Клятва Саламандера

Субботним вечером я облачаюсь в парадную мантию, тщетно пытаюсь привести в порядок причёску – и шагаю в камин. У Малфоя в доме роскошь затмевает убранство королевского дворца. По просторному залу ходят известные мне Пожиратели – действительно полный комплект. Радушный хозяин встречает меня: – Мистер Поттер, очень рад. Поскучайте немного, скоро начнём. Камин вспыхивает. – А вот и Северус. Привет, друг мой. Снейп подходит ко мне с непроницаемым выражением лица, только один раз сердито сверкнув глазами: – Мистер Поттер, добрый вечер. – Здравствуйте, мистер Снейп. Повинуясь знаку Люциуса, эльф подносит мне и Снейпу два бокала. Едва мы берём их, пространство преображается. Теперь мы на берегу моря. Вдвоём. – Чего и следовало ожидать, – говорит Снейп. – Пара порталов – и мы вне игры. Если бы вы сидели дома или написали мне... – Можно подумать, одного вас не могли отправить сюда. – Если бы в мэнор пришёл только я, это не выглядело бы подозрительно. Я не совсем понимаю, о чём он. Делаю попытку аппарировать. Всё напрасно. – Вы думали, что Малфой не позаботился об антиаппарационном куполе? Мне остаётся лишь промолчать. – Я же просил вас, Поттер, предупреждать о том, что вы предпримете, – он устало прикрывает глаза. – Мне казалось, что здравый смысл в вас сильнее подростковых обид. – Мне казалось... мы можем что-то предпринять. Вместе, – это слово я почти шепчу, но слух у зельевара отличный. – Какое вместе, Поттер? – обречённо говорит он. – Вы хотели, чтобы связь, которую и так с трудом берёт зелье, усилилась? Вам хотелось пострадать из-за этого? Я вздыхаю: он бережёт меня, и от этого так хорошо... Мне больше не хочется вникать в смысл его слов. Хочется обнять его, положив одну руку на его плечо. И упасть в водоворот поцелуя, закрыв глаза. – Не стоит делать того, о чём вы пожалеете, – говорит Снейп, пристально глядя на меня, и это удерживает меня на дистанции. – Профессор, – я пытаюсь подумать о чём-то более насущном, чем объятия. – А почему нас отправили сюда? Малфой догадался, что мы поклявшиеся? – Поттер, что за наивность, – он качает головой. – Запомните: никому не интересны поклявшиеся. Никто не верит в то, что магия света действительно работает. Большинство волшебников считает её бабушкиными сказками. И в этом наша удача. – Но почему тогда... – Не перебивайте. Нас отправили сюда потому, что мы могли услышать лишнее. Ваше уважение к маглорождённым всем известно, как и ваши связи в аврорате, а что до меня... После того как вы за меня поручились, моя репутация среди Пожирателей пострадала. Меня (что вполне естественно) подозревают в пособничестве вам. Нас пригласили только для того, чтобы от нас (от наших ушей) понадёжнее избавиться на время собрания. И если бы вы предупредили меня... – Я понял. Вы меня потом поругаете, сэр. Нам срочно нужен Портал. Нужно подействовать на собравшихся в мэноре хотя бы с этого расстояния... Снейп смотрит на меня, как на маленького идиота: – На этом острове Порталов нет, и вам это прекрасно известно. Мне это неизвестно: я до сих пор без карты Порталов не ориентируюсь. Но раз Снейп так говорит... – Сэр, – решаюсь я, мысленно повторяя «только бы он не догадался», – приготовьте палочку. Я буду Порталом. Снейп бросает на меня гневный взгляд, в котором читается слово «невежда». Затем, на миг прикрыв глаза, он спрашивает: – Поттер, отвечайте: почему излучение магии света никогда не направляют напрямую на человека или другое живое существо, а только опосредованно – через землю и камни? – Потому что оно очень мощное. Снейп подходит ко мне вплотную, нависает надо мной. – «Очень мощное»! Вы можете стать овощем! Или сквибом. Если вам повезёт не умереть, – его лицо перекошено от гнева. – Я понимаю, сэр, – говорю я как можно более невинно, – просто давайте начнём. Я прекрасно знаю, что со мной всё будет в порядке, но не хочу, чтобы он догадался о причине. Только не сейчас. Пусть у меня будет хоть немного времени. Снейп отходит и бросает на меня быстрый подозрительный взгляд. Затем его глаза становятся равнодушными, непроницаемыми. – Приготовьтесь, – говорит он ничего не выражающим тоном. И поднимает палочку. – Я готов, – отвечаю я, и вот из палочки мощным потоком идёт излучение. Северус входит в меня. Входит белым согревающим светом. Меня пронизывает чувство принадлежности, я готов отдать себя без остатка. Напоминаю себе трубу, сквозь которую идёт и идёт любовь. И проникает любовь в землю, и поит собой окрестности. И распускаются цветы ярче, и поют птицы мудрее… Северус, только ты можешь сделать это со мной. Гермиона рассказала мне о Поправке: человек, подвергающийся излучению магии света, останется цел и невредим, если всем собой любит того, кто излучает, – любит и умственно, и душевно, и духовно, и чувственно. Теперь я почти уверен, что ты читал о Поправке – просто вряд ли мог сразу поверить в мои чувства, в их истинность, в то, что я не просто увлечён. Когда я останусь цел и невредим, ты будешь знать, что это означает, мне даже не придётся тебе говорить. Хотя я готов повторить это множество раз. Я не знаю, какова судьба, но входи и ещё раз входи, потому что я принимаю тебя всего – и особенно твой свет. ...Когда поток иссякает, я теряю равновесие и начинаю падать – но Снейп подхватывает меня под спину и практически заключает в объятия. Он достаёт палочку, бормочет диагностическое заклинание, после чего его лицо теряет львиную долю напряжения. Даже морщинки немного разглаживаются. – Поттер, объясните мне одну вещь, – негромко говорит он, продолжая меня держать. – Как недоучка вроде вас, который не потрудился прочесть пособие о посвящении, смог узнать о Поправке? Ведь о ней сказано лишь в двух-трёх редких изданиях. – Гермиона, – нехотя отвечаю я, поудобнее устраиваясь в его объятиях (когда ещё выпадет такой случай). После чего меня осеняет. – Постойте, профессор, вы что же – были в курсе, что я... – Как минимум догадывался, иначе не позволил бы вам. Но... как? – он хмуро всматривается в меня, будто и впрямь надеясь вычитать в моём лице ответ. – Я сам не знаю. – Поттер, – он серьёзно смотрит на меня, – у вас глаза, как у саламандры. – Что это значит? – Сейчас узнаете, – говорит Снейп и целует меня неторопливо, но очень уверенно, полноправно. Затем, ругнувшись сквозь зубы, кусает – и буквально набрасывается на мои губы. Нет ни капли такта и осторожности в том, как он сминает меня, как он жалит языком. – За нами вот-вот придут, – с явным сожалением отстраняется он затем. Люди Малфоя находят нас сидящими на значительном расстоянии и мрачно косящимися друг на друга. Мы играем роль – но играем её вместе.