Младший брат

— Добро пожаловать на первый матч по квиддичу в этом сезоне! Сегодня традиционно встречаются команды Слизерина и Гриффиндора! Команда Слизерина выступает на профессиональных метлах, но мы с вами все знаем, что без таланта даже обезьяна смогла бы летать лучше и… — Джордан! — Простите, профессор, — комментатор, судя по звуку, усиленному магическим мегафоном, с трудом увернулся от подзатыльника. — Я хотел сказать, что все, конечно же, решат не только метлы, но и талант игроков. И вот на поле появляется наш бессменный судья — мадам Хуч! Брутус посмотрел, как школьный тренер подманила к себе капитанов команд — Флинта и Вуда. Те выслушали от нее какие-то наставления, пожали друг другу руки и принялись седлать метлы. — По свистку! — донесся до зрителей усиленный магией голос мадам Хуч. — Три… Два… Один… Подгоняемые ревом с трибун, игроки взмыли в закрытое низкими тяжелыми тучами небо. Брутус вздохнул. Да уж… Не самая удачная погода для матча, но хотя бы ветер в сторону колец Гриффиндора, ребятам будет полегче с и без того серьезным ускорением. Ненамного, но полегче. А это уже кое-что. Впрочем, куда больше Брутуса волновала вовсе не погода, а бладжеры. Он почти до рассвета просидел в медитации, пытаясь расшифровать символику звезд и понять, что именно может грозить старшему брату. Все же, гороскоп дал только общую картину, подробной картины и видений будущего от этого метода не добьешься. Пришлось сидеть и медитировать, погружаясь в дальние глубины Вселенной и «ловить» хотя бы общие намеки на видения. Давалось это тяжело. Во-первых, просидеть пять часов в одной позе почти без движения — испытание не для малодушных, никакая магия не поможет против естественных раздражителей и немеющих частей тела. Во-вторых, блуждание в потоках энергии звезд давало серьезную нагрузку на разум — человеческое тело очень слабо подходит для проецирования ощущений, которые испытывать в естественных условиях не должно даже в теории. Все же, космос — сложная структура. Чрезвычайно сложная для неподготовленного разума. А собрать воедино все ощущения — и вовсе почти непосильная задача. Профессор Синистра как-то обмолвилась, что люди, пытавшиеся описать все это формулами, нередко сходили с ума… Теперь Брутус понимал, почему. Лишь спустя несколько часов медитации он понял, что угроза вполне реальна и опасаться стоит к концу игры. Правда, Брутус так и не понял, при чем здесь преданный слуга, о котором буквально кричали созвездия. У Драко ведь нет никаких преданных слуг. Ну не Крэбб и Гойл же заколдуют бладжеры?! Если это вообще возможно… Все же, бладжеры и без того напичканы чарами дальше некуда, вплести что-то новое, не похерив старое, задачка явно не для второго курса. В любом случае, игра началась и сразу стало ясно, что комментатор ни разу не прав. Новые «Нимбусы», подаренные команде отцом, давали весомое преимущество перед медленными и неповоротливыми «Чистометами» и «Кометами» старых моделей. Успевшие более-менее освоиться со своими метлами игроки летали на таких скоростях, что элементарно разглядеть, кто из них кто, было очень сложно — даже Джордан успевал с большим трудом. Загонщики Гриффиндора, непривычные к новой скорости противника, брали неверное упреждение и часто мазали, периодически даже попадая по своим, охотницы не могли догнать более быстрых и маневренных соперников, а если и успевали, то не иначе, как чудом. Нечестно? Разумеется. Но жизнь вообще очень несправедливая штука. В конце концов, никто не жаловался, когда в прошлом году — это Брутус знал со слов Драко — Поттер на «Нимбус 2000» очень серьезно обыгрывал по скорости Хиггса, прошлого ловца Слизерина, который был не слишком богат и не мог себе позволить личную метлу, играя на школьной «Комете-220». В конце концов, Гриффиндору никто не запрещает точно так же массово закупить на факультет новые метлы. Да, дорого, но если весь факультет скинется — нужную сумму как минимум на ловца и охотниц, которым скорость важнее прочих, соберут очень даже запросто. Так что было бы желание… Уже через десять минут игры счет был девяносто — десять, один раз вратарь Слизерина, все же, сплоховал против довольно рискованного маневра гриффиндорок. И, похоже, сбавлять темпы охотники Слизерина не собирались — по крайней мере, основная часть игры шла на гриффиндорской половине поля. Еще через десять минут Деррек и Боул, загонщики Слизерина, успешно выбили одну из гриффиндорских охотниц — Бэлл, подловив ее почти у самой земли и отправив в нее бладжер почти что в лобовую. Бэлл вылетела с метлы, будто пробка из бутылки шампанского, немного покатилась по земле и затихла. Это, конечно, стоило Слизерину сразу двух пенальти, но Блетчли спокойно взял оба мяча. Бэлл, после оказания быстрой колдомедицинской помощи, унесли в госпиталь и игра продолжилась, будто ничего и не случилось. Однако, спокойствие и разгром почти «в сухую» продолжались недолго. Примерно к сороковой минуте игры один из бладжеров вдруг резко сменил траекторию, ускорился — и с чудовищной скоростью полетел навстречу Поттеру, который как раз погнался за снитчем. Тот увернулся, сделав бочку, но бладжер, протаранивший трибуны, вдруг резко развернулся, будто бумеранг, и снова устремился за Поттером. И ладно бы просто устремился, так еще и пронесся буквально перед лицом Драко, который тоже как раз заметил снитч и гнался за ним почти перпендикулярно направлению полета мяча. Брутус сглотнул. Еще бы чуть-чуть — и все, можно было бы считать себя единственным наследником семьи. После удара бладжером в голову, да еще и в районе виска… Нет, есть, конечно, минимальный шанс выжить, но он в районе нуля. Брутус покачал головой. Очевидно, кто-то заколдовал бладжер, чтобы тот охотился именно на Поттера. Правда, возникает закономерный вопрос — кто именно? Преподавателям это не нужно, из гостей в замке только отец и несколько других членов попечительского совета, им подобные фокусы тоже не сильно нужны. Младшим курсам подобное не под силу. Тогда кто? Брутус принялся осматривать трибуны, пытаясь выцепить взглядом старшекурсников. Гриффиндорцам это не нужно, Хаффлпафф для этого слишком правильные… Остаются Равенкло и Слизерин. Хотя, конечно, Брутус сомневался, что кто-то из Слизерина попытался бы избавиться от Поттера именно сейчас — игра и без того идет слишком хорошо, тем более, что загонщики Гриффиндора отвлеклись и опекали именно Поттера, бросив обеих оставшихся охотниц на произвол судьбы, но до конца сбрасывать это со счетов не стал. Похоже, гриффиндорцы тоже заметили проблему, игроки взяли таймаут. Примерно минут десять команда выясняла отношения между собой, потом, видимо, о чем-то там договорились и игра продолжилась. Правда, теперь загонщики вообще не помогали Поттеру и количество атак со стороны заколдованного мяча только увеличилось. Брутус поморщился. Слишком много народу, чтобы однозначно понять, кто колдует. Тем более, что все начали следить именно за Поттером, восхищаясь фигурами высшего пилотажа, которые тот вытворял, уворачиваясь от бладжера. В таких условиях отследить колдовство не выйдет. Еще и дождь начался… Очень «вовремя»! И хоть бы один человек еще заметил, что мяч заколдован… Они что — все ослепли?! Брутус лихорадочно пытался сообразить, что ему делать. Поднимать тревогу? Смысла нет. Пока докричишься до толпы — будет поздно. Если бы бладжер еще более-менее аккуратно летал строго за Поттером — проблем бы не было. Вот только загадочный кукловод, который управлял мячом, действовал очень грубо — мяч набирал огромную скорость и после каждого промаха летел еще несколько метров, пока менялось направление. Драко от этого несколько раз уже едва не досталось — он-то летал неподалеку на тот случай, если Поттер вдруг обнаружит снитч быстрее… Что делать?! Вмешиваться явно, пытаясь подбить мяч — обречь команду на техническое поражение… Бладжер в очередной раз пролетел в паре дюймов от Драко. Брутус выругался. К Мордреду правила… Жизнь брата важнее каких-то там очков. Но действовать самому — слишком явно. Брутус нахмурился. Да и не справится он, скорее всего. До отца топать далеко. Остается только… — Добби! И тут одновременно произошло сразу несколько событий: бладжер, все же, догнал Поттера, ударив его справа по руке, которую тот уже вытянул к снитчу, и выбив его с метлы; Драко, нырнув прямо под бладжером, схватил снитч; раздался свисток, оповещающий об окончании матча; перед Брутусом с хлопком появился Добби. И именно в тот момент, когда Брутус позвал домовика, бладжер перестал дергаться и начал летать как положено — то есть, устремился прямо по направлению к одному из загонщиков Гриффиндора, как ближайшему игроку. Пока толпа ревела и чествовала Драко, который поймал снитч, а практиканты мадам Помфри осматривали Поттера, Брутус мрачно смотрел на домовика. Тот был уставшим. Слишком уставшим, как для его обычной загруженности. Даже если предположить, что именно сейчас мама устроила дома одновременно перестановку и уборку силами домовиков, одновременно готовясь вечером устроить очередной званый ужин, Добби не должен быть настолько слабым с виду. А если еще и вспомнить, что он как раз, по меркам семейства Малфой, тот самый «преданный слуга»… — Младший хозяин звал Добби? Брутус окинул взглядом домовика, скрипнул зубами. — И зачем? — Добби не понимает, — замотал головой домовик, телепая ушами. — Младший хозяин что-то хотел у Добби? — Не вешай мне лапшу на уши, — Брутус оскалился. — Зачем ты заколдовал мяч? Отвечай! Домовик задрожал от ужаса, принялся биться в истерике прямо на трибунах. По счастью, заметили это очень немногие — взгляды основной массы людей были направлены на поле, где Локхарт, решительно отодвинув от Гарри Поттера помощников мадам Помфри, что-то там пытался колдовать. — Плохой Добби… Добби плохой… Добби… — Отвечай на вопрос! — повысил голос Брутус. — Добби не хочет… Добби не будет! Хозяин Добби — ужасный человек! Добби должен… — Ступефай! Домовик, поймав красную вспышку в грудь, тут же обмяк и свалился на трибуны. Брутус, воровато оглядевшись, схватил домовика за шкирку, будто нашкодившего котенка и потащил в сторону гостевых трибун. Нужно было как можно скорее поговорить с отцом, пока он еще здесь. Конечно, домовика было жаль — все же, Добби до недавнего времени был совсем неплохим слугой. Очень неплохим. Хорошо справлялся с домашним хозяйством, был неплохим, хотя и не самым лучшим, поваром… Но подобное поведение — аномалия. Неисправность, можно сказать. Домовик, который отказывается отвечать на вопросы и проявляет своеволие, уходя из дома явно без приказа хозяина, да еще и подводя своего хозяина под монастырь своими действиями, ведь если вдруг выяснится, что домовик влияет на исход спортивного события… Можно сразу сказать «прощай» доверию и солидной части и без того не самой лучшей репутации семейства. Никто не поверит, что домовик своевольничает. А это уже, считай, мошенничество со ставками, если что. Кому это нужно? И кто знает, чем это может обернуться в будущем? Может, сегодня он просто уходит из дома, а уже завтра начнет сливать тайны семейства условному Уизли? Или вдруг ночью решит задушить хозяев подушкой? Да, наносить прямой урон ему запрещено, но ему, по идее, и покидать дом без приказа было запрещено… Неисправный инструмент следует починить или избавиться от него, обзаведясь новым. Больное существо нужно вылечить, чтобы оно не заразило никого больше. И делать это надо как можно скорее, пока не стало хуже. Потому как кто знает, чем все может закончиться, если пустить проблему на самотек?

***

— Еще раз. — Люмос солем! Ничего. Даже намека на какое-либо проявление магии нет. — Сосредоточься, Брутус! Как мы с тобой учили. Сосредоточься, отдели свою энергию от той, которую тебе дают звезды. И выполни уже заклинание! Ты уже третью неделю не можешь разобраться с элементарными вещами… — Люмос солем! Руку свело. На ладони на мгновение сверкнула тусклая вспышка. Профессор Синистра покачала головой. — Не дергай руками. Равномерно и уверенно! Показываю еще раз… Профессор Синистра демонстративно выставила руку вперед, одним движением вывела символ в воздухе, одновременно произнося так, чтобы конец фразы совпал с окончанием движения кистью: — Люмос солем. БАХ! Ярчайший луч ударил в мишень на стене. Профессор Синистра продержала поток около двух секунд, затем сжала ладонь в кулак и сияние угасло. — Давай сам. А то смотри-ка… Брату он будущее предсказывать научился, а самому себе управлять настоящим — до сих пор слишком сложно — Люмос солем… — Снова нет. Слишком быстро произносишь. Либо активнее двигай кистью, либо растягивай слова, как твой отец разговаривает на приемах. Брутус хмыкнул. А ведь и в самом деле. Отец, а вместе с ним и Драко, который копирует манеры отца как попугай, то есть без всякого понимания смысла процесса, как будто специально тянет слова, но не слишком сильно. Сам Брутус так не делал, предпочитая говорить быстро и четко, как будто экономя каждую секунду. — Ла-а-адно… Сейчас… Брутус прикрыл глаза. Не торопиться. Никто никуда не спешит… Здесь почти что прием, где не положено тарахтеть, как заведенному. Нужно сделать все как будто с ленцой… И никакой собственной силы. Энергию для заклинания дадут сами звезды. Она сама придет, как приходила во время медитаций и погружения в астрал. Кисть сделала оборот, выводя символ. — Люмос-с с-солем. ХРЯСЬ! Брутус от неожиданного звука открыл глаза и с удивлением уставился на то, как из его ладони вырывается тонкий, не толще струны арфы, луч заклинания. Руку снова свело, подушечки пальцев ощутимо нагрелись, будто он опустил их в горячую воду. Разом навалилась ужасная слабость. Брутусу даже на мгновение показалось, будто он забыл как дышать. Да что там… Все тело на одно мгновение обмякло, будто он должен был вот-вот уснуть. Но еще через мгновение все закончилось. Луч так и продолжал бить прямо по мишени, оплавляя и покрывая копотью камень стены. При этом у Брутуса возникло странное ощущение. Так он стоял всего несколько секунд, пока, через невероятное усилие воли, преодолевая боязнь обжечься, не заставил себя сжать кулак. Заклинание развеялось, у Брутуса подкосились ноги. Странное ощущение, как будто он одновременно и невероятно устал, и совсем не устал. Руку свело от плеча до кончиков пальцев, кожа ладони слегка покраснела. Кроме того, внезапно к горлу подкатил ком, в висках застучало, а в глазах на какое-то мгновение потемнело. — Это пройдет, — уверенно прокомментировала профессор Синистра. — Первое время тело должно привыкнуть к тому, что энергия не только поступает снаружи, но и может выходить обратно. Ничего, недели через две, когда тело освоится, тошнить и сводить мышцы перестанет. — Мерлинова борода… Мне показалось, я сейчас отключусь… — Когда применял заклинание? В самом начале? — Да, мэм, — Брутус сглотнул. — А вот к этому ощущению придется привыкать, — профессор Синистра вздохнула. — От этого не избавишься. — Но почему? — Никто не знает, — пожала плечами Синистра. — Кто-то считает, что в момент применения магии звезд наш разум отключает тело от естественного магического запаса, превращая тело из накопителя в проводник магии. Кто-то считает, что это — просто естественная реакция организма на чужеродную энергию. Единого мнения у астромантов нет, к сожалению. Но тот факт, что сознание на мгновение меркнет, наблюдается у всех без исключения. Всего на мгновение, но иногда этого достаточно. Так что будь осторожен. — Ясно, мэм. — Что же, — профессор Синистра оценивающе посмотрела на Брутуса. — Это уже на что-то похоже. Дело сдвинулось с мертвой точки. Но нужно больше практики. Хватит пока что теоретических работ и наблюдений за звездами. Это, конечно, тоже дело нужное, хорошее, но сейчас нам с вами, Брутус, нужно как следует поставить вам основы практики. — Да, мэм… — Тогда — давайте еще раз. Сегодня будете упражняться только с люмосом в разных вариациях, делая упор на форму луча. Постепенно будем расширять арсенал, конечно, но манипуляции светом вы должны довести до идеала. Все ясно? — Да, мэм, — Брутус усмехнулся. — Я, кажется, сказала «давайте еще раз». — Люмос солем! БАХ! — Люмос солем! БАХ! — Люмос солем! — Орать совсем необязательно! — Извините, профессор… — Брутус в очередной раз прекратил действие заклинания. — Тренируйтесь обходиться вообще без слов, но если не будет получаться — старайтесь произносить слова как можно тише. — Я понял, мэм… — Еще раз! — Люмос солем. БАБАХ!