(курсив — Загадочник, обычный текст — Эд)
9 октября 18:12 по местному времени. Квартира Джима Гордона. Нулевая точка координат — Эдвард Нигма.
Было странно вторгаться в столь личное пространство детектива, в прошлой жизни он ни разу не был там, но тут они едва ли знакомы и его уже приглашают в гости. Слишком странно. Что-то тут явно не так, но что именно Нигма не понимал. Нажав на дверной звонок, он понял, что тот не работает. Коридор в целом был очень потрёпанным, а здание старым. Как он помнил, Гордон сейчас должен был встречаться и жить с Барбарой, но также он знал, что в его имуществе была квартира, перешедшая к нему от родителей. А они были не последними людьми в Готэме… Почему же его дом находился в столь неблагополучном районе? Интуиция подсказывала ему сматываться, но вечный интерес и тяга к разгадке заставляли его не отступать. Первая личность постучала в дверь. Он услышал копошение за стеной и напрягся, по звукам казалось, что Джим был не один. Открывается дверь и перед взором Нигмы предстаёт Буллок. — Что ты… Здесь делаешь? — после этих слов Харви хмыкнул, схватил его за одежду и втащил в неприятно пахнущее алкоголем помещение. — Живу, Эд! Или скорее тот, кто притворяется им, ты уже бывал здесь! Не припоминаешь? — лаборант опешил и нахмурился. А вот и отличия от их мира, он никогда не бывал у Харви. Припоминал район, потому что однажды видел его адрес в документах, но точно никогда здесь не был. И сейчас не хотел быть, но было уже слишком поздно. — Но… Как это возможно? Это ведь он… По крайней мере внешне, — заговаривает стоящий в дальнем углу Гордон, а патлатый детектив тем временем тащит Нигму в дальнюю комнату… Боже, это что спальня? Ну и помойка, благо его усаживают на стул у окна, застёгивая наручники за спиной, пристегнув их к спинке стула. Тогда он уже начинает беспокоиться, да, возможно, он играл не слишком правдоподобно самого себя из этого мира, но, чтобы заманивать его в квартиру на отшибе Готэма и пристёгивать к стулу?! Всё шло слишком не по плану. Стоило бы связаться с Ридлером, но он всё ещё надеялся выпутаться из сложившейся ситуации самостоятельно. Не хотелось казаться беспомощным перед Освальдом и обращаться за помощью напрямую к человеку, которого он ненавидел. — Это так необходимо…? — не успевает договорить фразу лаборант, как Буллок приближается к его лицу в свойственной ему модели поведения «плохого копа», но сейчас он, казалось, по-настоящему злится. — Представляешь, да! А ты что думал, убьёте с братом на пару коллегу и сухими из воды выйдете?! Ну, уж нет, мы побеседуем с тобой либо по-хорошему, либо по-плохому. Хотя знаешь, что?! Я не хочу давать тебе выбора, Харгроув это не заслужил, — с этими словами тот бьёт Эдварда по лицу, планируя продолжить, но его останавливает и оттаскивает Джим, что вызывает смех и широкую улыбку на вновь кровавом лице первой личности. Точно, здесь же будущий комиссар ещё верит в возможность справляться без насилия. Умилительно, но это ему на руку. Хотя, на самом деле, его едва ли волновала боль как таковая. Оба детектива смотрели озадаченно на этот непонятный приступ веселья. И тогда он, решивший, что терять ему нечего, да и повеселиться хотелось, проговаривает. — Угрожать избиением человеку с суицидальными наклонностями… Гениальное решение, тупой ты кусок дерьма! Удачи выбить из меня хоть что-то, НИЧТОЖЕСТВО! — глаза полицейских напротив округляются и в них на несколько секунд даже мелькает страх, это делает улыбку Нигмы ещё шире и хищнее. Но после его резко перещёлкивает, лицо приобретает нейтральный вид, и он спокойном деловым тоном продолжает. — Может попробуем вести диалог иначе? Я готов сотрудничать, но прошу давайте побыстрее, у меня на сегодня ещё планы есть… — ПЛАНЫ?! Да тебе место в Блэкгейте, даже не думай, что мы отпустим тебя после того, что ты совершил! — вспылил вновь Харви, но юный полицейский его останавливает и наконец-то вступает в разговор. — Твоё имя? — первая личность смотрит недоумённо, но видя серьёзное лицо напротив хмыкает и с лёгкой улыбкой отвечает. — Вам же это и так известно. Я Эдвард Нигма… — Ври лучше, лжец проклятый! Я знал его несколько лет, и ты только внешне являешься им, как бы это ни было возможно, но… Может у них ещё один близнец был?! Хер разбери этих Нэштанов, но! Настоящий Эдвард ненавидит своего брата и у них это было взаимно, почти любое их пересечение заканчивалось побоями, а вы вчера преспокойнейше находились в лаборатории вместе? Так я и поверил! Также ты не знаешь меня. Мы были друзьями, Нигма, и ты бывал здесь ни раз, я знаю всю подноготную твоей семьи и твоя мать жива! Я даже перепроверил эту информацию, когда ко мне подошёл Джим! Поэтому повторю вопрос. Кто. Ты. Такой. — Буллок говорил уверенно, но как-то слишком эмоционально. Кем же он был в этом мире, что дружил с Харви…? Рассказывал ему о своём прошлом и проблемах с братом. Как же жалок был местный Эд, что повиснул на полицейском-алкаше, прогнувшимся под мафию… Его лицо скривилось в отвращении, а брови поднялись в саркастичном выражении лица. — Серьезно?! Дружил с тобой? Пиздец, мерзость, — проговорил он с гадкой улыбкой, Буллок посмотрел разочарованно и как-то разбито, но его лицо быстро перешло в злость и тогда в разговор вновь вступил Джим. — Чего ты добиваешься? Зачем убил полицейского? Где тот человек, которого знал Харви? — Нигма скучающе закатил глаза. — Слишком много вопросов, но я отвечу. Я ничего не добиваюсь, просто выполняю свою работу. Полицейского даже не я убил, а что стало с тем занудой, который раньше был в этом теле — я не знаю. Возможно, окажется в нём вновь, когда я закончу работу… — Ты что-то по типу злого духа, что ли?! Вот это я понимаю бред… Если бы Аркхем не был заброшен, тебе бы там было самое место. Вселяешься в людей на время чтобы что? А после просто уходишь?! — начал ядовито подшучивать старый детектив. — Не такое уж плохое сравнение, только вот я, действительно, Эдвард Нигма! Просто прожил немного иную жизнь и мне на момент становления вашим условным «духом» было 41, и я погиб, потому что такие как ВЫ недовыполнили свою работу. — Что ты несёшь… — пытался вновь вступиться Харви, но его прервал ещё совсем зелёный полицейский. Эта сцена даже вызвала у Эда ностальгическую улыбку. Неужели такие как эти двое, вообще, смогли засадить их с Пингвином на десяток лет? Запереть как животных, нарушив данное Освальду обещание. Оооооох, КАК БЫ ОН ХОТЕЛ УБИТЬ ИХ ГОРДОНА СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ И РАЗОРВАТЬ ЕГО НА КУСКИ! — Не перебивай его, — слова Джима вытащили его из его чрезмерно злых и агрессивных в последнее время мыслей, и он осознал себя смотрящим в упор в лицо столь ненавистному ему полицейскому с безумно широкой улыбкой на лице. От этой улыбки было больно, все мышцы были напряжены до предела. Он судорожно пытался совладать со своим выражением лица, но его попытки вызывали у него же самого приступы смеха и ещё более широкую улыбку. Очень хотелось дать себе пощёчину чтобы успокоиться, но у него не было такой возможности. — Да ты посмотри на него! Он же конченный шизик! — Но это хотя бы объясняет его облик и пропажу твоего друга, а… Морган такой же как ты, верно? Это ведь он убил новичка? — после этих слов Эд хмыкает, а лицо наконец-то вновь начинает принадлежать ему, но глуповатая ухмылка всё не сходит с него. — Очень проницательно, юный детектив… — Так какова твоя цель здесь? Я так понял, что ты в скором времени планируешь покинуть это тело? — Нас запрягли работать на жнецов смерти, выполнять их бумажную волокиту. Нужно заполнить данные об одной конкретной смерти, когда она произойдёт. — На это возможно как-то повлиять? — Не знаю, мы не пробовали и, если честно! Пытаться не хочется, — на этих словах Нигма делает выпад в сторону Гордона, приближаясь к нему всем своим телом и смотря на того исподлобья с уже приросшей к его лицу улыбкой. — Вы ненавидели этого человека в прошлой жизни? — Да, ты прав, он принёс очень много боли мне и моему любимому человеку… — Полагаю это я. — Нигма смотрит удивлённо и даже немного восхищённо. Облокачивается на спинку стула и в целом выглядит уже не столь угрожающе, как пару минут назад. Не смотря на прикованные к стулу руки, он всё ещё казался опасным Джиму на каком-то подсознательном уровне, хотя в данный момент он фактически никакой угрозы не представлял. — Ого, детектив, какая проницательность… — Значит должны убить меня, но когда? Это должен сделать ты или Морган? — лицо Эдварда при упоминании Ридлера скривилось. — Сегодня и именно поэтому я не хочу сейчас находиться рядом с вами, я, вообще, не с вашего мира, какое задержание, какое наказание?! Это же просто смешно… — не успевает он договорить фразу как его бьют по лицу и снова Буллок. Как же он его задрал… Снять бы с него скальп с дурно пахнущими и давно немытыми волосами и… — Да, но вы с дружком успели убить полицейского! А сейчас угрожаете убийством Джима, — после этих слов Эд разражается громким гаркающим хохотом и детективы смотрят на него со смесью ужаса и непонимания. — Оооооооо, я вам ещё не угрожаю! Если бы я делал это, Я БЫ ВАС ВЗОРВАЛ! Но убить вас должен Бутч Гилзин. — Подручный Фиш Муни, но…? — начинает задавать уточняющие вопросы Гордон. — Джим, ты ведь копаешь под неё с ожерельем Марты Уэйн, думаешь, она бы не поняла? Вся полиция стелется под мафией, по-любому кто-то донёс, может даже твой патлатый напарник… — Я НЕ РАБОТАЛ НА МАФИЮ, ЭД! Если бы ты был собой ты бы знал об этом и о том, что мы копали под всю эту систему с тобой ВМЕСТЕ. — после этих слов шестерёнки в голове первой личности завращались с ещё большей скоростью. — ОГО, раз квартира твоя, то возможно люди Фальконе придут не за Джимом, а за тобой? Ты не слишком аккуратен в своих действиях, получается Гордон тут случайно… — начал судорожно рассуждать вслух ушедший в себя Нигма. — Что ты…? — начал было Джим, но в коридоре за входной дверью послышались достаточно громкие шаги, детективы переглянулись. Эд же, который уже достаточно давно разобрался с защёлкой на наручниках с помощью последней невидимки, оставшейся на рукаве, ждал удобного случая. Всё-таки паранойя Освальда оказалась более чем полезной. И тогда он решает продолжить блеф, чтобы поскорее избавиться от полицейских в комнате. — Как же нехорошо это звучит, не думаю, что кто-то решил устроить вечеринку во вторник вечером, может сходите проверите? — Я схожу проверю Харв, следи за ним. — Джим, если он прав, то лучше пойти вдвоём, этот-то куда денется?— махнул рукой Буллок в его сторону. Джим посмотрел на Нигму с подозрением и стал приближаться к тому, чтобы проверить наручники. Эду пришлось вновь защёлкнуть их. Детектив не заметил невидимку в его сжатой кисти и не услышал, как казалось Нигме, слишком громкий щелчок. Дёрнув их за цепь пару раз и не заметив ничего подозрительного, Гордон кивнул Харви, достал пистолет из кобуры и направился в гостиную. После того как оба покинули комнату и, слава богу, или кто бы там не был вместо него, прикрыли за собой дверь. Эд стал быстро расправляться с замком на наручниках. Входную дверь выбили, началась громкая потасовка, а невидимка СЛОМАЛАСЬ. Чёрт-чёрт-чёрт, поторопился… Благо откололся кусок, и она не сломалась полностью, но открывать становило сложнее. Звуки борьбы стали тише, возможно, пару бандитов удалось вырубить, либо уже лежал Харви, к чему он склонялся явно больше… Есть! Замок поддался, Нигма отбросил наручники и поднялся со стула. Блять… Голова сильно кружилась, его штормило, чёртов Буллок со своими тяжёлыми ударами в височную зону, но времени было слишком мало, чтобы обращать внимание на плывущую перед глазами комнату. Идти в гостиную — чистое самоубийство, оставалось окно. Эдвард подбежал к окну и с трудом открыл его, содранными от падения с лестницы ладонями. Саднили жутко, чёрт… Четвёртый этаж. На здании напротив есть балконы с пожарными лестницами, вопрос лишь в том допрыгнет ли он. Ладно, выбора у него всё равно нет. Нигма неумело отталкивается от подоконника, пролетает пару этажей и хватается за перила балкона второго этажа с характерным грохотом. Израненные ладони, сильный удар о поверхность и без того не слишком сильные и дополнительно ослабленные порезами руки едва ли могли удержать его. Пальцы соскользнули, и он приземлился на ноги с хрустом. БЛЯДСТВО! Как же больно, кажется он сломал лодыжку. Символично. Эд шипит от боли, но понимает, что создал слишком много шума, если бандиты уже разобрались с Гордоном, то должны были услышать, обратить внимание на забытые им наручники, стул в спальне, хотя… От Харви и не такое можно было ожидать. В любом случае, следовало скрыться, но сделавшего шаг Нигму охватила невероятная боль, и он понял, что не успеет дойти до конца переулка — заметят. Тогда первая личность быстро оглядывается и замечает мусорный бак поблизости. Замечательно. Да уж, подобающее место для такого отброса как он. С трудом подтягивая к себе ногу, выдыхая сквозь сжатые от боли зубы, он забирается в контейнер и захлопывает крышку за пару секунд до того, как из окна высовывается один из людей Фиш и оглядывает улицу из странно распахнутого для такого холодного времени суток окна. Но, не заметив ничего подозрительного в подступающих сумерках, тот списывает шум на бездомных котов и возвращается в комнату. Чёрт, как же тут воняет тухлятиной, отвратительно. Но выбираться сейчас всё ещё самоубийство, ему нужен план отхода и понадёжнее, чем возможность полагаться на сломанную ногу, которая нещадно пульсировала. Нужно было связаться с Загадочником. Не хотелось обращаться к этому уроду, но выбора у него не было. (—Мор, приём, это срочно. Я нахожусь на Брум-стрит, 117, в переулке с восточной части здания. Гордона и Буллока увезли, мне нужна помощь чтобы выбраться отсюда и добраться до завода. Да, план был другим, но сам я не справлюсь, к сожалению. — ТЫ РАНЕН? — Сломал ногу, тоже правую, как и Пингвин в прошлом, забавно… — СМОЖЕШЬ СДЕЛАТЬ ПЕРЕВЯЗКУ? — Я не в самых лучших условиях, но что-нибудь придумаю… — МЫ БУДЕМ ЧЕРЕЗ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ.)9 октября 18:35 по местному времени. Дороги Готэма. Нулевая точка координат — Освальд Кобблпот.
Морган почти ничего не объяснял, назвал ему адрес и сообщил, что едут они за Эдом. После вручил пистолет ему в руки, собрал оборудование в машину и сел на место водителя. Они ехали в тишине уже минут пять. Слова Эдварда не выходили у него из головы. Загадочник врал ему? Но в чём и зачем? Он думал они достаточно близки для того, чтобы не лгать друг другу хотя бы в лицо. Но сейчас несостыковки в его словах слишком явно бросались в глаза. И выглядел тот слишком холодно и отстранённо. После отъезда первой личности Кобблпот так и не решился вернуться в комнату, чтобы поговорить с Ридлером. Он просто стоял, облокотившись на автомобиль Нэштона под мелким дождём, пытаясь обдумать и проанализировать всё происходящее откинув лишние эмоции. Наверное, ему должно было быть стыдно за то, что он не вернулся к Мору, чтобы узнать у него, как прошёл разговор, и, в целом, как он. Но это было выше его сил, слишком утомляла и эмоционально выматывала вся сложившаяся ситуация, а сейчас он и вовсе не знал, чему верить. Что, вообще, было и было ли? Может рядом с ним просто сидит слишком хороший актёр? Смотреть в столь знакомые и глубоко любимые им черты лица было тяжело, неужели он обманывал его? К сожалению, всё указывало именно на это. Но он не готов делать какие-либо выводы, либо ставить крест на одном из близнецов, пока не поймёт ситуацию полностью и не услышит обе стороны. — Ты же соврал мне сегодня? И Эду врал тоже, так ведь? — Загадочник дёрнулся, но взгляда от дороги не отвёл. — В чём конкретно, Оз? — Значит ещё и не в одном аспекте… Замечательно! Может, ты уже начнёшь мне полноценно доверять и не лгать, например?! Можно начать с данного момента и только с сегодняшнего дня. В чём ты соврал мне СЕГОДНЯ? — лицо напротив было напряжённым и явно оскорблённым, но также и виноватым. — Я думал так будет лучше… — Кому лучше, Мор?! Разве у нас всё хорошо? Да у нас ПОЛНЫЙ ПИЗДЕЦ! И это не вина того, что мы сдохли, пережили миллиард раз одну и туже сцену, а после… — Пятьдесят четыре тысячи четыреста двадцать шесть. — Что…? — Количество перезапусков, которые пережили мы с Нигмой. Я их тоже считал. Это было единственное, что хоть немного поддавалось логике. Их количество. Я не знал о том, что мы могли встретиться, но предполагал и этот вариант. Именно поэтому у Эда был такой алгоритм действий «говорит — стреляй». Я догадался, что если ты переживаешь нечто подобное, то тебе вряд ли захочется говорить с каждым встреченным перед тобой человеком.. — «Это… Почти в пять раз больше моих перезапусков, но как…? Я ведь умер раньше… Вроде бы. — Раньше-то раньше, Оз, но у нас была пушка и, соответственно, возможность завершить сцену гораздо быстрее тебя, поэтому их настолько больше. — И почему ты не говорил об этом раньше…? — А ты спрашивал? — Нэштон ненадолго переводит на него взгляд, и он тушуется под ним. — Да и я просто не видел в этом особого смысла. Мне же не нужна твоя жалость. Пару минут они молчали, но Кобблпота не покидали мысли об одной слишком явной лжи, и он вновь начал диалог: — Зачем ты соврал мне и Эду о своих чувствах к нему? — после этих слов Ридлер очень тяжело выдыхает. — Я почти не лгал… — Но врал же! — Оз, не перебивай, если вообще хочешь услышать ответ на свой вопрос! — Ты мне ещё указывать будешь, как себя вести?! Мог бы просто изначально не обманывать меня и всех вокруг! — Не мог! От этого зависела жизнь первой личности, а я им дорожу и, правда, люблю его, но как друга, почти как брата. Моя любовь к нему исключительно платоническая, но на стрессе я совершил ошибку, не на то сделал расчёт… — О чём ты? — Освальд! — Прости, молчу… — стушевался Освальд, и Ридлер, взглянув на его уставшее и потерянное лицо немного успокоился. Выдохнул, глубоко вдохнул и продолжил не самый простой для них двоих разговор. — Эдвард собирался покончить с собой, и я сделал ставку на романтическую составляющую его личности, он ведь у нас крайне влюбчивый. Я решил, что если немного преобразую свои чувства в его глазах, то он ухватится за меня как за соломинку и не сделает, то что планировал, но… Всё пошло слишком сильно не по плану и… — руки Загадочника на руле задрожали, что не ушло от внимания Пингвина и он уже посматривал на того с беспокойством. — В общем, он не повёлся и после начался шантаж его смертью, чтобы… В общем, не важно, просто. Просто. Я не знаю, что тебе сказать, мне тошно от всего произошедшего, но, уверяю тебя, все мои действия по отношению к нему были лишь из любви к нему. Он крайне мне дорог, просто не совсем так, как ты. Он мой единственный и лучший друг, Оз. Других у меня и не было. — Тогда зачем ты пытался убить меня в первый же день встречи? — Я всю жизнь считал любовь ошибкой мироздания, которая свойственна исключительно первой личности, не мне. А после я узнал тебя. Ещё до того, как мы встретился с тобой лично и… Ты стал мне очень дорог, это меня пугало, и я просто хотел избавиться от собственной слабости в твоём виде. И мотивом для убийства близких людей Нигмы также была попытка помочь ему истребить в нём столь пагубные чувства. Я думал, что только вдвоём нам будет проще, веселее. Ведь без привязки к чему-то внешнему мы были бы неуязвимы, но… — пауза, лёгкая дрожь в голосе. — Возможно, мои мысли и были логичными, даже верными, мы бы были сильнее, но чувства отвратительно цепкая вещь. Они проедают всю твою сущность до самых затаённых участков мозга. Им невозможно сопротивляться и твоё убийство вряд ли бы это изменило. Это мучительно для такого человека как я знаешь ли… — Ты бы предпочёл ничего не чувствовать, как и раньше? — Оз, ну, чем ты меня слушаешь?! Я всегда чувствовал, просто ограничивался одним единственным человеком, с которым делил тело, связь же с другими могла пойти нам во вред… — Ты прав, так и получилось, ты ведь мёртв именно потому, что волновался обо мне и увязался за мной… Кстати, что это за паранойя была по итогу? — Жнец сказал, что мы по непонятным для него причинам смогли почувствовать приближение смерти… Чёрт, вот послушал бы нас, и мы бы остались живы, а всего этого не произошло. — Спасибо, что напомнил, Мор! Приятно знать, что один я виноват в смерти всех нас! — Оз, я не хотел обвинять тебя… — Но сделал ведь именно это! — Ну, уж прости, пожалуйста, просто я уж точно не хотел отсасывать своему перебрату, дабы он не покончил с собой, когда я отвернусь! — повисло неловкое молчание и Нэштон резко сворачивает на обочину, тормозит, снимает очки и вдавливает ладони в глаза, а Кобблпот сидит рядом, не зная, что делать и чего, вообще, стоит ожидать от человека рядом. Эти двое после перезапусков стали совершенно иными. Абсолютно не похожими на себя «до». Это пугало его. — Извини, Оз, не хотел вываливать на тебя подробности всего, просто… Мне немного тяжело от произошедшего, понимаешь? — Пингвин слабо кивает и Загадочник вновь утыкается в свои руки. — Но я сам виноват, в подростковые годы я запечатал воспоминания Эда. Очень травмирующие воспоминания. Таким, каким его знал ты, каким его запомнил я, он был именно благодаря моей лжи. Считай, она спасла его разум и его человечность, но сейчас… Он уже никогда не будет таким как прежде, если, конечно, не найти новый способ запечатать воспоминания. Он всё вспомнил, Оз, и сейчас я не знаю, что он из себя представляет, но… Судя по всему ничего особо хорошего. Я не прошу тебя выбирать между нами, просто не оставляй меня наедине с ним, пожалуйста. Что-то не сходилось в его словах, Пингвин явственно ощущал ложь, но не мог понять в каком конкретно моменте тот соврал. Он не мог доказать свои предположения даже самому себе, и это злило, потому что он был УВЕРЕН, что тот ему где-то врёт! Морган, вернув на привычное место очки и увидев взгляд Освальда, глубоко вздыхает, закатывает глаза и чуть агрессивно и нервно спрашивает. — Ты ведь мне не веришь? — А с чего должен?! Есть вообще хоть что-то в чём ты мне НЕ врал?! — Да, Оз, кто я по-твоему вообще?! Как думаешь, что я к тебе чувствую?! — Откуда мне знать, и С ЧЕГО МНЕ ТЕБЕ ВЕРИТЬ?! — Но ты ведь верил мне в нашем мире! Я многим рисковал ради тебя, многое делал…! — КАК И Я! Но это было вечность назад и произошло слишком много всего… — Но я всё ещё люблю тебя, Освальд, больше чем кого-либо, вообще… — И это пугает меня, Мор! Ли ты тоже, вроде как, любил и что с ней стало?! Я нашёл её в луже собственной крови, более чем очевидно, прирезанной тобой же! Я, на самом деле, всё ещё удивлён, что не умер тогда у камина, ведь… — Освальд! Я бы никогда не навредил тебе! Да, у меня бывали такие мысли, но… — Ты ДВАЖДЫ щёлкал не заряженным пистолетом в попытке убить меня на пирсе! — Я ЖЕ УЖЕ ВСЁ ТЕБЕ ОБЪЯСНИЛ! Это было давно, и вроде как мы уже прошли это всё… — НО ТЫ ВСЁ ЕЩЁ МНЕ ВРЁШЬ! — А ты мне не доверяешь! — после этих слов Кобблпот истерично смеётся, достаёт нож и бормочет себе что-то под нос. Выглядеть он при этом стал как типичный представитель аркхемской элиты. В голове Освальда прошла очень внезапная и яркая ассоциация с тем днём, когда его разоблачили. Когда мисс Муни поняла, что стукач он. День, после которого он навсегда стал калекой и чуть не лишился жизни, а всё потому… Что он соврал. Соврал о том, что любил Фиш, соврал о том, что ради неё он будет готов вскрыть себе вены. Наглый фарс. Глупый блеф. Почему он сказал именно эту фразу? Возможно, потому что считал, что за любовь можно умереть, считал, что если бы он любил — поступил бы именно так по одной просьбе любимого человека. Но он не смог. Потому что врал. И сейчас, сидя с ножом в руке рядом с человеком о составляющей личности и характера, которого он имеет крайне посредственные представления, «который всегда предпочтёт ему Нигму», о чём свидетельствовал пистолет, вновь направленный на него в том проклятом номере мотеля. О чём свидетельствовали эти странные недомолвки. Эта умелая, опутывающая ложь, бывшая недостаточно явной чтобы на неё указать, но само ощущение. Предчувствие, которое почти никогда его не подводило говорило о том, что ему лгут. После стольких лет страданий, разлуки и уже смерти слышать слова о любви, полные лжи он был не намерен. — Фиш вправду была очень мудрой женщиной… Загадочник! Ты ведь хочешь, чтобы я доверял тебе?! Хочешь, чтобы я поверил в твои чувства… Тогда возьми этот нож и перережь себе вены в знак любви ко мне! Он был уверен, что тот врёт. Что Морган не сделает этого. Нет... Он поступит абсолютно так, как поступил он — начнёт отбалтываться, пытаться соскочить, ЛИШЬ БЫ не признавать своей очевидной лжи. Своей очевидной ошибки. И это станет началом конца. — Что?! Ты шутишь что ли..? — Ридлер смотрит в лицо напротив ошарашенно и неверяще, но наталкивается на полный безумной уверенности взгляд. Он впервые столкнулся с последствиями того, как именно перезапуски повлияли на Освальда. Его паранойя и недоверие к миру обострились вновь. СУКА! Они только всё наладили спустя двенадцать чёртовых лет после его первой встречи с ним, и вот они снова в нулевой точке… Он выхватывает у Кобблпота нож и подносит его к локтю в резком жесте. Руки даже не дрожали. — Ты уверен в своём желании?! Я ведь сделаю это прямо СЕЙЧАС! — Пингвин смотрел зло и уверенно. Жаль, что он верил в свою паранойю, а не в него. — Ты блефуешь, Мор! Ты всегда был прекрасным актёром и лжецом! — Загадочник освобождает уже повреждённую левую конечность, закатывает рукав и срывает с себя прилипший к ране бинт. Было очень больно и мерзко, но ЧТО НЕ СДЕЛАЕШЬ ВО ИМЯ ЛЮБВИ, ВЕРНО?! Освальд находился в какой-то прострации, но лицо его всё ещё было озлобленным и ехидным, так и говорящим «ты НИ ЗА ЧТО не сделаешь этого!». Ох, как же он ошибается, пожалуй, это меньшее, что он мог сделать по его просьбе. — ЛАДНО, ОЗ! Аптечка знаешь где, САМ разбирайся с последствиями того на что подбил меня, — с этими словами Ридлер, расположив кисть левой руки на руле, рывком распарывает себе руку вдоль вен, от локтя до самой ладони. Кровь стекала тяжёлым потоком на пол автомобиля и его ноги. Тепло. Не хотелось смотреть на то, что он сотворил с собой, ему было намного интереснее наблюдать за лицом Освальда, который быстро стал приходить в себя, смотря на него напуганными и уже точно осознающими произошедшее глазами. Морган смотрит в его лицо с улыбкой. Он такой красивый… Если это последнее, что ему суждено увидеть в жизни — он будет не против. Кобблпот вновь начинает кричать, но уже не на него. Это было лишь следствием охватывающей его паники. — ТЫ ЧТО СОВСЕМ ЕБАНУТЫЙ?! — Загадочник уже почти не видел его, всё расплывалось, перед глазами стремительно темнело. — У тебя есть минут 5… Чтобы решить… Что со мной делать.— Пингвину не нужно было такое количество времени, он судорожно трясущимися руками достаёт аптечку с заднего сидения и хватает вспоротую руку отключившегося Нэштона. Блять-блять-блять-блять. СУКА! Его мутило, но он быстро достаёт бинты и начинает в несколько слоёв обматывать руку. Свежие бинты моментально пропитываются кровью, не успевает он нанести новый слой, как и на нём проступает красная жидкость. Плохо, как же плохо… Рану следовало зашить и срочно, но его навыков для такого тонкого и опасного места явно не хватало. Ему нужен был Нигма. Освальд, закончив обмотку трясущимися руками, с трудом перетаскивает Загадочника на пассажирское сидение, пристёгивает того и садится за руль. Чёрт! Он слишком плохо знает дороги Готэма, тем более этот район. Нужно торопиться. БЛЯТЬ! Зачем Риддлер это сделал?! Паника накатывала на него волнами, он был явно не в самом лучшем состоянии для того, чтобы в час пик водить автомобиль. Но выбора у него не было. Пингвин вдавливает целую в этом мире ногу в педаль газа, и машина со свистом срывается с места.