Клятва Саламандера

«Профессор, приглашаю вас к Порталу возле Шеффилда для совместной работы к 19:00. Г. Поттер» – моя записка лаконична. Сова возвращается без ответа. И остаётся надеяться, что Снейп придёт хотя бы для разговора. В этот раз я не формирую намерение, так как не думаю, что профессор готов к ещё одному брудершафту. Всё, что мне нужно, это его откровенность. Если он примет вызов. Я аппарирую. Снейп уже ожидает меня: – Полагаю, вы пришли без готового намерения? В таком случае есть надежда конструктивно поговорить. Я должен объяснить вам всю несостоятельность ваших попыток. Я молчу. – Поттер, – произносит он между тем, – наша связь, которой вы так упорно добиваетесь, была бы опасна для вас. Я настаиваю, чтобы вы пили зелье. – Сэр... зелье не помогло ни мне, ни вам, потому что мы этого не хотели. Так стоит ли зря переводить ингредиенты? Снейп, помолчав, задумчиво произносит: – Вы недоучка, Поттер, но ваша интуиция иногда это компенсирует. В состав зелья входит волос единорога, он отвечает за свободу выбора, так что это средство не может насильно заставить вас забыть. Вас и меня. Но что с того? Что дальше? – Мы могли бы быть вместе. Разве нет? – удивлённо смотрю на него. – Я читал... о случаях счастливых отношений. После брудершафта. – Я... Поттер, как бы вам объяснить... Я Ричард Змеиное Сердце, – смотря тяжёлым взглядом, произносит Снейп. – Можно подумать, что змеиное сердце не способно любить, – говорю я сдержаннее, чем мне хотелось бы. – Любовь... – мрачно произносит мастер зелий. – Знаете, я пришёл к вам впервые в обличье Ричарда Мэйвиса, чтобы понять, что остановило вас от заклятья на том вечере, где мы чуть не устроили дуэль. Вы были в ярости, но не причинили мне вреда. В сочетании с необычной направленностью магазина это наводило на подозрения. Я решил всё разузнать. Но даже потом... не отказался от личины. Я ожидал от моей маскировки дополнительной пользы. Про запас. Я хочу, чтобы вы отчётливо понимали: это не было жизненно важно, в моём обмане не было особой необходимости. Вообще никакой, если начистоту. Это просто моя обычная привычка, как утренний кофе. Видите, как я занятно устроен? Вы устроены иначе. Это неминуемо приведёт нас к краху. У наших отношений нет будущего. Хотя куда там – и настоящего тоже. Его нет. Смиритесь. – Профессор... я уверен, что ни в ком не найду такой чистоты намерений. И я не про восьмиугольник. Я про вас. Про ваши помыслы. – Помыслы имеют свойство искажаться в реальности, Поттер... – но я не даю ему договорить и забираю своё имя губами с его губ. Снейп берёт моё лицо в ладони, всматривается в меня, как может всматриваться только бездна. Затем произносит: – Наш брудершафт состоится не здесь. И протягивает мне руку, которую я принимаю без колебаний. **** Мы оказываемся в центре комнаты – судя по камину из зеленоватого камня, журнальному столику, двум креслам и дивану, это гостиная в доме Снейпа. Я замираю, продолжая держать его за руку. – Вы игнорируете доводы разума, – произносит Снейп, и я перевожу взгляд на его глаза. Чтобы потеряться в них. А он уже обнимает меня, прижимая к себе. Отодвигается совсем немного, чтобы начать расстёгивать мантию. – Вам бесполезно что-либо объяснять, – продолжает он, одна пуговица, две, три. – Абсолютно бесполезно, – треск ткани. Я спешу последовать его примеру. Готов порвать его одежду в клочья. Мы раздеваем друг друга, словно соревнуясь, кто быстрее. После этого, когда мы обнажены полностью, он целует меня, заставляя дрожать. Его язык ласкает моё нёбо, Снейп почти терзает мои губы своими, и я издаю приглушённый стон. – Вы не владеете собой, – он, отстранив меня, продолжает лекцию, дразняще касаясь члена. Потом одним сильным движением разворачивает меня и ставит на четвереньки на диван. – Ваша настырность граничит с бесстыдством, – он раздвигает мои ноги шире и проводит ладонью по внутренней стороне бедра. Затем дотрагивается до головки, срывая стон, и возвращает руку на прежнее место, заставляя меня ощущать себя беззащитным. Вот уже две руки гладят меня между ног, иногда ненадолго сжимая яйца, но не задерживаясь больше, чем на пару мгновений. – Вы посмели потревожить меня, – произносит он с затаённой силой, кружа пальцами возле моего входа и гладя ягодицы. И мне остаётся только бестолково задыхаться от того, что его руки так близко, почти внутри. – Поделом вам, – продолжает он, и его палец в смазке проникает в меня. Меня срывает. – Я хочу... принадлежать вам, – говорю я сквозь нетерпеливый стон. Время проходит в медленной, изматывающей ласке. Мне мало этого. – Вы хотите, – откликается он слегка саркастично, двигая внутри меня уже двумя пальцами. – Но вам никогда не казалось, что хотеть мало? Я едва ли улавливаю смысл слов, перестаю отслеживать, что он делает, сколько пальцев и каков ритм, для меня мир состоит только из желания и собственных стонов. Я почти кричу. – Но раз вы так красноречиво просите, – говорит Снейп и приставляет член к моему входу. В этот момент мне почти страшно, но страх тонет в безумии. Северус входит в меня. Входит собой, живой плотью. Плоть безжалостнее, чем свет. И меня пронизывает боль. И он останавливается, гладя меня по плечам. Я чувствую свет. Тогда, медленно и осторожно, он продолжает. Я чувствую его движение внутри меня, и с каждым толчком появляется новый смысл. Его руки на моих бёдрах, член пульсирует внутри, а я понимаю, что перестаю быть и возникаю вновь. Теперь я кричу в голос. Его рука ложится на мою плоть, я живу и дышу в одном ритме с ним. Затем взрыв – и следующие минуты выпадают из памяти. И медленно, постепенно, я прихожу в сознание, чувствуя его лежащим рядом со мной. Реальность возвращается ко мне во всей чистоте, настоящести. Царит тишина, словно только что мир сотворён заново каждой молекулой, каждым атомом. – Северус Снейп, – говорю я в этой тишине, наслаждаясь каждым звуком его имени. В ответ слышу вздох, и сильная рука мягко взъерошивает мои волосы.