Там, где я тебя нашёл

Мия был непривычно спокоен и тих. Он буквально выполнял движения на автомате, поскольку мыслями находился далеко отсюда. Его волновало состояние Сакусы, он не до конца понимал, что происходит. Ладно, он вообще ничего не понимал. Сакуса расплакался, позволил обнять себя, позволил расцеловать лицо, шея покрылась румянцем смущения. Что это, черт возьми, было? Но Атсуму не узнает ответ на этот вопрос, пока Киёми не ответит сам, поэтому есть вероятность, что Атсуму может не узнать вообще. Время три часа ночи. Мия Атсуму пьет тёплый чай, сидя на кухне своего парня, за которого волнуется больше, чем за кого когда-либо. Он уже подумывал уйти спать на диван, возвращаться в комнату не находил смелости, ведь знает, что Киёми проще пережить всё одному, знает, что если тот захочет то поделится. Уйти домой Атсуму тоже не может, он слишком волнуется. Боже, Мия Атсуму, ты реально полный отстой. За своими размышлениями и небольшим самобичеванием Мия не сразу заметил, как в кухонном проёме появился Сакуса. Он явно успел принять душ: его волосы были слегка влажными, лицо покрывал румянец от духоты ванной комнаты, футболка, которая слегка прилипала от влажности к телу, и спортивные штаны были другими. Если бы не вся напряженность ситуации, Атсуму бы уже кинул одну из своих пошлых шуток. Сакуса медленно прошел на кухню, опускаясь на стул напротив Атсуму. — Сейчас, я налью тебе чай. — Мия уже собрался было вставать, как рука Сакусы пригвоздила его на место. — Сиди на месте ровно и пей чай, единственное, что ты можешь взять печенья в одном из шкафов. Киёми вышел из кухни. Атсуму тем временем направился к кухонным шкафам, найдя печень, Мия был готов завизжать. Сакуса Киёми, которого он никогда не видел употребляющим сладкое или мучное, купил его любимые печенья, специально для него, чтобы Атсуму было с чем пить чай в его квартире. Сердце Мии пустило глухой удар, а в животе произошел тот самый эффект бабочек. Атсуму настолько заволокло необъятное тепло чувство, что он не заметил, как Киёми появился на кухне, лишь глухой удар стакана оповестил его об этом. Развернувшись лицом к кухонному столу, он увидел бутылку виски в руках Сакусы. Сакуса Киёми пил чертовы виски прямо с горла бутылки. Это точно его Оми-Оми? — Сакуса, я не думаю, что тебе стоит напиваться. — Опускаясь напротив него, мягко произнёс Мия. — Заткнись, Мия. Сиди пей свой чай, ешь печенья и радуйся, что ты всё ещё тут. Радуйся, что я хочу объясниться. — Оми-кун, если ты не хочешь рассказывать — то не надо. Мне важно то, как ты просто чувствуешь себя, не слишком ли тебе грустно, к примеру, и важно, чтоб ты всё делал по желания. Я уже говорил, что не жду и не требую от тебя ничего. — Откусывая печенку и допивая чай, произнес Атсуму. — Атсуму, прекрати нести всё подряд и замолчи. Просто сиди молча и слушай. Слушай, пока я готов сам и хочу, чтобы ты это услышал. Знаешь, я не рос в такой семье и таком окружении как ты. Не рос в таком месте, где можно быть самим собой, просто даже заговорить спокойно. Мои родители, они даже не знаю друг друга. Понимаешь? У меня есть старшие брат и сестра, но даже спустя столько лет, мои родители не знают друг другу. Брат и сестра тоже. Мы жили впятером, как незнакомцы. Вроде есть, но вроде нет. Я с малых лет был один. Отец появлялся в моей жизни только тогда, когда я играл в волейбол. Чисто для того, чтобы похвалить своего сына двумя хлопками, когда я играл и хорошо. Всё больше я его не видел. Знаешь, я не видел их с конца старшей школы. Никто из моей семьи больше не выходил со мной на связь. Только Каморе, но он мой двоюродный брат, возможно, он был единственным человеком, которому я мог хоть что-то рассказать. Так вот, в конце старшей школы, меня хотели женить так же по контракту, как и моих родителей, тогда-то мне и пришлось сознаться, что я не люблю женщин, что я не вижу ничего в них. Знаешь, что они сделали? Отец с матерью выпороли меня, пригрозив, что отдадут в какое-то специализированное место, специально для таких, как я. — громкий стук о стол полупустой бутылки. Мия видел, как ему тяжело об этом говорить. — Но знаешь, я смерился с этим, ведь знал, что в любом случае уеду на учебу в колледже, где продолжу играть в волейбол, так как это станет моим единственным билетом в нормальную жизни без родителей, которым помоется поддерживать меня, ведь их сын будет нормальным. Это так глупо, но это хоть что-то. А ты Мия, ты просто полноценный кошмар в моей жизни. — Почему же ты так считаешь, Сакуса? И думаю, что нам пора перейти в гостиную, где ты сможешь расположиться либо в своем кресле в углу комнаты, либо на своём мягком чистом диване. Те пару минут, что они перебирались в гостиную и Атсуму ходил за пледом для Сакусы, не забыв забежать на кухню за водой, Мия видел, как в голове Киёми крутились шестеренки в попытке подобрать правильные слова, чтобы объяснить всё. — Оми-кун, держи плед и вот вода, которая будет стоять на кофейном столе. Я буду сидеть тут на диване, только на другом конце. Мия опустился на диван, не зная, куда себя деть. Он был поражен откровенностью Сакусы о своей семье, ведь никто никогда не знал всех подробностей. Когда они были в лагере юниоров в старшей школе, ходили слухи, что Киёми просто из богатой семьи, поэтому он ведет себя так со всеми: опасается поймать какую-то заразу, среди всего сброда людей. Сейчас же у Атсуму начинали потихоньку открываться глаза. Нет, то, что Сакуса из богатой семьи является правдой, но Мия никогда бы не подумал, что он из такой семьи. Теперь Атсуму хотел познакомить своего парня со своей семьей ещё сильнее. Пока Мия придумывал в голове план знакомства Сакусы с его семьей, он даже не заметил, как Киёми, завернувшись в одеяло, как в кокон, опустил свою голову на его колени. — Руки. Не надо трогать меня. — грубое бормотание послышалось со стороны Сакусы, когда Мия хотел было опустить руки в его черные кудри. — Что мне можно, а что нельзя? Давай говори сразу. — Просто сиди спокойно и всё. Ты стал кошмаром тогда, когда я тебе увидел впервые в старшей школе. Твоё поведение, твои мысли, твой образ. Всё это наводило на меня кошмар. Я играл против тебя и думал, что отвратительнее ничего нет. Я серьезно Мия, ты являлся самым ужасным для меня существом. А потом, когда я тебя увидел в одной команде со мной, то это было отстойно. Понимать, что придется пересекаться с тобой каждый день, иногда даже не имея ни минуты отдыха от твоей компании, вводило меня в отчаяние, мне хотелось залезть в противомикробный костюм, чтоб хоть как-то снизить воздействие твоего общества и физически и морально. А потом случилась та ночь, тот роковой разговор. Чтоб тебя Мия, никогда бы не подумал, что ты сможешь сделать мою ночь бессонной одной лишь фразой «ты же думал об этом?», до вести до такого безумия, что я соглашусь заняться с тобой сексом. Вся эта херня привела меня к тому, что ты довел меня до ебанных слез своими словами. — Но почему ты плакал и почему ты так называешь свои чувства? Тебе запрещали показывать эмоции, да? — Как всегда догадлив. — Тебя наказывали за их проявление, говорили, что это слабость. Но черт это нормально, выражать свои эмоции, показывать их, пусть и не всем. Оми-кун, я не мастер слова, я не поддерживал кого-то ни разу. Брат не в счет, наша поддержка с ним сводится к дракам и сквернословиям, которые нам нужны. Но я никогда не сталкивался с тем, что нужен кому-то как опора в трудную минуту. Но, Оми-Оми, если тебе надо высказаться, рассказать то, что тебя беспокоит, то я всегда тут с тобой, даже когда не рядом, телефон есть, пиши, звони неважно, сколько время и какой день. Для тебя я всегда свободен Оми-Оми. Сакуса было хотел что-то ответить, он уже почти подобрал слова, переборов желание от избытка эмоций и чувств стукнуть Мию, как у того раздался звук телефонного звонка, который неприятно отдался вибрацией по голове. — Извини, это Саму. — Доставая телефон, слегка виновато отозвался Мия. Киёми думал, что Мия уйдет, чтобы переговорить с братом, но тот не ушел. Мало того, что остался, так ещё и не убрал руку из его волос, что так приятно массировала кожу головы. Между прочим, Сакуса говорил ему сидеть смирно. — Привет, ты что-то хотел? Что? Саму, ты придурок?! Или как? Ты какого хрена приехал и ничего не сказал? Хорошо, что у тебя хоть ключи есть. Что?! Родители тоже тут?! Боже, Вы зачем так со мной. Да, давай, я понял. До встречи. Атсуму отложил телефон, обращал свой взгляд на уже вставшего Киёми и поправляющего свои волосы. — Ты когда-то хотел познакомиться с моими родителями, если хочешь, то сейчас самое время, они будут тут неделю как минимум как раз до наших сборов. Сакуса направил свой хмурый взгляд на Мию, который выглядел задумчиво, но никуда уходить не собирался, будто новости о приезде его любимой семьи вовсе не было. — Я думал… — Оми-Оми, если ты думал, что я сейчас соберусь и брошу тебя после нашего разговора, то ты крупно ошибаешься. Сейчас время три часа ночи. Я никуда не поеду, они все взрослые и сами о себе там позаботятся. Я не виноват, что моя мама настолько питает любовь ко всяким распродажам, что даже взяла билеты в ночь со скидкой. — Пошли тогда спать, Мия, завтра всё обсудим.