***
Джонхан просыпается от того, что почувствовал резкую боль в районе лица. Голова раскалывалась так, будто в неё пытаются вбить кувалдой шурупы. Парень мысленно пытается собрать все кусочки сознания в один пазл, но получается с трудом. Он кое-как раскрывает глаза, ища причину боли в лице и такого ужасного пробуждения, и натыкается на пустую бутылку из-под воды у себя под носом, которую в него запульнул Сокмин. — Доброе утро, если его можно таким назвать. — С соседней кровати раздается голос младшего, который выглядит, если быть честным, очень хреново. — Вставай, уже два часа дня. — Сколько?! — Парень удивленно подскакивает, а после резко стонет. Да, сейчас лучше резких движений не делать. Сколько у него не было похмелья? Наверное с выпускного из старших классов. — Ахуеть, нас ещё не потеряли? — Сынчоль заходил с Вону, смогли разбудить только меня, тебя Чхве не позволил. — Ли закатил глаза, делая акцент на конце фразы. — Негоже принцессу будить, понимаешь? — Заткнись. — Джонхан трет переносицу пальцами, вздыхая. Он начинает думать о прошедшем вечере и до него резко доходит, что он ничего не помнит. Совсем ничего. Его память обрывается на криках Сунёна о том, что Мингю однозначно мафия. — Подожди, что вообще вчера было? Сколько в итоге мы выпили? — Хён?… — Младший косо смотрит на Юна, предполагая, что тот шутит. — Ты сейчас серьезно? Ты не помнишь, что вчера было? — Блять, всё как в тумане, я помню лишь как мы в мафию играли. — Старший растерянно глядит на Сокмина, максимально напрягая мозг, чтобы вспомнить детали вечера. — Неужели я настолько плохо дружу с алкоголем, что после пива всё забыл?…. — Как минимум после мафии мы болтали около часа, а после посмотрели два ужастика. — Сокмин чешет затылок, начиная рассказывать другу события прошедшего вечера. — Потом пошли спать. Вроде ничего такого не было. В дверь раздался стук и после разрешения войти последовало её открытие. В проёме показалась красная макушка, а после и всё тело. Сынчоль зашел в чужую комнату с бутылкой воды и каким-то пакетом. — Доброе утро, как себя чувствуешь? — Чхве сразу смотрит на Джонхана, даже на секунду не уделяя внимания самому младшему в комнате. — Голова сильно болит? — Оно вовсе не доброе, мне кажется я напился на десять лет вперед и пойду кодироваться. — Говорит Джонхан, когда с уст старшего раздается небольшой смешок и он решает подойти к чужой кровати. — Это что? — Мы доставку еды оформили, тут тонкацу с рисом и яблоки в карамели. — Сынчоль ставит пакет на чужую кровать, после доставая оттуда контейнеры с едой и таблетки. — А это тебе от головы и вода. — То есть ему прям завтрак в постель? — Сокмин осуждающе выгибает бровь, складывая руки на груди. — А мне, хён? — А тебе пусть твой парень несёт, он тебя внизу, кстати, ждёт. — Сынчоль усмехается, после снова обращая внимание на Юна. — Джонхану надо больше отдыхать из-за ноги. — Ты себя чувствуешь виноватым в моем растяжении или что? — Джонхан правда не понимает причину резких ухаживаний с чужой стороны. — Вроде я сам навернулся, Чхве. Сынчоль растерянно глядит на младшего, хлопая глазами. Непонимание Джонхана снова поднимается по шкале выше. Чхве мнется на месте, словно не может подобрать слова. Джонхан поклясться готов, что видит, как уши старшего принимают оттенок его же волос. Он смутился? Но чего? — Я… — Сынчоль пытается что-то сказать, но от уверенного мужчины будто след простыл. — Просто ешь! У меня тренировка, я побежал. Юн никогда не видел, чтобы Чхве так быстро ретировался с места происшествия. Что такого произошло, что Сынчоль так странно себя вел только что? Сокмин удивленно смотрит то на дверь, то на Джонхана и старший рад бы объяснить весь цирк, что произошел перед сторонними зрителями, но он сам-то не знает. Джонхан поджимает губы, дергая плечами, давая понять Ли, что он сам не в курсе. Сокмин не выдерживает тишину. — Что это, блять, только что было? Вопрос остаётся без ответа.***
Джонхан правда не понимает, что произошло со старшим. После растяжения прошло два дня, а Сынчоль ошивается возле Джонхана постоянно, каждую свободную минуту. То накормить пытается, яблоки сует (Джонхану кажется, что он скоро перестанет их любить), то ещё что-то, аргументируя это тем, что Джонхану надо восстанавливать здоровье и набирать вес, а то тот слишком худой. Еще Чхве не дает ничего делать Юну, если тот берет что-то тяжелее телефона, то откуда-то всплывает старший, забирая предметы из рук, сурово приговаривая о том, что Джонхану нельзя сейчас перенапрягаться. Младшего, если честно, это уже бесить начинает. Да, они перестали цапаться, но из крайности в крайность не хотелось. В целом, Юн был не против подружиться с Сынчолем, потому что тот вроде и правда нормальным оказался. Бесячий, несомненно, но Юн как-то же дружит с Сунёном и Сокмином. Также Джонхан заметил, что Сынчоль постоянно смотрит на него. Каждый раз он чувствует, как его сверлят взглядом и натыкается именно на Чхве. Взгляд ещё такой непонятный, будто Чхве смотрит с нежностью? Парень совсем ничего не понимает. У Джонхана за два дня походу уже половина гардероба Чхве, потому что тот постоянно отдает свои вещи. То они с утра пойдут на тренировку и Сынчоль заставляет надеть Джонхана его худи, потому что «Утром от воды идет холодный воздух, тебе нельзя болеть». То на пляже он свою футболку отдает, ведь «У твоей ткань слишком дерьмовая, твердая. Тебе нужна более легкая одежда». Перемены заметили все, вопросы также всплывали у всех, но Джонхан всё также разводил руками в стороны, не в силах как-то объяснить все происходящее. Парень правда долго думал, с чем это связано, но даже малейшего намёка не нашёл. Последней каплей стало то, что Сынчоль буквально пытался отнести Юна на руках со второго этажа на первый. — Сынчоль, успокойся! — Джонхан не выдержал, рыкнув на старшего. — Прекрати так делать, я не маленький ребенок, со мной не надо сюсюкаться, это просто растяжение! — Но я просто забочусь о тебе. — Прямо говорит Сынчоль, вскидывая бровь и смотря на Юна. — Тебе не нравятся мои ухаживания? Я что-то сделал не так? — Ухаживания? — Джонхану кажется, что его челюсть упала на пол и покатилась по этой гребанной лестнице вниз. — Я не понимаю, Сынчоль. С каких пор ты вообще решил, что за мной нужно ухаживать? Я тебе не девочка, за которой можно побегать. — Но я думал… — Чхве недоумевает, он смотрит на злого Джонхана и пытается подобрать слова. — Я очень напорист? Я могу сбавить обороты. — Блять, Чхве, что за бред ты несёшь? — Юн злится, он правда не понимает, почему старший решил, что если они нашли общий язык, то можно уже переходить грань в таком размере. — Успокой свой пубертатный организм, если у нас есть шанс подружиться, то точно не вот это. — Что? — Джонхан поклясться готов, что видит, как из ушей Чхве начинает валить дым. Тот не то, что злиться начинается, ему будто красную тряпку показали и он решил её своим лбом протаранить, ибо только Сынчоль может быть здесь красным. — Тогда нахуя ты той ночью всё это сделал? И Джонхан не понимает, вообще. Какой ещё ночью? Что он сделал? По ночам он, вроде как, спит. Насколько он знает, ещё не лунатил. Вопросов было много и только он хотел их озвучить, но ему не дали. Сынчоль был максимально зол, младший видел, как тот сжимает руки в кулаки и как белеют чужие костяшки. — Какой же я идиот, сразу мог догадаться, что это твоя очередная уловка. — Парень горько усмехнулся, засунув руку в свои волосы. — Просто идиот, повёлся же. Знал, что ты никого кроме себя не любишь. Ты такой гандон, Джонхан. Сынчоль не дал вставить младшему даже пять копеек, ушёл, плечом задевая Джонхана. Парень остался стоять в полном непонимании ситуации. Что он сделал? Буквально же ничего. Юн ничего не понимает.***
Сынчоль оборвал контакт с Джонханом полностью, если надо было что-то решить по сборам, он отправлял разобраться либо Вону, либо решал сам, но исключительно с Сунёном или же Сокмином. Джонхан не понимал, после того разговора прошло ещё два дня. До конца сборов оставалось четыре дня и Джонхану, для себя лично, было необходимо узнать, что именно произошло. Как он успел накосячить. Он понимает, что в Сеуле все начнется с начала, они будут кидаться друг на друга, толком не пересекаться. А он не хотел этого, больше не хотел. Да, он отказал в ухаживаниях, но честно, за все эти дни он так привык к Сынчолю, что ему правда стало комфортно. Он уже сам хотел с ним подружиться. Правда, когда он думал об этом, внутри живота что-то щекотало, но парень не понимал, что вообще это значит. Может просто опасается доверять старшему? Хотя смысл уже об этом думать, доверять уже и не нужно. Юн раз так двадцать успел подойти к старшему за эти дни, но тот либо рычал и огрызался, либо полностью игнорировал Джонхана. Парню хотелось реветь, если честно. Казалось бы, только у них всё наладилось, как резко оборвалось. В последнюю попытку Сынчоль при ребятах наорал на Джонхана, сказав ему отъебаться и заниматься своими обязанностями. Как итог: Юн ходил как в воду опущенный, а Чхве на всех кидался. Все заметили, что тренировки стали жестче, Сынчоль никого не жалел. А также все заметили, что Юн пытается теперь сам избегать контакта со старшим после провальных попыток поговорить и разъяснить ситуацию. В целом тут даже никто не был удивлен, любой испугается такого злого Чхве. Никто не мог вынести такого напряжения, вокруг Чхве уже молнии летали, настолько он ходил невменяемый и злой. Юн сидел с Сокмином в комнате, как к ним завалилось три человека. Это был Сунён, Вону и Мингю. Джонхан прекрасно понимал, что сейчас его ждет. Он сам слышал из окна, как минут пятнадцать назад Чхве орал на команду. Парни закрыли дверь, после разбредаясь по комнате. Квон сел к Джонхану, Вону стоял возле двери, а Мингю, естественно, побежал к Сокмину. — Надо что-то делать с этим. — Вону первый начал этот тяжелый разговор. — Что между Вами вообще произошло, Джонхан? — Я сам не знаю, правда. — Юн говорил честно, оглядывая всех присутствующих. — Мы поругались пару дней назад на лестнице, я попросил больше не носиться за мной, ну некомфортно мне было. — И из-за этого он стал такой бешеный? — Мингю недоверчиво выгнул бровь, обнимая Сокмина. — Не очень похоже на Сынчоля. — Нет, он потом сказал, что ухаживал за мной. — Тут рты пооткрывались у всех. Сынчоль? Ухаживал за Ханом? Да они же как кошка с собакой. — Ну я и сказал, что мне это не надо, Вы сами знаете, мы только начали нормально общаться. Вот мне в ответ прилетело, что я что-то сделал, дал этим, видимо, надежду и вообще я гандон редкостный. — Дал надежду? — Сунён переспросил старшего, задумываясь. — Он не уточнял, как именно ты дал «надежду»? — Нет, он ничего мне не сказал. — Юн снова вспоминает тот диалог и его пробирает дрожь от того пустого взгляда Чхве. — Точно, он сказал, что я сделал что-то ночью. — Какой ночью? — Сокмин уточнил у Джонхана, выгибая бровь в удивлении. — Ты буквально соня, который спит постоянно. Сколько раз я вставал по ночам, ты тут храпишь в обнимку с подушкой. — В этом-то и дело, я даже уточнить не успел, а дальше сами видите, к нему даже подойти я не могу. — Парень тяжело вздохнул, сжимая пальцами переносицу. — Я честно не понимаю. — Кажется я догадываюсь о какой ночи идет речь… — Мингю выгибается, выпуская из объятий Сокмина. — Когда мы пили. Джонхан пошел на балкон подышать воздухом, а за ним пошёл Чхве. Я потом за ними ходил, чтобы предупредить, что мы спать расходимся. — Я выходил на балкон? — Юн переспрашивает, пытаясь вспомнить детали той ночи. Но как он помнил только до игры в мафию, так и осталось. — Ребят, я максимально низко толерантен к алкоголю, я не помню ничего, что было в тот вечер. — Ты ничего не помнишь? — Сунён раскрывает глаза от шока, показательно ладонью прикрывая открывшуюся челюсть. — Ну тогда мы обречены на провал, Вону с Мингю все эти дни пытаются узнать у Сынчоля, в чём дело. — Именно, а он лишь отправляет к тебе, цитирую :"Пусть он сам вам расскажет, как решил такому ненавистному человеку, как я, отомстить за что-то". — Джонхан мягко говоря ахуевает с рассказа Вону. — Я? Отомстить ему? За что мне мстить? — Джонхан не понимает, у него уже голова раскалывается от того, как много он думает. У него уже сил нет. — Моя ненависть к клубу обусловлена совсем другими людьми, не им, мне не за что мстить ему. Я просто не доверял ему и пытался огородить от себя. — Так, ну что у нас есть. — Сокмин разминает плечи, задумываясь. — Мы знаем, что что-то произошло, вероятнее всего на балконе около четырех дней назад. Джонхан ничего не помнит, Сынчоль говорить не хочет. Дело звучит как хуйня. — Давайте начнем с того, что просто так Сынчоль не решился ухаживать, если бы не увидел на это явный намек. Он бы не стал делать это без повода. — Заключил Мингю. — Даже с тем, что Джонхан ему нравился. — Нравился? — у Джонхана будто внутренности вниз все падают, в пятки. Он чувствует, как пальцы немеют. — В смысле нравился? — Ты серьезно не замечал? — Вону складывает руки на груди, выгибая бровь. — Он же всегда пытался с тобой познакомиться, пообщаться и подружиться. Мы как только перевелись и он тебя увидел, когда ты с Суней и Сокмином сюсюкался, сказал, что ты выглядишь очень добрым и он хочет с тобой подружиться. А ты на него агриться ни с того ни с сего начал, ну он защиту и включил, в ответ начал. Но у него никогда к тебе неприязни не было, Джонхан. Джонхан мысленно воет, серьезно? Младший серьезно был настолько сукой, что не замечал ничего, кроме своей ненависти ко всем пловцам? Ему было так стыдно, он бы сотню раз извинился перед Сынчолем после того, как увидел своими глазами, каким человеком он оказался на самом деле. — У него правда есть на это причины, никто из нас не готов говорить про то, что произошло однажды, но это действительно нанесло сильный удар по нам. — Сокмин встал на защиту старшего, вздыхая. — Вы сами помните, как мы с Мингю познакомились. Я вёл себя также, как он. А Суня вообще боится всех. И Джонхан видит обеспокоенный взгляд со стороны Вону, направленный точно прямо на Сунёна. Юн искренне, лишь уголками губ, улыбается. Он честно готов доверить своего ipad kid под защиту Вону. Сунён также слегка улыбается в ответ на взгляд Вону, давая понять, что всё хорошо. Сейчас уж точно. — Никто из Вас не был виноват в том, как я себя вёл. — Джонхан вздыхает, сжимая одеяло в руках, о чем-то задумываясь. — Простите меня, просто я не могу воспринимать ничего, что связанно с плавательным клубом. — Мы не обижаемся, хён. Мы всё понимаем. — Вону кивает, успокаивая Джонхана. — Но проблема в том, что не понимает Сынчоль. И он уверен, что ты за что-то мстишь ему. Но мы так и не поняли из-за чего он решил так. Джонхан снова прокручивает в голове осколки воспоминаний с того вечера. «Я пойду на балкон, подышу свежим воздухом.» Парень максимально напрягает свой мозг, чтобы вспомнить ту злосчастную ночь. «Спасибо за сегодня, что помог…» Ничего, ничего плохого не происходило. Джонхан всё равно не понимает, что он сделал не так. Как он дал понять, что Чхве может ухаживать за ним. «Я пожалею об этом завтра, Чхве Сынчоль.» Еб. Твою. Мать. Он раскрывает глаза от шока, прикрывая рот ладонью. Не может быть, как такое вообще могло произойти. Нет, он не мог этого сделать. Он даже не рассматривал Сынчоля со стороны партнера. Да, он красивый, добрый, обаятельный и губы у него… Так, стоп!!! Это пиздец. Пазл в голове с невероятно быстрой скоростью складывался в одну яркую картину. Голова вдруг стала тяжелой и Юну захотелось просто рыдать. Он даже не знает, как исправить всю эту ситуацию. Но самое ужасное, что вот он вспомнил, что произошло и понимает, что ему понравилось. Что он бы повторил. А пальцы предательски дрожат. На Джонхана смотрели все, пытаясь найти в его взгляде все ответы на свои вопросы. — Я вспомнил, что произошло. — Джонхан кое-как начинает рассказывать, прочищая горло. — Я поцеловал его. — Пиздец. — Послышался голос Сунёна в тотальной тишине.