Гарри Поттер и Императорский отбор

      В себя Гарри пришёл будучи уже в кабинете дяди Вернона. Задёргался, но невидимые путы не давали ему шевелиться.       — Не дёргайся, птенчик, — услышал он старческий ласковый голос. — А то мне придётся сделать тебе больно.       Однако, вопреки словам, старик всё равно сделал парню больно. Он полоснул серебряным кинжалом по его запястью и стал собирать вытекающую толчками кровь в чашу, выточенную из малахита. Когда крови в чаше набралось примерно на треть, старик взмахом руки залечил порез, а Гарри почувствовал подступающую к горлу тошноту. Парень с трудом огляделся.       В кабинете присутствовали: оба дядюшки, братец Вайлет и старик. Гарри его смутно помнил, тот приходил к отцу по каким-то делам.       Тем временем, старик поколдовал над чашей с кровью парня. Часть отлил в маленький флакончик из сияющего золотом стекла, а остальное подал Вайлету.       — Пей!       — Фу, гадость какая, — сморщился тот, брезгливо поджимая губки.       — Мальчик мой…       — Айлэ Вайлет, таре Дамблдор! И никак иначе, — жёстко оборвал старика Петуний, а потом обратился к сыну. — Ты у меня не глупый, так что потерпишь ради нашего общего блага и своего в частности!       Вайлет опять скривился, но выпил одним махом. После того, как он оторвал кубок ото рта, стал похож на легендарного вампира: лицо бледное до синевы, а с уголков губ кровавые потёки намечаются. Дамблдор, а именно им являлся старик, взял пучок каких-то трав и, запалив их, помахал получившимся факелом в воздухе. Огонь потух, оставив кончики веника тлеть и испускать густой чёрный дым. Маг окурил Вайлета этим дымом, тот закашлялся.       — Терпи личинка, бабочкой станешь, — прошипел старик, продолжая окуривать парня дымом.       Петуний на это скривился, но на этот раз промолчал. Вскоре дым рассеялся, а веник окончательно истлел в руках старика.       — Ну вот, теперь любой маг скажет, что это айлэ Гарри Поттер, а не айлэ Вайлет Дурсль. Хорошо, что Дурсли дальняя родня князей, нового ничего нет, пришлось просто усилить связи с родом и вытащить глубинное на первый план. Внешность менять не советую. Меньше откровенной лжи — меньше вероятности разоблачения. Всё равно, насколько я понял, настоящего Гарри Поттера никто не видел, так легче будет поддерживать иллюзию принадлежности роду. Вот этот флакон — амулет-зарядник. Он в этом поможет. Его сил хватит на поддержание иллюзии на три-четыре месяца. Потом и далее в установленные сроки его нужно будет заряжать. Думаю, с этой задачей вы сами справитесь.       — А метка кандидата? — взволнованно спросил Дурсль.       — А с этим сложнее… Древняя магия…       Старик поднял сухонький палец к потолку, успокаивая дёрнувшегося было Петуния.       — Я могу спроецировать её проявление на вашего мальчика, но чем больше расстояние между оригиналом и копией, тем она будет бледнее. От княжества до столицы, понятное дело не потянет. Вам придётся взять Поттера с собой, а он молчать не станет, как я понимаю, — старик сверкнул очками в сторону сжавшего в ниточку губы Гарри.       — Будет, — нехорошо оскалился Петуний. — Очень даже будет. Он и пикнуть не посмеет.       Вернон с интересом посмотрел на своего мужа, а тот на пару минут покинул кабинет. Что там происходило никто не слышал — двери зачарованы от прослушки были качественно. Но вот Петуний вернулся, а через двадцать минут…       Гарри дёрнулся в невидимых путах.       В кабинет стражники ввели спелёнутых в силовом захвате Сириуса и Ремуса.       — Так вот, племянничек мой неблагодарный, — прошипел змеёй Петуний, склонившись над Гарри, — если хоть одна душа в столице… Неважно где! Узнает о подмене, твой крёстный…       — Гарри! — выкрикнул Сириус. — Не давай никаких клятв! Не думай о нас!       Стражник ударил Сириуса в живот подкованным сапогом, и тот закашлялся.       — Клятву! Иначе я их прикажу казнить!       Но Гарри молчал. Он с болью и слезами на глазах смотрел на самых дорогих ему людей, но молчал. Он был твёрдо уверен в одном — пока он не даст клятву, Сири и Рем будут жить. Они живые — единственный рычаг воздействия на него. А вот как только он даст клятву — то не факт, что их не убьют. Живые свидетели преступления, а то, что тут сейчас происходит — это, несомненно, преступление, Петунию не нужны, а клятва уже будет дана.       В своём стремлении получить ещё больше, Петуний, можно сказать, раскрылся перед племянником — и ему терять уже нечего. Теперь Гарри был уверен, что Сириус прав и со смертью отца всё не так просто, как кажется на первый взгляд.       — Гарри, молчи! — на этот раз рванулся Ремус, и ему тоже прилетело от стражника.       — Рем! — Сириус попытался вырваться, но на этот раз его ударили рукояткой меча по темечку, и тот отключился.       — И правда… — Петуний вдруг успокоился. — Если они будут мертвы, то и воздействовать на тебя будет сложнее. Таре Дамблдор, а есть какое-нибудь заклятие, которое будет реагировать на попытки ублюдка рассказать о нашем маленьком секрете?       Дамбдлдор погладил свою бороду.       — Хм… есть одна разработка одного моего талантливого птенчика, но ещё не опробованная.       — И как это в теории будет работать?       — Накладывается связанное заклятие. При попытке рассказать что-либо одним, второй получает множественные глубокие порезы по всему телу. Залечить которые можно, но сложно. Чем больше будет попыток рассказать, тем больше будет порезов, что в, конце концов приведёт к смерти от банальной потери крови.       — Экие у вас таланты интересные в Хогвартсе учатся, — крякнул Вернон.       Дамблдор зло оскалился.       — Ну, вы же не думали, что Хогвартс признан экстремистским только за то, что там мы обучаем магии слабосилков? Император не любит грязнокровок… Впрочем, неважно. Вы согласны на эксперимент?       — Давайте попробуем, — согласился Петуний.       Четверть часа спустя Гарри силком заставили попробовать произнести: «Я — княжич Гарри Поттер» и тотчас на телах Сири и Рема появились кровоточащие полосы. Гарри в ужасе смотрел на этот беспредел.       — Отлично! — хлопнул в ладоши Петуний. — Копируйте метку кандидата, и Хогвартс получит спонсорскую помощь в пятикратном размере.       Дамблдор услужливо поклонился и приступил к действию.       — А я бы всё же ещё подстраховался, — вдруг активизировался Вайлет, когда все увидели, как на его ауре расцвел журавль с распахнутыми крыльями.       — Что ты имеешь в виду, мальчик мой? — ласково спросил Петуний.       — Голоса его лишить, чтобы уж наверняка!       Петуний посмотрел на Дамблдора.       — Шестикратное, — только и сказал он.       Дамблдор довольно улыбнулся — и под его взглядом в горле Гарри сосредоточился ясный голубой свет, оформившийся в шарик, а покинул его и спрятался в предусмотрительно распахнутом медальоне.       Гарри силился сказать хоть что-нибудь, но не мог произнести ни звука.