Клятва Саламандера

«Простите, что поддался. С. Снейп». Этот клочок бумаги я нашёл на тумбочке, под флаконом с заживляющей мазью, очнувшись после той ночи. У себя дома. Видимо, Снейп воспользовался камином, который я так и не закрыл от него. Я ещё раз перечитываю записку, не знаю зачем. Потом кашляю. Вот уже третий день у меня постельный режим. Увы, не в переносном смысле, а в самом прямом. Кричер готовит мне целебные отвары. Меня так пробирает от них, что я твёрдо верю в своё будущее выздоровление. Кстати о Кричере, вот и он: – Хозяин Гарри, к вам мистер Снейп. – Конечно, веди его сюда, – готов поставить сто галлеонов на то, что мои глаза сейчас блестят – и это не от температуры. Я совершенно не боюсь предстать перед ним больным: он меня видел всяким. Главное, насморка нет. Кричер недовольно качает головой, поджав губы, но приказ выполняет. Снейп размашистым шагом входит в комнату: – Поттер, что с вами? – Всё уже почти в порядке, – спешу заверить его и внезапно не вовремя закашливаюсь. – Поттер, я спрашиваю, что с вами? Он в гневе. И до меня начинает доходить... – Сэр, вы всё не так поняли. Причина не в вас. Я, знаете, не из тех, кто ходит босиком под дождём, когда его отвергают. – И как же вы заболели? – недоверчиво интересуется он. – Бытовая авария. Кричер не совладал с энергетикой особняка. Этот дом бывает немного буйным, как все Блэки. Потоп. Ледяная вода. – Существуют высушивающие заклятия, – сердито, с нажимом говорит он. – Увы, не сразу сработало против родовой магии, – честно отвечаю я. – Ведь я наследник не по крови. – Только вы можете найти приключение у себя дома, – он устало прикрывает глаза на миг. – Увы, – отвечаю я. – А вам спасибо, что зашли. – Был вынужден. Я чувствую ваше состояние в силу брудершафта, – он шагает к двери комнаты, чтобы уйти. – Несносный лжец, – тихо говорю я и вижу, как мгновенно напрягаются его плечи. – Простите? – требовательно спрашивает он, повернувшись ко мне и изогнув бровь. А я молчу. Я просто в точности знаю, что наша «связь на расстоянии» вышла за пределы брудершафта. Только не могу определить момент, когда именно. – Не придумывайте лишнего, ситуация и так непростая, – негромко говорит он, а после паузы добавляет, – и выздоравливайте. И, конечно, в тот же вечер сердитая и нелюдимая сова приносит мне зелья. Разрешает себя накормить, а потом насупившись сидит на достаточной дистанции от меня, вместо того чтобы сразу улететь. Я бы поручился, что это Снейп собственной персоной, если бы не видел его с птицей пару раз одновременно, когда навещал в Хогвартсе МакГонагалл. Поэтому я без опаски обращаюсь к сове: – Скажи, почему я люблю идиота? И она, видимо оскорбившись за своего владельца, улетает через окно. Кричер ворчливо спешит закрыть его, ругаясь на сквозняк, «вредный для хозяина», и благоразумно оставив без комментариев мою любовь. А я всё ещё мысленно задаюсь своим вопросом: и всё-таки почему? **** «Дорогой артефакт, иногда разговор с важным для меня человеком страшнее встречи с врагом. Поверит ли он мне – или проклянёт в ответ? Нет никакого способа узнать заранее. Конец записи». Не удовлетворившись этим размышлением, я говорю: – Профессор, давайте порепетируем. Где-то полчаса на разные лады пробую рассказать воображаемому профессору то, что следует мне сегодня поведать настоящему. Не помогает. И вот я снова у Снейпа дома. Удивительно, что он согласился открыть мне камин. Я гостеприимством не злоупотребляю. Просто излагаю задумку, которая посетила мою голову. Когда я дохожу до кульминации своего плана, он предсказуемо сердится: – Что вы себе придумали? Держите свою неуёмную фантазию при себе. – Сэр, – я смотрю на него как можно более прямо и открыто, – я тактично к вам отношусь. Если бы не серьёзность ситуации, я бы никогда не вторгся в ваш личный мир... поверьте, пожалуйста. Я перестаю думать о плане, мне важно только, чтобы он мне поверил. Снейп удаляется в другую комнату и закрывает за собой дверь, перед уходом молча наколдовав мне кофе. В уединении он проводит два часа. Я успеваю почитать книгу о клятве и самовольно приготовить на его кухне ужин. Собираюсь наложить согревающие чары – и тут Снейп приходит. – Хорошо, Поттер, – говорит он ровным голосом. Мне хочется прижаться к нему и впитать всё его напряжение, освободить собой от тяжёлых мыслей. Но я знаю: не сейчас. И только говорю: – Ужин, профессор? **** Через две недели наступает тот самый вечер. Мы готовы к отправлению. Парадные мантии – моя в чуть более вольном стиле, как и всегда. А меня гложет тревога. Мне страшно. Никогда не было так страшно за себя. Я боюсь за него. Снейп хмурится: – Поттер, прекратите трястись мелкой дрожью. И крупной тоже, – добавляет он на всякий случай. Затем продолжает. – Да, вы были правы, если вам от этого легче. И да, вы можете быть уверены. Ваш план идеален. Но это ничего не значит, – мрачно завершает он. Мне сразу становится легче. Насчёт дальнейшего... сейчас неважно. Я киваю, приглаживаю (ну то есть взъерошиваю) волосы и собираюсь аппарировать. – Стойте, – говорит Снейп и подходит ближе. – Только небольшой глоток чистоты, – и он приникает ко мне с лёгким, совсем неглубоким поцелуем, сухим и пряным. – На удачу, – шепчу я ему. Теперь я точно готов.