Сказание о Драконорожденном

31 день месяца Последнего Зерна 201 год. 4 эра. Вблизи Вайтрана. Владение Вайтран. Империя Тамриэль.

Мокрый, шершавый язык, прошедшийся по лицу Мартина, заставил имперца сфокусировать зрение на возникшей перед ним фигуре волка. Верный взгляд льдисто-голубых глаз гигантского зверя искрился радостью и довольством, тогда как сам волк громко тявкнул, приветствуя очнувшегося человека. Рука Мартина приподнялась, привычно проходясь по голове удивительно выросшего зверя и почесывая заурчавшего Ами за ухом. Улыбка скользнула по лицу бывшего священника, помнившего что давным-давно спутник Рига любил такие почесывания, нагло выманивая чужое внимание. – Я тоже рад видеть тебя живым, старый друг. – пробормотал Мартин, глубоко вздыхая и замечая над своей головой серое, безоблачное небо. Буря, мешавшая и одновременно помогавшая экипажу дирижабля, исчезла сменяясь на простое серое небо, на котором не было ни солнца, ни проблеска дождя. Спина и тело Мартина пропиталось водой, не дрожа от холода лишь благодаря зачарованному плащу, который, впрочем, не мешал мокрому лицу имперца ощущать неприятные, медленно сохнущие и покрывшиеся инеем темные волосы, частично закрывшие лицо. С другой стороны, ожидаемые ощущения истощения или боли, полученных травм, к большому удивлению не коснулись тела Мартина, позволяя тому предположить о вмешательстве жрицы Рига, влитых в него зельях или помощи Ами. – Вы в барядки? – рядом с Мартином показалось обеспокоенное лицо бледного редгарда, черные глаза которого быстро прошлись по, лежащему на палубе дирижабля, телу. Сощурившись, уроженец Хаммерфелла неуверенно повернул голову, предлагая: - Я магу базват систру Дису или бабрасит Мариана биридат зили. – Не беспокойтесь. – произнес бывший священник, присаживаясь и оглядывая палубу. Его взгляду предстали частично разрушенные, застрявшие в башни мачты. Металлические обломки реев были изогнуты под неестественным углом или лежали рядом с перевернутыми жаровнями. Позолоченный металл палубы был покрыт многочисленными царапинами, глубина которых открывала вид на застывших без движения членов экипажа, часть которых оказалась прибита к стенам при помощи непонятных крюков или рычагов. Лица некоторых моряков было сложно распознать, тогда как их глаза невидящим взором смотрели в разрушенные механизмы, не пытаясь увернуться от горячих порывов пара, попадавших им на лицо. Порванный на лоскуты, практически полностью обугленный, флаг королевства Вэйрест лежал в единственной уцелевшей после падения жаровне, небольшие, уходящие в разные стороны, искры которой внушали нешуточные опасения. Рядом со сломанным штурвалом сидела Айрилет, державшая за руку лежавшего рядом капитана. На коленях перед бретонцем сидела Диса, улыбка которой была пропитана фальшивым успокоением. Испачканные в чужой крови руки искрились золотым, в то время как светловолосая нордка устало покачивалась, подчиняясь любому порыву ветра. Под разорванными круглыми, покрасневшими от пролитой крови, парусами лежали силуэты мертвых тел, на которые с пустым взглядом смотрел молчавший, бледный как смерть, Марион. Мантия молодого мага представляла собой изорванные, покрытые кровью и гарью, лохмотья, открывающие вид на быстро заживающие царапины. Вокруг данмера лежали разбитые на многочисленные осколки стеклянные флаконы из-под зелий, содержимое которых смешалось с оставшимися на металле каплями дождя. Откуда-то издалека слышался наполненный горечью и болью женский плач, больше походивший на вой зверя. Одновременно с этим слышались тихие, недоверчивые разговоры содержание которых сложно было понять очнувшемуся от воспоминаний Мартину. Глаза имперца задержались на гигантском скелете, лежащего на спине дракона. С мрачным удовлетворением и довольным ревом заключенного в душе дракона, бывший заключенный прошелся взглядом по длинным, сломанным в нескольких частях, раскинутым в стороны крыльям, задерживая свой взгляд на разбитой в дребезги груди и вывернутой под неестественным углом шее. Дело было сделано, и враг был повержен… – Блан был бизумин. – сказал тем временем Малик, прослеживая за взглядом имперца. На лице редгарда мелькнуло уважение, после чего он протянул бывшему заключенному свою руку. – Аднака ан срабатал. Вы убили дракана. Мартин отрицательно покачал головой, принимая чужую помощь и поднимаясь с пола. По левую руку от него сразу же оказался, потеревшийся о разорванную мантию, Ами. Оказавшаяся под имперцем золотая, смешавшаяся с водой, лужа крови едва заметно блестела, словно пытаясь рассказать всем смотрящим на нее о своем божественном происхождении. – Я лишь нанес первый удар… - произнес Мартин, рассматривая скелет дракона. Было удивительно как молнии и использующая вооружение дирижабля стража Вайтрана смогла уничтожить чешую и внутренние органы зверя, оставив на земле лишь скелет. Дракон в его душе возмущенно зарычал, будто бы противясь словам человека, который вспомнив ход боя добавил: – Без Мариона я бы не смог сделать этого. Без стражников Вайтрана и пушек Вэйреста мы не смогли бы повалить его на землю. Как и без вмешательства Риг…- Мартин замялся, понимая, что в подобном разговоре не должен был называть супруга так как привык. Дотронувшись рукой до висевшего на шее кольца, имперец мягко улыбнулся, проводя рукой по мокрому металлу и бросая взгляд на присевшего рядом Ами. Под тихий, удовлетворенный лай, бывший священник продолжил: –…Ригеля мы не смогли продержаться достаточно долго. Как и без лая Ами, наполнявшего нас силами и обратившего на нас внимание божества. Каждый из нас внес свой вклад и говорить о том, что именно я убил дракона несправедливо в отношении других. Имперец вновь окинул взглядом палубу, чувствуя собственную вину и то как беспокойно зверь проводит когтями по стенкам его души. Гибель смертных была естественна, что не отменяло того факта что бывший священник был ответственен за каждого из них. Он не знал большую часть погибших в битве подданных, однако перед ним все еще был долг целителя, обязанного попытаться оказать помощь каждому нуждающемуся. Там, где дракон скорбел из-за того, что было отнято свое…принадлежащее зверю по праву…Мартин скорбел как обычный, способный к сочувствию и пониманию, человек, медлительность которого стоила чужих жизней. Пусть позже он смог бы отставить в сторону боль по незнакомым людям, сейчас мертвецы заслуживали упоения и того, кто был готов их оплакать, признавая их подвиг перед миром. – Вы нанисли и баслидний удар. – произнес тем временем уроженец Хаммерфелла, заставляя Мартина непонимающе посмотреть в лицо редгарда, отмечая незамеченный сломанный нос. Одновременно с этим прямо на глазах имперца зарастала глубокая царапина, появившаяся в результате удара головой об какой-то острый предмет, повлекший за собой рассечение лба. Впрочем, вид Малика мало интересовал имперца, прекрасно помнившего о том, что он лишь ранил дракона в глаз, после чего его от падения спас редгард, бросивший тело бывшего заключенного на дирижабль. С другой стороны, он тогда почувствовал что-то знакомое…знакомую борьбу дракона, попытавшегося поглотить душу противника…Мартин вздрогнул, вспоминая то как при помощи лорда Дагота поглощал души, заключенных в светлых камнях душ, драконов. Тогда, спящий в нем зверь точно также вел себя, забирая себе чужую память и знания, открывающие ему путь к силе голоса. – Кагда дракан убал из нига вырвался свит, а ига тила бабликла. – сказал тем временем Малик, потирая переносицу носа и болезненно морщась. Вместе с этим рядом с ними оказался пошатывающийся Марион, руки которого коснулись чудом уцелевшей части металлических перил. Слушавший редгарда Мартин, заметил, как на них устремляются недоверчивые взгляды выживших, наконец обративших свое внимание на того, кто, по их мнению, убил дракона. Смешанное с неверием восхищение, застывшие в чужих глазах, было проигнорировано бывшим священником, сосредоточившимся на словах союзника. Пусть Мартину и тратил несколько секунд для того, чтобы разобрать акцент редгарда, однако каждое новое слово откликалось в его душе, поясняя всеобщее оживление. – Мы услышали крик звиря, басли чига ан изагнулся, загараяс и станавяс скилитам. Исхадивший из нига свит батянулся к Вам, вхадя в Ваши тила и апаляя наши глаза залатам Багав. А патам закричали гары. – Довакин… - пробормотал потеревший глаза Марион. Тихий шепот данмера показался Мартину усталым и обреченным, тогда как сам аристократ будто бы мог упасть от любого неосторожного слова или порыва ветра. Под взглядами людей, данмер тихо рассмеялся, вцепляясь руками в перила. Голос мера дрогнул, когда он сказал: – Довакин…Милосердный Ригель…Довакин, Драконорожденный, способный красть силу ребенка Акатоша и без каких-либо усилий использовать эту силу как свою! Тот, кого позвали с Глотки Мира Седобородые! Марион дрожал, безуспешно пытаясь взять контроль над своими эмоциями. Бледный, выглядевший не в лучшем свете аристократ проявлял все признаки магического истощения, тогда как лежавшие на палубе осколки зелий могли свидетельствовать о том, что совместно с истощением член Великого Дома пострадал и от передозировки зелий восстановления или исцеления. Вновь грянувший смех мера привлек к ним внимание Дисы и Айрилет, которые быстро переглянувшись направились в их сторону. Одновременно с этим, Ами отстранился от бывшего священника, делая шаг в сторону паникующего мера. Оказавшись подле Мариона, волк потерся о ноги аристократа, начиная медленно урчать, внимательно смотря в фиолетовые глаза. – Мы выжили… - устало пробормотал Марион, рассеянно окидывая взглядом палубу и открывающиеся за ней выжженную степь. – Десять Богов и прекрасная Азура, у нас получилось… – Господа, все в порядке? – быстро спросила у них подошедшая Диса, светлые пряди волос которой были обожжены. Покрытые кровью руки скрывались под рукавами алых одежд, тогда как серебряная десятиконечная звезда едва заметно светилась. Прозрачные глаза жрицы внимательным взглядом пробежались по лицам мера и людей после чего девушка произнесла: - Господин Марион, присядьте, Вам нужен отдых и полный покой. Если Вы согласитесь, храм Ригеля приютит Вас на три дня или до тех пор, пока Вы не пожелаете иного. – Истощение? – уточнила, скрестившая руки на груди, Айрилет. Диса в ответ осторожно кивнула, мягко касаясь плеч мера. Слегка потеснившийся Ами, продолжил урчать, успокаивая присутствующих. Рыжеволосая данмерка коснулась рукой глаз, прикрывая их и замечая: - Неудивительно…это битва была самой жуткой на моей памяти. Нам... – данмерка замолчала, глубоко вздыхая и опуская плечи: -…нам повезло, что рядом оказались те, кто смог доказать, что этот монстр, как и все в нашем плане, смертен. – Скольких мы потеряли? – спросил внезапно Мартин, привлекая к себе внимание хускарла. – Двух стражников на дирижабле, одного члена круга Соратников, шестерых стражников из отряда, который должен был рубить дракона на земле и практически весь экипаж дирижабля. – ответила ему Айрилет, благодарно кивая молчаливой Дисе. – Сестра Диса спасла всех чьи раны поддались исцелению и обращению к Богам. – Господин был милостив сегодня. – тихо сказала со слабой улыбкой нордка, заставляя Мартина мягко улыбнуться, по-своему понимая слова девушки. Благодарность и теплота коснулась натянувшейся связи, позволяя имперцу почувствовать усталость и страх супруга, попытавшегося поставить перед ним стену. Сердце невольно дрогнуло в беспокойстве, тогда как сам Мартин с грустью понимал, что сам виноват в подобном отношении. Разум Рига после всех испытаний был хрупок, словно самое тонкое в мире стекло. Однако, помимо этого, на его супруге оставило свой след и воспитание в Вэйресте, где большая часть его семьи оказалась тем еще клубком змей. Лишь Боги знали, что за двести лет мог придумать себе бретонец и какие голоса могли могли отравить его разум, подогревая страхи и неуверенность. Мартин же, решивший держать сделку с бессмертными аэдра в секрете, только сейчас понял какой вред причинил разуму любимого человека. Им необходимо было поговорить…объяснить, что Риг не был ни в чем виноват, тогда как Мартин просто решил…как бы это не противоречило словам бывшего заключенного, защитить их от смертных и бессмертных. Урчание Ами, напомнило Мартину о Бруме, в которой помимо каменной статуи супруга находился и Храм Повелителя Облаков, в котором ему действительно всегда оказывали помощь. Теперь, вспомнив о своем прошлом, темноволосый имперец больше не испытывал такого трепета перед городом среди гор Джерол. Статуя и защита…ничто из это не могло оказать ему помощь в борьбе с Пожирателем Мира. – Мы должны вернутся в Вайтран. – сказала тем временем Айрилет, вырывая Мартина из раздумий. – Ярл должен узнать о случившимся, а мертвые должны…получить покой. На несколько секунд воцарилась гнетущая тишина, после чего присутствующие слегка склонили головы, в абсолютном молчании отдавая дань уважения павшим. Каждый из них понимал, что этот день не забудут. Совсем скоро, ярл объявит праздник, наградит спасших город героев. Город нарядится в яркие огни, а скорбь уступит место танцам и радостным крикам благодарных жителей. Гильдии и правительство, поняв, что враг не так страшен займутся разработкой изобретений или заклинаний, способных ослабить врага, тогда как сам Мартин займется планов Богов, разбираясь с главной угрозой плана смертного. Однако…однако все это будет после, тогда как сейчас им нужно было вернуться в Вайтран, принося ярлу известия о поверженном враге и провожая мертвых в их последний путь.