Ты моя.

— Пахнет вкусно, — от этой фразы, произнесенной знакомым голосом за моей спиной, мурашки удовольствия волнами расходятся по телу. — Я старалась, - отвечаю с улыбкой, ощущая, как на талию ложатся крепкие ладони, а затылок опаляет горячим дыханием. За последние две недели я начала привыкать к подобным спонтанным проявлениям внимания Вити, но моя реакция на них осталась неизменной — я все еще с восторгом и воодушевлением принимаю любую крупицу близости, которая кажется тем желаннее, чем больше времени мы проводим вместе. — Космос приедет не раньше чем через сорок-пять-десят минут, - шепчет муж, прикусывая мочку моего уха, тем самым вызывая чувственный трепет в каждой клеточке тела. — Кухня не сгорит, если я отвлеку тебя? Разворачиваюсь к мужу лицом и с сожалением качаю головой. — Нельзя. Утка в духовке, но закуски еще нужно сервировать. Хочу, чтобы все было идеально. — Напомни мне, почему мы вообще с таким нетерпением ждем Холмогорова? — обиженно спрашивает Витя. — Потому что он твой друг. И потому что он помог нам, — напоминаю я, ласково касаясь его шершавой щеки. — Мне хочется его отблагодарить. Витя картинно закатывает глаза. — Даже если бы той ночью он не сказал мне, где ты, я бы все равно отправился на поиски, — говорит он уверенно. — Так легко ты бы от меня не отделалась. — Это ты сейчас так говоришь, — с усмешкой говорю я. — Напомнить тебе, что ты сделал, когда приехал? Витя молниеносно сжимает руки на моей талии и резко поднимает меня вверх, усаживая на кухонную столешницу. В мою левую ягодицу вонзается деревянная ложка, стеклянная перечница опрокидывается и катится к краю стола, но никто из нас не обращает на это внимания. Уверенным жестом муж разводит мои ноги и устраивается между ними, одновременно задирая вверх футболку, под которой у меня совершенно ничего нет. — Вить, - выдыхаю беспомощно, когда его язык касается обнаженной кожи, прочерчивая путь от кромки футболки к груди. — Прекрати. — Мне тебя всегда мало, — отзывается он глухо. — Не проси меня остановиться. Это нереально, а закуски подождут. Я прикрываю глаза. Одновременно с моей безмолвной капитуляцией рот Вити накрывает мою грудь, а руки тянут вниз домашние шорты, цепляя по пути трусики. Не отдавая себе отчет в собственных действиях, ногами обхватываю крепкие бедра мужа и приподнимаюсь, чтобы он мог освободить меня от одежды. — Хорошая девочка, — голубые глаза победно блестят, а руки опускают меня обратно на мраморную столешницу. — Пятнадцать минут, Вить, — отзываюсь я, цепляясь за остатки здравого смысла, который смывает ураганом желания. — Ты же знаешь, Космос не опаздывает. — Не волнуйся, — выдыхает мне в рот муж, рывком подтягивая меня к себе и одновременно делая движение бедрами навстречу. — Он не дурак. Подождет в машине. Мой стон тонет под натиском жадных губ Вити, который врывается в мое тело так же стремительно, как он сделал это с моей жизнью. Я резко втягиваю в себя воздух: кажется, что от острого наслаждения разлечусь на тысячу осколков, но бесстрашно бросаюсь вслед за Витей, который тянет меня все глубже в лихорадочный водоворот страсти. ……………………. — Папу вновь одолела брачная эйфория. — Брачная эйфория? - переспрашивает Витя с ироничным смешком. — Не всем повезло так, как тебе, Пчёлкин, - парирует Космос, посылая мне теплую улыбку. — Мой папа загорелся идеей женить меня на младшей дочери своих знакомых. Витя смеется, берет мою руку в ладонь и подносит ее к своему рту, всем видом демонстрируя, что его женитьба ничуть не тяготит. — Космос, может быть, десерт? — спрашиваю я смущенно, вспоминая в холодильнике о тирамису, на которое я возлагаю надежды по сглаживанию возникшей неловкости. — Нет, спасибо, — с улыбкой говорит он, отправляя в рот оливку. — Позже. Я еще не насладился основным блюдом. Ты замечательно готовишь. Благодарю тебя за приглашение. — Это самое малое... — я запинаюсь и смотрю на Витю, ища у него поддержки. — Да-да, — тянет он. — Я благодарен, что ты помог мне вернуть беглую жену. Я несильно бью его по плечу — в ответ его глаза вспыхивают мальчишеским озорством. Он дергает меня за руку и, совершенно не стесняясь друга, усаживает меня на свои колени. Я задыхаюсь от неожиданности, а Витя с вызовом, в упор смотрит на меня. Он и не думает стыдиться своих чувств, не скрывает их от друга! И это одновременно радует меня и смущает. — Ты бы подумал про женитьбу, — говорит он, стреляя глазами в Космоса и одновременно поглаживая меня по спине. — В ней определенно есть свои плюсы. Может, дочь подруги мамы не так уж и плоха. Ты бы присмотрелся. Космос показывает Вите средний палец, и они разражаются дружным смехом. И, наблюдая за ними со стороны, я в очередной раз думаю, как им повезло найти и сохранить такую дружбу. — Отстань от Космоса, — вступаюсь я за Космоса, делая попытку встать с колен мужа. - Ну что ты заладил со своей женитьбой? — Это потому, малышка, что я безгранично счастлив в браке, — усмехается он. — И считаю, что мой лучший друг достоин испытать это ощущение в самое ближайшее время. От нежных слов, сказанных абсолютно серьезным тоном, у меня кружится голова, но, справившись со своими эмоциями, я делаю попытку пошутить: — И это говорит тот, кто приравнивал наш брак к бизнес-проекту. — Я с самого начала был обречен на неудачу, малышка, — Витя посылает мне горящий взгляд, от которого я вся вспыхиваю, словно он поднес спичку к сухой траве. Космос рассматривает нас со снисходительной улыбкой и понимающим блеском в глазах. — Маша, давай свой десерт, и я вас оставлю, - говорит он насмешливо, но, прежде чем я успеваю подойти к холодильнику, раздается резкий звонок его телефона. — Это отец, — хмуро говорит Космос. — Странно, я разговаривал с ним днем. — Можешь поговорить в гостиной, — предлагает Витя другу. Космос кивает и выходит из-за стола, а когда через несколько минут возвращается, на нем нет лица. — Что случилось? — вырывается у меня за секунду до того, как я начинаю опасаться, что лезу не в свое дело. — Папа сказал... — он беспомощно смотрит на Витю, потом на меня. Сейчас мне открывается совершенно другая сторона Космоса Холмогорова - обычно вальяжный, ироничный и расслабленный, сейчас он явно пребывает в растерянности. — Кос, — начинает Витя, поднимаясь со стула. — Что произошло? — Ты помнишь Валиевых? — Из «РусПринта»? - уточняет Витя и получает утвердительный кивок. — Попали в аварию. Сергей и жена Марина. Отец говорит, что исход смертельный. — Я не знал, что вы с ними были близки, - осторожно говорит муж. — Давно не были, - отзывается побледневший Космос. — Я когда-то дружил с их сыном. И у них осталась дочь. Мое сердце болезненно сжимается за неведомую мне девочку, которая в один день потеряла обоих родителей. Я на собственном опыте я знаю, каково это, когда в аварии на дороге рушится весь твой привычный мир. — Что нужно сделать? — сразу предлагает свою помощь Витя. - Скажи, чем мы можем помочь. Космос отрицательно качает головой. — Ничем. Пока ничем. Я поеду. Он выглядит расстроенным и растерянным, и мне немного страшно отпускать его. — Маша, спасибо за ужин. Все было чудесно, — говорит он вежливо, но я вижу, что его мысли витают где-то далеко-далеко. — Я позвоню, если что-то понадобится. Провожая Космоса, Витя спускается вместе с ним, а я в это мою посуду. Когда муж возвращается через десять или пятнадцать минут, я стою у окна, наслаждаясь угасающим закатом. Я слышу, как хлопает входная дверь, но приближение мужа скорее чувствую, потому что он скользит как кот, не издавая ни малейшего звука. Его ладони ложатся мне на предплечья, а грудь прижимается к моей спине. — Как Космос? - спрашиваю обеспокоенно. — Отошел немного. Я понятия не имел, что его связывают какие-то тесные связи с Валиевыми. Сынок у них — тот еще мудак, как-то имел несчастье с ним пересечься по работе. Я кладу голову на плечо мужа и вздыхаю. — Это не меняет того факта, что он сегодня потерял обоих родителей. Не важно, хороший он человек или не очень, ему можно только посочувствовать. И девочка... Бедный ребенок. Витя прижимает меня к себе крепче. — Жизнь рано или поздно заканчивается для каждого, — говорит он мягко. — Поэтому нужно ценить то, что у тебя есть, и жить здесь и сейчас. Его губы касаются моих волос, а тепло рук действует на меня успокаивающе. — Я люблю тебя, Вить, - говорю я мягко. — А я люблю тебя, — отзывается он, заключая меня в кольцо своих рук.