Не убежать от прошлого. Не вытравить тёмную суть.
Неважно, что подонок заслуживал худшей участи, чем получил. Насильник, братоубийца, каннибал. Плевать, что расклад выпал так: либо наношу удар попавшимся под руку топором, дробя череп, либо умираю в бездушных руках, перекрывших кислород. Ужас состоит в том, что вспоминаю забытое ощущение эйфории от понимания, что можешь отнять чужую жизнь по щелчку пальцев. И признаю, что оно… восхитительно. Освобождение от ненависти, осознание, что никто не посмеет обидеть — прекрасно…История повторяется, повторяется, повторяется. Петля затягивается туже, и туже, и туже…
«Эдем» жив. Никогда не съеду. Никогда… *** — Господин Хван, прибыл Ваш адвокат, — удивляюсь этим странным словам, покорно подставляя сложенные руки, чтобы надели наручники.«Адвокат? Кто-то взялся за сложное дело? Интересно…»
Он сидит, разложив на столе бумаги. Костюм с иголочки, галстук по самую глотку, короткие волосы в аккуратном беспорядке. На секунду прикрываю глаза, уже догадываясь, чьё лицо увижу, и на удивление не испытываю негатива. Лишь лёгкую радость и искреннее любопытство. — Здравствуйте! — впервые здороваюсь с желанием поскорее привлечь внимание. Мужчина вздрагивает, стремительно поднимаясь и склоняя голову в приветствии. — Адвокат Квон Чон Рок! — протягиваю руку, позволяя скрепить знакомство рукопожатием. — Хван Джу Ли, верно? — киваю и спешу на место напротив. Шелест бумаг успокаивает. Чон Рок спрашивает коротко, по существу. Записывает каждое слово, слушает предельно внимательно, скрупулёзно собирает кусочки пазла слишком запутанного дела красивого мальчика-приманки и каннибала, любящего играть в кошки-мышки со своей едой. Рассказываю, и в голове проносятся лица бедных девушек и женщин, клюнувших на смазливую мордашку и пойманных на крюк.Противно. Страшно. Бессердечно. Жалко до разрыва души.
Но у мальчика не было выбора. Его жизнь также болталась на волоске. Но в какой-то момент он решил остановиться. Ценой собственной жизни прекратить этот Ад. А пока Чон Рок записывает показания, с интересом наблюдаю за ним, читая, как открытую книгу. Потому что изучил это лицо так досконально, что знаю наизусть каждую эмоцию, появляющуюся на нём. Квон Чон Рок — удивительный. В нём ведут борьбу присущая профессии подчёркнутая отстранённость и романтичная восторженность. Мир для него — ни плохой, ни хороший. Он просто есть со своими ужасами и радостями, сокрытыми в душах живущих в моменте людей. А он всегда ищет что-то невероятно прекрасное, чтобы искренне восхититься, или жутко отвратительное, угрожающее чистому великолепию, в надежде исправить, уберечь. А ещё Чон Рок… влюблён. Это видно по тому, как на короткое мгновение рассеивается обычно строгий взгляд, становясь взволнованным, мечтательным. Понимаю, что ему трудно признаться в чувствах девушке. Привыкший скрывать свою чувственную натуру, считая её слабой стороной. Окружающим он кажется холодным. Верю, что Она видит его насквозь и лишь ждёт, когда он наберётся храбрости пригласить на свидание. Вздыхаю, следя за ручкой, выводящей слова. Зная каждую черточку дорогого сердцу лица, невольно становишься участником чужой жизни. Иногда это помогает — исправить собственные и чужие ошибки, подсказать верное решение, быть может спасти чью-то заплутавшую во тьме душу. Но порой сознаёшь, что в этот раз не всё однозначно. Можешь толкнуть с мёртвой точки, а можешь обесценить прорыв на избранном человеком пути. Но всё же решаюсь… Прощаемся на позитивной ноте. Чон Рок верит и обещает сделать всё от него зависящее, чтобы в лучшем случае выпустить на свободу, в худшем — смягчить наказание. — Вы защищались! — уверенно говорит он. — Поверьте, Вы спасли больше жизней. А отняли у того, кто вряд ли её заслуживал, — мягко улыбаюсь.«Ну что за чудо! Милое, светлое чудо!»
Медлю секунду и говорю: — Пожалуйста, не скрывайте свет души, адвокат Квон. Это — Ваша сила, а не слабость, — он недоумённо хлопает ресницами, и так тепло становится при виде вспыхнувшей в глазах удивлённой благодарности. Пускай думает, что схожу с ума. Пускай жалеет, ведь знает, через что пришлось пройти. Главное, посыл понимает. Нет ничего ценнее этого осознания. *** Через день — заседание. В аккурат — восьмой день. В тюремной камере тихо и спокойно. Ловлю себя на том, что чувствую невиданный покой и умиротворение, сидя на верхних нарах и читая детектив под мигающей лампой. Отдыхаю. Набираюсь сил для последнего отпуска, так как подаренные Высшими силами сорок дней подходят к концу. Не уверен, что после окончания пути заслужу право выбрать понравившийся мир. Слишком грязный, опасный. Темнота останется частью души, как бы ни старался очиститься. Делать хорошие дела, извлекать уроки из пройденных с таким трудом шагов, каждый раз преодолевая жгучую ненависть и разрешая себе безмерно любить презираемый в прошлом образ — далеко недостаточно. Громкий стук. — Хван, тебя к телефону.«ЧТО?»
Тороплюсь, сгорая от любопытства. Звонить-то некому. — Алло? — тараторю, слегка запыхавшись, и собеседник на другом конце недовольно бурчит знакомым голосом: — Зачем так спешили, Джу Ли? — Адвокат Квон?! — от удивления срываюсь на короткий вскрик, тут же спокойно продолжая. — Что-то по делу? Уточнить? — ЭЭЭ, нет. Я…, — он смущён. Представляю, как розовеют бледные щёки, нервно прикушена нижняя губа. — Хотел спросить Ваше мнение. — Я слушаю Вас! — отвечаю быстро, не давая времени передумать. Странно, но все, кто встречался на пути, неосознанно тянутся ближе, даже если не даю никакого повода. Доверяют, делятся самым дорогим и сокровенным. С каждым разом связь крепнет, кажется, лишая любой возможности разорвать сужающийся круг. — Будет банально, если я приглашу Юн Со на свидание в планетарий?! — выпаливает как на духу, съедая половину слов. Отчего-то знает, что мы оба в курсе занимательной ситуации в адвокатской конторе. Оно и понятно, только ленивый не жужжит об актрисе, пришедшей на стажировку ради того, чтобы лучше вжиться в роль адвоката. — «Достичь искренности», — вспоминаю с улыбкой и уверяю притихшего Чон Рока: — Ваша идея — великолепна! Смело приглашайте, она будет в восторге. Только, прошу, будьте искренны, — снова поражённый вздох и тихое: — Кто Вы, Джу Ли? Почему я чувствую, будто знаком с Вами всю жизнь? — тихонько смеюсь. — Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, — слова приходят на ум спонтанно, даже не совсем улавливаю их истинный смысл. Чон Рок хмыкает, бормоча: — Начитанный какой, гляньте! — Не тяните с свиданием, Квон Чон Рок. Удачи. Увидимся в суде, — кладу трубку, не переставая широко лыбиться. Так счастлив, что сердце замирает, а затем мчится в Небеса… *** В зале суда шумно. Сижу на скамейке, вполуха слушая допрос свидетелей. Лишь один раз поднимаю глаза, встречаясь с цепким взором Чон Рока и улыбаясь уголками губ. Он делает свою работу блестяще. Приводит весомые доказательства того, что убийство совершено с целью самообороны, оспаривает слова прокурора о сопричастности к преступлениям каннибала, убеждая, что просто… выживал. Безысходность. Когда просят сказать последнее слово, уже знаю, что миссия Квон Чон Рока выполнена. Хван Джу Ли дадут лишь пять лет лишения свободы. А если будет вести себя хорошо, отпустят досрочно. Встаю, выпрямляя спину. Оглядываю зал, изучая лица присутствующих. Кто-то молча осуждает. Кто-то верит и сочувствует. А кому-то… плевать. Останавливаю взгляд на чудесном Чон Роке, глядящем с неприкрытой тревогой, и успокаивающе улыбаюсь. — Каким бы не был окончательный приговор, повторюсь, что полностью признаю себя виновным и сильно раскаиваюсь за все совершённые деяния. Готов понести наказание по всей строгости закона, — прочищаю внезапно перехватившее горло, продолжая. — Адвокат Квон, спасибо, что взялись за такое сложное дело. Вы доказали, что нет ничего невозможного на пути к правосудию. У меня всё. Смолкаю, опускаясь на скамью. Становится… легче. Будто сброшен камень. Дышу полной грудью, вина больше не давит. Глубоко вздохнув, кидаю последний взгляд на Чон Рока, оставшегося в зале суда. Он подходит, молча смотрит в ответ. Наши рукопожатия на грани осязаемости. Просто прижимаем ладони к решётке, улыбаясь друг другу. Беззвучно шепчу: — Храни свет души, чудо. Люби этот прекрасный мир всем сердцем. И… береги любовь, понял? — кивает с коротким смешком. Теперь всё безупречно. — Чон Джин Ман, выпускай!