***
Тем временем в борделе.
Гарвена — Madame местного сада любви — спешно водила пером по пергаменту, выводя буквы. Последние новости этого городишки должны быть переданы в целости и сохранности Грозе Севера. Иначе труп молодящейся женщины за сорок найдут в затхлой речке с «улыбкой» от уха до уха. Гарвена, представив эту картину, резко замотала головой, прогоняя наваждение. Сегодня вечером должны прийти комендант со своими псами. Может быть, кто-то из них в порыве неуёмной и несдержанной похоти поделится какой-нибудь важной и полезной информацией. Открыв фальш-панель шкафа, женщина прикрепила неприметный маленький тубус с письмом птице на лапу, отправив ту к нетерпеливому хозяину. — Надеюсь, Иорвет, ты знаешь, что делаешь. В противном случае я не на твоей стороне. И резкая головная боль в затылке выстрелила с такой силой, как молния бьёт неугодных. И женщине в дальнем углу, в кресле, увиделись очертания мужского силуэта. Подойди поближе и увидишь сильные руки с выступающими жилистыми венами, одежда темно-зелёного цвета, а теперь подними глаза повыше и увидишь самую прекрасную улыбку дьявола во плоти, которая не скажет ничего хорошего… Ещё выше — увидишь глаз, горящий зелёным пламенем. Пока ты любовалась этим совершенным мужчиной, у твоей шеи оказался остро заточенный кинжал, изготовленный эльфами. А теперь — твоя смерть! Гарвена резко выдохнула от столь явной иллюзии своего разума. «Не хватало ещё и мозги растерять из-за этого ушастого! Одно утешает, что у нас сделка — он не посмеет её нарушить. Сегодня ещё и ублюдки пожалуют, о Мелиэтели, дай мне сил». Женщина посмотрела вслед уменьшающейся птицы и глубоко вздохнула. Снова нужно отложить на стол двенадцать оренов для Дэрэ. Бедная девочка! После очередного прихода командира стражи, эльфка валялась на кровати, истекая кровью. Многочисленные раны, гематомы, ушибы, переломы, а главное — серьезный урон по женским органам. Откуда к женщине такая лютая ненависть? Не он ли когда-то, полвека назад, вылез на свет из чрева матери? И всю свою жизнь подобные мерзкие особи мужского пола тычутся, чтобы вернуться «домой». А женщины по какой-то причине должны быть тряпками, на которые плюют и о которых ноги вытирают, ещё и детей рожать приходится один за другим. И это тяжёлое бремя несёт женщина на своих плечах с самого Сопряжения… Дикая несправедливость! — Мари, как она? — обратилась Гарвена к врачу борделя. — Никак. Я дала ей отвар, он должен помочь быстро залечить раны и защитить от различных болезней… — Но есть одно НО… — Да, если девочка выкарабкается, то, боюсь, ей никогда не стать матерью, а близость будет восприниматься как самое худшее, особенно, когда потеряна чувственность проникновенного момента. — Поняла тебя, Мари, поняла. Мадам тяжело вздохнула и отправилась в своей кабинет, выпить, нет, не Туссентского вина, а чистейшего Махакамского спирта. — Бедная девочка… Иорвет, будь добр, прирежь эту скотину, а его синюшные яйца отрежь и затолкай в глотку. Пусть подавится. Сука! Женщине снова показался силуэт Грозы Севера, только с более благодушным взглядом и доброй улыбкой. А Гарвена решительно стала заполнять тёмной жидкостью стакан «горечи», но в дверь резко постучали.