Не в этой жизни

      После прочтения Колиного письма настроение здорово испортилось. К счастью, в посылке были не только учебники, но и кассеты с записями эфиров программы «Взгляд», которые Катя не всегда успевала посмотреть. Она тут же пропала в юбилейном сотом выпуске, закутавшись в плед и полностью отрешившись от окружающей действительности — очень уж ей нравился ведущий, Сергей Бодров, да и темы, освещаемые в этой передаче, были по-настоящему важными. Краем глаза и уха Катя уловила, что мама суетилась на кухне, а Андрей чихал, перебирая запылившиеся ёлочные игрушки и мишуру, но сейчас ей хотелось уйти в себя и дождаться традиционного обещания в финале очередного выпуска.       «Всё только начинается», — сказал Сергей серьёзно, с едва уловимой улыбкой, и на душе у Кати стало немного светлее. Всё ведь и вправду только начиналось. Она обязательно поедет в наступающем году в Москву и добьётся всего, чего пожелает. И её любимой маме придётся это принять. Такая внутренняя решимость, взявшаяся непонятно откуда, придавала сил. И всё-таки то, что рассказал ей Коля, эти же самые силы забирало, подтачивало её взрослый и самостоятельный настрой. Ведь взрослые должны уметь судить о людях, не совершая досадных ошибок, не растрачивая себя непонятно на кого. Но выходило, что этим важным навыком она не обладала, раз уж так ошиблась в Андрее. Или ошибались журналисты? Не известные своим профессионализмом и порядочностью «взглядовцы», а другие — авторы бульварных изданий, любители дешёвых сенсаций. Девочка выключила телевизор и перевела взгляд на Андрея, только что водрузившего на верхушку искусственной ёлки красную звезду и любующегося теперь своим произведением.       — Здорово получилось, — похвалила его Катя.       Ёлка и вправду была украшена со вкусом: впервые на её памяти цвета игрушек сочетались так гармонично, да и серебристый дождик их в кои веки не перекрывал, а скорее вносил в общую картину немного художественного беспорядка.       — Вспомнила, значит, о моём существовании? — ухмыльнулся Андрей.       — Что ты имеешь в виду?       Он пожал плечами.       — У тебя вид был сосредоточенно-мечтательный. Влюблена в Сергея?       — Платонически, — с достоинством ответила Катя.       — Ну-ну. Объект достойный, я с ним лично знаком. А вообще ты помрачнела, когда письмо от своего Коли прочла. Плохие новости?       Её поразило то, как точно он её чувствовал.       — Нет, всё в порядке.       Он кивнул, как будто не поверив её словам, и направился на кухню.       — Андрей!       Он остановился в дверном проёме, возле шторок из старых открыток, и обернулся.       — Да?..       — Мы можем поговорить?       — Мы вроде этим и заняты, Катюш.       — Конечно. Просто есть тема, которую я хотела бы с тобой обсудить.       — Ну… Хорошо. Может, чаю заодно попьём? Я тут каким-то чудом королевские финики раздобыл, они слаще любых конфет.       — При маме я не смогу разговаривать.       — А, понятно! — оживился Андрей. — Наверное, тебе совет нужен. Ну, тогда пойдём во двор. Пойду скажу твоей маме, что мне после возни с пылью продышаться нужно. Что, кстати, правда.       Во дворе Катя первым делом обняла Боську и позволила ей зайти в сени — сегодняшняя ночь обещала быть уж очень холодной. Потуже обмоталась шерстяным шарфом и, не зная, с чего начать, начала с главного:       — Тебя правда сослали сюда за то, что ты сел за руль пьяным и чуть не погиб?       Андрей вскинул брови.       — Откуда?.. А, ну да! — он издал нервный смешок и покивал. — Друг Коля справки навёл.       — Ты не думай, я его об этом не просила. Я ему просто о тебе рассказала… — она покраснела, надеясь, что в полумраке Андрей ничего не заметит. — Ну, чтобы он сходил в один из ваших магазинов и рассказал мне, как там всё устроено. А он человек основательный. Вот и получилось так… нехорошо…       — Понятно.       Он уставился в черноту неба и замолчал. Мимо по улице прошла компания развесёлых женщин, голосивших застольную песню:       — Зачем вы, девушки, красивых любите…       «Вопрос на миллион», — подумала Катя. Андрей дождался, когда пение стихнет вдали, и начал свой рассказ.       — Это полуправда. Но объяснить это своему отцу я не смог. А вся правда в том, что я не был пьяным. Выпил — да. И, конечно, по правилам садиться за руль в таком состоянии нельзя. А я сел. И врезался в фонарный столб. Но не из-за алкоголя, а потому что какой-то паренёк лет двенадцати выбежал на дорогу в неположенном месте, где пешеходным переходом и не пахло. Вот и пришлось вывернуть руль, не особо вникая в то, чем такой кульбит может кончиться. Приехали менты… Прохожие вызвали, пока я лежал в отключке. Они-то, видимо, и рассказали эту басню бумагомаракам. Отец предпочёл поверить им, а не мне. Мы разругались в пух и прах, и он отправил меня сюда. А я поехал. Не знаю, почему… Наверное, хотелось сбежать от него подальше. И от мамы тоже. Слишком она заботливая… И, в отличие от папы, она мне поверила. Разрывалась между нами, потому что очень любит и его, и меня. Мне это надоело, и я принял его ультиматум. Если я не справлюсь, то потеряю место в компании. А я ничего не хочу больше, чем продолжить семейное дело, вывести его на новый уровень. Ты мне веришь? Кать?..       Катя некоторое время размышляла. Взглянув на его взволнованное лицо, она растаяла.       — Верю. Конечно, верю. Ты тогда получил травму, да?       — Да пустяки. В голове немного пошумело и прошло.       — А Кира, она… Твоя девушка?       — Катя, ей семнадцать лет. Она ещё ребёнок.       — Как я, — вздохнула девочка.       — Ты это к чему? — с подозрением осведомился Андрей.       — Нет, это я так, просто.       — Надеюсь. Ну что, пойдём пить чай?       — Пойдём.       Она вдруг крепко его обняла.       — Спасибо, что рассказал!       Он засмеялся и погладил её по накрытой шарфом голове.       — Спасибо, что выслушала. Всё, пошли, ты замёрзла совсем.       На самом деле Катя вряд ли замёрзла — давала о себе знать забайкальская закалка. Замёрз скорее Андрей. Замёрз и почему-то испугался — исходило от этой маленькой хрупкой девчонки что-то такое, что его волновало, и оттого он ощущал себя беззащитным и каким-то… голым, словно рядом с ней становился собой. Совсем собой. С таким Андреем Ждановым он до поездки сюда и знаком не был. Вся шелуха, составлявшая его обыденную и, в общем-то, довольно праздную жизнь, в этих краях мгновенно облетела. Чистый морозный воздух, отсутствие надуманных дел и развлечений настраивали на рабочий лад и вынуждали прислушиваться к своим мыслям и желаниям.       Поэтому, пожалуй, он и испугался. Катя, к которой он с момента их неловкого знакомства относился исключительно как к младшей сестре, показалась ему этим вечером по-настоящему красивой, взрослой и… влюблённой. В него, что бы она там ни плела про Серёгу Бодрова. Ему этот особенный женский взгляд был хорошо знаком. Кира то и дело бросала на него именно такие, но его душа ни разу не откликнулась ни на один из них так, как на Катин — проникновенный, робкий и в то же время смелый в своей открытости. «Взгляды её — как лучи», если перефразировать Ахматову. «Так, куда это тебя понесло, Жданов? В темноте и не такое может привидеться. Думай о делах». Он ел финики, спасаясь от их сладости крепким чаем со сливками, а спастись от сидевшей напротив Кати не мог. Смотрел на неё, смеющуюся, с искрящимися глазами, и всё яснее осознавал: не привиделось. Света тусклой лампы, приглушённого оранжевым абажуром, хватило, чтобы правда открылась ему во всей своей беспощадной красе. Правда эта вообще не входила в его планы и пугала несвоевременностью и неуместностью. Кате завтра исполнится всего лишь шестнадцать, а он приехал в Читу работать. Стены пробивать, если потребуется, и преодолевать любые трудности. И трудность по имени Катя он тоже обязательно преодолеет.       Он всегда считал себя порядочным человеком и поступал так, как считал правильным. Эта дурацкая ситуация не станет исключением. Он отпразднует Новый год здесь, а после праздника переедет к Марине. Андрей принял это решение за секунду и сразу испытал облегчение. Означало это лишь одно: решение определённо было верным.       А Катя этой ночью засыпала счастливая. Всё только начиналось.       Утром её разбудило… мяуканье. Спросонья она не поняла даже, где находится — кошек у них никогда не было.       — Что за чёрт? — пробормотала она и потёрла глаза.       В изножье кровати умывалась белая кошка с глазами разного цвета: левый — голубой, правый — зелёный.       — Мам! — позвала Катя.       Елена Александровна заглянула в комнату дочери и улыбнулась.       — Проснулась, солнышко?..       — Мамочка, а кошка откуда?       — Это, Катенька, кот! Пока безымянный. Подарок нашего жильца. Андрей его, оказывается, давно приметил и отправил к ветеринарам на передержку. Котика подлатали, прививки сделали, какие полагается, и вот к твоему дню рождения он здоровый и чистенький!       — А ты не против?..       — Ну, раз уж Боська у нас по дому свободно ходит, как я могу быть против? Они, между прочим, успели познакомиться! Дай-ка я тебя обниму, красавица моя! Как бы папа тобой сейчас гордился!..       Когда мама выпустила её из крепких объятий, Катя спросила:       — А Андрей где?       — Убежал за пирожными и цветами.       — Здорово. Мне ещё никто цветов не дарил! Борька не считается.       — Хороший он парень.       — Кто, Борька? — насупилась Катя.       — Да нет, — усмехнулась Елена Александровна. — Андрей. Но для тебя слишком взрослый! — она погрозила дочери пальцем и поинтересовалась: — Ты же в него не влюблена?       — Нет, — не моргнув глазом соврала именинница. — Мамуль, а что у нас на завтрак? Очень есть хочется!       — Я блинчики напекла, а к ним бруснику разморозила и сгущёнку достала.       — Бегу завтракать!       — Беги, а я пойду чайник поставлю.       Оставшись одна, Катя погладила кота по белоснежной шёрстке.       — Какой ты хороший, так бы тебя и гладила целый день. Но ты умылся, и мне не мешало бы!       После завтрака Елена Александровна вручила дочери подарок — праздничное платье, которое сшила сама.       — Мама, какое красивое! Маленькое и чёрное, как у Коко Шанель! И с блёстками! Спасибо!       Они снова обнялись, а на кухне тем временем появился раскрасневшийся от мороза Андрей с двумя большими газетными свёртками и несколькими пакетами.       — Доброе утро, дамы! Что это там у вас?..       Катя стрельнула в него озорным взором.       — Завтра увидишь!       И вприпрыжку унеслась в свою комнату, держа плечики с платьем как самую большую драгоценность. Елена Александровна и Андрей переглянулись: обоим было ясно, что Катя с ним кокетничала. Ему стало неловко и совестно, а уголки губ всё равно упрямо стремились вверх, потому что Катино поведение его забавляло и трогало.       Вечером они пили чай с фруктовыми корзиночками и смотрели праздничные концерты, и было в таком времяпрепровождении что-то настолько уютное, что Андрей на несколько часов ощутил себя частью этой семьи и затосковал по своей. Елена Александровна то и дело задавала ему вопросы об очередном артисте, вышедшем на сцену, надеясь, что он был на короткой ноге со всеми московскими знаменитостями. Катя в их беседе участия не принимала — лежала головой на маминых коленях, упираясь стопами Андрею в ноги, и таяла от его близости. Потом к ним присоединился кот, которого решили назвать Зефиром, и Катя задремала с обнимку с новым другом под его упоительное урчание.       Проснулась она от того, что Андрей осторожно укладывал её в постель. Распахнула глаза и увидела его лицо совсем близко — он поправлял её одеяло.       — Ты так вкусно пахнешь… — прошептала Катя. — Ой… Я это вслух сказала, да?       Он присел на самый край кровати.       — Прости. Я старался не побеспокоить.       Она покачала головой.       — Спасибо тебе. И за Зефира, и за розы. И вообще… за всё.       — Не за что. Спи.       Он погладил её по щеке, и она поймала его большую ладонь своей маленькой тёплой ладошкой.       — Катюш… — мягко произнёс Андрей. — Отпусти.       — А можно я тебя поцелую? В щёку?       — Нельзя.       — Почему?       Мягкие губы коснулись его кожи, и он снова испугался, потому что от этой невинной малости по телу пробежала дрожь.       — Потому что твоя жизнь только начинается, и начаться она должна правильно, — тоном ответственного взрослого объяснил Андрей.       Он решительно отнял руку от её лица, встал с кровати и направился к открытой двери.       — Только поэтому?       — Только поэтому.       — Значит, мне просто надо вырасти?       — Катюш, мне и самому надо вырасти. А тебе — тем более. Спокойной ночи.       Елена Александровна, возвращавшаяся из ванной и невольно подслушавшая этот разговор, окончательно уверилась в порядочности Андрея. Если даже она не найдёт в себе силы оставить могилу мужа, Катю можно будет отдать в надёжные руки. С этой мыслью она быстро погрузилась в спокойный сон.       Андрей и Катя этой ночью заснуть не смогли. Ворочались каждый на своём месте и мучились, оставшись один на один с чувством, которое оба ещё не испытывали.