Договор

Матвей Лежу на животе, умостив голову на сложенные руки. По спине почти привычно гуляют руки Игоря. Это все еще странно, что он любит ласки после секса. Странно и неправильно, как будто. Так не поступают с теми, с кем спят по договору. Это кайфово, но слишком расслабляет. Я будто ворую чужие ласки. Словно вместо меня Игорь представляет своего Николу. И потому, нужно уже встать и уйти в душ, а затем в свою комнату. Потому что сделка не распространяется на что-то большее. Но я лежу, наслаждаясь незаконными ласками. Почему он себе нормального парня не заведет? Или девушку. Его бы точно любили. Он даже кружки теперь моет и обувь ставит нормально. Хотя… если он будет так же, как сейчас, трахать все, что движется… И в голове всплывает тот наш разговор на балконе. — Слушай, — спрашиваю я еще немного хриплым голосом, — а насчет той фигни со шкафом… — Каким шкафом? — тут же хмурится Игорь, поворачиваясь на бок и закладывая под голову руку. — Ты Ленке сказал. Что муж — не шкаф. Ты и замужних, да? — Че — да? Ебал? Конечно. И замужних, и женатых. Один раз даже одновременно. — Это как? — удивляюсь я. — Мужик с женой экспериментов захотели. Он би, а ей еще одну бабу в постели не хотелось. — Фи, — вырывается у меня. — Это как-то… неправильно. — Че неправильно? — Ну, они же женаты. В отношениях. — И че? — Я просто против обмана. — А где, блять, тут обман? — усмехается Игорь. — Наоборот, все честно. Вот Лариска своего Леху обманывала, пока тот в Норильске тусил, а я ее трахать приходил. — И зачем ты это делал? — А че хорошей бабе-то зря пропадать? Это ж, блять, не моя проблема, а Лехи. Хули он себе работу тут не нашел, если баба у него на передок слабая? Становится как-то не по себе. Кажется, Игорь нисколько не врал, утверждая, что он блядь. — А если бы ты со своим Николой был… — Никитой. — Не важно. С тем, кого любишь. Ты бы тоже… — Че, тоже? В Норильск свалил на полгода? — Тоже изменял бы? — Нет, конечно! Игорь так искренне возмущается и смотрит на меня, как на идиота. — Я не понимаю… — Отношения — это уже все, это, блять, обещание, слово, которое нужно держать. — Но ты же сам сказал… — И че? Я-то никому верность хранить не обещал, и поэтому не изменял. Баб чужих ебал. И мужиков. Но это их проблема, хули, а не моя. Нехуй на меня чужие грехи вешать, — как-то обиженно произносит Игорь, и я понимаю, что нужно вставать. Вставать и идти к себе, чтобы стереть неприятный осадочек от разговора. — Извини, — произношу я совершенно ненужное. — Да похуй. От Гарика, хули, другого и не ждешь. Только того, что он будет изменять, бухать и пиздить свою благоверную. — Эй! — возмущаюсь уже я. — Я только спросил! И ты не какой-то там Гарик. Я вот от тебя не жду ничего плохого, — признаюсь я. Конечно, бесил он меня по первости, но сейчас то ли из-за секса, то ли просто привык, Игорь кажется мне вполне себе приятным парнем. Не без заебов, конечно, но все же. — Я ж сказал — похуй, — пожимает он плечами и встает. — Ты в душ идешь? — Иди вперед, — предлагаю я. — У меня мышцы, кажется, растеклись по твоему дивану. — Диван твой, ваще-то, — хмыкает Игорь. — Если хочешь, спи тут, утром сходишь в душ. — Нет, я встану. Спать вместе это… — Да-да, трахаться можно, спать — ни-ни, хули. Смешной ты, Чу… Матвей. Кидаю в него подушкой вместо ответа. Нет, иногда все-таки он еще чуточку бесит. *** Третий час сижу перед монитором, и строчки с цифрами начинают оплывать по краям. Я, наконец-то, нашел время, чтобы покопаться в бумагах и отчетах Сабины. И движет мной вовсе не острое чувство справедливости, а скорее жажда мести. Потому что я уверен, что сучка победила в гонке незаслуженно. Но чем больше я читаю отчет, докапываясь до каждой цифры, тем больше убеждаюсь в том, что он… идеален. Нет, на самом деле, в отчете бардак: несколько орфографических ошибок, и оформлен он не правильно; но все цифры сходятся. Все, блять! Но это не самое страшное. Хуже, что у меня самого, в моем отчете, цифры сходиться перестают. Я начинаю сравнивать показатели и с договорами, и с бухгалтерскими отчетами, и по всему выходит, что мой отчет завышен почти на двенадцать процентов! И теперь вместо того, чтобы прищучить Сабину, приходится искать собственные косяки. К концу четвертого часа у меня начинают болеть спина и задница от долгого сидения. Видимо, последняя посылает какие-то невербальные сигналы sos, потому что в дверях моей комнаты появляется Игорь. — Ты тут гнездо себе свил, что ли? — Почему гнездо? — вяло огрызаюсь я, проверяя вручную все формулы в таблице. — Потому что яйца высиживаешь. Пошли пожрем, фильмец глянем? Я понимаю, что ему банально скучно, и в его предложении нет никакого скрытого подтекста. Понимаю, что он ни при чем в данной ситуации, но во рту все равно словно яд скапливается, которым хочется брызнуть и побольнее. — Игорь, мне сейчас не до тебя и твоих тупых развлечений. Книжку почитай за ужином, повысь айкью! — рыкаю я и почти сразу же чувствую стыд за произнесенные слова. Совсем немного, но все же. — Да ну нахуй, вдруг умным стану, чудить начну, — отмахивается Игорь, и не дожидаясь разрешения, проходит в комнату. — Че ты тут завис-то? Жрать не хочешь, пошли покурим хоть. Понизим твой айкью, чтоб пиздел поменьше. Че, помочь может чем? — спрашивает он, подойдя со спины. На плечи опускаются горячие ладони, но прежде, чем я возмущенно сбрасываю их, Игорь начинает мять плечи, и мой решительный настрой…решительно испаряется. Беспомощно рычу и потираю от усталости глаза. Игорь со своей бесхитростной политикой «подрочи и все пройдет» не поможет решить проблему с отчетом. Что бы он ни говорил, не все проблемы можно решить дракой, сексом и бабками. — А что, автомеханики на досуге задачки по математике щелкают, как орешки? Я тебя даже с кроссвордом ни разу не видел, так что ты мне точно не поможешь. Игорь хмыкает, запускает одну руку в мои волосы, ведет медленно, расслабляюще, а потом так же медленно тянет прядки на затылке, заставляя меня запрокинуть голову назад. — Ты вот иногда на грани прям балансируешь между моим желанием тебя выебать или просто въебать, — говорит он с почти ласковой улыбкой, но глаза остаются гипнотизирующе-опасными. Молчу. Извиняться смысла не вижу, да и раздражение не позволит мне это сделать. — Показывай, — просит Игорь своим самоуверенно-альфачьим тоном и отпихивает мою голову. Разозлившись, щелкаю мышкой, открывая файл. Уже предвкушаю, как Игорь сдуется и тупо отшутится, когда обделается с решением моей проблемы. Его полезно иногда тыкать носом в кучку, чтобы самооценка не царапала натяжные потолки. — Если я щас решаю твою проблему, — говорит он низким голосом прямо в ухо, — то я выебу тебя прямо на балконе. По телу пробегают мурашки. От картинок, которые тут же рождаются в голове. С чего бы меня станет возбуждать возможность быть замеченным соседями?! Но пока в башке вопит сирена, член успевает чуть дернуться с интересом. Игорь плохо на меня влияет, однозначно. — А если не решишь — то я тебя, — зачем-то выпаливаю я. Хотя от перемены мест слагаемых мало что меняется — потому что исход-то один, и это секс на лоджии! Черт! — Забились, — кивает Игорь. — Вещай, Чудила, где у тебя дебет с кредитом не сошелся. Час спустя я стою на лоджии, пришибленный самодовольством Игоря и его похабной улыбочкой. А еще осознанием того, что этот хрен с ПТУ-шным образованием нагнул меня морально. А теперь еще и физически нагнет. — У меня просто глаз замылился, — вяло отбрыкиваюсь я, хотя он, сученыш, молчит. Но я как будто слышу, как он думает. Как и что. — Ага. У тебя любовь к мылу, я заметил. Вечно то жопа в мыле, то руки. Теперь вот еще и глаз, — хмыкает он. — Слушай, ты если так хорошо шаришь в этом, почему… — я хочу спросить, почему он выбрал ковыряться в тачках, но язык не поворачивается. Как-то это звучит… словно я его выбор принижаю. Но Игорь, кажется, все равно читает этот вопрос между строк. — Че — почему? Почему, хули, в мазуте, а не в пиджачке, как ты? Да меня не тянуло никогда штаны просиживать в офисах-хуефисах. Там у вас рамки, дресс-коды, пропуска, а я че попроще люблю. И тачки. Ух, я б к твоей под капот заглянул! — улыбается он. — Тачка огонь. Бля, надо было забиться, что ты прокатиться дашь. Чувствую, как кожу лица обдает жаром. Это он что — сравнил секс со мной и прокатиться на тачке, и я типа… проиграл? Заебись, блять. — Хули ты нахохлился-то сразу? — Ничего. — Ага. Прет твое «ничего» из всех щелей, бля. Ебашь давай, словами через рот, вижу ведь, что ебнуло тебе опять чет в башку. Надо промолчать, чтобы не выглядеть, как тупая обиженка. Потому что обидки — это опять что-то из разряда отношений. А у нас все просто и по-честному. Но менее паршиво от этой честности не становится. — Не заморачивайся, я все еще из-за отчета, — отмахиваюсь я. Хапаю пепельницу с подоконника, чтобы вытряхнуть в мусорку, но когда я дохожу до Игоря, попытка обойти его прерывается наглыми руками этого грубияна. Забирает из моих рук пепельницу и ставит ее обратно на подоконник. А после нагло вжимает меня в окно, ведущее на кухню. — Куда попер-то? А выигрыш? — Не сейчас же, — шиплю я, когда его зубы чуть царапают кожу на шее. — Я устал и голоден. — Я тоже пиздец какой голодный, — тянет он, уже пропихивая мне колено между ног. И снова, при всей моей злости, я ощущаю, как внизу нарастает желание. Может, я был шлюхой в прошлой жизни, и это какая-то мышечная память? Потому что я не понимаю, как можно хотеть кого-то, кто ведет себя так нагло, развязно и оскорбительно. — Будь кто другой на твоем месте, я б расстроился, что продешевил. Но твою задницу я бы не променял даже на какой-нибудь понтовый мэрс, — шепчет он в ухо, тут же прикусывая мочку. В такие моменты Игорь особенно бесит. Когда словно влезает мне в башку. Только вот его руки забираются мне под футболку: пальцами левой он щиплет сосок, а правой ладонью давит на поясницу, заставляя качнуть бедрами вперед. Мой готовый ко всем предложениям член упирается в ногу Игоря. И вместо раздраженного рычания изо рта вырывается придушенный стон. Ощущение, что на мне, сука, тоже автозапуск стоит, а Игорь имеет пульт от этой системы. И завожусь я с половины оборота. Вечернее солнце окрашивает стены в розовые тона, снова делая картинку нереальной. Кажется, у меня скоро рефлекс выработается — возбуждаться на лоджии. Классное дополнение к талантам Игоря, который зубами пытается сдвинуть ворот футболки и добраться до ключицы. Со двора раздаются смех и чьи-то радостные крики, а с верхних этажей льется какая-то попсовая мелодия. И то, что меня сейчас трахнут, не вписывается в антураж. Точнее, весь этот антураж не вписывается в мое нарастающее желание. — Игорь, пошутили и хватит. Ты же не собираешься всерьез потрахаться на лоджии? Вместо ответа, этот придурок опускается на колени и тут же тянет вниз мои шорты, высвобождая член. Я в панике оглядываю соседние окна. Почему-то когда мы просто целовались или обнимались, я не задумывался, что наш дом стоит буквой Г. И с лоджий напротив открывает отличный вид на… — Аа-оох, — вырывается из меня, когда Игорь припадает губами к головке. — Держи лицо, Чудик, а не то порадуешь соседей порнушкой, — скалится этот невыносимый тип и показательно насаживается ртом на мой член. А отпрянув, добавляет: — Хотя, если хочется, можешь постонать погромче. Не похуй ли, если тебе так нравится? Разве по условиям пари он не должен был меня?.. Мысль так и остается недооформленной, потому что минет от Игоря — это действительно нечто невероятное, и по ощущениям, имеют как раз таки меня. Его рот как всегда требовательный, горячий. Движения уверенные и даже немного грубоватые. Самую малость. И черт возьми, как же мне кайфово, когда он так… — Ааах, — вырывается из меня, когда руки Игоря сжимают мои ягодицы и толкают бедра вперед. Мои собственные ладони с такой силой стискивают подоконник за спиной, что кажется, на пластике останутся следы пальцев. Взгляд скользит по окнам напротив, но закатное солнце не позволяет разглядеть что-либо конкретное. Солнце и Игорь. Они похожи. Игорь такой же горячий и опасный, если слишком долго находиться в его обществе. Сгораешь к чертям. Вдобавок ко всему, этот грубиян собирает пальцами влагу с моего члена, а затем раздвигает ягодицы и начинает медленно кружить по входу. Хочется прогнуться, чтобы было ближе, ярче и сильнее. Чтобы пальцы скользнули внутрь. А лучше — не пальцы. И еще раз. И еще. И… — Я сейчас… — успеваю выдохнуть я на автомате, зная заранее, что Игорь не отстранится. Опускаю взгляд вниз и встречаюсь с его черными безднами, глядящими хищно и маняще. Карей радужки почти не видно, и взгляд становится гипнотическим. Зажав во рту одну лишь головку, он водит по стволу рукой, выжимая из меня остатки удовольствия. И как-то плевать в этот момент становится — видел нас кто-то или нет. Игорь выпускает член изо рта и стирает капельку с уголка губ. Поднимается на ноги, сжимает пальцами мой подбородок и коротко целует чуть припухшими губами. Я все еще стою, замерев, как под гипнозом. Но слова Игоря выводят меня из транса. — В следующий раз, прежде чем спорить, подумай дважды. Кто знает, какие еще таланты я скрываю, — цапает зубами за мочку уха, пуская по телу разряд тока. — Жрать пошли, Чудик. Я голодный, пиздец. Одному скучно хавать. Вот так, за секунду, он из хищного демона, жадного до моего тела, становится привычным соседом-распиздяем. Иду за ним следом, не понимая толком, почему сердцебиение никак не хочет приходить в норму. Игорь Маратыч замахивается и пускает по воде блинчик. Камешек шлепает о воду триджы, прежде чем утонуть. Отхлебываю из банки и довольно жмурюсь на солнышке. Погода заебательская, не жарит особо, но и не холодно. Кайф! — Мы с Анькой съехаться собрались, — сообщает Марат, как будто между делом. — Мамка, наверное, твоя расстроилась, — хмыкаю я, потому что Кастет всю жизнь и за няньку дома, и за повара, и чтец, и жнец, и еще какой-то там холодец в рифму. — Ну, не особо. Понимала же, что рано или поздно бабу приведу или сам свалю. — Уже думал, где снимать? — Возле универа. Чтобы Ане не ездить далеко. — А… Хочу спросить, где теперь живет Димон, но сам себя торможу. Потому что, хули, где Димон, там и Никита. А мне не надо лишней инфы про него. Меньше знаю, крепче сплю. Но Кастет словно мысли читает. — Примерно там же, где Димон щас обитает. — Ясно. Снова молчим. По воде плюхает еще один камушек, брошенный Маратом. Тишину нарушает пиликанье из моего кармана. Чудила: Игорь, блять! Я: Не блядь, а опытный 😂 Отвечаю ему тут же, на автомате. И с легкостью могу представить, как его перекашивает. Чистоплюй, бля. Забавно. Чудила: Ты не развесил вещи из стиралки! Бля, ну забыл, че. Бывает. Хули орать-то сразу? Я: Приду и развешаю, не истери) Чудила: Развешу Я: Ну хочется тебе если, развесь, че) Натурой отдам 😏 Чудила: Идиот Чудила: Правильно не развешаю, а развешу! — Ты че, уже фанбазу тут себе организовал? — спрашивает Марат, отвлекая меня от переписки. — Че? Какую базу? — Членов тайного общества любителей Гарика. Или общество тайных любителей его члена… Что-то из двух, — пожимает плечами Марат с легким намеком на улыбку. — Да не, я ж сказал, что завязываю с этой хуйней пока. Это сосед. Имя «Гарик» звучит как-то странно непривычно. Полузабыто. Может, я просто привык к тому, что Чудила меня только Игорем зовет, да и на работе тоже. А может, чет просто успело измениться во мне, и на Гарика я уже не тяну чутка. Телефон снова пиликает. Чудила: Игорь, нахрена ты купил десять пачек чипсов? Я: Акция была. Они те че, мешают что ль? У тебя в том шкафу не было нихуя, кроме пачки геркулеса. Чудила: Не в этом дело! Просто… нахрена десять??? Я: С пивом грызть! Лежат и лежат, че. Мешают если, в комнату унесу. А хочешь пожрать — бери, не стесняйся. Или Чудилы не едят чипсы? Чудила: Прекрати меня так звать! Чудила: И в таких количествах их едят только подростки! Ты заработаешь себе язву, придурок. Чудила: Вношу поправку. Напиши мне, когда это случится, чтобы я мог прийти и позлорадствовать. Усмехаюсь и почти набираю ответ, что язва у меня уже есть, и зовут ее Чудила, как рядом раздается свист. — Че? — поднимаю я глаза на Марата. — Ниче, — как-то странно улыбается он. — Бля, говори уже, че? — Пошли пройдемся, надоело сидеть. Далеко твой дом-то? — Не, недалеко. Ток там Чудила ща генуборку ебашит. Зрелище огонь. Перчаточки-щеточки-губочки. Отвечаю, он тот еще дрочер чистоплюйский. — А ты че, не участвуешь? — Он меня выпизднул. Я мою не так, тру не то, и… И то и дело шлепаю его по заднице, стоит ему нагнуться. Не, ну а хули? Нехер так призывно жопой вилять. Он так злится забавно, к тому же, сам напрашивается. — Я готовить буду всю неделю за это. Ага. Еще одна поправочка от Чудилы. — Вы прям как будто не соседи, а парочка, — усмехается Марат. — Ты готовишь, он убирает. Совместный бюджет еще не ведете? — Завали, бля! Никакая мы не парочка. Просто трахаемся. По договору! Без всяких там чувств. Все на мази, бля. — Расскажи лучше, хули там на районе нового? — Трэш женится скоро, не поверишь, на ком… Пиздуем вдоль реки и треплемся об общих друзьях и знакомых. Ржу с историй про Витькиных малолеток, про химиков и новоявленного папаню-Трэша, щурюсь на солнышке и лениво потягиваю пиво. И денек-то, в целом, заебательский. Пока Марат, одарив меня долгим взглядом после очередного пиликанья моего телефона, не спрашивает: — Отошел? Одно слово, но я уже по интонации понимаю, о чем он. Точнее, о ком. Достаю пачку и прикуриваю, чтобы хоть как-то смазать это ебаное чувство, словно ударили под дых. — Нет, — коротко отвечаю я. Потому что пиздеть Марату нет никакого смысла. Да и в целом… — не совсем. Потому что еще бесит. Еще кроет мыслями «а че было бы?..». Еще кажется иногда, что чет переиграть можно. Потому что это не как у Трэша, который женится по залету. Ощущение, что у пацанов это как-то по другому должно быть. Не навсегда, хули. И самому становится мерзко от этих мыслей. Я че, бля, поскачу к Никитосу, если они с Демоном расстанутся? Еблан, сука. — Как хоть соседа-то твоего зовут? — перескакивает на другую тему Марат, будто нихуя и не было. Показалось, че. — Чудила, — отвечаю на автомате. — Но ваще, типа, Матвей. Чистоплюйское имечко, да? Знаешь, как его дома зовут? Матюша! Весь такой мажористый, правильный, ебать-колотить! Послушный мальчик, хули. Сто пудов и в школе на пятерочки учился! Марат смеется, вспоминает учительского сынка, и следующие двадцать минут, пока идем к моему дому, мы перемываем косточки Моте, который уехал учиться в столицу и постит теперь всякую хуйню на английском, типа умный дохуя. Кстати, надо бы спросить у Чудилы, шпарит ли он на какой-нибудь иностранном языке? Говорят, французский ебать как сексуально звучит. Может, стишок какой почитает, пока я его трахаю? — Погодь, надо в магаз зайти, вафли взять, — вспоминаю я по дороге домой. — Какие вафли? — спрашивает Маратыч, вскинув брови. — Лимонные. Кинем их в поборника чистоты, чтобы пиздел поменьше, — усмехаюсь я, сворачивая к супермаркету. — Че? — хмурюсь я, обернувшись на очередной хмык друга. — Ничего-ничего, — тут же вскидывает он руки. — Пойдем за шоколадными вафлями, вообще не вопрос. Я сладкое тоже люблю, — соглашается он, улыбнувшись. — Лимонными. Чудила ток их жрет, — поправляю я, шуруя к магазину. А Марат позади меня начинает подозрительно довольно насвистывать какую-то попсовую хуйню. Матвей Блондинка на ресепшене, кажется, сейчас заработает косоглазие. Она то и дело сбивается, оформляя гостевой визит, и постоянно бросает взгляды на Игоря. Настолько неприличные, что мне хочется щелкнуть пальцами перед ее лицом. Ау, девочка! Но ее можно понять. Потому что в майке-борцовке Игорь выглядит… черт. Как бы самому косоглазие не заработать! А этот придурок еще и подмигивать девчонке успевает и улыбочки расточает, повышая уровень собственной горячности до беспредела. Кобелина. Не понимаю, что именно меня злит. Что он отвлекает девочку от работы? Бесит, что она сейчас не на меня смотрит? Как будто мне такое вообще нужно, ага. Или… меня что, бесит, что он смотрит не на меня? Не, это совсем бред. Пусть хоть всех девок и парней до кучи взглядом оттрахает тут. Мне до этого никакого дела нет. Девушка, наконец-то, заканчивает с оформлением, и мы идем в зал. Я сразу же сворачиваю к беговым дорожкам, чтобы немного размяться. А Игоря берет в оборот парень-тренер, в качестве приветственного бонуса предлагая провести персональную тренировку. Они уходят куда-то вглубь зала, позволив мне расслабиться и заняться собственной программой. Повезло, что зал сегодня почти пуст. Пять девчонок, пара парней и несколько скучающих тренеров. Не люблю, когда здесь толпа и душный запах пота. Втыкаю наушники, запускаю тренажер и медленно шагаю по ленте под бодрый микс для тренировок. Понимаю, что во мне кипит раздражение, только тогда, когда ловлю в отражении в окне свой расплывчатый образ со сведенными к переносице бровями. Да что со мной сегодня? Наверное, это все май. Тяжелый месяц. После двадцати минут легкой пробежки иду качать спину и пресс и оказываюсь как раз рядом с Игорем. Парнишка-тренер активно что-то вещает про протеин и мышечную массу, пока мой сосед тягает железо. И я, как последний идиот, залипаю на то, как под его кожей играют мышцы. Мне не часто удается понаблюдать за ним в постели, потому как обычно я… слишком увлечен. Но несложно представить, что во время секса его руки бывают точно так же напряжены. И ноги. И мышцы живота, скрытые сейчас под майкой… Бросаю взгляд вниз и радуюсь тому, что у меня довольно широкие шорты. И то, что вид Игоря на тренажере пришелся по вкусу моему члену, не слишком заметно для окружающих. Но, на всякий случай, срочно меняю направление мыслей. Отчет. Сабина. Грязная расческа в Ленкиной ванной — все, что угодно, чтобы унять нарастающее желание. А подняв глаза, я пересекаюсь взглядом с Игорем. Игорем, который совершенно нагло и беззастенчиво бросает взгляд на мой пах, а затем улыбается и подмигивает мне. Сука! Парнишка-тренер, заметивший наши переглядки, тут же оборачивается ко мне. — Вы в первый раз? — вежливо улыбаясь, спрашивает он. — Хотите персональную тренировку? — Н-нет, спасибо. Я уже постоянный клиент. — Эт дружище мой, — нахально встревает Игорь. — Железо просто любит, вот и залип, видать. Едва не рычу от такой наглости. И почти на автомате поправляю: — Сосед. И я не фанат железа, не неси чепухи, — огрызаюсь я, разозленный тем, что был пойман с поличным. Парнишка-тренер продолжает вежливо улыбаться, кажется, совершенно не понимая сути разговора. Или он просто дико профессиональный и пытается вывести эту беседу в приличное русло. — Зря вы так. Вам тоже не мешало бы подкачать дельту и трапеции, очень полезно, если много времени проводите в сидячем положении, — со знанием дела кивает парень, чье имя я никак не могу разобрать на узком бейджике. — И есть хороший комплекс для рук с минимальным использованием железа. Если много работаете руками, то… Игорь издает смешок, опуская тренажер и встряхивая кистями. — О, у моего соседа с этим никаких проблем, руками работает будь здоров, — усмехается этот ушлепок и тут же добавляет, состроив мнимо-невинную рожу. — Печатает на своем компе, по клаве стучит, каждый день тренируется. Тренер чуть розовеет, потому что только конченый идиот не разглядел бы в словах Игоря пошлого подтекста. А я уже хочу применить свои руки по самому прямому и нужному сейчас назначению — придушить этого придурка. Ухожу к эллипсам, предварительно бросив на идиота испепеляющий взгляд, желающий ему анальной кары. Невыносимый дебил! Следующий час я намеренно передвигаюсь по залу так, чтобы больше не пересекаться со своим соседом и его тренером. Потому, Игоря я встречаю уже в душевых. — А че, где тут сауна? — спрашивает он, потягиваясь так, словно не тренировался, а хорошенько выспался, а затем настраивает воду. — За той дверью, — киваю в нужном направлении и отворачиваюсь, как будто я не видел его нагишом, черт возьми! — Че морду воротишь-то? Боишься, опять… — усмехается Игорь, но я его прерываю. — Заткнись! — шиплю, оглядываясь по сторонам. Но в душевых пусто. Кажется, из парней в зале вообще остались только мы. Смотрю на него, стараясь не опускать взгляд ниже головы. — А че такого-то? — вздергивает брови Игорь. Он медленно окидывает меня взглядом. Ныряет рукой вниз и обхватывает свой член, который уже начал просыпаться. — У меня вот на тебя тоже стоит, и че? Плакать теперь что ли? — Я просто увлекся! — зачем-то оправдываюсь я, а сам уже не могу отвести взгляда от бицепса руки, оглаживающей член. — И с чего ты взял, что на тебя? Ты вообще задницу тренера видел? Пизжу, я щас даже цвета футболки того парня не вспомню. — И я вовсе не… — пытаюсь высказаться я, но Игорь меня прерывает. — Да ты всегда, хули, «не»… Вот щас тоже. Стоишь и совсем НЕ хочешь мне отсосать, да? — спрашивает он низким голосом, от которого у меня как всегда мурашит кожу. — Не хочешь опуститься на колени и поддаться желанию, вздрагивая от каждого шороха, да? Не хочешь чтобы адреналин бил в башку от страха, что кто-то спалит… Его член уже полностью готов, а рука все продолжает скользить по нему. И вода ручейками стекает по голому телу. Горячему. Сексуальному. Охуительно желанному. Черт! В два шага оказываюсь в кабинке напротив. В ушах стучит кровь, а изо рта вырывается хриплое рычание. — Заткнись, черт возьми! Хватит! — все это я мог бы сказать, оставаясь на безопасном расстоянии. Оставаясь в своей кабинке. Все это я мог бы сказать, не прислоняясь вплотную к чужому горячему телу. Не перехватывая чужой член своей рукой. — Давай, хороший и воспитанный мальчик, покажи, как ты умеешь нарушать правила, — шепчет Игорь. Падаю на колени, которые тут же начинают проскальзывать по влажной плитке. Хватаюсь руками за крепкие бедра Игоря и ловлю ртом его член. Мысли о том, насколько это все грязно в прямом и переносном смысле этого слова, буквально затапливают меня. Желание смешивается с раздражением, вызванным этим наглым, самодовольным… ммм… — Ссс… ах… — раздается над головой, стоит мне надавить языком на выступающую венку. Тяжелая ладонь ложится мне на затылок, призывая действовать активнее, брать глубже и не останавливаться. Меня потряхивает. От возбуждения. От адреналина, растекшегося по венам. От приглушенных звуков, которые издает Игорь. Я закрываю глаза и растворяюсь в процессе. Действую жадно, торопливо, совсем как Игорь. Я словно наказываю, а не доставляю удовольствие, и нам обоим от этого кайфово. Рука на затылке давит чуть настойчивее, и я, перехватив ствол ладонью, с силой присасываюсь к головке. — Оо-ххх… — вздрагивает Игорь, но не пытается меня осадить. Стискиваю его бедро до синяков и заглатываю член почти до основания, впустив его в себя максимально глубоко. Делаю то, чего не делал никогда и ни с кем. Потому что считал это невообразимой пошлостью. Открываю глаза и поднимаю взгляд наверх. А Игорь, словно только этого и ждал, тут же смотрит в ответ своими чернеющими безднами. И почему-то я без труда могу сейчас прочесть в них все его мысли и эмоции. Его ладони проскальзывают и ложатся на мое лицо. Большими пальцами он оглаживает кожу, растирая капли воды, добравшиеся до меня. — Хочу кончить тебе на лицо, — произносит он хрипло, и я чувствую, как его член тяжелеет на моем языке, словно одна только эта фраза способна довести его до пика. От такого грязного предложения в голове начинается настоящая война. Потому что это ужасно оскорбительно, грязно и невероятно мерзко. Но телу совершенно похуй на это. Я ускоряюсь, спеша приблизить этот грязный момент. Несколько резких движений, и Игорь отстраняется, перехватывая свой член рукой. Второй он хватает меня за подбородок, надавив большим пальцем на нижнюю челюсть. Послушно раскрываю рот и закрываю глаза, чувствуя, как на коже под сдавленный стон расцветают горячие капли чужого удовольствия. Закончив, Игорь тянет меня вверх, заставляя подняться, а затем заводит под теплые струи воды. Бережно смывает с меня следы своего желания и снова обхватывает лицо ладонями, привлекая к себе. Целует. Нежно, благодарно и аккуратно, скользя языком по припухшим губам. — Ты охуенный, — шепчет он. А я все еще боюсь открыть глаза и посмотреть. Потому что с закрытыми как-то проще переживать тот спектр эмоций, что меня захлестывает. Так проще признавать, что вся эта грязь и пошлость будоражат меня и доставляют удовольствие. И Игорь, словно чувствуя, словно слыша мои мысли, притягивает меня к себе и шепчет на ухо своим гипнотическим голосом: — Не еби себе мозг, Чудик. Делай то, что нравится. Всем похуй. И звонким шлепком по моей заднице выводит меня из транса. — Игорь… — вырывается из меня, едва я открываю глаза. А он уже снова смотрит на меня привычным взглядом раздолбая. Чуть насмешливо, игриво и дразняще. — Слушай, а там не твое мыло упало? Может, нагнешься поднять? — спрашивает он, поигрывая бровями. — Бесишь! — шиплю я в ответ и пулей возвращаюсь в свою кабинку. А ровно через десять секунд хлопает дверь, и в душевые заходят сразу трое парней. Игорь довольно скалится мне через проход, а я едва не сгораю со стыда, представив, что было бы, зайди эти парни чуть-чуть раньше. Черт! Этот идиот понижает мой айкью не хуже чертовых сигарет!