Красный закат

      Юкино налила чай всем, сидевшим за столом, и теперь они пытались успокоить Такео. Он сидел, поджав губы, и его трясло от злости. Напротив него сидела Каори на том же месте, которое занимала вчера, рядом пустовало место её отца. Камбей восседал во главе стола, он хотел взять на себя роль миротворца, однако помирить детей вряд ли хоть кому-то удалось бы сейчас.       - Не понимаю, как она могла уйти, как только этот человек поманил её за собой? У нас ведь были планы, у меня впереди столько важных выступлений, а она просто ушла.       - Тебе ведь уже скоро 18, ты со всем справишься сам, - попытался утешить его Рюго.       - Но я даже не знаю, как добираться до нужного города, с кем договариваться и куда идти. Всеми организационными делами всегда занималась мама.       - Её не будет всего лишь месяц, самое время брать дела в свои руки, - коснулся его плеча Рюго. – А знаешь, мы можем поехать вместе, разберемся вдвоем, это будет весело.       - Но дорогой, мы с отцом будем волноваться, - обратилась к сыну Юкино. – Вы с Такео еще такие юные и беспечные…       - Да ладно тебе, мам, ты ведь сама говорила, что я уже взрослый, - улыбнулся Рюго, и Юкино опустила глаза.       - Хорошо, - сказала хозяйка ресторана. – А ты, Каори, что будешь делать?       - У нас с Господином есть дела, которые нужно завершить. Я подготовлюсь и уйду завтра. Все замолчали, после чего Такео хмыкнул.       - Господин… каким нужно быть ублюдком, чтобы заставлять свою дочь называть себя «Господин»?       - Я сама так решила, - резко ответила Каори. – Так безопаснее.       - Конечно, так связь между вами становится еще тоньше, и ему будет вовсе не жаль, если тебя убьют на одном из ваших заданий.       - Ты ошибаешься! – злобно ответила девушка.       - Вот только скрыть то, что ты его дочь, ему все равно ни от кого не удастся, потому что у тебя точно такая же мерзкая, вечно недовольная рожа! – вскричал Такео.       В этот момент, не в силах больше терпеть оскорбления, Каори наклонила голову, глубоко вдохнула, после чего резко сорвалась с места. Из положения сидя, с разворота и перелетев через стол, она ударила брата ногой в грудь, и он отлетел назад. Такео судорожно закашлял и попытался встать, Каори медленно приближалась к нему, смотря на него бешенным, застывшим взглядом красных глаз.       - Не смей говорить так о Господине! – прошипела она. – Или ты думаешь, что я не убью тебя только потому, что ты мой брат? Все в ужасе наблюдали за происходящим. Такео перестал кашлять и смог сесть, опираясь на стену, и со страхом наблюдал за сестрой.       - Да ты чокнутая, - шептал он, - Просто монстр! Каори продолжала двигаться вперед, глаза горели сумасшедшей яростью. Наконец, опомнившись, Кацусиро подбежал к ней сзади и попытался остановить, но она замахнулась ногой и не глядя ударила его по лицу, после чего опрокинула на пол. Из разбитого носа у Кацусиро потекла кровь, и он растерянно зажал его рукой, а Каори продолжила приближаться к напуганному Такео. Вдруг перед самым её лицом возник Камбей, старый генерал выпрямился и решительно посмотрел девушке в глаза.       - Каори… Я уже не в том возрасте, чтобы останавливать тебя силой, но прошу, давай разрешим этот конфликт словами. Понимаю, ты сердишься, но прислушайся к разуму. Такео наговорил лишнего, но он не заслужил того, что ты можешь сделать с ним.       - Симада Камбей… - прошипела Каори. – Господин уважает вас.       - Прошу, - выдохнул он. – Успокойся.       Каори выпрямилась и перевела взгляд на брата, прячущегося за спиной Камбея.       - Ты обвиняешь Господина, но никогда не понимал его. У Господина тяжелая жизнь, он всегда был одинок. Разве Юми-сан поступила с ним справедливо, не рассказав о детях и чуть не лишив его единственной возможности иметь семью? – голос Каори звучал отрывисто то ли из-за нахлынувших эмоций, то ли она не привыкла много говорить. – У него не было ни одного родного человека, его растили, чтобы сделать убийцей, и он им стал, просто потому что ничего, кроме зла, в своей жизни не видел. Он ничего не знал о детях, и сначала я чуть не умерла только из-за того, что он не знал, сколько детям нужно пить, есть и спать. Но он изменил свою жизнь ради меня, смог стать лучшим отцом для меня, научил всему, что знал и умел сам. Ты говоришь, что он забрал меня у матери, а ты помнишь, как мы жили до этого? Мы жили в ужасной нищете, Юми-сан отдавала нам всю еду, а я отдавала её тебе, лишь бы ты перестал реветь и наконец заткнулся! Она загоняла себя, валилась с ног от усталости, а иногда вела себя странно, помню, она часто называла меня Микан, какое-то время я даже думала, что это мое имя. Уже после я спросила об этом Господина, и он сказал, что так звали её умершую сестру. Похоже, Юми-сан в такие моменты даже не осознавала, кто мы… Даже тогда я понимала, что она не справляется, и когда она попросила кого-то из нас пойти с Господином, я сразу согласилась, и делала это ради нее. Ты думаешь, я хотела с ним пойти? Я ужасно боялась его, но чем больше узнавала, тем яснее понимала, какой он особенный человек. Он помог мне стать сильной, теперь я могу контролировать свою судьбу, вот только мне никогда не стать такой, как он. Я не могу овладеть техникой двух мечей, потому что женские руки недостаточно сильны для этого, в итоге его мастерство исчезнет вместе с ним. Я просила его взять еще учеников, но он этого не хочет. Он бы согласился обучать своего сына, но я родилась женщиной, а ты… ты… чертов клоун…- Голос Каори сорвался, она опустила голову, потерла глаза и растерянно посмотрела на свои дрожащие руки. – Почему у меня лицо мокрое?..       По щекам её неподвижного лица текли ручейки слез. Такео поднялся с пола и осторожно приблизился к ней.       - Каори…       - Не подходи, или я сломаю тебе руки! – она ударила его по запястьям и отступила назад.       - Мне кажется, сейчас я понимаю тебя лучше всего, - тихо продолжил говорить Такео. – Мы оба натерпелись из-за происходящего между родителями. Вот только ты видела это со стороны отца, а я со стороны матери. Я очень волнуюсь за неё, ведь я всегда старался стать для нее опорой, оградить её от бед, но похоже, мне еще предстоит очень многое сделать для этого. А сейчас, все что я могу сделать для мамы, это отпустить её и позволить самой искать свое счастье. Мне жаль, что тебе пришлось столько пережить, что ты не сможешь научиться сражаться двумя мечами, но только и мне это не нужно. У меня совсем другая жизнь и другие цели. Уверен, что отец итак научил тебя многому и гордится тобой. Каори молчала, слезы на её щеках уже начали высыхать.       - А теперь послушайте меня! – внезапно поднялась на ноги Юкино и подошла к Каори и Такео. Её голос звучал так уверенно и авторитетно, что они оба тут же робко втянули головы. – Какое право вы имеете осуждать своих родителей? Я плохо знаю вашего отца, но хорошо знаю Юми. От нее я много слышала об их отношениях, о том, как складывались обстоятельства и как тяжела их судьба. Но при этом у них свои принципы, они оба упрямые, ценят свою независимость и боятся стеснять жизнь друг друга. Юми не хотела говорить господину Кюдзо о детях, потому что не хотела ограничивать его свободу, а он всегда считал, что приносит вашей матери лишь беды и лучше ему держаться от нее подальше. Она слепо любила его, а он не понимал, чем заслужил любовь и как ответить на нее. Они были знакомы задолго до вашего рождения, до последнего сражения, до того, как Юми провела в плену у Хидеаки 7 лет! Уже больше двадцати восьми лет эти двое бегают друг от друга и не могут разобраться в своих чувствах, так может хоть сейчас, когда позади такой опыт, у них что-то получится?       Дети пристыженно молчали, а Камбей довольно улыбнулся словам Юкино, соглашаясь с её мнением.       За этими разговорами все забыли о Кацусиро, который до сих пор сидел в углу и зажимал кровоточащий нос. К нему подбежала Кирара и приложила к переносице лед.       - Извиняюсь, - поклонилась ему Каори. – Но не стоило подходить ко мне со спины.       - А ведь знаешь, - слегка улыбнулся Кацусиро. - Когда-то давно, почти двадцать лет назад, твоя мать сломала мне нос неподалеку отсюда из-за глупой ссоры.       - Видимо, у тебя и с мамой много общего, - улыбнулся сестре Такео.

***

      С наступлением темноты Каори переоделась и накинула на плечи дорожный плащ. Ей предстоял долгий путь, и сначала нужно было осмотреться. Из Веселого Квартала легче всего было выбраться по крышам, чтобы после перепрыгнуть на окружающую его высокую стену. Каори высунулась из окна, уцепилась за водосток и полезла на крышу «Светлячка».       - Сильно торопишься?       Внезапно прозвучавший совсем рядом голос напугал Каори, и она замерла. С балкона на нее смотрел Камбей. В белых одеждах, с распущенными седыми волосами, освещенный лунным светом, он казался одиноким призраком, притаившимся во тьме. Каори молча смотрела на него ответ, легкий ветер шевелил пряди ее волос, выпавшие из прически, перевязанной красной лентой.       - Я был бы рад, если бы ты уделила немного времени старому воину, - сказал Камбей. – Хотел бы поговорить, ничего срочного, но…       Каори легко спрыгнула с водостока на балкон и изящно выпрямилась. Её движения отразились в памяти генерала – так же гибко, много лет назад, Кюдзо спрыгнул с возвышения перед их первым поединком. Девушка подняла голову, и на Камбея взглянули равнодушные красные глаза, донесся легкий запах ирисов от её волос.       - О чем поговорить? – спросила она тихо.       - О твоем отце. Они сели напротив друга, и Каори спросила:       - Между вами ведь было что-то большее, не правда ли? У Господина никогда не было друзей, а тех, к кому он относится хорошо, можно пересчитать по пальцам одной руки. И только вас он упоминал с особым уважением.       - Сложно описать, что было между нами. Но да, это было больше, чем уважение, соперничество, дружба. Это было больше, чем любовь – только увидев его, я понял, что любить не всегда означает обладать, прикасаться и взаимодействовать. Я просто был рад тому, что он существует, и в большем никогда не нуждался. Когда он умирал на моих руках, такой боли я никогда не испытывал, хотя за свою долгую жизнь я потерял многих. Когда я узнал, что он выжил, я был счастлив, как никогда. После мы почти не виделись, но я и не искал встречи, мне было достаточно того, что я знаю, что он есть на этом свете. Также я стыдился себя, что постарел, ослаб, что не смогу больше насладиться его мастерством как противник, потому что теперь я уже недостоин его. Но теперь, когда я увидел вас с Такео, я рад тому, что он продолжился в вас, особенно в тебе…       - Я никогда не буду равной ему, как бы я ни старалась, - наклонила голову Каори.       - Не нужно быть равной ему, ты уникальна по-своему. Но когда я вижу его черты в тебе, я чувствую радость.       - Кажется я понимаю, что вы чувствуете, - сказала Каори. – Мне хорошо, когда я смотрю на Господина, и мне очень плохо, когда я осознаю, как хрупка его жизнь.       - Расскажи мне о нем, хоть что-то. В старости все больше живешь воспоминаниями, но они начинают надоедать. Я хочу знать больше о его жизни, о тебе, от него ведь и слова не добьешься. Откуда у него тот шрам спине?       Услышав о шраме, лицо Каори резко изменилось. Она отшатнулась, а потом черты ее лица будто бы исказила резкая боль.       - С этой раной Господин передал часть своей жизни мне. А я дала ему свою, и теперь наши жизни связаны. В тот день случилось много страшных вещей, и моя жизнь уже не была прежней. Тогда я убила впервые.       - Он говорил, ты очень рано впервые убила человека. Расскажи, как это было.       Каори посмотрела на луну и тихо заговорила.