Соль земли

      Никто не может быть на грани все время. Такого не выдержит ни одна психика, даже такая разрушенная как у них.       Так что они, конечно, начали чувствовать, что наступают на землю. И давится ей, когда она чуть подсохла после дождя, что произошло довольно быстро - окраины Мидгара были пыльным местом.       Потом они, конечно, прокричались еще раз. То есть он. Клауд Страйф. Прокричался он.       Потом опять потерял сознание.       Проснувшись в третий раз, он был уже более-менее... существующим. Что на самом деле не делало вещи лучше, но кричать снова было уже затруднительно - на это не было ни голоса, ни сил.       Вместо этого он наконец-то осмысленно остановился, уставившись на Мидгар и...       Место, где он станет героем.       - Отвали, Зак.       Он закрыл глаза. Это то, что делает Зак, Клауд - умирает.       - Отвали, Сефирот.       Его разум был логовом монстров. И если он не научится держать их в узде в самое ближайшее время - они сожрут его мозг. А потом возможно, что сожрут и все остальное.       И кстати об этом.       Когда он последний раз ел? Годы назад, в Нибльхайме?       Клауд попытался вспомнить кормил ли его Ходжо - в смысле, кормил ли его Ходжо хоть раз нормальным образом, а не через стальные трубки - и тут же встряхнул головой. Опасная мысль. При том, что он был безумно счастлив наконец-то осознавать кто он есть - некоторые вещи он определенно Не хотел вспоминать.       На самом деле, большую часть вещей.       Хорошо, возможно, он был не так уж и счастлив.       И тем не менее. Клауд Страйф хотел есть. Другой вопрос (и он наконец-то был способен себе его задать) - хотел ли он вообще жить?       Клауд снова уставился на Мидгар. До всего этого, у него было… Что у него было? Обещание, данное девочке, в которую он был влюблен и которая, вероятно, никогда не ответила бы ему взаимностью, дерьмовая работа, которую он терпел из-за этого обещания, и... Зак? Если так задуматься, то его первый и последний друг.       Из этого состоял Клауд Страйф? Из Тифы и Зака?       Ну, срочные новости, их больше нет.       Срочные новости два и три - он опять слишком много думает, вместо того чтобы действовать, и Эмилио был прав - Страйф неудачник.       Но всё же - из чего Клауд Страйф состоял теперь? Кроме Мако, пропитавшего его тело, как вода губку, он имел в виду.       И если на то пошло, почему он вообще еще жив?       Клауд даже замер от неожиданности, осознав этот простой, в общем-то вопрос. Выходило, что Зак спасся из лабораторий Ходжо и спас его, бежал в Мидгар. Прямо в логово Шинры. (Отличный план, Зак. Отвали, Клауд.) И был убит. Но Страйф - не был убит.       Значит Зак погиб от ран, вот откуда он в его голове. "Ты будешь моим наследием".       ...это не объясняло вообще ничего.       Он не понимал, как можно попасть кому-то в голову, как... откуда они сбежали, в смысле, где именно это было? Память выглядела так, словно ее неделю держали в маслобойне. Клауд мог объяснить каждую вещь в отдельности, но все вместе они не имели никакого смысла. Надо было задать себе слишком много очевидных вопросов и получить много очевидных ответов, каждый из которых отправил бы его в истерику на долгие часы.       А на это не было времени. Потому что - если они убили Зака, очевидно, что они идут и за ним. И это значило, что ему нужно было бежать.       Шинра.       Клауд Страйф закрыл глаза и последним отчаянным усилием попытался закрепить свою реальность. Прямо сейчас не имело значения насколько она была бы осмысленна. Она просто должна была быть.       Тифа, Зак, Сефирот - были мертвы. Хотел ли он к ним присоединиться?       ...Вероятно.       Ходжо и Шинра - были живы и опасны. Хотел ли он забить Ходжо насмерть ногами?       ...Определенно.       Чего Клауд Страйф хотел больше?       Он посмотрел на свою ладонь, вспомнил ощущение собственной сырой силы, разбивающей ему лицо.       Что бы ни сделал с ним Ходжо - прямо сейчас оно работало для него.       Теперь он тоже был опасен. Он мог сопротивляться.       Он хотел сопротивляться.       Но в данный момент было лучше бежать, человек (ты еще человек, Клауд?), который несколько часов назад вышел из комы - не боец, даже если он состоит из Мако не на девяносто, как он теперь, а на все сто процентов. Не говоря о том, что он не имел никакого понятия что с ним на самом деле сделали, и насколько это опасно для него самого.       Он обернулся к пустошам. Бежать прочь - не имело смысла. Там лежит тело Зака, прямо сейчас его обыскивают турки. Его найдут очень быстро.       Он снова повернулся к Мидгару. Добраться до города, укрыться в трущобах. Дальше... Он понятия не имел, что дальше. Но чтобы хотя бы просто восстановить свою память во что-то связное - ему нужно было убежище.       Не имея связности - он не мог принимать решения. В этом всегда была его проблема. Именно поэтому в детстве Тифа предпочитала компанию других, и именно поэтому Клауд не смог поступить в СОЛДАТ.       Было бы здорово быть тупым. Особенно сейчас.       Клауд Страйф потряс головой, пытаясь вытряхнуть из нее любую мысль, каждая из которых прямо сейчас буквально могла убить его, и снова зашагал в сторону города.              В реальности путь оказался куда длиннее, чем казалось на глаз. Может быть, дело было еще и в том, что плиты добавляли высоты, но если издалека казалось, что до города рукой подать, то фактически к первым отвалам металлолома Клауд добрался только к сумеркам.       Казалось настоящим чудом, что за это время над ним ни разу даже не пролетели вертолеты Шинры, заставляя бы его прятаться в камнях. Хотя ему же лучше.       Он оглянулся еще раз, на всякий случай проверяя отсутствие преследователей, и принялся пробираться между куч мусора.       Большая часть этого осталась еще с постройки плит. По мере расширения тарелки Мидгара от центрального столба - строительный мусор просто сбрасывался вниз. Из него впоследствии и построили трущобы. Коммуникации Шинра провела уже потом, когда ей не оставили выбора - поселенцы подключались к имеющимся и постоянно обрушивали сети, не рассчитанные на такие нагрузки.       Тем не менее, хоть часть мусора и была использована – оставшийся отодвигался и уплотнялся - для построек расчищалось место, и к тому же с краев тарелки продолжали сброс отходов (что было незаконно, но штрафы останавливали не всех – это было куда дешевле, чем оплачивать многотонные перевозки), так что плотность завалов на окраинах была куда выше, образовывая почти настоящие стены, которые было не так то просто преодолеть.       Клауд попытался вспомнить откуда ему это известно, и на удивление легко нашел ответ. Как-то раз во время патруля к нему пристал полусумасшедший местный старик. Это было... во втором сектора? Точно, трущобы имели сектора. Мидгар вообще имел сектора.       И сейчас он был...       Клауд запрокинул голову, надеясь точнее определить свое положение, и внезапно испытал острый приступ агорафобии. Титаническая пластина на который располагался верхний город подавляла. Она была везде, и она была далеко.       Обычного неба на самом деле не существует. Люди не думают о нем, не осознают, что их мир имеет некую границу в виде верхнего края атмосферы. Это позволяет считать свой мир маленьким.       Но это стальное небо было пугающе реальным. И Клауд Страйф определенно отвык от такого зрелища.       - Ифрит... - Он покачнулся и непроизвольно схватился за какую-то хреновину. Хреновина оказалась рваным листом металла. - Сука! – вырвалось у него куда менее возвышенное слово.       "Клауд, язык!" - прозвучало у него в голове. Слышала бы мама, как они разговаривали в казарме...       Всё еще лучше, чем типичный разговор в том месте, где он сейчас находился.       Он оторвал руку от штанов, проверяя рану, стер кровь. Нет, разрез был на месте, и кровь продолжала толчками выплескиваться, но... все медленнее и медленнее. Пять секунд, десять. Двадцать. В порезе образовалась густая вязкая каша зеленовато розового цвета.       Клауд потыкал ее пальцем. Тупая слабая боль, словно под обезболивающими. Почему зеленая, у него теперь зеленая кровь?       Он уже сглотнул, придя в ужас от такой перспективы, но тут же откорректировал наблюдения – зеленым было всё. Земля, мусор, он сам, одежда…       Как он вообще видит? Давно должна наступить темнота.       Он поднес ладонь поближе к лицу, отодвинул подальше.       Темнота наступила. Зелеными были его глаза. И они светились.       Странно, но в смысле единомоментного удара это оказалось ужаснее всего. Ужаснее смерти Зака, и воспоминаний о Сефироте, и даже ужаснее спазмирующей раны Тифы под пальцами. Теперь у него были глаза СОЛДАТ.       Классно, да?       Из горла вырвалось рыдание, и Клауд запрокинул голову, пытаясь не разреветься окончательно. Увидел над собой плиту и тут же вспомнил с чего все началось – он хотел увидеть номер реактора.       Он перевел взгляд на ближайшую точку сочленения плит. Семь.       Не самый плохой вариант, седьмой сектор был довольно тихим и кроме регулярных патрулей особенного присутствия Шинры в нем не было. Шестой или восьмой были бы куда хуже. Первый развлекательная зона – о том, что там происходит Шинра узнает чуть ли не в реальном времени, а в Восьмом располагались некоторые производственные цеха. Спальными же районами никто особенно не интересовался.       По крайне мере, так было… Сколько прошло времени?       Задним числом он осознал, что разрыдаться так и не вышло, и стиснул зубы. Успокойся, Клауд. Ты не поступил в СОЛДАТ, но ты военный, Ифрит тебя задери.       Он снова встряхнул головой и продолжил движение, на этот раз уже без особенной спешки. Судя по всему, ему то ли удалось оторваться, то ли его вообще никто не искал. Что вполне может быть правдой, если Заку удавалось скрываться после побега и никто не знал, что они были вместе.       (Ошибаешься, Клауд, ты унес бастерсворд. Меч не мог убежать сам, и турки это понимают. Тупой меч.)       В любом случае, похоже, что прямо сейчас он был в безопасности от Шинры. Чего не скажешь о местных обитателях, и напороться на них на бегу ему бы совсем не хотелось, особенно без оружия (Надо было взять его с собой. Это наследие. Отвали.). Речь, конечно, о мутантах Мако, а не о людях.       Благо, он уже почти миновал кольцо стен и по относительно свободному пространству до вторичного столба было рукой подать. В плотную же застройку твари обычно не совались – уж слишком велик был риск схлопотать пулю от сослуживцев Клауда Стайфа (или от него самого).       Но Гайя сегодня явно была не на его стороне. С другой стороны, очнувшись сегодня Клауд настолько перевыполнил свою норму удачи, что, услышав полузабытый стрекот откуда-то справа, он даже почти не обиделся на мироздание.       - Сука… - сейчас ему был не до языка. Как он собирался справиться со стаей пастей без автомата – было совершенно неясно. Но идея бежать была еще хуже – один из самых ужасных способов самоубийства.       Клауд быстро шагнул в ту сторону, откуда донесся звук, напрягая слух еще сильнее, и замечая, что свечение становится ярче – усиливается приток Мако к глазам? Это была уловка, пасти всегда так делали – когда жертва убегала от того, кто шумит, остальные набрасывались из укрытий. Он давно был окружен. Четверо, трое?       Слева и выше! Он сделал еще один шаг вперед, к застрельщику, одновременно разворачиваясь, и выбросил вперед левую руку. Именно в тот момент, чтобы поймать бросившуюся ему на спину тварь за лапу.       Два фута длиной, круглая пасть с рядами зубов, передние лапы острые, две пары задних… Почему оно такое уродливое?       …оторвать или бросить дальше?       На принятие этого решения уходит чуть больше времени чем следует, и мир становится еще зеленее, пытаясь скомпенсировать ошибку. Помощь приходит от противника – ухо ловит еще один прыжок, с другой стороны, и правильным ответом становится бросить.       Первый монстр врезается во второго. Затем они оба врезаются в бесформенное переплетение мусора. Куски металла прошивают тела, доски менее крепкие – они ломаются. Это выглядит как вареное яйцо вбитое в сито. Пинком. Это почти взрыв.       Клауд останавливается и просто ошеломленно смотрит на результат своих действий.       Наказание следует моментально – острая боль в правой икре.       Зеленый цвет практически перекрывает зрение. Мысли становятся солеными и холодными, мир – тягучим и теплым. Рывок ногой просто оставит его без ноги, если зубы успели войти глубоко – почти палец длиной. Тварь надо уничтожить немедленно, и не трогая зубов.       Он выгибается, и хватает пасть за голову, фиксируя на собственной ране. Только не дергайся! Пальцы сжимаются, и… Понимание приходит почти мгновенно, и это одновременно смешно и кошмарно.       Он не настолько силен, чтобы сломать череп пальцами.       Мгновенный взгляд вокруг в поисках чего угодно, нелепый прыжок, продолжая вдавливать тварь себе в ногу. Рухнуть плашмя возле очередной кучи мусора.       Подхваченный свободной левой рукой кусок арматуры оказывается сильнее пропитанных Мако мышц и разбивает мутанту голову без каких-либо проблем.       Клауд запрокинул голову и зло взвыл. Дерьмо! Мало того, что это было жутко больно, так помимо этого пасти были ядовитыми. Не смертельно при наличии противоядия, да и без него эффект начинает проявляться на вторые сутки. Но у Клауда на данный момент не было ни противоядия, ни особых перспектив его приобрести. Как и приобрести что-либо другое, собственно говоря. Ввиду полнейшего отсутствия денег. Спасибо хоть…       Он с некоторым запозданием огляделся, но кажется это действительно было всё. Спасибо хоть их оказалось мало.       Он зло зашипел, и разомкнул зубы мутанта, снимая пасть с ноги. Довольно легко. Бросил взгляд на фарш, в который превратились первые два нападающих, и признал, что это тоже было довольно легко. Может, и яд на него теперь не подействует? Слишком хорошо, чтобы быть правдой.       Что не было легко – так это топать дальше с дырами в ноге. Регенерация или нет, но он, к счастью, не был Сефиротом. Впрочем, особого выбора, если только Клауд не собирался лечь и умереть прямо здесь у него не было, и он, подождав, пока кровь свернется и здесь (куда медленнее), поднялся и снова заковылял по направлению к опоре.       Ему нужны были гребанные люди. Желательно не связанные с Шинрой. И вообще ни с кем. И доктор. И еда. И деньги, чтобы оплатить еду и доктора. Только совершенно неясно, где ему взять деньги на еду и доктора если он сначала не получит еду и доктора.       Клауд в который уже раз за этот бесконечный день истерически всхлипнул. Держать себя в руках получалось всё хуже. Вернее, держать-то как раз получалось лучше, а вот промежутки, на которых он мог это делать, становились всё короче.       Ничего, осталось совсем немного, верно? Он снова бросил взгляд на опору, потом опустил его ниже, и облегченно выдохнул. Это были огни. Судя по всему железка. До них на глаз километра три, если учесть, что пути расширяются от центра, то ему надо… Клауд покрутил головой. …ему надо налево, вон в тот проход. В седьмом секторе станция как раз на окраине, и тогда это будет…       Скорее всего там уже никого нет, на дворе глубокая ночь, но это как раз хорошо.       Он стиснул зубы, ругнулся и поковылял дальше.       Когда Клауд наконец достиг станции, больше всего его удивило, что его нога всё еще была на своем месте. По ощущениям - ниже колена она должна была уже давно отвалиться. С одной стороны, это даже давало некоторую надежду. Типичные симптомы были не такими, больше было похоже на то, что в свое время описывал Зак - Мако справляется с отравой.       С другой стороны, приятного в этих ощущениях точно было мало.       Клауд на некоторые время замер на краю небольшой площади, на которую только что выбрался из каких-то пустых по ночному времени складов. Действительно, пусть слабо, но знакомая станция седьмого сектора. На узкую бетонную платформу как раз пришел один из последних поездов. То есть не такой уж и поздний час, двух еще нет.       Пара патрульных как раз развернулась к составу, лениво оглядывая выходящих. Очень подходящий момент.       Он кивнул сам себе и неспешно похромал мимо в сторону жилого района, стараясь привлекать как можно меньше внимания. Впрочем, повалявшись в грязи под дождем, просто в грязи без дождя, пробравшись через горы мусора и поцапавшись со стаей пастей, он сейчас мало отличался от типичного местного обитателя. Даже его приметные светлые волосы на данный момент скорее напоминали грязный веник, а не прическу чокобо. Что его, в кои-то веки, полностью устраивало.       Тем более, что толпа прибывших (хоть и не такая густая по ночному времени) уже закрыла его собой, двигаясь в том же направлении.       Да, план, конечно, состоял в том, чтобы выйти на контакт с людьми, но делать это на глазах у патрульных Шинры было бы самой тупой идеей из всех возможных. Так что сперва Клауд рассчитывал оказаться там, где их поменьше. А людей, соответственно, побольше.       И именно в этот момент, она ухватила его за плечо.       А потом он испуганно повернул голову и увидел ее красные глаза.       -Ты умерла. - Первая реакция тупая и автоматическая.       Шаг назад.       Тифа Локхарт молча смотрит на него, определенно не воспринимая его слова. Глаза хаотично бегают по лицу, губы приоткрыты.       - Клауд? – наконец выдавливает она. И она определенно не мертва.       Он выглядит так же?       - Клауд, это ты?       - Тифа, ты умерла, - настойчиво повторил он. Этого не могло быть. Он затыкал ее рану в груди пальцами… Когда? Вчера, годы назад? Сефирот убил ее, Зак убил Сефирота… Нет, это он убил Сефирота, Клауд.       Разве? Каким образом? Он даже не был СОЛДАТОМ.       - Клауд, я не… Ты в порядке? – Почему-то, даже если она настоящая, то звучит испуганно. – Ты весь в крови.       Точно, вот почему. И почему-то это успокаивает. Это слишком доброе и обыкновенное отношение. Именно такое, какой она всегда и была – доброй и обыкновенной.       И благодаря этой мысли Клауд Страйф, пожалуй, впервые за этот день расслабляется. И именно поэтому, вероятно, ведет себя как мудак, задавая ей в ответ один из самых тупорылых и не успокаивающих вопросов, которые только могут быть:       – Тифа, какой сейчас год?