***
Кубик-Рубик, как прозвали Каверина ребята, шел между рядами, кладя на парты крохотные листочки для заметок. На таких не то что контрольную, уравнение не решишь. — По ползадачки на каждого? — полюбопытствовал Ромка и тут же съежился под пронзительным, вымораживающим все вокруг взглядом математика. — Можешь не напрягаться, Павленко, — процедил сквозь зубы Каверин. — У тебя два. — За что?! — от возмущения Ромка едва не вскочил из-за парты. — За то, что ты стащил вариант контрольной у меня из комнаты, — последовал странный ответ. Марина с удивлением уставилась на математика: шутит?.. Нет, не похоже. Нельзя шутить с таким бульдожьим выражением на лице. Марина поспешно опустила глаза. Вчера вечером она так и не захотела участвовать во всех шпионских играх. Заходя на кухню, она увидела Володю, что яросто что то искал. Спросив она поняла, что он ищет. Помогая ему она клещами вытягивала всю информацию про его работодателя. Решила, что когда отправиться на каникулы, поедет сама к этому Князю и узнает все, что ей нужно. — Нечего так смотреть! — продолжал меж тем математик. — Двойки получат все, весь класс! Это было уже совсем странно. Что за препод такой, который ставит двойки просто из- за того, что контрольную кто то спер?! — У вас есть всего один шанс — наказание отменяется, если виновник признается сам и тем восстановит попранную справедливость, — добавил Каверин как ни в чем не бывало. — Что, нет желающих? Я смотрю, честность и храбрость тут не в чести. Андрей рассеянно взглянул на ребят. Все ответили такими же недоумевающими взглядами. — Тем не менее я не сомневаюсь, что кто-то из вас знает имя виновника происшествия, — Каверин остановился у доски и окинул каждого внимательным взглядом — словно просканировал. — Даю последнюю возможность решить ситуацию полюбовно. Напишите его имя на листочке и положите бумажки сюда. — Он ткнул в картонную коробку, стоящую на учительском столе. Что за чушь?.. Класс заволновался. Ребята переглядывались. Кто-то нерешительно подвинул к себе листок и принялся писать на нем. Авдеев покосился на Морозова. Макс сидел, как всегда, развалившись, и небрежно выводил что-то на бумажке. Судя по кривой ухмылке, не слишком позитивное для Каверина. Вскоре листки были собраны, и Кубик-Рубик вызвал Дашу к доске, велев ей зачитывать то, что написано на бумажках. — «Не знаю», — прилежно читала Даша. — Пустой лист… «Понятия не имею…» Она взяла последнюю из бумажек и вдруг быстро положила к прочитанным. — Стоп! — живо остановил ее математик. — Читай, что там написано? Даша покраснела. — Ничего. Пусто, — неохотно выдавила она. — Не надо врать. Читай! — велел он. — «Пошел в жопу, придурок», — пробормотала Даша, и Андрей догадался, чей это листок. — Лучший способ защиты — нападение, — прокомментировал ситуацию Каверин. — Садись, Старкова. Но, между прочим, хорошо смеется тот, кто смеется без последствий. Но это не про вас. Вам предстоят длинные выходные, которые большинство ребят планировали провести со своими семьями. Так вот, планы отменяются. Весь класс остается в школе. — Вы не имеете права! — не выдержал Ромка, действительно имевший на это время обширные планы. — Нас родители ждут, — жалобно проговорила тихая девочка, с которой Андрей едва ли перемолвился больше чем парой слов. — А вот это не моя проблема! — злорадно ответил Каверин. Он стоял, небрежно облокотившись об учительский стол, и смотрел на класс жестким сверлящим взглядом. — Погодите! Здесь нет моей бумажки! — новенькая, Юля Самойлова, быстро чиркнула нечто на листке и отдала его математику. Кубик-Рубик взглянул и сухо усмехнулся — так, что Андрея прошиб холодный пот. — Как и следовало ожидать, — сказал Каверин. — Желаю хорошего отдыха. Все свободны, кроме нашего славного друга Морозова. Андрей взглянул на Макса. Похоже, тот был по-настоящему удивлен. — Что? Какого черта?! — воскликнул он, оборачиваясь к Юле. — Мы с… отцом собираемся в Париж, и я не намерена из-за тебя торчать здесь, — парировала она абсолютно спокойно. Андрей был очень удивлен. Неужели контрольную взял Макс? Да, исчезновение ключа свидетельствует против него, но… как-то странно все это и совсем не похоже на раздолбая Морозова.***
Они собрались в комнате девчонок, и все-все, даже Даша, глядели на него подозрительно. Марина же отсутствовала в комнате, ее в последнее время постоянно тошнит, рвет. Вот и сейчас, она забежала в женский туалет, сделав тест на беременность она пришла в ужас. Как такое возможно?. — Да не брал я контрольную! На кой мне она сдалась! — не выдержал Макс, прерывая порядком затянувшееся молчание. — Почему вы верите не мне, а этой стерве? — В общем, — Андрей помялся, — ты же знал, где лежал ключ от комнаты Савельича. — В каком смысле «лежал»? — уточнила Вика. — Андрей вчера хотел забрать бумаги из сейфа, я полезла в ящик, а ключа нет, — объяснила Даша. — Посмотрите сами! Вика подошла к тумбочке, немного порылась в ящике и предъявила всем ключ. Макс даже перевел дыхание. Но рано. — Значит, кто-то положил его обратно, — безжалостно резюмировал Ромка, и все снова уставились на Морозова. — Выходит, я! — Макс криво усмехнулся и отошел к окну. Между ним и ребятами, словно некая граница, лежала тень от занавесок. — Конечно! А вы не думали, что это сделала сдвинутая на всю голову Самойлова?.. Или, к примеру, Авдеев. Сам взял, а на меня бочку катит! — Это не Андрей, — возразила Даша, опустив глаза. Тень от ее длинных ресниц лежала на щеках ровными полукружьями. — Мы вчера весь вечер провели вместе. И снова — как под дых. Макс думал, что с этой историей уже покончено. — И чем же вы занимались весь вечер? — грубо спросил он. — Готовились к контрольной! — отрезал Андрей. Он тоже злился, а на щеках появились алые пятна румянца. — А ты где был? — У себя в комнате… — ответил Морозов уже не так уверенно и заметил, как Ромыч и Вика обмениваются недоверчивыми взглядами. — Ну и что опять не так? — Макс, — Вика встала, шагнула к нему, — мы с Ромкой занимались в вашей комнате. Тебя не было до одиннадцати… Замкнутый круг. Так недолго и самому поверить, что в каком-то приступе лунатизма прокрался к математику и подставил родной класс. — Да достали! Говорю же вам: не трогал я эту контрольную! — махнул Морозов рукой. Но тут дверь открылась, и в комнату вошла Юля. Нет, не вошла — скорее вплыла. Королевишна, блин! — А что за листочки ты прятал вчера в коридоре? — спросила эта стерва, хлопая тщательно подкрашенными ресничками. Честное слово, убил бы! — О каких листочках она говорит? — вцепился тут же Авдеев. — Макс, если ты хочешь, чтобы мы тебе поверили, расскажи нам все! — вторила Даша. И она туда же. Зачем весь этот цирк, если тебе не верит даже твоя любимая девушка? Все это было уже слишком, и Максим, хлопнув дверью, вышел вон. — На ловца и зверь бежит… — послышался полный едкой иронии голос. Дверь учительской была распахнута, и оттуда выглядывал сам Каверин. Вот ведь непруха! — Зайди-ка, — поманил математик. Макс с неохотой зашел в учительскую. Кроме Каверина — никого, пусто. — А теперь отдай фотографию! — математик прижал его к стенке, глаза учителя даже покраснели от гнева. — Какую еще фотографию? — Максу казалось, что на него ополчился весь мир. — Ту, которую ты забрал из моей комнаты вместе с контрольной, — прошипел Кубик-Рубик. — Да не брал я эту вшивую контрольную! И фотография ваша мне на фиг не нужна! Я на всю жизнь вами налюбовался! — выпалил Макс. Но Каверина это не убедило. — Послушай, мальчик. У тебя есть два варианта. Или ты вернешь мне фотографию, или я… очень сильно испорчу тебе жизнь. Ты даже не представляешь, насколько сильно! — он взял Макса за воротник и встряхнул, будто собираясь приложить головой о стенку. — Псих! — Морозов вывернулся из его цепких рук и пулей вылетел из учительской. Контрольная, фотография какая-то… а завтра выяснится, что он ограбил Форт Нокс!***
Как только девушки остались в комнате одни, Даша с раздражением повернулась к Юле, пакующей свой чемоданчик. — Ты ведь наврала про Макса. Зачем? — выпалила Старкова. Юля покрутила в руках совершенно неприличную прозрачную кофточку и с улыбкой, положив ее в чемодан, подняла глаза на соседку по комнате. — Я видела его вчера с какими-то бумагами. И Макс очень не хотел, чтобы их кто-нибудь видел. Вот так-то. А я не собираюсь торчать здесь все праздники из-за твоего парня… Или твой парень — Андрей? Или они оба — твои парни! Упс! Что-то я запуталась! Вот ведь ехидна! Она тихо вошла в комнату парней. Вроде никого. Вот и тумбочка Макса. «Я только посмотрю», — подбодрила себя девушка и принялась рыться среди книг и тетрадей. — Ай-ай-ай! — послышался от дверей насмешливый голос. Даша вздрогнула и оглянулась. Макс! Она и не слышала, как он вошел. Как долго он здесь? Щеки окрасил предательский румянец. — Тебе разве не говорили, что рыться в чужих вещах нельзя? — спросил Морозов так же язвительно. — Я искала… — девушка запнулась. — Контрольную! — с готовностью подсказал Максим. — Да… Это ты ее взял? Скажи правду, я пойму! — Нет, это не я, — он скрестил на груди руки и казался так далеко от нее, словно за тысячи километров. — Тогда что это за листки, о которых говорила Юля? — настаивала Даша. — Ах, листки?! — Морозов сжал губы в тонкую линию. — Да подавись ты ими! Он достал из кармана сложенные вчетверо листы бумаги и протянул Даше. Она развернула и обомлела — билеты на поезд до Питера. Для него и для нее… — Но… — Даша не знала, что и сказать, — почему же ты промолчал? — Потому что сюрприз тебе сделать хотел. Проехали, — Макс сердито отвернулся. — Макс, прости… — девушка потянулась к нему, обняла за плечи, но Максим упрямо вывернулся. — Знаешь, Даш, я сыт по горло, — зло бросил он. — Раз ты мне ни в чем не доверяешь — нам лучше расстаться. Выход там. — Макс!.. Он молчал. Слезы застилали глаза Даши, но она понимала: это конец! Все! Максим слишком гордый, чтобы прощать ее снова и снова. Почему все так сложно и запутанно?***
— Что это вы здесь делаете? — Макс уставился на математика, остервенело роющегося в его собственной тумбочке. «Завели моду, — мелькнуло в голове, — сначала Даша, теперь вот этот… Кубик-Рубик». Каверин резко повернулся к нему. У математика был взгляд носорога, заметившего цель и готового переть на нее, невзирая ни на препятствия, ни на расстояния. — Ты же не хочешь вернуть фотографию по-хорошему. Вот я и пришел взять ее по-плохому, — соизволил-таки ответить учитель. Максим поднял к потолку глаза. — Да сколько можно говорить — нет у меня никакой фотографии! Уходите, пока директора не вызвал. Последние слова, видимо, окончательно замкнули какие-то контакты в голове у Каверина, потому что он вдруг с воплем: «Верни мою фотографию, придурок!» — кинулся к Максу и вцепился ручищами в его шею. — Отстаньте! Говорю же, нет никакой фотографии! — прохрипел Морозов, пытаясь разжать руки учителя. Неизвестно, чем бы закончился этот поединок, но тут в комнату зашла Даша. И замерла, в ужасе глядя на Каверина. Кадык Кубик-Рубика дернулся, мужчина разжал руки и, не сказав больше ни слова, вышел прочь. — Он что, с ума сошел? — спросила Даша, проводив математика полным изумления взглядом. — Что он хотел? — Да полный псих. Макс сел на кровать и принялся растирать шею. — Ты в порядке? Дай посмотрю… — девушка потянулась к нему, но Морозов отпрянул. — Послушай, Даш, — сказал он, отстранившись от нее как можно дальше, — ты хочешь, чтобы я тебя простил. О’кей. Прощаю. Но это ничего не меняет. Мы расстались. Понимаешь? Мы больше не вместе! Она смотрела глазами побитой собаки, словно это действительно имело для нее значение. Поздно. Поздно, милая, давно уже поздно. Поезд давным-давно отошел от перрона.***
Праздники пролетели. Быстро, слишком быстро, и вот Вика уже снова в «Логосе». Кузнецовой было грустно, тем более что Даша куда-то ушла и в комнате находилась только Юля. Марина, же уже точно знала, что ждет ребенка от Морозова, рассказав об этом бабушке, она сильно переживала, Галина Васильевна сказала, что во всем ее поддержит. Да и Марина категорично против абортов. Поэтому все каникулы она провела в доме Князя, где все же удалось найти, хоть маленькую, но все же, информацию о ее родителях. Вздохнув, девушка приступила к распаковыванию сумки. Вот в шкаф уже перекочевали любимые джинсы и футболка… Вика встряхнула кофту и вдруг увидела, как из кармашка фланирует на пол небольшой четырехугольник. Фотография! К несчастью, заметила это не одна Вика. Миг — и снимок был в руках у Самойловой. — Опа! Как интересненько, — заметила новенькая, разглядывая изображение Каверина, обнимающего симпатичную темноволосую девушку. — Кто-то сохнет по Кубику-Рубику? — Тебя не касается! — Вика вырвала из рук соседки по комнате фотку и поспешила убрать в тумбочку, под книги. — А что за девица? — интересовалась тем временем Самойлова, надувая пузырь клубничной жвачки. — Счастливая соперница? — Я в твои дела не лезу. И ты, пожалуйста, не лезь в мои. Вика отвернулась, показывая, что разговор закончен. Ей было страшно. А на следующий день произошел новый неприятный случай. На перемене, после урока математики, Макс принялся жаловаться Ромке, что его достает Кубик-Рубик. — Чуть не придушил, прикинь? Вот псих реальный! — рассказывал Морозов. — Фигассе! — даже присвистнул от удивления Ромка. — А че хотел? — Да компостирует мне мозги какой-то фоткой, которую у него сперли вместе с контрольной. Услышав это, Вика похолодела, а Самойлова многозначительно покосилась на нее. Неужели догадывается?..