Зеркала

По версии Хана, Минхо сегодня был наказан за гадское поведение. По версии самого Минхо, он на вечер был освобождён от всех домашних обязанностей из-за психа его принцесски. Джисон почему-то решил, что надписи перманентом на всех зеркалах в доме — это "свинство, издевательство и просто нихрена не смешное напоминание о нелучших временах". Ли же думал, что это вполне милый способ сказать Хану пару приятных фраз. По крайней мере Минхо считал, что киношная романтика, которую так любил Джисон должна была выглядеть как-то примерно так. Но оказалось, что "нифига ни разу не так, и вообще лучше бы тупо цветы подарил, если фантазия не работает". Ли пожал плечами и возмущениями не впечатлился. Хан обиделся ещё и на это. А после тихого смешка "бэйби-гёл", ещё и попытался треснуть Минхо по наглой морде тряпкой, но тот на автомате тряпку отбил, а самого Джисона одним движением прижал к стене. Выкрутился, чмокнув в лоб, и смылся от шипящего змеёй Хана в спальню. Вырубился Ли, так его и не дождавшись. Джисон же честно собирался стереть все надписи и даже откопал для этого спирт в аптечке, но занеся тряпку над "Привет, Ханни! Тебя дома любят и ждут" замер. Постояв с минуту, Хан опустил руку, поняв, что это бессмысленно. Как бы он ни злился на Минхо из-за этой дурацкой выходки, в душе ему всё равно было приятно. Джисон двинулся по квартире, перечитывая послания. Хан уже давно убрал все маленькие зеркала, которые раньше были распиханы везде, и теперь в доме было всего три зеркала. "Без одежды ты мне больше нравишься" — гласила надпись в ванной, и "Никогда не меняй свою привычку, а лучше вообще ходи дома в одной футболке" — в спальне. Джисон заметил в отражении последнего зеркала на шкафу свою глупую улыбку и поспешил её спрятать, но Минхо уже спал, так что беспокойство о несоответствии образу обиженного и оскорблённого оказалось напрасным. После душа Хан какое-то время помялся у кровати, решая забираться ему к Ли на кровать или устроить протест, но внутренний голос услужливо хмыкнул "Ага, и этот-то засранец завтра будет бодрячком, а ты будешь как зомби ползать, потому что нихрена не выспишься, из-за того, что до сих пор боишься засыпать без него", и Джисон сдался. Впрочем прежде чем лечь спать, он нашёл маркер, которым Минхо исписал зеркала, и оставил Ли везде свои ответы. Плюс ещё одно послание сюрпризом. После этого, Хан забрался к Минхо под одеяло и, обняв его руку, уткнулся носом ему в плечо. Тепло тела Минхо и его запах успокаивали, и Джисон легко провалился в сон, забыв тот всплеск негативных эмоций, который сперва вызвали у него будто ожившие словами зеркала, на несколько минут снова ставшие жутким напоминанием о времени, когда они были его проклятием. Утром Хана разбудил громкий смех. Ли хохотал в ванной, пытаясь оттереть со лба надпись перманентом "Прости за вчерашнюю истерику". Джисон, улыбаясь, какое-то время наблюдал за ним в открытую дверь, но потом всё же решил помочь. Поднявшись с постели, он подошёл и, усадив Минхо на бортик ванной, смочил спиртом ватный диск, принявшись смывать с лица Ли свои художества. — Извини, я вчера просто испугался, поэтому психанул... — вздохнул Хан, аккуратно потирая уже красный лоб Минхо. — На самом деле это мило, и мне было приятно. — Да, я понял, — Ли кивком указал на ответ Джисона на зеркале, прочитав следом его вслух, — "Не подглядывай!" — видимо, я выбрал всё же не очень удачный способ понежничать. Хан тоже глянул на свою надпись и отвёл глаза, поняв насколько двусмысленно она звучала, учитывая все прошлые события. Недолго думая, он стёр всё, что было написано на зеркале, ватным диском, который держал в руках, а для Минхо взял новый. — Давай всё же следующий раз без зеркал, как видишь, я до сих пор на них неадекватно реагирую, — Джисон говорил спокойно, но Ли всё равно видел на его лице тень беспокойства из прошлого. — Ханни, нельзя всю жизнь бояться зеркал, — покачал головой Минхо. Хан на это только поджал губы и ничего не ответил. Он и сам это понимал, но ничего не мог с собой поделать. Некоторые события можно было забыть, а некоторые оставались в памяти навсегда. Наконец оттерев маркер со лба Ли, Джисон прижал Минхо к себе. Время шло, но кое-что не менялось. Потребность Хана чувствовать, что Ли рядом, всё ещё оставалась очень сильной, даже спустя почти два года. — А если я предложу тебе съездить к морю и куплю тебе там какую-нибудь безделушку — это будет считаться за киношную романтику? — пробубнил в грудь Джисону Минхо. — Будет, — улыбнулся Хан, — но мне лень тащиться на море. Да и Чан меня прибьёт, если у меня морда загорит перед выступлением. — Если дома, то мне нужна подсказка, — нахмурился Ли. — Давай сойдёмся на том, что я ценю твои попытки, — хохотнул Джисон, потрепав волосы Минхо. — Нет, — упёрся тот, — я хочу понять твой недобабский дзен. Ли получил подзатыльник, но извиниться даже не подумал. Хан же и не ждал: он давно привык к вредному характеру Минхо. Главное, что тот нёс всю эту хрень только ради собственного развлечения, а не со зла. Остальное Джисона не особо волновало. — Ладно, собирайся на тренировку, — Ли, вставая, шлёпнул Джисона по заднице и ушёл одеваться. — "Попробуй меня убеди"? — через пару секунд прочитал Минхо ответ Хана на зеркале в спальне. — Ханни, принцесска моя бесстрашная, а ты хорошо подумал? Я же найду способ тебя "убедить", — рассмеялся он. — Не уверен, что я вчера хорошо подумал хоть над одной из этих надписей, — признался Джисон, подходя к Ли, — но попробуй убеди. — Я согласен целовать твою голую попу под футболкой каждый раз, когда ты ходишь по дому только в ней, — озвучил первое, что пришло в голову Минхо. — Банально, — хмыкнул Хан, начав переодеваться в спортивную одежду. Ли всё-таки заставил его заниматься два раза в неделю боксом вместе с ним. Раньше Минхо тренировался каждый день, но теперь необходимости в таком жёстком графике не было. В соревнованиях он больше не участвовал, а для того, чтобы работать Телохранителем, это было не нужно. Зато первый год после своего возвращения в этот мир Ли не вылезал со стрельбищ и получил лицензию на ношение оружия. Джисон не совсем понимал, зачем Минхо теперь повсюду таскал с собой пистолет, но ничего не говорил. У каждого здесь были свои тараканы: Хан чувствовал себя неуверенно, как только терял Ли из виду, Минхо чувствовал себя лучше с огнестрелом под рукой. У обоих были на это свои причины. — Сосать тебе каждый раз — это слишком, — думал вслух Ли, закидывая постиранные бинты в спортивную сумку. — У меня член отвалится, если ты его каждый день сосать будешь, — скривился Джисон, проверяя наличие с собой всего остального инвентаря. — А если я буду ходить так же? — предложил Минхо. — Это твой фетиш — не мой, — отказался Хан. — Я проколю уши... — неожиданно сдался Ли. — Серьёзно? — Джисон удивлённо поднял брови, неверяще глядя Минхо в лицо. Он просил его об этом уже почти год, но тот твердил, что не станет ни под каким предлогом, а тут вдруг согласился в обмен на такую мелочь, как отсутствие трусов под футболкой. — Да, серьёзно... И куплю те дурацкие серёжки с висюльками... — корча всё более скорбную физиономию, подтвердил Ли. — Поздравляю, вы только что приобрели домашнюю голую задницу! — зааплодировал, принял условия сделки Хан. — Господи, телохранитель с девчачьими серёжками... На что я ради тебя соглашаюсь..? — заныл Минхо, закинув на плечо их общую сумку. — Не хотел бы, не соглашался бы, — парировал Джисон, — тебя хер что заставишь сделать, если ты не хочешь. Так что не прибедняйся теперь. — "Тебя, котяра, тоже", — прочитал Ли, всовывая ноги в кроссовки в прихожей, — в спальне лучше всего получилось, — оценил он вчерашние старания Хана. — У тебя на лбу тоже неплохо было, — хохотнул тот, выталкивая Ли в подъезд, чтобы запереть дверь. Машину вёл, как всегда, Минхо. Джисон читал новости шоу-бизнеса и выяснял условия участия в большом фестивале, куда они с группой были намерены попасть в этом году. Ли в это особо не вникал, если не требовалось, — просто ездил с ними по всему миру и выполнял все функции от "принеси-подай" до "здездани по роже, чтоб не лез". Минхо всё устраивало, Хана, Чана и Чанбина тоже. — "Организация здравоохранения опубликовало новую статью проекта "Восстановить Жизнь", в которой представлены результаты..." — Ли переключил тихо вещавшее радио на другую станцию. Джисон поднял на него глаза, но лицо Минхо не выражало ровным счётом ничего. Даже если он что-то и испытывал по этому поводу, говорить об этом он явно не хотел, так что Хан вернулся к своей переписке с организаторами фестиваля в Японии. За второй год мировая общественность про Ли уже забыла, и теперь в топе медицинских новостей были первые успешно проведённые восстановительные процедуры по той самой технологии, что впервые пробовали на Минхо. Они с Джисоном за всем этим уже не следили. А Ли так вообще с завидным упорством игнорировал всё, что ему не нравилось: вспоминать про своих "учёных-некромантов" ему не нравилось особенно. После тренировки Минхо снова сел за руль, но поехал куда-то в другую от дома сторону. Он ничего не сказал, и Хан ничего не стал спрашивать, снова уткнувшись на пассажирском сидении в телефон. Минут тридцать они ехали в тишине, после чего Ли припарковался у торгового центра. Джисон дождался, когда его вытащат из машины, и, уже намеренно играя в молчанку, послушно пошёл хвостом за Минхо. Тот нашёл магазин, в котором Джисону понравились серёжки, купил их и направился куда-то дальше. В одном из салонов на том же этаже Ли с каменным лицом позволил пробить себе уши. Хан с интересом наблюдал, гадая, что ещё его ждало, пока Минхо был в своём своеобразном настроении "героически пробивать лбом стены". Ждали его, как оказалось, пара новых безразмерных домашних футболок и позволение пообедать в Бургер Кинге. С последнего Джисон был в шоке, но редкую возможность использовал по максимуму, от души обожравшись бургерами и ещё прихватив парочку с собой. Он был готов к тому, что Ли их по пути к дому выкинет, но тот даже не попытался, и Хан, откровенно говоря, занервничал и заговорил первым. — Хо, с тобой всё в порядке? Почему ты до сих пор не сказал ничего против? — Джисон неосознанно надул щёки, пытаясь не брякнуть ничего в стиле "ты что, меня больше не любишь". Минхо в ответ забрал у него бумажный пакет с двумя бургерами и всунул его у подъезда соседскому пацану. "Слава Богу", — мысленно с облегчением выдохнул Хан. Значит, всё по-прежнему было в норме. Если бы Минхо решил, что ему всё равно, он бы не реагировал вообще ни на что. — Хочешь какую-нибудь твою сопливую мелодраму посмотрим, в которой сначала главные герои встретятся в якобы небанальных обстоятельствах, тут же влюбятся, в середине разругаются, и в конце поженятся? — уже дома предложил Ли. — Минхо! — Джисон рассмеялся, не зная, как ещё на это реагировать. — Может, скажешь уже, в честь чего ты сегодня такой покладистый? — Ровно два года назад я впервые коснулся твоей руки, — проведя пальцами по "Тебя, котяра, тоже" на зеркале в прихожей, тихо произнёс Минхо, и Хан замер, — на проклятой научной выставке, когда тебя пытались оттащить от меня охранники... Ты, кстати, отлично защищался тогда... — продолжая говорить, Ли не отрываясь смотрел на себя в зеркало. — Знаешь, иногда я думаю: что было бы, если бы ты тогда не звал меня так отчаянно, будто от этого зависела твоя жизнь? Казалось, что твоя душа просто разлетится на части, если я не отвечу тебе. Я ужасно испугался тогда за тебя, Ханни. На какую-то секунду ты совершенно перестал различать, что происходило только в твоём мире, а что в реальном. В тот момент барьер зеркал исчез — я стал для тебя абсолютно настоящим и смог вернуться в своё тело. Это твоя заслуга — не моя. Всё что у нас есть, создал ты. И я буду вечно тебе за это благодарен. Хочешь, уши проколю, хочешь, буду смотреть с тобой мелодрамы... Но целыми днями питаться фастфудом ты всё равно не будешь. Чуть не прослезившийся до этого Джисон тихо рассмеялся — Минхо всегда оставался собой: забота в ультимативной форме, романтика в виде приказов, любовь, как безжалостная, безоговорочная самоотдача. — Давай ещё раз посмотрим "Фантастических тварей"? — улыбнулся Хан. — У меня этот фильм с тобой ассоциируется. Ты мне его так первый раз испортил, паразит такой! — Хоть узнаю, что Грин-де-Вальд брякнул в конце Дамблдору... — картинно-обречённо вздохнул Ли, оторвав взгляд от зеркала и проходя дальше в квартиру. — Что его никто никогда не полюбит, — из вредности проспойлерил Джисон. — Ладно, месть удалась, — рассмеялся Минхо. Он тоже помнил тот случай, поэтому даже с некоторым удовлетворением засчитал Хану один-один. Пока Ли раскидывал их спортивные вещи сушиться, Джисон уже переоделся и уселся на кровати с ноутбуком. Минхо притащил с кухни чай и конфеты и, забравшись на постель, плюхнулся рядом с Ханом. Приподняв его футболку и убедившись, что тот свою часть договора соблюдал, он перетащил Джисона поближе, усадив его спиной к себе между своих колен. Джисон, включив фильм, откинулся ему на грудь. Пока Ли, уперев подбородок Хану в макушку и глядя в экран, неосознанно поглаживал кончиками пальцев под футболкой его бедро, Хан продолжал думать о том, что тот сказал в прихожей. — Знаешь, мы бы всё равно в итоге оказались вместе, — решил всё-таки тоже признаться в том, что крутилась два года назад в его голове, Джисон. — Всмысле? — напрягся Минхо. — В прямом, — хмыкнул Хан, — если бы ты не пришёл сюда ко мне, я бы рано или поздно пришёл к тебе в твой мир зазеркалья. — Даже думать о таком не смей! — Ли нахмурился, сильнее сжав Джисона в своих руках, будто стремясь защищать его от страшных мыслей, которые и так уже давно остались для Хана в прошлом. — Просто знай, что ты никуда от меня не денешься, — улыбнулся Джисон, — вечно будешь моим: раздвоением личности, проклятием, призраком, другом, любовником, хранителем, благословением, семьёй. — Кем захочешь, тем и буду, — потянув за рукав футболку Хана, Минхо в подтверждение своих слов поцеловал его в оголившееся плечо. — Моя личная фантастическая тварь, — не сдержавшись, хихикнул Джисон, тут же получив укус в то же место, куда его только что целовали. А потом футболка с него слетела, и фильм они с Ли так и не досмотрели. Зато разлили на кровать чай и полвечера потом сушили матрац феном, перешучиваясь и жуя оставшиеся в сохранности конфеты. После до самой ночи Хан выхаживал цаплей по квартире, сочиняя первый в своей жизни не приправленный ноткой грусти или борьбы текст, ставший новым своеобразным признанием для Минхо: "В тот момент, когда я впервые тебя увидел, Я — это ты. Бессмысленная война — пустая трата времени. Всегда ты. Розовый хромакейный фон, окружающий пейзаж. Любовь интуитивно настолько всё меняет. Всё началось как типичный роман, но я знаю, что всё намного глубже.”