Вопрос доверия.

      Две недели. Всего лишь два спуска ленты на резинке у календаря, двенадцать переставлений красной ячейки рабочих дней в офисе, триста тридцать шесть часов. Две недели, что пролетали обыденно, стоило глазом моргнуть, теперь же тянулись липкой неприятной патокой, оставляя в качестве напоминания серость на лице и тёмные круги под глазами – внутренние часы Рацио сбились, не давая вовремя уснуть. Две недели, а Веритас уже готов был сторговаться с кем угодно, лишь бы голыми руками вытащить мальчишку с того света, чтобы самому больше не мучаться. Хоть Пенаконию лично отвоёвывай и в качестве условий для переговоров с КММ о её передаче ставь возврат гармонии в его жизнь. Иронично думать об этом слове в подобном контексте, учитывая, что Гармония косвенно и послужила причиной его состояния.       Гильдия Эрудитов активно изучала открытый банк знаний КММ, составляя картину в сложении с собственными имеющимися, работы непочатый край, впору радоваться такому идейному трудоголику, как Веритас Рацио, вот только внутренний дисбаланс препятствовал. Его внешнее состояние, а также отсутствие тяги к работе стало поводом для беспокойства коллег. Первой подошла Жуань Мэй, коей Рацио обычно был вполне рад, в этот же раз он её и не заметил, полностью вовлечённый на перечитывание одного и того же абзаца в третий раз.       – Неужели произошедшее на Пенаконии настолько затронуло вас? – женщина не привыкла церемонится, потому с порога задала вопрос, присаживаясь напротив Веритаса.       Рацио поднял усталый взгляд на коллегу. Последнее слово на секунду отдало неровным отзвуком в мерном сердечном ритме, хоть к кардиологу иди, столь частые сбои порядком надоели. Вот только причина сбоев вполне ясна, а как с ней бороться мужчина не знал.       – Произошедшая суматоха затронула бы каждого, – чистая правда, пусть и с огромными упущениями. КММ держит под строжайшим запретом точное описание событий, одним Камнем больше, одним меньше, а вот общественность информировать о подобном ни к чему. Рацио и так достаточно стёр эмаль зубов, зачитываясь новостными сводками в поисках одного конкретного имени. Но его нигде не было, словно ничего и не осталось, даже те осколки камня, что погасли у Веритаса на руках под ухающее в пятки сердце, заставили передать представителям КММ, те осоловело глядели на остатки от некогда цельного авантюрина, некоторые тихо издевались и расслабленно вздыхали, наконец, начальник прямиком из ада вернулся обратно, “туда ему и дорога!”, другие же причитали про богохульство, подобным образом ещё не издевались над Камнем Клипота, “это ж надо так!”. Рацио яростно рявкнул на них, несмело передавая холодные тусклые осколки – единственное физическое напоминание о существовании некоего “Авантюрина”. В сообщения верится и по сей день тяжело, да и можно ли назвать это физическими напоминаниями?       – Устал от всей этой канители, – вздохнул Веритас, сжимая переносицу. Час от часу не легче.       Жуань, словно читая его мысли, опирается руками на стол в попытке заглянуть в опущенные глаза, – не то чтобы я тебе не верю, вот только обычно усталость со временем проходит, ты же чахнешь с каждым днём.       Справедливое наблюдение вызывает усмешку, – при всём желании не могу посвятить пока в проблему ввиду соглашения о неразглашении информации, – длинный ответ заставляет перевести дух, обычно он мог спокойно беседовать подобным образом дольше, – но, да, в общем и целом, произошедшее меня слегка подкосило.       Слегка? Ещё мягко сказано.       Женщина всё же ловит его взгляд своим, хмуро анализируя крохи предоставленной информации, – возможно… – медленно начинает она, – ты давно не не занимался физическими нагрузками?       – Так заметно? – Рацио насмешливо, смотрит на Жуань. Не то чтобы у него были видимы отличия от его уже привычной формы, а замеров собственных параметров по личной инициативе у него не было, в отражении, в принципе, он стабильно огромный – ничего критичного.       – Не сказать, – уголки губ Мэй кратко поднимаются, – просто вспомнила твои слова о балансе тела и разума. Если проблема не слишком критична, всё же Пенаконией правит Эон Гармонии, вполне способный кардинально повлиять на работу мозга, – ей овладевает секундный исследовательский интерес, Жуань бегло осматривает Рацио, словно впервые его видит, – то можешь попробовать начать с восполнения физической стороны.       Веритас фыркает, – на меня Гармония не воздействовала, – пусть это и звучит уверенно, в разум прокрадываются тревожные мысли об обратном, однако факты и подтверждают слова. Но и его состояние заставляет думать о посторонних вмешательствах, имя которые не начинается с “А” и не заканчивается “вантюрин”.       Искры любопытства быстро гаснут в глазах напротив, – начать можешь хоть сейчас, пока всё равно вяло работаешь.       – Вот уж спасибо, – закатывает глаза мужчина, провожая взглядом Жуань. И всё же та права, треклятый абзац никак не откладывается нормально в голове, что даже перечитывания не помогли. Пора возвращать физическую форму, а то скоро и вовсе любимые книги из рук валиться будут.       Отсутствие тренировок за столь непродолжительный срок всё же удивительно сказалось, но и Рацио непривычно переусердствовал, негласно решив загрузить себя и на этом поприще, теперь уже в прямом смысле. К рабочему весу добавился десяток-второй килограммов, заставив попыхтеть. Но, удивительно, в голове было, наконец, приятно пусто, кроме подсчёта подходов и весов ничего не всплывало. Веритас не то чтобы любил ни о чём вообще не думать, под стать пустоголовой массе, которой ещё учиться и учиться, чтобы включить хоть какие-то мыслительные процессы. Но теперь же Рацио радовался, короткой передышке, стирая пот и лица мокрой футболкой.       – А вы, часом, не тренер? – сбоку послышался женский голос. То была улыбчивая блондинка с высоким хвостом.       – Часом нет. У тренеров бейджики, – Веритас фыркнул. Полдень, людей пересчитать по пальцам одной руки, пустее зал только под ночь и ранним утром, но обратились именно к нему, конечно же.       – Ой, прошу прощения, в таком случае! Просто ваша конституция… – девушка быстро оглядывает его с головы до ног, – впечатляет. Сделала поспешный вывод.       Рацио вопросительно изгибает бровь, это издевательство от самой вселенной? Теперь любой человек с светлыми волосами будет на него вешаться? Веритас надеется, что девушка всё же выше этого.       – Тренер, видимо, отошёл, может, вы пока покажете, что да как тут? Я новенькая, а вы выглядите опытным.       Вселенная однозначно издевается.       – Простите, всё же это не моя квалификация, подождите эксперта, – мужчина держится от невежливого закатывания глаз, спешно удаляясь к раздевалке, в попытке избежать даже шанса на продолжение диалога. Но девушка не отступает и идёт по пятам.       – А познакомится в более приятной для того обстановке не желаете? – доносится высокий голос. Теперь уже Рацио не может сдержаться себя от закатывания глаз. Ситуация подстать любовным комедиям, о которых шепчутся студентки в коридорах его вуза перед парами. В голове некстати всплывает “к тебе часто студенты клеятся?” В действительности ответ отрицательный, в открытую студенты и студентки боятся подобного проявления своих чувств, пусть случаи шепотков были, судя по шуткам одной из коллег. С ним в принципе подобное происходит редко, что, несомненно, радует, – случайные связи с его графиком никак не стыкуются, проверено опытным путём. Потому и сейчас Веритас закрывает дверь перед носом девушки, что, однозначно, некультурно, но действенно.       Натруженные мышцы тянет пока слабой болью, что сглаживает горячий быстрый душ. Дома его ждёт ванная с уточками и база данных КММ.       Его физические ресурсы исчерпаны, оставляя малую долю для мыслительной деятельности, статьи легко читаются, даже откладываются в голове, но хватает Рацио на преступно малое количество страниц, в сравнении с привычным объёмом. В голове всплывают редкие мысли насчёт Авантюрина, отдавая тупой болью и мимолётным ощущением слабости, но вполне терпимо. Можно даже подумать что Рацио возвращается в строй, наконец, когда он спокойно засыпает впервые за две недели.