отступился на время от сына с требованием жениться. - Мы с вами встречались, - сказал Бенджамин Кроу. - Никогда. - Дом Артуа с видом на набережную… Женщина принять дальше снимать пассажиров и провожающих. Бенджамин Кроу несколько раз мотнул головой, пытаясь выбросить из себя холод, и все неудачно. Глыбы льда проросли в нем, как айсберги. Полуденное солнце. Корабль отправился в путь. Эмма Брэдфорд подошла к жениху, разрушая его одиночество. Встала рядом. Посмотрел на нее - приятная и имеет упрямый характер. Невеста ему нравилось. Взял руку девушки в свою и сжал. Он хотел почувствовать теплоту или ненависть, все что угодно из того спектра эмоций, которые вкладывал его стальной отец, рассматривая её мать. Ничего не почувствовал. Сжал еще сильнее руку - просто холодно, просто Эмма стоит рядом и её рука точно такая же, как у других дев, с которыми он был или выбирал на роль матери для своих детей.