Ееее, капуста!

      Ноябрь проскочил незаметно, в дождях. Лишь к началу декабря стал валить снег, а разогнался — к середине. Смахнув упавшие на голову снежинки, Алекс поднялся в кабинет. Там уже вовсю обсуждали прилижение новогоднего бала. Брокколи-тян подозвала его к их компашке, обсуждающей номер.       — Все за эту песню! — рявкнула Симона на Владимира, упирающегося от такой идеи. — Жопашник, ну!       — Что с ней не так-то? — удивился Алекс. — Хорошая песня.       — Нудятина! — возразил Владимир и сложил руки на груди. — Я такое петь не буду.       — Да кто тебя спрашивает? — фыркнула Симона. — Все остальные будут исполнять её, и ты соглашайся.       — Без меня у вас ничего не получится! — гордо вскинул голову Влад.       — Почему же? — хитро прищурилась девушка. — У нас есть Жопашник, а его голос едва ли не лучше твоего, — Владимир уже собирался разразиться гневной тирадой, но Алексей встал между ними, а за ним и Брокколи-тян.       — А ну угомонитесь! Мы будем выступать с этой песней, и отговорки не принимаются!       На удивление, спорщиков удалось унять, а Владимир согласился нормально петь. Может, виной его сговорчивости — приближающийся дух Рождества, потому что обычно капитан не давал группе вольничать, и все исполняли, что он хотел.       Все занятия были отменены, и заняться было нечем до самого вечера. Так Алекс думал всю репетицию. Но потом Брокколи-тян потащила всех играть в снежки. Присоединились все, даже с драмкружка. Музкружок объединился со спорткружком, однако Надя с её приятелями действовали хитро и быстро закидали их снежками. Пропустив обед, Жопашник сумел отыграться с соседней командой во втором раунде, и после гонений по территории Владимир предложил отогреться. В комнате они провели не меньше двух часов, просушив волосы, сменив одежду на более подходящую (к этому обязывало объявление, висящее в Главном холле, и имеющие вырвиглазные оттенки), разговаривая на разные темы, Алекс с Владимиром даже успели мельком взглянуть на приготовления к Новому году.       В Главном зале стояли двенадцать елей, украшенных большими стеклянными шарами, которые Алекс часто видел у бабушки на Новый год. Потихоньку приносили длинные столы в зал. Изловчившись, он достал пару кексов, пока никто не видит, и с хихиканьем догнал Вову. Тот ухмыльнулся и выудил из его хватки кекс, уминая в сухомятку. Просушив волосы, сменив одежду на более подходящую (к этому обязывало объявление, висящее в Главном холле, и имеющие вырвиглазные оттенки), они голодные пошли в актовый зал за аппаратурой. Студенты музкружка уже перетащили колонки, остались только инструменты и микрофон. Владимир захватил своего «любимца» и направился к поджидающей сцене на первом этаже. После группа вместе поднялась в Малый зал, лавируя в толпе.       От одного взгляда на широкий выбор блюд, запечённую индейку, тушёные грибы с жареной картошкой во рту накопилась слюна и громко заурчал желудок. Благо, директор и его заместитель решили сначала накормить учеников, а затем уже дать повеселиться. Но, вопреки обыкновению, сейчас Алекс не налегал на еду с присущим ему аппетитом — ещё следовало выступать, а делать это на полный желудок не хотелось.       За преподавательским столом он заметил мужчину в очках с персиковыми волосами, занимающего главное место. Это был некто иной, как директор Академии. Директор переговаривался с заместителем, выглядящим почему-то злым. Возможно, «Мистер-милые-кудри» не был рад прибытию директора. Рядом сидела декан худкружка — миссис Руза, переговаривалась с мистером Тодо, деканом спорткружка и лучезарно улыбалась.       Владимир взял Алекса за локоть и увлёк за собой, протискиваясь к столу. Все студенты сидели вместе, не держались закрыто-обособлённо, но разговаривали с другими. Усевшись рядом с Симоной, Костадином и Брокколи-тян, они стали обсуждать свой выход — Владимир придумал особые движения на начало и завершение их номера. Судя по его усердным, но ограниченным столом, движениям выход обещал пройти великолепно.       — И когда мы их по-твоему должны будем выучить? — недовольно прошипела Симона, сжимая вилку в руке.       — Да хоть сейчас, времени полно, — беспечно пожал плечами Влад. — Они одновременно и лёгкие, и изящные.       Стоило ему это произнести, директор поднялся со своего трона (иначе его место назвать было сложно) и моментально привлёк к себе внимание. Он был довольно высок — рост не меньше 190 точно. Мужчина накинул себе на плечи строгий пиджак кораллового оттенка на чёрную рубашку, и поправил очки в серебряной оправе, отливающей пурпурным. Обведя зал цепкими янтарными глазами, директор заговорил негромко, но слова его были слышны каждому:       — Приветствую вас, студенты. Через считанные минуты начнётся наше новогоднее мероприятие. Прошу всех последовать в Главный зал, — он мягко улыбнулся всем, и его бархатный голос сошёл на нет.       Жопашник торопливо запихал в себя остатки индейки и выпил бокал пунша. Почти синхронно студенты поднялись с мест и толпа потекла к арочному выходу. Большие напольные часы размеренно тикали, маленькая стрелка подбиралась к восьми. Ото всюду слышались шепотки, смешиваясь с гаммой общего шума.       — Вова, а еда там останется? — не удержался Алекс.       — Конечно, — кивнул Владимир. — Ещё успеешь нажраться.       Брокколи-тян на них шикнула и погрозила пальцем, призывая к порядку. Волнение накатило со всей силой, ноги подкашивались, руки задрожали, появилась дурацкая тошнота. Ну ни разу он не выступал перед таким количеством зрителей! Кажется, сосед заметил его беспокойства и несильно встряхнул, отведя его от прочих. Их исчезновение никто не заметил, и они скрылись в пустой аудитории слева от Зала.       — Что такое? Волнуешься, да? — в глазах заискрились смешинки, уголки губ дрогнули.       — Есть такое, — неопределённо махнул рукой Жопашник. Владимир молча потащил его обратно в Малый зал, сцапал полный стакан шампанского у какого-то преподавателя и сунул Алексу в руки. — Эй, зачем?!       — Давай, сразу сил придаст! — весело заявил Влад. — Или струсил, Жопашник?       — Ты совсем не умеешь поддерживать!       — И не учился, — согласился ВладиSlave, ни капли не смутившись. — Пей!       — Хер тебе! — он почти зло поставил бокал на стол и выскочил в коридор.       — Стало быть, неуверенность отступила? — изогнул бровь Владимир, расплывшись в довольном оскале. И вдруг посерьёзнел: — Учти, я нерешительных пиздюков на сцену не пущу!       — Замётано, — откликнулся Алекс и ступил на сцену.       — Ну и где вы шляетесь?! — тут же налетела Симона. — Скоро выступать!..       — Угомонись, жирафиха, — властно остановил командир. — Мы всё равно успели.       — А где это вы пропадали, мальчики? — ехидно осведомилась Брокколи-тян.       — Концерт начинается, — проигнорировал Владимир. — Все, встаём на свои позиции, выходим как репетировали!       Свет погас. Включили прожектора, зазвенела тишина в зале. Под начало песни Владимир вышел на сцену, и фанатки завизжали от восторга. Жопашник подключился чуть позже, и Симона с Костадином поддали жару. Брокколи-тян стала играть после первого куплета.       Владимир сделал едва уловимый знак Алексу, и он подключился к нему. Два юношеских голоса сплелись в один, толпа восторженно заахала, кто-то посвистел. И под конец песни зал сотрясся от аплодисментов, заложившим уши тем, кто стоял на сцене. Девушки пытались дотянуться до Владимира, а тот в свою очередь ставил всем фанаткам автографы.       Наконец их согнали со сцены, и заиграла медленная песня. Парочки прильнули друг к другу, сплелись в грациозном вальсе. И тут Алекс поймал себя на желании потанцевать с Владимиром. Ну или посмотреть, как он танцует. Это… ведь он и со своими подругами в лагере бывало, танцевал. Так что и в этом случае всё также. Правда?.. Но прислушавшись к своим ощущениям, Жопашник понял, что эти чувства чем-то отличаются от всех предыдущих. И что это? Оглядываясь, Алексей вышел из зала, направляясь в комнату. Здесь ему больше нечего делать.       — Куда собрался? — раздался вкрадчивый тон. Пара шагов — и вот перед ним стоит Владимир, откидывая чёлку с глаз.       — Разве ты… не будешь танцевать? — в смятении спросил Алекс.       — Нет. Я не люблю такое, — Владимир поморщился, и сменил тему: — Слушай, я думаю, нам надо вычислить ту тёлку, которая за тобой бегает.       — Тогда пойдём.       — Прямо сейчас? — удивился Влад.       — А когда?       — Я думал, ты… Ладно, не важно, — махнул рукой ВладиSlave, и пошёл дальше по коридорам. — Нам стоит проверить списки учеников. Твоя обожательница учится в драмкружке, и…       — А что нам это даст? Неужели она так легко отстанет? — собственный голос охрип, и Алекс прокашлялся.       — Может и не отстанет, но может мы её переоцениваем. Надо узнать наверняка, поговорить с ней… — тон Владимира стал обманчиво мягким, таил угрозу в себе, понятную только владельцу. Впрочем, голубые глаза просветлились, лицо расслабилось, но сердце всё ещё громко стучало от вида соседа. Будто что-то тёмное закралось в него. Что-то собственническое.       — Тогда приступим, — подытожил Жопашник, борясь с дрожью. Владимир вёл его куда-то в сторону от всех прочих известных ему маршрутов, свернул в пустой, заброшенный коридор. Оглядев тусклую отделку стен, потрескавшуюся штукатурку, Алекс наконец спросил: — Где это мы?       — Скажем так: тут есть вся информация об учениках. Любых, насколько секретными они бы не были.       — Уверен?       Владимир не ответил. Только повёл за собой дальше. Дёрнул первую дверь справа — открыто. Однако это был обычный заброшенный кабинет.       От клуба пыли Алекс чихнул. Владимир шикнул на него, и вытащил менеджера наружу. Следующие несколько дверей имели одинаковое содержание — старые кипы бумаг, столы, сдвинутые к стенам. А один из них был залит чем-то, словно… это было местом проведения экспериментов.       — Откуда ты вообще узнал про этот коридор? — шёпотом спросил Алексей; ему становилось совсем неуютно.       — От… Кого надо.       За очередной дверью оказалась длинная лестница вниз. Владимир и сам шарахнулся прочь от неё, захлопнул и судорожно вздохнул.       — Какого чёрта здесь это?.. это всё? — прошептал Влад, не обращаясь к нему конкретно.       — Я не думаю, что мы здесь что-то найдём. В корпусе драмкружка явно есть ответ. Имеет смысл пойти туда, — направился Алекс. Владимир, на удивление, безропотно последовал за товарищем.       Они поднялись. Вышли на улицу и зашли в свой корпус; драмкружок был наглухо заперт. Что снаружи, что снутри.       Музыка из Зала лилась далеко по коридорам, эхом отражаясь от стен в переходах между самой Академией и корпусами, и по возвращению в комнату медленная песня слышалась, хоть и не столь отчётливо. Влад завалился на кровать прям в костюме, и собрал отросшие до плеч волосы в маленький хвостик. Достал телефон, залез в инсту.       — Никому об этом ни слова, ясно?       — Ты о чём? — прохладно уточнил он.       — Про наше небольшое приключение по запретной зоне, — предугадав последующий вопрос, Владимир сказал: — Я не знаю, какой идиот забыл запереть эту зону. По идее, туда не должны заходить обучающиеся. А мы зашли. Поэтому держи рот на замке, иначе настучат, мало не покажется, — блондин многообещающе сузил глаза, и отвернулся к стенке.       — Мог бы и не говорить, — устало выдохнул Алекс.       — На всякий.       — Знаешь, я не думаю, что мы что-то нароем на… ту девушку. Но она, в отличии от нас, знает многое обо мне.       — Откуда такая информация? — посерьёзнев, спросил Владимир.       — Отсюда, — Алексей подошёл к столу, вытащил конверт с дурацкими фотографиями его самого, которые присылала та девка, и кинул Владу. Тот поймал, открыл, и помрачнел.       Какое-то время они оба молчали, занятый каждый своим делом. Но молчание Владимира тяготило; он словно обдумывал план и не делился. Спешно что-то пробормотав, Алекс вышел.       Парень спустился в гостиную, достал из своего «тайника» грёбанный лосьон, за которым оббежал всю округу, искал, искал… И неожиданно нашёл: совершенно случайно столкнулся с какой-то девушкой, которая знала, где подобные штучки (действительно качественные) продаются, и показала.       Повертев бутыль в руках, он неуверенно ступил на лестницу. Шаг за шагом, — и уже стоит перед дверью. Ещё пара минут, чтобы совладеть с дыханием. И он вошёл. Спрятал руки за спину, и с хитрой улыбкой шагнул к Владимиру.       — Что у тебя там? — с подозрением спросил Владимир, ещё не отойдя от прошлого разговора.       — Угадай! — нарочито бодро сказал он. По большей части, чтобы свернуть неприятную тему, ведущую в тупик.       С опаской Владимир соскользнул с кровати, и вытащил из руки менеджера подарок.       — Хм… — приятно удивился сосед. — Ну, спасибо… У меня тоже есть… кое что. Закрой глаза.       Жопашник послушался. Послышалось шуршание, метания Владимира. Он что-то начал натягивать Алексу поверх его рубашки.       — Эй!.. — он опешил; это был свитер. Очень мягкий и тёплый. А рядом лежали пара книг.       — С новым годом, — почти торжественно произнёс Вова. И легонько поцеловал его в губы.