—————
Перед серьезным разговором с Чонхо Уену очень хочется закурить, и он останавливается чуть выше сверхскопления галактик, в каждой из которых миллиарды звезд и планет. Вокруг колеблются черные дыры и скользят метеорные потоки. Здесь, в трещине на краю вселенной, он устраивается поудобнее, аккуратно берет падающую комету и прикуривает. Но не успевает он насладиться первой затяжкой, как в трещину тихонько пытается проскользнуть клубящийся мрак. Минуту — а может, лет пять? Ведь время для них не имеет значения — они разглядывают друг друга. — Извините, — наконец говорит мрак. — Вы тоже тут прячетесь? Я тогда пойду. Нечасто встретишь такого вежливого демона. — Да ладно уж, залезайте! Мы с вами вроде не жирные, места на двоих хватит, — в доказательство своей “нежирности” Уен складывает два крыла из четырех и уменьшает количество глаз до десяти. — Благодарю, — темнота просачивается в импровизированную курилку. Уен в очередной раз думает, какие все-таки уродцы эти Темные. То ли дело ангелы! Мрак колеблется и так, и эдак. Он предстает в облике огромного филина, взмахом крыла затмевающего звездную систему Мицар, но тут же снова меняет форму. На секунду почему-то превращается в миниатюрного Дарта Вейдера со световым мечом, — Уен хихикает и еле успевает отодвинуться, чтобы не наступить на крошечный лазер. Наконец мрак сгущается в молодого человека с зачесанными назад черными волосами и завораживающе поблескивающими глазами. Необычная, холодная, равнодушная красота. Он садится на астероид так, будто по меньшей мере позирует для обложки Vogue. — Я вам точно не мешаю? Вы, кажется, в раздумьях. — Я не в раздумьях, я в ахуе, — вздыхает Уен. — И вы точно не мешаете. Из вежливости он тоже “надевает костюм”. Выбирает свое любимое лицо и тоже устраивается на краешке астероида, хоть и с меньшим изяществом. — Вы новичок в “Девяти кругах”? — ему не хочется говорить с демоном, но любопытство пересиливает. — Я вас раньше не видел. — Так точно. Стажер. — Трансфером попали или душу продали? — Второе. — Удивительно, что вы смогли переродиться после пережитого! Соболезную! — Оно того стоило. Мне даже понравилось, очень… волнующе. “Какой-то адреналиновый маньяк,” — почти восторженно думает Уен. — И как вам ваши новые обязанности? — Ничего не понятно, но очень интересно. — Уже соблазнили какую-нибудь душу? — Пока присматриваюсь. Все слишком красивые. Он, видимо, еще не успел обрасти пафосом молодых демонов, а до состояния старших, которое Уён именует не иначе как “i’m cringe but i’m free”, еще не дорос, поэтому общаться с ним на удивление спокойно. — Это вы, видимо, по-настоящему красивых не видели, — смеется Уен и передает ему косяк, набитый звездной пылью и остатками чьих-то эфирных тел. — Ничего, еще насмотритесь. Целая вечность впереди. Демон затягивается. — Моя была ничего. Наверное. По крайней мере, ее нынешнему владельцу очень понравилось, — он смущается так, будто сболтнул что-то лишнее и возвращает косяк. — Освежающая? Сладкая? — допытывается Уен. — Как лакрица. На любителя. — Я бы даже сказал, на очень редкостного гурмана, — Уен щурится, рассматривая его истинный облик. Довольно неаккуратная рана, будто душу извлекли совсем недавно, хотя, по всей видимости, потом пытались как-то залатать дыру. Какой неожиданный акт милосердия со стороны демонов! — Вам надо на медосмотр, — советует он. — У вас же есть что-то вроде обязательной диспансеризации? — Вроде есть... К сожалению, у меня совершенно не было времени, только вернулся из медового месяца. Уен кашляет, подавившись дымом: — Впервые вижу, чтобы кто-то буквально подтерся фразой “пока смерть не разлучит нас”, — выдает он, отдышавшись. — Поздравляю молодых! Что там обычно желают? Счастья, деток побольше и ипотеку, вот! — Спасибо, — вежливо раскланивается демон. — я хочу минимум шесть. — А зачем вам шесть ипотек? — Я про деток, — он смеется, и Уен невольно поеживается. — Кстати, а вы чем занимаетесь? Мне всегда было интересно, так ли впечатляющи ангелы, как их изображают. Защищаете людей от грехопадения? Блюдете порядок мироздания? Повелеваете стихиями? — Да какое там! Знай себе молитвы разбирай, только вот сегодня… — Уен прикусывает язык. — Короче, после сегодняшнего дня я очень жду отпуск. И он, к слову, у нас оплачивается лучше, чем у вас! — Так у нас почти каждый день — отпуск, — улыбается демон. Уен не находится с ответом и обиженно дует губы. После еще одной затяжки он интересуется: — Как вас называть? Демон задумывается, будто не хочет использовать человеческое имя, а новое еще не успел придумать. — Марс, — наконец выдает он. Вдвоем они решают, что это имя очень ему подходит. Уен тоже представляется и спрашивает: — Вы случайно не были хиппи до своего воплощения? — Нет, я был писателем. А почему вы так решили? — У вас очень мирная аура. Жалко, что вы не из “Эдема”, могли бы дружить. — А что, так не можем? — смеется Марс, и Уен подхватывает его смех. Вдвоем они курят и перешучиваются, и впервые за сегодняшний день Уен почти спокоен. Неожиданно он хлопает себя ладонью по лбу и вскакивает на ноги: — Какой же я дурак! Мне ведь пора к Чонхо! Он мне башку оторвет и даже не поморщится! Марс понимающе кивает: — Всем сейчас не по себе. Это из-за пророка, да? Больше всего Уену хочется вцепиться в волосы, упасть на астероид, задрыгать ногами и заорать от досады. Но он держит себя в руках и только уныло вопрошает: — Неужели уже все ваши уже в курсе? Ебануться можно. — Что-то передавали по новостям. Точно не помню, — Марс с удовольствием разглядывает скопления звезд, и они отражаются в его больших глазах. Серебристый на черном. Очень красиво. — Ну давайте, бегите скорее, Уен! Поберегите свою башку! Уен с торопливым поклоном оставляет ему косяк. “Только бы не опоздать, только бы не опоздать, это ж надо было так облажаться!” Он переносится в “Эдем” и вызолоченные ступени, по которым он бежит, будто раскачиваются под ним, как лодка на морских волнах. ————— И снова в эфире рубрика “параллели с Гоэтией”! Сонхва первым делом появляется в образе гигантского филина, и это облик принца Столаса — тридцать шестого демона Гоэтии. Этот демон — знаток астрономии (Хва же у нас звездочка🥺), а еще очень мудрый и разбирается в темных искусствах.III
12 апреля 2024 г. в 19:09
Уен осторожно заглядывает в окно пророка. Он уже посапывает на диване, но его сон беспокоен. Он то и дело скидывает легкое одеяло, бормочет и ворочается с боку на бок. Уен, поддавшись любопытству, исследует его скромную квартирку. Новенький деревянный стол, заваленный дронами, скейтборд в углу, пышные цветы в горшках и белый щенок, который явно видит ангела, но боится подходить ближе.
— Какая хорошенькая болонка, — умиляется Уен, но щенок сердито тявкает.
— Ох, извини, — Уен беззастенчиво тискает его и треплет за уши, невзирая на сопротивление. — Ты, наверное, считаешь себя огромной и злой собакой? Каким-нибудь доберманом, да?
Он отпускает щенка, хватает со столика кусок остывшей пиццы и уже готовится исчезнуть, как его сонно спрашивают:
— Ты разобрался с тем убийцей?
“Нет, я бросил его и позорно сбежал,” — думает Уен, присаживаясь на краешек дивана, но пророк уже снова роняет голову на подушку. Уен поправляет его одеяло:
— Придется переправить тебя в “Эдем”. Свалим эту головную боль на Чонхо, и пусть он думает, как лучше защитить тебя от демонов. Он у нас парень что надо. Ему видней!
— Я пока не хочу в рай, — сонно втолковывает ему Есан. — Я не хочу изрекать предсказания, как попугай в зоопарке... Хочу чтобы все было как раньше, когда я еще не видел будущее. Тут моя жизнь. И еще мой книжный магазин... Понимаешь?
Он опять проваливается в сон, и у него на лбу подрагивает голубая жилка. Уен растерянно гладит ее. Люди такие хрупкие.
— Все будет хорошо, — говорит он вместо ответа и жует пиццу, не чувствуя вкуса. Пророк ясно дал ему понять, что не собирается идти с ним, и Уен не может насиловать его волю. Поэтому он наклоняется к щенку:
— Охраняй своего хозяина, понял? А я мигом вернусь. Одна нога здесь, другая — там, — он заговорщически подмигивает и в мгновение ока покидает мир людей, расправляя крылья.