Пояс Вечной Ночи

Вот уже два месяца все члены команды "Непрощенного Слепца" каждый день проходили внезапные проверки готовности, когда в отдельных отсеках включалась тревога, заставляя обитателей вскакивать с постелей, бросать рабочие места и остальные занятия, чтобы хватать оружие и бежать на позиции для обороны. Проводились учения по ликвидации пробоин, тушению пожаров, имитировались столкновения с врагом во всевозможных условиях, но это проходило мимо сидящей в библиариуме Фиррис, поскольку отсек, принадлежащий по сути двум Хранителям Тишины, братьям Арчибальду и Бракусу, таких тревог и проверок избегал. Периодически к ней заходила Ангелика, но в основном время летописица проводила наедине с рукописями и древними инфопланшетами, которые оставил Эктор и другие люди, работавшие здесь до неё. То, что ей дали доступ к тайнам ордена, лежащим глубоко за пределами доступных её осознанию тысячелетий, сначала вызвал у Фиррис восторг, а затем она поняла, что это значит на самом деле. Теперь она была привязана к Ангелам Ночи навеки, потому что с такими знаниями её отпускать было нельзя. Это ужасало, но, с другой стороны, у неё теперь отсутствовали стремления за пределами ордена. Что она могла сделать будучи простой женщиной, одной из миллиардов, что жили в Империуме? В моменты, когда она задумывался над тем, что была всего лишь одной из бессчетных жизней, казалось, что тяжесть всех планет, на которых жили люди, давит на её плечи, и это чувство хотелось прогнать прочь, сосредоточиться на чём-то простом и понятном. Потому она и читала, напитываясь чужими стилями повествования, а затем брала автоперо и, чтобы куда-то выплеснуть эмоции, записывала то, что переживала с Ангелами Ночи, что видела, когда выходила за пределы Библиариума. Микель так ни разу к ней и не зашел, а она понятия не имела где его искать и не рисковала допытываться об этом у брата Арчибальда или, тем более, Бракуса, который пугал её своим видом, потому что смотрел всегда с таким прищуром, что между ресницами было не видно глаз, и казалось, будто он всегда с закрытыми глазами. И вообще, показательная доброта и мягкость обоих Хранителей Тишины по отношению к ней выглядела для неё как какая-то изощренная забота за мелким питомцем, из-за которой она чем дальше, тем больше понимала пропасть, лежащую между простым человеком и ангелом смерти. Но, она не была бы собой, если бы не хотела эту грань испытать, потому всё же отложила планшет в сторону, заставив пирамидку из других таких же вздрогнуть, и встала из-за захламленного стола, потягиваясь. Если никто не хотел сказать ей где этот подлый обманщик Холлстер, то она сама найдёт его. Фиррис направилась к стойке для силовой брони, которую Тлен закончил лишь пару недель назад, и начала долгий и утомительный процесс облачения. Ангелике в её каюте помогал с этим сервитор, но ввиду занятости Фларина, для Фиррис такого еще не сделали. Нужно было и этот вопрос решить. А заодно, наверное, потренироваться во владении оружием, потому что ничего тяжелее автопера она в руках не держала с того времени, как стреляла по зверю в пещере ущелья Больеро. Едва облачение было закончено, а силовая установка включилась, усиливая любое движение носителя, летописец ощутила себя куда легче и сильнее, взяла пустой планшет для записей и направилась прочь из каюты, а затем и из Библиариума, у самого выхода из него поймав на себе пронзающий взгляд брата Бракуса. Тот однако промолчал, и, когда двери за ней закрылись, Фиррис с облегчением выдохнула. Что же, теперь оставалось найти того, кто ей точно поможет, и кому бы это быть, если не Ангелике, которая, в отличие от подруги, в последнее время всё больше тренировалась с мужчинами в стрельбе и тренажерном зале. Это было сродни подвигу, потому что маленький ребёнок хоть и был под надзором специального сервитора, всё равно требовал внимания матери, а брюнетка без дела никогда не сидела, разрываясь между периодическими уборками у Хранителя Тишины Тлена, готовкой для абордажников и тренировками с ними же. Фиррис даже иногда сомневалась, что её подруга спит. Полутёмные коридоры Слепца уже давно стали привычными для неё, а обозначения на стенах более понятными, но всё равно женщина использовала усилители визора шлема, чтобы сделать картинку на ретинальном дисплее светлее. Иногда жутко не хватало яркого солнечного света Фрации. Тем не менее, на планету она возвращаться пока не хотела, двигаясь по переходам и лестницам к отсеку, в котором проводились стрельбы. Почти полчаса блужданий с периодическими возвращениями назад и сменой курса, и Фиррис добралась до шумного тира, дверь в который была открыта. Внутри огромного зала в три яруса располагались ряды мест для стрельбы, и почти все были заняты членами абордажных команд слепца, палящих по мишеням из дробовиков и пистолетов, хотя на верхних ярусах она слышала характерное гудение плазменных винтовок, которые лишь недавно начали выдавать специалистам вместе с мельтами. Это был прогресс по сравнению с тем, чем были вооружены ауксиларии на той злосчастной высадке на скиталец, еще и, как могла видеть Фиррис, пустотные костюмы обновили, сделав их более удобными, но и тяжелыми. Однако не только она рассматривала оказавшихся в тире людей, а и они её. Силовая броня, уменьшенная версия таковой Ангелов Ночи, привлекала много внимания, и Фиррис порадовалась, что за шлемом никто не видит её лица, иначе бы нарвались на неприятности. Летописец, подумав несколько секунд, направилась налево, где располагался склад оружия и боеприпасов для тренировок с одним маленьким окошком, над которым горела тусклая желтая лампа, а вокруг болтали уже отстрелявшиеся или ждущие своей очереди пустотники. - Ангелика Ординат тут? - спросила Фиррис в окошке, когда её пропустили без очереди. - Третий ярус, седьмой ряд, - ответил седой мужчина, указав пальцем нужное место. - Спасибо, - сухо бросила в ответ женщина и направилась к стальной лестнице, чтобы подняться наверх. Уже на половине пути между вторым и третьим ярусом она услышала звонкий смех Ангелики, на секунду перекрывший звуки стрельбы, и удивилась. На её памяти Ангелика всегда была кроткой и тихой. Что должно было случиться, чтобы она так живот надрывала? Фиррис ускорила шаг и поднялась на последний ярус, сразу заметив подругу из-за её черной брони, сразу выделяющейся на фоне боевых скафандров абордажников, представлявших собой тяжелую кирасу с наплечниками и пластинами для защиты бёдер, под которой надевались уплотнённые прорезиненные костюмы, способные какое-то время выдержать как холод открытого космоса, так и жару от возможного пламени в отсеке. - Ангелика, - позвала хмуро Фиррис, решительно направляясь к подруге. - О, Фиррис, рада тебя видеть, - повернулась брюнетка, являя своё раскрасневшееся от стрельбы, а затем и смеха, лицо с привычной мягкой улыбкой на губах. - Мы как раз отстрелялись и собирались пообедать с сержантом Готье. Хочешь с нами? Готье. Фиррис будто током ударило от звука этой фамилии, и она медленно остановилась, глядя на поворачивающегося к ней абордажника, который находился рядом с Ангеликой и, вероятно, был тем, кто рассмешил её. Прихрамывающая нога, позолоченная маска на половину лица. Сука! - Здравствуй, - произнёс как-то странно Борземи, инстинктивно укладывая ладонь на рукоять своей силовой сабли, и склоняя голову в знак приветствия. За мгновение перед глазами Фиррис пробежало всё то, что она пережила из-за этого пса, и, если бы у неё было оружие, она бы точно застрелила ублюдка. - Нет! - рявкнула летописец слишком громко и резко, а затем стремительно развернулась и широким шагом бросилась прочь. Как из всех миллионов людей Ангелика могла сойтись с тем единственным человеком, которого Фиррис всеми фибрами души ненавидела?